Помню, однажды зимой, после дневного эфира редакторы, режиссёры, выйдя из аппаратной, столпились в коридоре небольшой группой и обсуждали последнюю новость, которой ведущая заканчивала выпуск - обильный снегопад будет идти до конца недели, проблемы на дорогах и т. д. Вдруг подошла Миткова и сразу же стала рассказывать о приключившемся с нею в то утро:
- Ой, что я сейчас расскажу. Слушайте меня! Еду сегодня утром по Ярославке [2] из области - страшная пробка, длиннющая. Оказалось, гаишники перекрыли всё движение и никого не пускают. Говорят - авария. Ха! А я же на работу опаздываю. Ну, вы понимаете, кого они всё-таки пропустили по встречке проехать! Ну вы понимаете…
Тут главред сделала долгую театральную смысловую паузу: ухмыльнулась, раскинула руки в сторону ладонями вверх с растопыренными пальцами - как мим, изображающий большой цветок - а потом с игриво-загадочным выражением лица стала всех оглядывать - чтобы установить невербальный контакт.
После этой сцены она продолжила:
- Так вот. Авария потрясающая: около двенадцати машин насчитала. Вот, что надо было снимать для эфира… Но я-то доехала нормально, - прищурилась от удовольствия Миткова и снова всех осмотрела, мельком, из под ресниц.
Честно, если бы не эти нелепые её телодвижения, я даже сразу не понял - эту историю Миткова рассказала только, чтобы похвастаться своим блатным статусом. И это уровень руководителя? Этим людям успешная карьера нужна, чтобы заполучить "мигалку" и крутые номера, чтобы парковать машину там, где только им можно. Потому и прорываются к магическому креслу - по головам - ломая жизнь и конкурентам, и близким, и себе. Неужели оно того стоит…
- Я не понял, а кого гаишники пропустили? - громко спросил я, оглядев коллег, и подтвердил свою репутацию, толи очень глупого, толи очень смелого. Что почти одно и то же.
- Точно - это не будет выглядеть как у школьницы? - продолжала сомневаться Миткова.
"Ага. Ещё гольфы с начёсом надень", - подумал я и едва не расплакался нарисовавшейся картине.
Школьница, королева, медсестра. Я уже больше не мог слушать эти бабские разговоры. Пошёл по своим делам, даже успел выпить две кружки чая. Приблизительно через полчаса снова направился в "Секретариат", предполагая, что Митковой уже ушла…
Нет, наверное, они же должны были ещё о чём-то говорить, пока я отсутствовал, и, видимо, опять вернулись к теме блузки. Ну, нельзя же столько времени обсуждать какую-то тряпку.
- …сказала ей, чтобы погладила, а потом решила сама это сделать. Такое важное событие, - продолжил я слушать в том же укромном месте.
- Надо быть осторожной, чтобы разводы не остались, Татьяна Ростиславовна. Белое любит деликатную глажку. А вещь-то новая.
- Ну, у меня есть ещё одна кофточка тёмного цвета… - начал голос Митковой и вдруг оборвался. - Нет, нет. Всё же я надену эту беленькую блузочку! В ней у меня грудь красиво смотрится. Очень сексуально!
Я начал приходить в себя от услышанного, а в комнате что-то громко зашуршало. Предполагаю, главный редактор Дирекции информационного вещания НТВ стала трогать себя и показывать подчинённым то, что она имела в виду.
- Надеюсь, Владимиру Владимировичу понравится. Он, кстати, очень доволен, что я там буду! - похвасталась она. - Так мне передал Алексей Алексеевич [3]. Вот!
И громко рассмеялась. Наверное, как всегда - задирая подбородок вверх, дёргая головой - таким движением она даёт понять, что счастлива.
Подготовка к съёмке - важнейший этап в работе журналиста вообще, а для телерепортёра - это самое главное в съёмочном процессе. В отличие от коллег-газетчиков, которые продолжительное время ведут ту или иную конкретную тему - то есть специализируются на ней - перелопатив и изучив горы информации, знают буквально всё про событие, телевизионщики работают с огромным количеством информации, которой специально не занимались - с темами, о которых не имели ни малейшего представления за мгновение до того, как они понадобились для эфира. Часто съёмка - как экзамен, к которому нерадивый студент сел готовиться накануне, потому что весь семестр провёл в важных пьянках. Потому успех предстоящей съёмки зависит от того, как тележурналист подготовился за оставшееся до неё время. Как выразил однажды Филипп Киркоров почти научную педагогическую мысль: на съёмки вообще, а в частности - "на пресс-конференции к "звёздам" надо приходить подготовленными, бл. ть". Вот и приходится изучать, вникать в предмет - и не просто собирать факты, а ещё и проникнуться духом события, контекстом - чтобы потом рассказывать зрителю мнение о нём, авторитетно рассказывать. Коллеги даже шутят, что после работы телерепортёром, можно освоить любую профессию, занять любой пост - хоть городом управлять, хоть ЖЭКом: за пару дней освоишься. Повторяю, это шутка.
