Жизнь в университете была удивительной, память обогатилась новыми знаниями, которые нужны были для будущей работы. Профессорско-преподавательский состав был очень высокой квалификации, что имело немаловажное значение в освоении предметов.
Я активно принимал участие в общественной жизни университета. Здесь же я встретил девушку с биологического факультета - Емельянову Елизавету, которая стала моей подругой жизни и женой. Это случилось в 1932 году, и до сих пор мы вместе наслаждаемся жизнью. В студенческие годы, в 1934 году, у нас родилась дочь Элла, а в 1938 году, уже после окончания университета, - сын Анатолий.
С появлением малышей стало больше забот, и приходилось работать ночами по выгрузке барж с мусором, чтобы поддержать семью.
Можно много писать о своих студенческих годах и о практике, которую я проходил в разных учреждениях страны, в том числе в министерстве сельского хозяйства Туркмении.
Мне хочется отметить, что я был первым в моей семье, кто получил высшее образование. До этого времени в моей родне были только деревенские кузнецы, как со стороны отца, так и со стороны моей матери.
Во время учебы в университете я часто посещал свой кузнечный цех, видел, как все постепенно меняется в лучшую сторону. Крейсеры, на которых я работал по установке дымоходов, ушли в плавание, на их место пришвартовались другие. Рабочие и служащие меня встречали тепло и были горды, что их бывший рабочий стал студентом высшего учебного заведения, и старались меня поддержать добрым словом.
По окончании Ленинградского университета я был направлен для продолжения учебы в Ленинградский восточный институт. Здесь в течение двух лет я изучал бенгальский язык, на котором разговаривают более 80 миллионов человек в Индии, куда я должен был поехать на работу. В то время в нашей стране не было русско-бенгальских словарей, поэтому пришлось изучать сразу два языка, в том числе и английский. Учился я активно, плюс хорошая память - и мне за короткий срок удалось освоить два языка. Бенгальский язык преподавал профессор-индус, с которым в основном вели разговорную практику на бенгальском и английском языках. Профессор-индус, кроме английского и бенгальского, не знал других языков. В институте, наряду с языками, я изучал страноведение, литературу этой страны и целый ряд других предметов.
Стипендия в этом вузе была высокая, и моя семья могла спокойно жить без дополнительного заработка.
В 1937 году директора Восточного института обвинили в троцкизме, учебное заведение закрыли, студентов распределили по разным учреждениям.
Я получил приказ явиться в отдел кадров ЦК партии, откуда был направлен в спецшколу. С этого момента жизнь моя и моей семьи перевернулась на все 180 градусов.
Работа в аппарате военной разведки
Центральный аппарат Народного комиссариата по военным и морским делам был подвергнут реорганизации весной 1924 года. В результате основные отделы Штаба РККА получили статус управлений.
Начальником Разведывательного управления стал Я. К. Берзин. Разведупру, как центральному органу военной разведки, предписывалось осуществлять организацию стратегической разведки в иностранных государствах; организацию в зависимости от международной обстановки разведывательно-диверсионной деятельности в тылу противника; ведение разведки в политической, экономической и дипломатической областях; сбор и обработку зарубежной литературы и издание материалов по всем видам разведки, дачу заключений о возможных планах иностранных государств; руководство низовыми разведорганами; подготовку квалифицированных работников разведки.
Менялась и структура управления. Если в 1924 году в его составе были только 2-й (агентурный) и 3-й (информационный) отделы и общая (административная) часть, то уже в декабре следующего года восстанавливается 1-й отдел (войсковой разведки), а несколько месяцев спустя, создается новый 4-й отдел (внешних сношений). Частей стало четыре: шифровальная, производственная, административная и финансовая. С сентября 1926 года Разведупр стал именоваться IV Управлением Штаба РККА.
В соответствии с поставленными задачами, как отмечал Я. К. Берзин, 1924–1925 годы характеризуются широким развертыванием работы Разведупра, когда основное внимание уделялось военной технике, которая "вместе с воздушным и морским флотом составила 66,5 процента всех заданий, данных агентуре". О том же говорят общие для всех стран задания агентурной разведки по сухопутным вооруженным силам. Увеличение средств, отпущенных управлению, дало возможность углубленно заняться разведкой США и Великобритании.
Первыми резидентами военной разведки стали: в США - Феликс Вольф (Инков Владимир, Раков Вернер Готтальдович), имевший опыт работы в Австрии и Германии, в Великобритании - Рудольф Мартынович Кирхенштейн, также ранее работавший в Германии.
