Важным начинанием, связанным с именем Хрущева, стало создание Сибирского отделения Академии наук СССР и строительство крупнейшего научного центра недалеко от Новосибирска – Академгородка, идею создания которого высказали академики М. А. Лаврентьев, С. А. Христианович и С. А. Лебедев при обсуждении директив XX съезда КПСС. В статье, опубликованной в "Правде", они обратили внимание на тот факт, что почти все ведущие научные институты сосредоточены в Москве и Ленинграде, вдали от важных производственных центров. Хрущев поддержал эти соображения в своем докладе на съезде. Он несколько раз встречался с академиком Лаврентьевым и беседовал с ним. Вскоре Совет министров принял постановление о создании Сибирского отделения АН СССР, а также выделил 30 новых вакансий академиков и членов-корреспондентов АН СССР для ученых, которые дадут согласие на постоянную работу в Сибири. Это позволило выбрать в Академию наук немало сравнительно молодых и талантливых ученых, которым прежде нужно было бы ждать много лет избрания в АН СССР. Хрущев лично следил за строительством Академгородка, объявленного ударной стройкой. Вскоре здесь начали работать более десяти крупных институтов, призванных не только решать региональные проблемы Сибири и Дальнего Востока, но проводить также фундаментальные исследования в естествознании и экономике. В последующие годы в поездках по восточным районам СССР Никита Сергеевич неизменно посещал и Новосибирский академгородок.
Самой большой сенсацией для всего мира стали, однако, успехи Советского Союза в области космических исследований.
Различные эксперименты по созданию ракет проводились в нашей стране еще до войны. Эта работа получила новый импульс в послевоенное время. Главной задачей тогда считалось создание ракет боевого назначения, способных сбивать американские высотные самолеты, которые безнаказанно вели разведку над территорией СССР. Цели этой работы, однако, расширялись, и в 1955 году, когда стало известно о планах США запустить в космос искусственный спутник Земли в рамках международного геофизического года, Н. С. Хрущев поставил вопрос о возможности СССР запустить подобный спутник раньше американцев. Научная программа по запуску первого спутника начала разрабатываться летом 1955 года под руководством М. В. Келдыша и С. П. Королева. Центральной задачей советских ученых стало создание достаточно мощной ракеты-носителя. Работа шла быстро, и научные коллективы, возглавляемые академиками С. П. Королевым, М. В. Келдышем, В. П. Глушко, В. А. Пилюгиным, В. П. Барминым, М. К. Янгелем, создавали все более совершенные конструкции ракет. Наконец, появилась и такая ракета-носитель, которая могла развить первую космическую скорость и вывести на околоземную орбиту искусственный спутник Земли. Это свидетельствовало о прогрессе не только в ракетостроении, но и в области электроники, вычислительной техники, небесной механики, приборостроения и во многих других разделах науки и техники.
Н. С. Хрущев постоянно следил за работами в этой программе, поторапливая и ученых, и строителей. Вот как "Правда" описывала в 1983 году начало строительства знаменитого сейчас Байконура:
"…Вызов в Москву был срочный, и Георгий Максимович Шубников вылетал через полтора часа после получения приказа. Шубникова сразу же привезли к секретарю ЦК. Хозяин кабинета представил его Королеву.
– Не устали с дороги? – поинтересовался секретарь.
– Привык.
– Теперь, действительно, не до отдыха, – секретарь улыбнулся. – Дорогой Георгий Максимович, вам поручается задание особой государственной важности. Не скрываю, чрезвычайно трудное, сложное, непривычное.
– И как всегда, это сооружение нужно было вчера? – попробовал пошутить Шубников.
– Не сооружение, – секретарь не ответил на шутку, – а принципиально новое… – он помедлил, подыскивая подходящее слово, – не знаю, как и назвать.
– Космодром, – подсказал Королев.
– А не преждевременно? – Секретарь внимательно посмотрел на Королева. – Не будем опережать события. Сначала сделаем дело, а потом поищем подходящее для него название. Согласия вашего не спрашиваю, – обратился секретарь к Шубникову, – это приказ партии и Родины. Подробности вам расскажет Сергей Павлович. Побывайте у него, это, поверьте, интересно" [121] .
Излишне говорить, что секретарем ЦК был Н. С. Хрущев.