Так вот. Я о том, как готовился главный редактор Дирекции информационного вещания НТВ к предстоящей на следующий день 18 ноября съёмке - интервью президента страны Владимира Путина трём центральным российским телеканалам: Первому, "России" и НТВ. О том, что её больше волновало перед съёмкой.
Что касается самого интервью… Видел этот ужас по телевизору. Наиболее развитый жанр сейчас в профессии. Постановка. Срежиссированные действия: кто, когда и что спросит, в какой момент кто улыбнётся, на какой минуте ньюсмейкер для вида удивится "неожиданному", заранее обговорённому, удобному вопросу, "задумается" и ответит. И т. д. Пустой разговор. Информационное сопровождение уже решённого вопроса - прямые выборы губернаторов и выборы депутатов Госдумы по одномандатным округам отменены. Всё! Точка! Мол, скажите спасибо, что ещё согласился встретиться и найти красивые слова, объясняющие мою волю: "Потому что у нас нет развитого гражданского общества, к сожалению, - грустно вздохнул, потупив взгляд, как девственница в первую брачную ночь, президент и добавил, - до сих пор нет реально функционирующей многопартийной системы".
Как же. Напугали терактами страну. Отдали право принимать решение человеку, маниакально цепляющемуся за власть. Добился своего - заставил проглотить население своё решение, свои маниакальные планы [4]. То, что крупные теракты прекратились - это не заслуга "централизации власти", "укрепления вертикали власти". По-другому. Теракты прекратились, потому что, наконец, Путин добился от страны согласия укрепить вертикаль своей власти. Всё равно бы добился. Полстраны бы утопил в крови, но добился. Когда люди ведут себя как бараны, они уже не избиратели, не граждане, не общество: можно - шерсть подстричь, можно - под нож, на мясо, будут паиньками - будет и стойло, и сено.
Меня не этот маньяк больше волнует. Мало ли маньяков по Земле ходит. Меня бараны волнуют. Я сам в стаде. Может, за эти годы стало лучше с укреплённой вертикалью власти одного человека? Стало? Права человека - это не манна небесная. Это не снег, который априори выпадет. Чтобы научиться плавать - надо плавать, чтобы гражданское общество начало функционировать, оно должно функционировать. Родившийся ребёнок тоже не станет сразу ходить, это же не значит, чтобы ему запретили даже пытаться переставлять ноги.
А эти… Пришли на интервью. Одна строила глазки Путину, кокетничала, и так, и так ёрзает в кресле, едва не выскакивает из своей беленькой блузочки. А те двое… Самый острый вопрос осмелился задать Путину Николай Сванидзе, политический обозреватель телеканала "Россия": "Владимир Владимирович, у Вас нет ощущения, не видите ли Вы угрозы, что принимаемые решения могут негативно повлиять на становление демократии в нашей стране?" Это что за чушь? И что он должен был ответить? Мол, да, повлияют негативно на становление демократии в нашей стране, демократии каюк, собираюсь строить авторитарную власть, чтобы никто мне с дружками не мешал воровать? Так что ли? Представляю себе, как одна из жертв Чикатило спрашивает у душегуба: "Дядя Андрей[5], не получится ли так, что в результате Ваших изуверских истязаний и полового акта со мной в крайне противоестественной форме я просто-напросто подохну, при этом процесс моего ухода из жизни будет сопряжён с мучительнейшими физическими болями?". Да этого Владимира Владимировича надо было брать за яйца и трясти, пока дурь об укреплении вертикали власти из головы не вышла.
Хотя, зачем им это надо. Они о своих "мигалках" думают, а не о выборах губернаторов и становлении демократии в нашей стране. А то все мастера, например, Сталина ругать - он один, дескать в репрессиях виноват. Конечно, один человек против всей страны. А люди вокруг него были простодушными апостолами? А граждане, которые терпели, поддерживали, молчали, стучали?.. Ещё будет время, когда все грехи одному Путину припишут. И больше всего в этом деле будут усердствовать те, кто сейчас терпит, поддерживает, молчит, "стучит".
19 апреля 2009 года теперь уже президент Дмитрий Медведев дал плановое интервью НТВ. Опять слова, слова, слова. Красивые, ничего незначащие слова.