Об итогах работы Разведупра по отдельным странам можно судить по докладу начальника 3-го отдела Александра Матвеевича Никонова на совещании работников разведки военных округов в 1927 году. Никонов сообщил: "Западные сопредельные страны. Наиболее важный противник СССР. Польша изучена во всех отношениях с весьма большой детальностью и большой степенью достоверности, хотя документами не подтверждено количество дивизий, развертываемых в военное время, многие вопросы мобилизации, вооружения и т. д. Что касается других сопредельных стран, то наибольшие достижения имеются вслед за Польшей в отношении изучения Финляндии, Эстонии и Латвии. Несколько слабее и менее систематично при весьма ограниченном количестве документов освещается Румыния, условия работы в которой для нашей агентуры крайне неблагоприятны, но в отношении Румынии есть основания надеяться на улучшение работы. Великие державы. Германия, Франция, Великобритания, США и Италия в общем освещаются имеющимися материалами в достаточной мере для выяснения тех основных вопросов, которые интересуют Красную Армию… Страны Востока. По этим странам накоплен огромный материал, который лишь частично обработан и непрерывно пополняется новыми материалами. Страны Востока уже на основании имеющихся материалов могут быть освещены в достаточной мере… Необходимо освещение во всех деталях вооруженных сил Японии, которая в силу политических и иных условий до сих пор охватывалась нашим агентурным аппаратом в недостаточной мере, но которая представляет огромный интерес как страна, имеющая первоклассные сухопутные, морские и воздушные силы". На основании изложенного Никонов делал вывод, "что управление располагает достаточными данными для того, чтобы поставить на должную высоту дело изучения иностранных армий в войсковых частях и штабах РККА".
Одним из приоритетных направлений деятельности IV Управления становится военно-техническая разведка, некоторые материалы которой отражались в "Военно-технических бюллетенях", выпускавшихся с апреля 1926 года. Среди тех, кто работал на этом направлении, был Стефан Лазаревич (Тадеушевич) Узданский - нелегальный резидент во Франции с марта 1926 года. Прежде он основательно изучил эту страну, работая в техническом бюро 3-го отдела. Под грифом "секретно" Узданским был издан справочник по вооруженным силам Франции, несколько его статей появились и в открытой печати. Находясь во Франции под именем Абрама Бернштейна, Узданский с помощью французских коммунистов в оборонной промышленности страны создал обширную агентурную сеть, которая проработала более года. Непосредственное руководство сетью осуществлял член ЦК Французской компартии Жан Кремэ. После провала Узданский четыре года провел во французской тюрьме, и по возвращении в 1931 году в СССР, был награжден орденом Красного Знамени "за исключительные заслуги, личное геройство и мужество".
Помимо агентурной разведки, задания в военно-технической области выполняли созданные в конце 1920-х годов инженерные отделы торговых представительств СССР за рубежом. Наряду с закупками всего необходимого - от новейшей военной техники до предметов культурно-бытового назначения, им предписывалось "собирать, проверять, систематизировать и изучать все материалы о новых научно-технических усовершенствованиях и достижениях как применяемых, так и могущих быть примененными для военных целей и обороны страны".
Задания по военно-технической разведке давались во многом на основании плановых заявок других управлений военного ведомства. При этом некоторые начальники пытались переложить на Разведупр собственную работу. Конфликт с Военно-техническим управлением по такому случаю разгорелся в начале 1925 года. Свою точку зрения на это происшествие Берзин и Никонов изложили в рапорте на имя заместителя председателя РВС СССР И. С. Уншлихта: "В своем докладе Начальник ВТУ указывает, что при настоящей постановке заграничной разведки "Красная Армия рискует оказаться в случае новой войны перед неожиданными техническими сюрпризами". С таким положением Разведупр не вполне согласен, т. к. все важнейшие достижения в области военной техники уже освещены в большей или меньшей степени. Задания же Техкома относятся к тем техническим средствам, которые не имеют решающего влияния на исход боевых столкновений, как, например: типы ручных лопат, буравов и т. п. Ввиду этого было бы нецелесообразно загромождать агентуру Разведупра подобными заданиями, тем более что эти вопросы в достаточной мере освещаются в официальной и неофициальной литературе. Правильная и систематическая обработка последней даст богатый материал для творческой работы Технического комитета". Их мнение поддержали Уншлихт и помощник начальника Штаба РККА Б. М. Шапошников, которые в свое время работали в военной разведке, а потом, по роду службы, внимательно отслеживали ее деятельность.
Важной сферой деятельности IV Управления стала организация радиосвязи. В Германии во второй половине 1920-х годов этими вопросами занимался разведчик-нелегал Николай Янков ("Жан"), участник революционного движения в Болгарии, получивший профессию радиоинженера. С помощью приобретенной им агентуры и специалистов, направленных ЦК КПГ, Янков сконструировал три рации и разместил их в различных районах Берлина; связь с Центром действовала до начала 1930-х годов.
