Но не было еще мира во всех районах Украины. В лесах ее западной части сохранилось немало отрядов УПА и УНРА. К ним присоединилось немало недавних полицаев, старост и всех тех, кто активно сотрудничал с оккупантами. Лишь руководство бандеровцев, мельниковцев и бульбовцев (от имени Тараса Бульбы – героя легенд XVII века) отступило на запад. Борьба с националистами была жестокой. Часть населения Западной Украины им симпатизировала, но многие сельские жители давали им приют и пищу под угрозой оружия. Чтобы подорвать базу движения, в 1945–1956 годах сотни сел и хуторов Западной Украины поголовно выселялись в различные районы Сибири. Десятки тысяч таких "спецпереселенцев" с Украины работали, например, на рудниках и предприятиях Читинской области. Что касается активных бандеровцев, мельниковцев и бульбовцев, то большая часть их была убита в боях, немногие смогли уйти в подполье или на запад, попавших в плен расстреливали или приговаривали к длительным срокам заключения.
В данном случае речь шла о крайних проявлениях воинствующего национализма. Но в более умеренных формах он проявлялся на Украине почти повсеместно, и явно с согласия Сталина и Хрущева было решено использовать в целях сплочения нации проявления не только русского, но и украинского патриотизма. Как важные политические кампании отмечались юбилейные даты, связанные с именами Тараса Шевченко и Леси Украинки, а также юбилеи И. Франко, М. М. Коцюбинского, Г. С. Сковороды, Н. В. Лысенко, Панаса Мирного, Марко Вовчок, П. А. Грабовского и других видных деятелей украинской культуры. Город Переяслав, где было принято решение о воссоединении Украины с Россией, переименовали в Переяслав-Хмельницкий в честь Богдана Хмельницкого. Началась подготовка к изданию Украинской энциклопедии. Как и в Москве, на Украине начала восстанавливаться легализованная православная церковь. Хрущев пригласил к себе для беседы представителей православных общин и духовенства Киева.
Столь же энергичная деятельность по восстановлению хозяйственной и культурной жизни Украины продолжалась и в 1945 году. Но наибольшее внимание Хрущев уделял все-таки проведению весеннего сева. Москва требовала значительного увеличения производства всех продуктов сельского хозяйства.
Весной 1945 года Хрущев познакомился с И. Б. Тито, который, возвращаясь из Москвы, провел два дня в Киеве. Здесь же, в Киеве, застал Хрущева и День Победы. Никита Сергеевич принимал демонстрацию ликующих граждан города.
В июне 1945 года он поехал в Москву. 24 июня во время Парада Победы Хрущев находился на трибуне Мавзолея вместе со Сталиным и его ближайшим окружением. По Красной площади проходили сводные колонны фронтов. Во главе одной из них, четко печатая шаг, шел с четырьмя орденами на груди генерал-майор Л. И. Брежнев.
Глава 2 На пути к власти
Послевоенные годы на Украине
К своему 50-летию Хрущев сумел, казалось бы, завоевать доверие Сталина, внимательно следившего за поведением людей, входивших в его окружение. Преимущество положения Хрущева состояло в том, что он находился не в Москве, а в Киеве во главе крупнейшей после РСФСР республики Союза. При этом Украина обладала гораздо большей автономностью в решениях, чем РСФСР, не имевшая даже особого партийного руководства. Только на Украине было свое Политбюро. В предисловии к первому тому воспоминаний Хрущева его западный биограф, писатель и дипломат Эдвард Крэнкшоу отмечал: "Для Хрущева спасением являлось то, что он был послан наместником Сталина на Украину. Двенадцать лет он жил вдали от Москвы, вдали от всего того, что подрывало силы и морально разлагало даже таких одаренных людей, как Маленков. Три года до войны и пять лет после того, как Хрущев снова вернулся на Украину в качестве Первого секретаря украинской компартии, а также Председателя Совета министров республики, – восемь лет Хрущев был хозяином над 40-миллионным народом, причем народом упорным, практичным, трудолюбивым, населяющим край, который издавна был житницей Советского Союза и его главной промышленной базой. Там, держась как можно дальше от окружения Сталина, Хрущев мог быть самим собой, развивать свои способности, формировать свой характер, который иначе мог бы быть раздроблен" [86] .