День запуска спутника – 4 октября 1957 года – с тех пор стал справедливо считаться началом космической эры. Пропагандистский эффект этого события оказался громадным, неожиданным даже для самого Хрущева. Печать всего мира пестрела сообщениями о первом спутнике Земли. Крайне существенными стали не только психологические, но и военно-политические последствия космических успехов Советского Союза. Еще в конце августа 1957 года ТАСС сообщил не только о проведении в СССР новых испытаний атомного и водородного оружия, но и об успешном испытании советских межконтинентальных баллистических ракет. Однако отклики за границей на эти сообщения были очень умеренными. Теперь же о советских достижениях в ракетостроении говорили все. Под влиянием этого события началась перестройка системы общего образования в США, менялись школьные и университетские программы. Президент Эйзенхауэр принял решение о создании особого федерального научного аппарата. Пересматривались и многие программы в области вооружений. Между тем Советский Союз запустил в ноябре 1957 года второй искусственный спутник Земли с подопытным животным на борту. Америка переживала эти успехи как национальное унижение.
Успехи в космосе стали хорошим подарком к 40-летнему юбилею Октябрьской революции, который торжественно отмечали по всей стране. Для участия в празднике в Москву одна за другой прибывали делегации всех социалистических стран и почти всех коммунистических партий мира. С главами этих делегаций Хрущев встречался, обсуждая накопившиеся проблемы. Именно он делал доклад на юбилейной сессии Верховного Совета СССР.
Популярный американский журнал "Тайм" по традиции объявляет в начале января "человека года", т. е. человека, чья деятельность в наибольшей степени повлияла на события в мире в истекшем году. "Человеком 1957 года" стал Н. С. Хрущев, портрет которого появился на обложке первого номера журнала за 1958 год. Он был изображен с короной в форме Кремля на голове и со спутником в руках.
Глава 4 На вершине власти
Н. С. Хрущев – Председатель Совета министров СССР
В ночь на 1958 год Хрущев устроил в Большом Кремлевском дворце грандиозную встречу Нового года. Присутствовали члены Президиума ЦК КПСС, министры СССР, крупнейшие хозяйственники и военные руководители, известные деятели культуры, главы посольств и миссий, высшее духовенство. Хрущев, как радушный хозяин, провозглашал тосты. Столы ломились от яств. После обильного угощения начался концерт с участием лучших артистов и музыкантов страны. Это был и личный праздник Хрущева, он победил оппозицию, его влияние и власть казались неограниченными.
Хрущев в конце 50-х годов был полон оптимизма и уверенности в себе, и это отражалось также на его внешнем облике и поведении. Не было ни напряжения середины 50-х годов, ни того чувства усталости и раздражительности, о которых писали наблюдатели в 1963–1964 годах. Часто видевший в конце 50-х Хрущева Федор Бурлацкий писал: "В ту пору ему (Хрущеву. – Р. М. ) минуло лет шестьдесят, но выглядел он очень крепким, подвижным и до озорства веселым. Чуть что, он всхохатывал во весь свой огромный рот с выдвинутыми вперед и плохо расставленными зубами, частью своими, а частью металлическими. Его широкое лицо с двумя бородавками и огромный лысый череп, крупный, курносый нос и сильно оттопыренные уши вполне могли принадлежать крестьянину из среднерусской деревни или подмосковному работяге, который пробирается мимо очереди к стойке с вином. Это впечатление, так сказать, простонародности особенно усиливалось плотной полноватой фигурой и казавшимися непомерно длинными руками, потому что он почти непрерывно жестикулировал. И только глазки, маленькие карие глазки, то насыщенные юмором, то гневные, излучавшие то доброту, то властность, только, повторяю, эти глазки выдавали в нем человека сугубо политического, прошедшего огонь, воду и медные трубы и способного к самым крутым поворотам, будь то в беседе, в официальном выступлении или в государственных решениях" [122] .
Бурлацкий пишет также о том, о чем все мы, современники Хрущева, слишком хорошо знали и чем часто даже были недовольны: Хрущев был излишне разговорчив, временами даже болтлив. По свидетельству Бурлацкого, ему нередко приходилось присутствовать на встречах Хрущева с зарубежными лидерами, во время которых тот буквально никому не давал вымолвить и слова. Воспоминания, шутки, политические замечания, зарисовки относительно тех или иных деятелей, нередко проницательные и острые, анекдоты, подчас довольно вульгарные, – все это создавало образ человека непосредственного, живого, раскованного, но одновременно и не очень серьезно и ответственно относящегося к своим словам. Иногда это даже было причиной дипломатических осложнений.