Получая помощь от зарубежных компартий в организации агентурных сетей, военная разведка, в свою очередь, помогала иностранным коммунистам, в том числе в организации и проведении вооруженной борьбы. В Германии этим занимались, например, военные разведчики С. Г. Фирин и В. Р. Розе, в Эстонии - K.M. Римм и Г. Т. Тум-мельтау, в Болгарии - Х. И. Салнынь и И. Ц. Винаров. Переброска оружия по Черному морю для БКП началась в 1922 году и, по неполным данным, к январю 1925 года в распоряжении коммунистических нелегальных военных организаций находилось 800 винтовок, 500 револьверов и столько же ручных гранат, 150 килограммов взрывчатых веществ, а на тайных складах еще свыше 1600 винтовок, 200 револьверов, 25 пулеметов, 2 тысячи ручных гранат и взрывчатка. В страну нелегально направлялись военные специалисты. Военный разведчик-нелегал Христофор Интович Салнынь ("Осип") инспектировал партизанские отряды БКП, сотрудник Разведупра, выпускник Военной академии РККА Михаил Малхазович Чхеидзе был командирован руководителем военной организации.
Сотрудничество военной разведки с членами зарубежных компартий, с одной стороны, предоставляло немалые возможности в работе, но с другой, многократно увеличивало риск провала. После ареста в Чехословакии некоторых из агентов Христо Боева, который работал там под именем советского вице-консула Х. И. Дымова, политбюро ЦК ВКП(б) 8 декабря 1926 года запретило использовать иностранных коммунистов для нужд разведки. Провалы не помешали IV Управлению создать к началу 1930-х годов сильный заграничный аппарат, работавший по легальной линии, и разветвленную эффективную нелегальную сеть. Только в Берлинской резидентуре насчитывалось тогда свыше 250 человек.
В структуре центрального аппарата военной разведки в 1931 году появился дешифровальный отдел, который возглавил Павел Хрисан-фович Харкевич, и 5-я часть (радио-разведывательная), ее начальником был назначен Яков Аронович Файвуш. В составе Управления числились 111 человек комсостава и 190 вольнонаемных. Сотрудники направлялись в зарубежные командировки.
В страны Западной Европы неоднократно выезжал Х. И, Салнынь в целях проверки и дачи рекомендаций по деятельности агентуры. Нелегалы IV Управления под начальством резидента военной разведки в Германии Константина Михайловича Басова поместили в местечке Баден, под Веной, радиостанцию, принимавшую шифровки разведгрупп в Западной Европе и передававшую их в Центр; руководитель операции был награжден орденом Красного Знамени. С января 1930 года в Китае работал Рихард Зорге. С помощью Карла Мартыновича Римма, Григория Львовича Стронского-Герцберга, радистов Зеппа Вейнгартена, Макса Клаузена и других ему удалось создать сильную разведорганизацию и наладить надежную связь с Москвой через Владивосток. Некоторые сотрудники разведывательной организации Зорге в Китае вошли потом в его группу в Японии. Из Токио, от организации "Рамзая", до его ареста в октябре 1941 года, поступала самая разнообразная и весьма ценная информация. Ивана Винарова ("Март") назначили резидентом в Австрию, откуда он руководил работой в Польше, Чехословакии, Румынии, Болгарии, Югославии, Турции и Греции. Разведсеть осуществила одно из главных заданий: массовый перехват государственной и военно-дипломатической корреспонденции в Софии, Бухаресте, Белграде и Афинах с помощью служащих почты и телеграфа. После отзыва Винарова в Центр на его место прибыл Федор Петрович Гайдаров, работавший до этого в Турции.
Чехословацкую нелегальную резидентуру, которую курировал Винаров, в мае 1930 года возглавил болгарский коммунист Иван Крекманов ("Шварц"). Приняв агентуру от своего предшественника "Олега", он активно взялся за ее расширение и, благодаря обширным связям среди болгарских, чехословацких и югославских коммунистов, создал две большие группы, члены которых имели возможность добывать военную и военно-техническую информацию. Летом 1932 года Крекманов встречался в Швейцарии с Берзиным и доложил о работе.
Как особо ценные Берзин отметил материалы, поступавшие от начальника отдела патентов заводов "Шкода" Лудвига Лацины. Крекманов в связи с этим вспоминал: "Одно из чешских изобретений, с виду очень простое и сделанное как бы, между прочим, породило у советских специалистов идею создания совсем нового оружия. Это были знаменитые "катюши", которые действительно удивили мир во время Великой Отечественной войны". Сменивший "Шварца" Владимир Врана до ареста в 1942 году передал в Центр немало военно-технической информации, поскольку занимал руководящий пост в дирекции заводов "Шкода".