Конечно, Сталин всем давал почувствовать их зависимость. Его тяжелую опеку ощущал и Хрущев. Но в пределах Украины он сам обладал почти неограниченной властью, потому что представлял здесь Сталина. Такое положение могло способствовать развитию грубости, нетерпимости, самодурства, и мы погрешили бы против истины, если бы сказали, что Хрущев полностью избежал этой опасности. Но в то же время работа на Украине позволяла ему развить самостоятельность, решительность, твердость, находчивость и природный ум. Хрущев уступал в знании теории или общем образовании таким членам Политбюро, как А. Жданов или Н. Вознесенский. Но Никита Сергеевич лучше, чем кто-либо из окружения Сталина, знал о реальных проблемах и жизни простых людей: рабочих, крестьян, служащих. Даже Сталин, желая упрекнуть, а не похвалить Хрущева, назвал его однажды "народником". Среди большей части населения Украины Хрущев был действительно популярен, к нему с уважением относились и работники среднего звена управления. Привилегии, которыми пользовались эти люди, не избавляли их от необходимости работать с чрезвычайным напряжением и почти без отдыха. Так же работал и сам Хрущев.
Проблем было много. В 1945 году предприятия Украины давали только 1/4 часть довоенной продукции. Хрущев не любил руководить при помощи заседаний или телефона. Он постоянно выезжал в разные области республики. В июле 1945 года он был в Одессе и Николаеве, затем в Полтавской и Харьковской областях. Осенью он больше недели провел в Закарпатской Украине, которая по договору с Чехословакией вошла в состав УССР. Вся украинская нация воссоединилась в одной республике, и это событие отмечали на Украине как национальный праздник.
Положение дел в республике с осени 1945 года стало заметно улучшаться. Были демобилизованы сотни тысяч солдат старших возрастов и офицеров, не имеющих специальной подготовки. Их встречали торжественно, хотя в родные города и деревни вернулась едва ли десятая часть тех, кто уходил на фронт, и вся республика была покрыта братскими могилами. Без почестей вернулись домой оставшиеся в живых военнопленные, проходившие перед возвращением специальные "фильтрационные" лагеря. Многие офицеры после "фильтрации" приговаривались к различным срокам заключения, но большая часть солдат смогла вернуться домой, хотя они и были ограничены в некоторых правах. Возвращались на Украину и миллионы молодых мужчин и женщин, которых немцы насильно угнали на работу в Германию. Некоторые из "перемещенных лиц" остались в эмиграции. Немало этих людей было по разным мотивам репрессировано уже в СССР. Но большинство вернулось на Украину, и их права были урезаны не столь значительно, как права военнопленных. В некоторых селах республики репатриированные составили до половины населения. Возвращались на Украину и сотни тысяч рабочих и служащих, эвакуированных в 1941 году в восточные районы страны. Были демобилизованы женщины и девушки, которых призвали в различного рода вспомогательные части. Вернулись домой и многие молодые солдаты, некоторые из них служили в армии еще с 1938–1939 годов. И все же в 1945 году Украина не выполнила план хлебозаготовок; на десятках тысяч гектаров и в ноябре хлеб и кукуруза стояли неубранными, не хватало ни рабочих рук, ни машин. Посеять было легче, чем убрать. В 1946 году восстановление промышленных предприятий шло быстро. Иначе сложились дела в сельском хозяйстве. Еще осенью 1945 года было мало дождей, озимые слабо развились и были повреждены морозом. Тракторов было мало, на посевных работах широко использовались коровы, но это резко уменьшало производство молока. Очень мало было лошадей и рабочих