Не это важно. На встречу поехала - кто? Правильно. Снова грудью на амбразуру бросилась главный редактор Дирекции информационного вещания НТВ. Правда, на этот раз Миткова была в строгом закрытом классическом костюме непонятного цвета - что-то коричнево-зелёно-серое. Под пиджаком, рукава которого были слишком ей велики, такой же окраски хлопчатобумажная футболка поминального фасона. Никакого кокетства, никаких изобличающих ёрзаний за всю беседу главный редактор НТВ не совершила.
Может, ей Путин больше нравился? Или же объяснили - какой внешний вид должен быть у неё? Нет, всё-таки первое предположение мне кажется правдоподобнее.
Source URL: http://ostankino2013.com/belenkaja-bluzochka-dlja-prezidenta.html
Господа и холопы, беки и нукеры. Беседы с К***
C ним я был знаком давно, ещё до работы на НТВ. К. тогда только начинал свою карьеру и ещё не работал в Кремле. Тогда К. был нормальным человеком. Ведь, был, сволочь, нормальным человеком. Мужчиной.
Потом К. стал работать в Кремле и стал меняться. Должность у него так себе - начальник средней руки. Но близок там со всеми "башнями". Покровитель у него - с его же слов - один из старых ближайших друзей "Самого". Ну, и сам питерский. По матери, только наполовину, но ему больше нравилось считать себя именно питерским. Человек очень шустрый - умеет, если надо, построить отношения с любым - даже на плевок ответить улыбкой. По комплекции - чиновник. С характерным неспортивным, розовым жирком. Жизнерадостным салом. Да, почти собирательный образ. Ну, уж, извините.
Да, К. говорил, что мы друзья. Так и называл меня - друг. Если не ошибаюсь, я тоже так считал. Он мне часто предлагал помощь. И не один раз я ею воспользовался.
Хотя какая между нами может быть дружба?! У него другой круг общения, у меня другой. Часто непонимание между нами было настолько сильным, что про себя удивлялся: "Что я здесь с ним делаю?! О чем я с ним говорю, спорю, в чём пытаюсь убедить?!" Хотя человек он в принципе умный, лет 15 назад - студентом - говорят, был активным либералом в своём вузе, говорил о справедливости. К тому же, очень хороший юрист. А сейчас, видимо, просто рефлексировал.
Не знаю, что он от меня хотел, и чем я мог быть ему интересен. Возможно, в нашем общении К. искал какую-то отдушину, возможность поплакаться в жилетку…
Однажды наш разговор зашёл о коллеге с телеканала "Россия". Известном своими сенсационными разоблачениями. И К. ёмко так сказал, поморщившись: "Да у него на роже написано, что он продажная шкура и взяточник. Но наш человек!"
"Так они даже к "своим" относятся", - меня передёрнуло от гадливости. Хотя когда К. употребил слово "рожа", перед глазами появилось лицо коллеги - стабильное, тяжёлое, откормленное, почему-то снимаемое операторами во время стендапов максимально крупным планом, на весь экран - и я почти согласился с первой частью мысли собеседника.
Я попросил:
- А ещё?
К. назвал ещё фамилии. Рассказал много интересных подробностей об их карманных, прикормленных ими журналистах. Большая часть услышанного мне была не очень интересна, потому что касалась крайне ненормальной интимной жизни и других необъяснимых слабостей этих людей. Я снова подумал: "Так они даже к "своим" относятся". Для меня такое отношение было вне логики.
- А ваши хвалённые теленачальники, Эльхан… Может, в Останкино они строят из себя крутых ребят. Возможно. Но в Кремле они становятся шёлковые - с каждой дверью раскланиваются, даже обслуживающему персоналу предупредительно улыбаются.
Но про это я и сам знал. Это было логично.
Не знаю, почему я захотел рассказать про этого человека. И почему не называю его настоящего имени.
Обычно К. инициировал наши встречи. Одна из них произошла осенью 2004 года. Я очень хорошо помню. Сам с нетерпением её ждал - ведь К. имел отношение к одному из главных сюрпризов второго путинского срока - пакету законов об отмене льгот для десятков миллионов граждан. Я спрашивал у К., как это отношение называется официально, но он не захотел рассказывать. Или не смог сформулировать. Предполагаю, как один из юристов, разрабатывавших и курировавших этот сюрприз в Кремле.
А эта так называемая реформа мне была очень интересна.