Чего не любил Хрущев – так это долго сидеть в Москве. Уже через несколько дней после начала нового, 1958 года он выехал в Польшу для краткого отдыха и обсуждения ряда деловых проблем. Оттуда он отправился в Минск для беседы с руководителями республики и участия в совещании передовиков сельского хозяйства.
В марте 1958 года в Кремле открылась первая сессия Верховного Совета пятого созыва. По установившемуся обычаю Председатель Совета министров СССР, в данном случае Н. Булганин, направил в адрес вновь избранного Верховного Совета письмо, где, в частности, говорилось: "В соответствии со статьей 70 Конституции СССР и в связи с тем, что вопрос об образовании Правительства СССР поставлен на рассмотрение Верховного Совета СССР, Совет министров СССР считает свои полномочия исчерпанными и слагает их перед Верховным Советом СССР".
Приняв к сведению это заявление, Верховный Совет постановил "одобрить деятельность Совета министров СССР". Затем взял слово К. Е. Ворошилов и предложил назначить новым Председателем Совета министров СССР Н. С. Хрущева. Это предложение было одобрено единогласно, и Хрущев, оставаясь Первым секретарем ЦК КПСС, принял на себя обязанности главы правительства. Его заместителями по Совету министров СССР стали Ф. Козлов, А. Микоян, А. Косыгин, А. Засядько, И. Кузьмин и Д. Устинов. Недавний глава правительства Н. Булганин получил пост Председателя правления Государственного банка СССР. Хрущев возглавил также и Совет обороны СССР, сосредоточив отныне в своих руках все основные рычаги партийной, государственной, хозяйственной и военной власти в нашей стране.
Расширение и укрепление власти в руках Хрущева сопровождалось активизацией внешней политики СССР. Он неоднократно заявлял о готовности улучшить отношения с западными странами. Одно за другим следовали предложения – о запрещении испытаний ядерного оружия, о заключении с западными странами договоров о ненападении, об объявлении Центральной Европы зоной, свободной от всех видов атомного оружия, о сокращении вооруженных сил в Восточной и Западной Германии и др. Конкретных результатов эта кампания не принесла, если не считать подписанного соглашения о расширении технико-экономических отношений с ФРГ и соглашения о репатриации всех еще остававшихся в СССР немецких офицеров и гражданских лиц, отбывавших наказание за совершенные в годы войны преступления.
Укреплялись связи с социалистическими странами. Во главе представительной делегации Хрущев совершил длительные поездки в Венгрию, Болгарию и ГДР. Между тем отношения с Югославией стали ухудшаться. Опубликованный в Белграде "Проект программы Союза коммунистов ФНРЮ" советские идеологи определили как "ревизионистский". В нашей печати публиковались статьи из "Женьминь жибао" с грубыми нападками на Югославию. Хрущев был явно раздражен независимым поведением Тито и отменил предполагавшийся визит Ворошилова в Югославию. Еще недавно Хрущев искренне полагал, что коль скоро Югославия является социалистической страной, то она должна "вернуться" в лагерь социализма. Но Тито, избавившись от опеки Сталина, не хотел возвращаться под опеку Советского Союза, пусть даже более "мягкую". Югославия обрела полную независимость и стремилась равномерно развивать свои отношения как с Западом, так и с Востоком. Именно в это время происходило становление движения "неприсоединившихся стран", во главе которого выступали такие лидеры, как Неру, Сукарно и Тито.
Раздражение Хрущева толкнуло его на ряд несправедливых санкций. КПСС не послала своей делегации на 7-й съезд Югославской компартии. На съезд в Любляну не приехали делегации от всех социалистических стран, а также от всех компартий Европы, кроме Норвегии и Дании. СССР задержал поставки пшеницы в Югославию, несмотря на заключенные ранее соглашения. Более того, в мае 1958 года СССР отложил "на 6–7 лет" предоставление кредитов Югославии, договоренность о которых была достигнута еще в 1956 году. Эти кредиты давались на льготных условиях, более выгодных, чем западные. Конечно, Советский Союз не страдал избытком капиталов, и договор о кредитах стал уступкой Югославии. Теперь Хрущев без объяснений аннулировал заключенные соглашения, что было ошибкой не только с политической, но и юридической точки зрения, так как Югославия уже произвела немалую часть работ по строительству химических предприятий, для завершения которого и предназначались советские кредиты.