волов. Хрущев призывал расширить посевы кукурузы и проса, но для этого не хватало ни техники, ни рабочих рук. Однако главный удар нанесла сама природа. Засуха началась в Молдавии, потом распространилась на юго-запад Украины, а летом охватила не только всю Украину, но и Поволжье. По масштабам засуха была тяжелей, чем в 1921 году, ее можно было сравнить с засухой 1891 года. Городскому населению хлеб выдавали по карточкам, а во многих селах Украины начался настоящий голод. Не со всеми свидетельствами об этом периоде биографии Н. С. Хрущева можно безоговорочно согласиться. Так, например, старейший сотрудник "Известий" С. Руденко, работавший в то время корреспондентом газеты в Одессе, через много лет писал: "Что же происходило на Украине в 1946 году на самом деле? Попытаюсь показать это на примере Одесской области, где мне тогда довелось работать. Когда гибель людей приняла массовый характер и на улицах города стали подбирать трупы крестьян, устремившихся в Одессу за куском хлеба, из Москвы прибыла авторитетная комиссия. Состоялся пленум обкома, где был снят его первый секретарь А. В. Колыбанов. На следующий день Колыбанов пригласил к себе корреспондентов "Правды" и "Известий". "Вы, наверное, уже знаете, что меня вчера сняли с работы, – сказал он. – Сняли за то, что не сигнализировал о состоянии дел и области. Не собираюсь оправдываться, хочу только ознакомить вас с некоторыми документами". Он протянул несколько писем и пачку телеграмм, адресованных Хрущеву. В них приводились цифры умерших и содержалась просьба разрешить вскрыть два-три элеватора, в которых гнила кукуруза, и подкормить людей кашей из кукурузной муки – мамалыгой. Кроме писем и телеграмм, – продолжил Колыбанов, – я бесчисленное количество раз разговаривал с Хрущевым по телефону, молил о помощи. Знаете, что он отвечал? "Выходите из положения за счет собственных ресурсов". Каких ресурсов? У нас и мешка кукурузы не было! Однажды я попросил разрешения позвонить Сталину. "Не разрешаю", – ответил Никита Сергеевич. Теперь же меня обвиняют в том, что не сигнализировал о положении дел" [87] .
Не подвергая сомнению рассказ С. Руденко, я, однако, не могу согласиться с обвинениями, выдвинутыми против Хрущева. Хрущев многократно настаивал перед Москвой о введении карточек и общественного питания в деревнях, так как ослабевшие крестьяне не имели сил для работы. Украина собрала в 1946 году только 200 млн пудов зерна, хотя лишь государству нужно было сдать 400 млн пудов. Сталин, однако, отказался предоставить республике необходимую помощь и отправил Хрущеву оскорбительную телеграмму.
Несмотря на тяжелые условия, сев озимых в 1948 году прошел лучше, чем в 1945-м. Было принято решение об укреплении партийных организаций в ряде областей. В этой связи первым секретарем обкома в Запорожье был избран по рекомендации ЦК КП(б)У Л. И. Брежнев.
Много внимания Хрущев уделял работе угольных шахт, которые в 1946 году дали 52 % довоенной добычи. В Донбассе работало уже 138 основных шахт из 279 шахт довоенного времени.
В 1946 году Н. С. Хрущев впервые в своей жизни выезжал за пределы СССР. В генеральской форме, инкогнито он побывал с группой специалистов в Австрии, Венгрии и Восточной Германии. Решался вопрос о репарациях в пользу СССР, и Хрущев осматривал предприятия, предназначенные для перевода на Украину. Как раз в 1946 году писатель Александр Фадеев после встречи с Хрущевым сделал такую запись в своем дневнике: "Его обаяние в цельности народного характера! Ум его тоже народный – широкий и практический и полный юмора… И хотя он русский, трудно было бы найти другого такого руководителя для Украины" [88] .