Для приличия её наименовали лукавым эвфемизмом "монетизацией льгот", а не "отменой льгот" и хитро спрятали между строк законов о реформе разграничения полномочий разных уровней власти, и предполагала она стопроцентную отмену льгот для почти всех граждан, у которых эти льготы были. Когда летом 2004 года подконтрольный Кремлю парламент тихо, воспользовавшись летним равнодушием населения, принимал этот пакет законов, в Думе возмущались лишь коммунисты, основной электорат которых, пенсионеры, были бы обязательно ущемлены в правах. Единороссы и центральные СМИ закон активно пиарили - мол, людям вместо льгот выплатят "денежный эквивалент" и бывшие льготники сами решат, на что их тратить. Звучало красиво. На ТВ показали несколько хвалебных материалов в пользу "реформы". Особенно запомнились притянутые "репортажи" всех официальных телеканалов из сёл - дескать, деревенские многими льготами не пользуются, особенно льготным проездном на транспорте. Из этого корреспонденты делали вывод - отмена льгот очень хороший и нужный шаг, людям нужны реальные деньги, а воду мутят популисты. Слава случаю, я в производстве этих "репортажей" не участвовал.
Активно - на улице - протестовали чернобыльцы - 29 июля. Самую яркую акцию - она меня потрясла, очень повлияла на мои взгляды - за три дня до принятия Госдумой закона № 122 провели ребята из НБП, но население эту самоотверженную инициативу не подхватило. Как обычно, россияне отреагировали на путинский законодательный сюрприз, только тогда, когда он вступил в силу - в январе 2005 года. После новогодних праздников страну начало серьёзно трясти. Особенно яркие протесты - в Санкт-Петербурге. Дошло до антиправительственных лозунгов и мата. Дошло. Вот тут-то говорящие головы власти стали признавать, что закон был "сырой и недоработанный". Пипл не схавал…
Вернее, пипл это всё равно сделал, но не сразу.
Однако, в октябре 2004 года лично для меня индикатором отношения чиновников к пиплу было лицо К. - самодовольное и тяжёлое. С крепкими упругими щёками. С мускулистым носом, натренированно чующим любой запах коррупционной сделки. С глазами, уверенно рассматривающими светлое настоящее под ногами.
Мы с ним встречались в "Пирамиде" у метро Тверская. У меня всё кипело и жгло внутри по поводу этой монетизации. Но К. об этой теме как-то рассеянно говорил, как о чём-то несущественном и заурядном. Я ещё тогда поразился - они, видимо, думают, что всё пройдёт гладко. Поразился их самоуверенности. И даже засомневался в своих выводах.
Всё же вынудил К. перейти к этой теме, и между нами произошёл следующий диалог:
- Чья эта идея?
- Самого.
- ???
- Путина. Он об этом давно мечтал. Эти ё…тые льготы на деньги поменять.
- Плохо подготовлена и реализована эта его мечта.
- Всё будет в порядке!
- Путин представляет, что такое это ваша, то есть его, денежная компенсация? Представляет, что такое 500 рублей? И даже 3500 рублей? Которые получат даже не все льготники, но которые сожрут тарифы? Тысяча рублей - средняя компенсация? Понимает Путин, что это такое?
Собеседник задумался. Думаю, даже он поразился сумме. Но не ответил, и я продолжил:
- А если люди выйдут на улицу?
- Бл…, Эльхан. Вот ты всё ещё веришь в эту свою революцию? Всё нормально будет! Это же Путин! Путин!
- Да причем тут революция? - почти вскрикнул я, а про себя зло подумал: "Им как только говоришь о социальном протесте, сразу в тебе видят Гарибальди".
- Вы! Вы же реально закон недоработали. Вы сами толкаете людей на улицу.
- Кто выйдет? Вот эти выйдут? - К. кивнул через большое окно на дефилирующий по Тверской расслабленный московский люд.
Это была ошибка. Бунтуют не такие. По-настоящему бунтуют не такие. Опасно видеть страну через окна "Пирамиды".
Спор недолго продолжился в том же стиле. А потом К. сделал для меня открытие - на всю жизнь запомнил:
- Вот ты ничего не понимаешь! И, вообще, почему тебя эта тема волнует? Главное - другое. Как вы не понимаете очевидных вещей?! Пойми, скоро в стране будут две фактические категории людей: как их называют-то, ну, эти - бояре и их крепостные, господа и холопы. Как это по-вашему, ты мне рассказывал, Эльхан - "беки и нукеры" - вот именно. Те, кто правит, и те, кем управляют. Первые - это избранные, хозяева, и все остальные будут работать на них. Одним можно всё, они - свои, а другим разрешено лишь выживать. Жить по закону, ха-ха.
Мой собеседник-юрист стал заливаться смехом.
- А если будут дёргаться, то… - он сжал кулак и выразительно посмотрел на него. - Так что сам думай - кем ты хочешь быть. Этот процесс уже идёт. Умные должны определиться. Этот процесс во всём мире идёт - господа и холопы. Даже в ваших любимых западных странах, глупцы…
- Наших?..