Укреплялись отношения между СССР и ОАР (Египет и Сирия объединились в это время в одно государство – Объединенную Арабскую Республику). В конце апреля 1958 года Москва торжественно встречала президента ОАР Г. А. Насера. СССР и ОАР образовали военно-политический союз, которому Хрущев придавал большое значение. Сотни советских специалистов направлялись в ОАР, чтобы помочь здесь созданию современной армии и промышленности.
Летом 1958 года обстановка на Ближнем Востоке вновь обострилась. В Ираке революция свергла проанглийский режим Нури Саида. Под угрозой оказалась и власть христианского президента Ливана Шамуна, по просьбе которого в стране высадились американские войска. Между Советским Союзом и США произошел обмен резкими дипломатическими потами. Насер еще раз прилетел в Москву с кратким деловым визитом.
Хрущев считал важным изложение советской точки зрения не только в дипломатических посланиях. Он хорошо понимал значение прессы в западных странах и часто встречался со многими журналистами. В первые месяцы 1958 года он подолгу беседовал с немецким издателем А. Шпрингером и главным редактором газеты "Ди вельт" Гансом Церером, с одним из редакторов английской "Таймс" А. Макдональдом, с корреспондентом мексиканской газеты "Эксельсиор", с корреспондентами французской газеты "Фигаро" С. Гуссаром, американской газеты "Джорнэл оф коммерс" Э. Ридером и Г. Лидике, итальянской газеты "Темпо" Д. Паллоци и многими другими. Хрущев принимал в Кремле представителей демократической и коммунистической печати, а также правых, консервативных газет и журналов. Кроме А. Шпрингера, он встречался с владельцем газетно-журнальной корпорации в США В. Херстом, имя которого в нашей стране стало нарицательным для обозначения правой и даже "желтой" прессы. Тексты этих бесед, после согласования, обычно публиковались и в западной, и в советской печати. Как и все политики, Хрущев часто уходил от прямого ответа на многие вопросы.
Но нередко он проявлял находчивость и ставил своего собеседника в трудное положение. Хрущев хорошо знал корреспондентов ведущих газет, аккредитованных в Москве, и на пресс-конференциях мог обратиться к ним по имени.
Реформы в сельском хозяйстве и в народном образовании
В конце 1958 года на пленуме ЦК КПСС по докладу Хрущева было утверждено предложение о реорганизации машинно-тракторных станций (МТС) и продаже сельскохозяйственной техники колхозам. После продолжавшегося около месяца "всенародного обсуждения" этого мероприятия Верховный Совет СССР принял Закон о реорганизации МТС. Эта реформа еще раз показала, как верная по мысли и направлению идея в результате торопливости и шаблонности, непродуманности деталей, отсутствия предварительных экспериментов и экономического анализа может принести в конечном счете не пользу, а немалый вред народному хозяйству страны.
Известно, что МТС возникли в СССР еще в конце 20-х годов для помощи первым колхозам, не имевшим ни средств, ни кадров для приобретения техники. Перед войной в стране насчитывалось около 7 тысяч МТС, в 1958 году – более 8 тысяч. Еще в 30-40-е годы следовало не только развивать МТС, но и поощрять приобретение техники самими колхозами, особенно крупными хозяйствами. Но Сталин считал продажу техники колхозам принципиально недопустимой в социалистическом обществе, ибо это расширяло бы сферу товарного обращения, превращая в товар часть средств производства. Колхозам разрешалось приобретать только грузовые автомашины. Между тем по мере их укрупнения, роста их доходов и образовательного уровня колхозников неизбежно возникал вопрос о расширении возможностей и прав колхозов в деле механизации. Система, при которой на колхозной земле было два хозяина, один из которых отвечал за механизацию, а другой – за проведение ручных работ и транспортировку продуктов, тормозила развитие производства. Способность хозяйств рационально использовать собственную технику показал и эксперимент, проведенный в 1957 году на Ставрополье, где 12 крупным колхозам передали технику соседних МТС. Но этот эксперимент проходил в особо благоприятных условиях. Между тем система МТС – колхозы, складывавшаяся десятилетиями, имела много вариантов, что требовало продолжения эксперимента и разумной неспешности при проведении реформы. Отчасти это понимал и Хрущев, который говорил на сессии Верховного Совета о постепенной реорганизации с учетом местных особенностей и условий. Он призывал не спешить с преобразованиями в районах с менее развитым сельским хозяйством и относительно слабыми колхозами. Хрущев говорил, что "реорганизация МТС должна проводиться в течение 2–3 лет, а кое-где и больше. С этим не следует торопиться" [123] .