Известны и другие советские военные разведчики. Мощной разведсетыо в ряде европейских стран руководил Ян Петрович Черняк; сетью агентов, раскинувшейся от Англии до Швейцарии, командовал до 1942 года Арнольд Шнеэ, резидент Разведупра во Франции; в Италии крупную и эффективную резидентуру создал Лев Ефимович Маневич, после ареста которого работу продолжали супруги Скарбек и Григорий Петрович Григорьев; в Великобритании действовал резидент Михаил Яковлевич Вайнберг; в Польше - Рудольф Гернштадт, в США - Арнольд Адамович Икал и Борис Яковлевич Буков, в Иране и Афганистане - Александр Иванович Бенедиктов, в Японии - Аркадий Борисович Асков и Иван Петрович Сапегин. Не обходилось без провалов, как, например, в Германии и Польше в 1931 году, во Франции и Финляндии в 1933, но работа продолжалась.
В начале 1930-х годов в военной разведке начались перемены, связанные с сильным давлением со стороны руководства НКВД СССР. Возможно, его целью было сосредоточение разведки в своем ведомстве. Приводимый эпизод показывает, что могло бы произойти, если бы атака НКВД на военную разведку достигла цели.
В апреле-июне 1931 года Таджикская группа войск Среднеазиатского военного округа проводила операцию по ликвидации банд Ибрагим-бека. Подводя в октябре итоги операции, начальник разведотдела штаба округа К. А. Батманов и его помощник, бывший начальник разведки Таджикской группы войск Г. И. Почтер, писали: "Вместе с авиацией (и значительно больше ее) агентура в борьбе с басмачеством являлась основным видом разведки, наиболее легко применяемым и дававшим наибольший результат. Однако агентура вся целиком находилась в ведении ГПУ. Организация собственной агентурной сети разведотделу штаба группы не была разрешена. В то же время агентурная работа ГПУ по обеспечению операции не являлась достаточно удовлетворительной…
Начальники оперпунктов и часть уполномоченных ГПУ работали в совершенно недостаточном взаимодействии с войсковыми штабами, часто неверно понимали (и не хотели правильно понять) оперативную задачу, препятствовали частям в опросе пленных, вместо того, чтобы своевременно информировать войска, стремились, прежде всего, дать информацию "по начальству", как бы боясь, что их могут обогнать. Агентурная работа по выяснению контрреволюционных элементов и пособнического аппарата, а также работа по разложению банд удавалась работникам ГПУ неизмеримо лучше, и заслуги их в этой работе чрезвычайно велики… В ходе операции многие недочеты были выправлены. Необходимый контакт и взаимное понимание в значительной мере наладились… Однако имевшиеся недочеты и трения приводили части к неудовлетворенности работой ГПУ и к самовольному созданию своей сети агентов, зачастую приносивших частям действительно большую пользу. Все старые командиры-туркестанцы организовывали, как правило, свою агентурную сеть (всячески скрывая ее от командования). Это, в свою очередь вызывало сильное недовольство со стороны местных работников ГПУ… По результатам операции штаб округа сделал вывод, что "…успешная работа войсковых частей без развертывания войсковой агентуры представляется крайне затруднительной".
Работа в военной разведке того периода осложнялась тем, что, начиная с середины 20-х годов, ее структуры подвергались периодическим реорганизациям и чисткам. В апреле 1921 года вместо Региструпра и разведывательной части оперативного управления Штаба РККА было создано Разведывательное управление (Разведупр) Штаба РККА со штатом в 275 человек и утверждено Положение этого органа. Тогда руководителем Разведупра был назначен Арвид Янович Зейбот. В августе 1925 года в Москве, по поручению Коллегии НКИД СССР, создатель советской военной разведки С. Аралов и представитель Коминтерна Антонов-Овсеенко провели совещание представителей Разведупра, ИНО ОГПУ, НКИДа и Коминтерна (основанием для совещания послужили частые провалы военных разведчиков, отсутствие согласования своей деятельности советского разведсообщества и интриги субъектов разведки СССР друг против друга).
В мае 1934 года Артур Христианович Артузов, после шестичасовой беседы в Кремле, на которой присутствовали Сталин, Ворошилов и Ягода, был с понижением в должности переведен на работу в Разведупр РККА. Сталин дал согласие на то, что Артузов возьмет с собой группу сотрудников ИНО, добавив при этом: "Еще при Ленине в нашей партии завелся порядок, в силу которого коммунист не должен отказываться работать на том посту, который ему предлагается".