В начале 1947 года Сталин решил "укрепить" руководство на Украине. 3 марта в Киеве пленум ЦК КП(б)У принял решение о разделении постов Председателя Совета Народных Комиссаров и Первого секретаря ЦК КП(б)У. Пленум избрал Первым секретарем ЦК КП(б)У Л. М. Кагановича с оставлением Н. С. Хрущева Председателем Совета Народных Комиссаров УССР.
Хрущев перестал быть первым лицом в республике и должен был не только молча согласиться с этим обидным для него решением, но и публично приветствовать его как "помощь" республике. Однако и для Кагановича новое назначение выглядело как понижение, и он, очевидно, выговорил себе право вернуться в Москву после того, как "будет наведен порядок на Украине". Каганович не стал проводить существенных изменений в сложившемся аппарате управления и старался ладить с Хрущевым.
На Украине ожидался в 1947 году хороший урожай, хотя все боялись повторения засухи. Обильные дожди, прошедшие с 18 по 21 мая, стали важнейшим и радостным событием.
Летом 1947 года Каганович побывал на ряде крупнейших предприятий юга Украины. Между ним и Хрущевым произошло фактическое разделение труда. Каганович взял на себя руководство промышленностью и культурой, а Хрущев – сельским хозяйством. В газетах иногда сообщалось, что в том или ином городе Каганович выступил с "яркой речью". Но за весь 1947 год не было опубликовано ни одной речи Кагановича.
Урожай 1947 года был действительно обильным. 13 областей выполнили хлебозаготовки до 30 сентября. 10 октября Каганович и Хрущев доложили о досрочном выполнении плана хлебозаготовок всей Украиной. Легче стало с продуктами и в республике, и в Союзе, что позволило к концу года отменить карточную систему на продукты питания.
Вступали в строй восстановленные промышленные предприятия. В 1947 году объем промышленного производства на Украине увеличился на 30 %.
Известно, что еще в 1946–1947 годах под руководством Сталина и Жданова стали проводиться шумные идеологические кампании по "наведению порядка" в литературе, музыке, философии, истории. Не осталась в стороне и Украина. Председателем Союза писателей Украины был М. Рыльский, крупный украинский поэт, ученый, общественный деятель. В 1943 году Рыльский был избран в Академию наук УССР и вступил в партию. Он был также удостоен Сталинской премии за свои сборники стихов. И вот теперь именно Рыльский был избран главным объектом идеологической травли, организованной Кагановичем. Рыльский был освобожден от руководства СП Украины. Его публично обвинили во "враждебных националистических взглядах", которые он "умело протаскивал под внешней формой патриотизма" [89] .
Этот несправедливый и подлый выпад вызвал недоумение и возмущение в широких кругах украинской интеллигенции. Однако кампания против Рыльского и некоторых других писателей не имела продолжения. В декабре 1947 года Каганович снова занял пост одного из заместителей Председателя Совета министров СССР и покинул Украину. Первым секретарем ЦК КП(б)У опять стал Н. С. Хрущев. Однако осталось в силе решение о разделении высших постов в республике. Как раз в это время наименование "народный комиссар" было заменено наименованием "министр". Председателем Совета министров УССР стал Д. С. Коротченко.
Через 14 лет после описываемых событий, выступая на XXII съезде КПСС, Н. В. Подгорный, возглавлявший в начале 60-х годов КПУ, говорил: "Нельзя не рассказать о провокационной деятельности на Украине Кагановича. Став в 1947 году секретарем ЦК КП Украины, он окружил себя сворой беспринципных людей и подхалимов, избивал преданные партии кадры, травил и терроризировал руководящих работников республики. Как настоящий садист, Каганович находил удовлетворение в издевательстве над активистами, над интеллигенцией, унижал их человеческое достоинство, грозил арестами и тюрьмой. Не случайно до сих пор многие партийные, советские и творческие работники называют период пребывания Кагановича на Украине "черными днями" для Советской Украины… Считая себя непогрешимым, Каганович единолично, в обход ЦК, решал важнейшие вопросы жизни республики, причем очень часто неправильно. Будучи большим мастером интриг, не имея буквально никаких оснований, он обвинил в национализме ведущих писателей республики, а также ряд руководящих работников. По указанию Кагановича в печати появились разносные статьи против ряда преданных партии писателей… Товарищ Хрущев пользовался огромным авторитетом среди коммунистов и всех трудящихся Украины и, опираясь на них, всеми мерами срывал провокации со стороны Кагановича" [90] .
Мы не собираемся обелять Кагановича, но в словах Подгорного имеется немалая доля преувеличения. 1947 год не был для Украины "черным годом". Наоборот, ее успехи в этом году неоспоримы. Жизнь населения республики заметно улучшилась по сравнению с 1945–1946 годами. Между Кагановичем и Хрущевым случались споры, но не было той постоянной борьбы, о которой говорил Подгорный.
В начале 1948 года, в связи с 30-летием Советской Украины, многие тысячи рабочих, колхозников и служащих были награждены орденами и медалями. Среди других орден Ленина получили Н. С. Хрущев, Д. С. Коротченко, М. С. Гречуха и Л. М. Каганович. Главное внимание Хрущев по-прежнему уделял развитию сельского хозяйства Украины, но он внимательно следил и за развитием промышленности, за строительством газопровода Дашава – Киев.
Политическая обстановка на Украине оставалась, однако, сложной и после отъезда Кагановича. Хрущев сумел защитить М. Рыльского от несправедливых нападок, но было бы наивно думать, что проходившие по всей стране погромные кампании обойдут Украину. Так, после печально известной августовской сессии ВАСХНИЛ на Украине началось избиение "морганистов-менделистов". В постановлении "О состоянии и мерах улучшения музыкального искусства на Украине" шельмовались "эпигоны буржуазной музыки". Активно подхватили на Украине и кампанию против "безродных космополитов". Некоторые из деятелей еврейской национальной культуры, уцелевшие после гитлеровского нашествия, были арестованы, все учреждения еврейской культуры – ликвидированы. Если Хрущев не был инициатором такой политики, то он и не протестовал против нее.
Внимание Хрущева к сельскому хозяйству и умелая работа министра сельского хозяйства УССР В. Мацкевича давали свои результаты. 1948 год был еще более урожайным, чем 1947-й. Республика сдала больше хлеба, чем в довоенном 1940 году, хотя ни по уровню механизации, ни по числу работников, занятых в сельском хозяйстве, довоенный уровень еще не был достигнут.
Конечно, средства, с помощью которых были достигнуты эти успехи, вряд ли могут быть одобрены сегодня. Так, например, 21 февраля 1948 года Президиум Верховного Совета СССР принял указ "О выселении из Украинской ССР лиц, злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный, паразитический образ жизни". Безусловно, за события, последовавшие за этим указом, Н. С. Хрущев тоже несет ответственность. Однако в подавляющем большинстве случаев выселение было условным. "Выселяемым" на колхозных собраниях выносились "общественные приговоры", делали предупреждение и брали с них обязательство работать лучше. Как отмечал Хрущев в своем выступлении на заседании Политбюро ЦК КП(б)У 27 марта 1948 года, это была "очень эффективная мера". За два с половиной года было вынесено почти двенадцать тысяч "общественных приговоров".
Такие "общественные приговоры", за которыми иногда следовали и более жесткие репрессивные меры, выносились также и в отношении стариков и инвалидов войны, поэтому вскоре "перегибы" были осуждены, а каждый шестой приговор – отменен. Но в разгар очередной кампании, 17 апреля 1948 года, в письме Сталину Хрущев писал: "Повсеместное применение указа ускорит выполнение всех сельскохозяйственных работ, получение высоких урожаев, повышение продуктивности животноводства и более быстрый подъем всего хозяйства колхозов". Заключает письмо предложение принять аналогичные решения в отношении РСФСР и других союзных республик [91] .