* * *
Помню, Виктор сел за стол… Все молчат. Видимо, до последнего не веря, что увидят живого Цоя, растерялись, – вспоминает свидетель тех событий лидер группы "Молотов коктейль" Стас Юхно. – Потом пошли вопросы из разряда "Вить, ну что там у тебя вообще как?" Он: "Да ничего, нормально все вообще вроде…" Я спросил, был ли он членом ВЛКСМ. Зачем – сам не пойму. Он, кстати, ответил, что комсомольцем не был". Потом гостя стали просить спеть. Цой поначалу отказывался: "Ребят, да устал я!" А потом кто-то принес гитару, и он все-таки спел пару песен. Вскоре стало понятно, что пора общение заканчивать, потому что фанаты уже были готовы порвать его на сувениры. Одна девушка, например, откромсала у своего кумира прядь волос. Музыкант и журналист Альберт Попов, один из активных участников всего действа, потом рассказывал, что после общения с фанатами знаменитость пригласили, как сейчас бы сказали, на "афтерпати": "Его проводили в клубную каморку, где в ход пошли чекушки и многочисленные трехлитровые банки с пивом". А перед тем как попрощаться и отпустить Виктора на концерт, до которого, кстати, оставался примерно час, воронежские музыканты сфотографировали его на память у стены клуба. Кстати, на снимке, если присмотреться, видна брешь на месте той самой свежеотрезанной пряди волос на челке.
Выступал Цой в мае в ДК "Электроника", который, разумеется, был набит битком. "Все желающие попасть на концерт просто не умещались в трамваи, которые шли до "Электроники", – вспоминает очевидец тех событий. – Фанаты висели на поручнях гроздьями, а вагоновожатая постоянно говорила в микрофон: "Пожалуйста, держитесь крепче, пожалуйста, не вывалитесь!"" На концертах Виктор Цой был немногословен. В ответ на оглушительные визги и крики фанов после каждой композиции произносил краткое "спасибо" и пару раз анонсировал новые песни – на тот момент это были "Пачка сигарет" и "Невеселая песня". Полуторачасового концерта в режиме нон-стоп многим поклонникам Цоя показалось мало. "Виктор, спой еще! Да здравствует "КИНО"!" – кричали они. "Ребята, спасибо, извините, но это уже действительно невозможно!" – усталым голосом сказал музыкант, перед тем как попрощаться.
P.S. А еще нам удалось узнать, что лидер группы "КИНО", возможно, приезжал в Воронеж не раз. По некоторым неподтвержденным сведениям, в начале 80-х он приезжал в Воронеж в гости к своему другу, который жил где-то на Московском проспекте. Приятели, как водится, распивали беленькую. Друг Цоя сохранил этикетку от той бутылки. Она, как реликвия, долго висела у него на стене…
* * *
Шел 1988 год, второй год работы воронежского городского рок-клуба. Наработали мы всего интересного и музыкального навалом: и рок-фестивалей, и встреч со "звездами", и концертов… А тут новость, как летчик Громов среди ясного неба, – в ДК "Электроника" пройдут два сольных акустических концерта Виктора Цоя! Активисты стали хватать клубное руководство за грудки: "Почему не мы его привозим, а… кто? Давайте тащите Витю в клуб, хотя бы на пресс-конференцию…"
Последнего героя ангажировал лучший врач городского молодежного центра (нашей "крыши") Лева Трахтенберг (ныне трудится в Земле обетованной). Ничего, Лева, будет и нам клево! И совет клуба принимает постановление: Цоя добыть любой ценой и отконвоировать в ДК ТЭЦ-I (ВоГРЭС), где мы тогда обитали. Группу захвата возглавил достойный наследник Отто Скорцени – Саша Кочерга по прозвищу Ухват. В спецназ вошли и отборные бойцы левобережных окрестностей.
День первый, точнее, вечер. Все кусты вокруг ДК заняты музыкантами и тусовщиками, нервно курящими и поглаживающими драгоценные банки с разливным пивом. Время идет. Пиво нагревается. Цоя нет. Что за дела? Концерт давно должен был кончиться. Ждем дальше. Банки пустеют на треть. Условный сигнал не поступает. На улице почти темно. Звоним в гостиницу "Брно", на Витин этаж. "Где же Цой?" – спрашиваем. "Вы знаете, – смущенно отвечает этажерка (простите, консьержка), – его только что в номер… занесли". Облом, однако!
Но рок-клубовцы, подобно Суворову, никогда не отступали. Принимается новое, более решительное решение. Тусовке говорится, чтобы была здесь как штык завтра примерно к часу-двум дня.
День второй, в районе полдня. Я и еще пара-тройка членов совета рок-клуба с утра засели на конспиративной квартире (была у нас такая, недалеко от клуба; в нее селили гостей-музыкантов). Туда-то и привезли бледного и отрешенного Цоя, посадили за стол:
– Витя, кушать хочешь? Сейчас мы тебе пельмешков сообразим.
– Вить, а Вить, что будешь пить? Пивка, водочки?
– Угу…
Вскоре уже задышали паром аппетитные пельмени, зазвякали рюмки и кружки. Цой понемногу отживел, лицо приобрело естественный корейский цвет. "Они посидели еще, потом еще…" Все, пора за дело.
Клуб встретил нас переаншлагом (вход-то свободный). Забрались мы с Витей на сцену и давай играть в пресс-конференцию. До сих пор так и не пойму, кто кого больше мучил: я его – вопросами, или он меня – ответами. Цой вообще немногословным был, а тут еще "после вчерашнего". Отвечал он в основном односложно, в лучшем случае выдавал пару-тройку предложений длиною с заячий хвост. Но все остались довольны "беседой", кроме меня, конечно. "Звезду" проводили в клубную каморку, где в ход пошли чекушки (надо же горло после "прессухи" промочить!). Потом наконец был открыт всенародный доступ к телу. На свет появились еще те и новые пивные банки. (Это же тогда счастьем для тусовщика было: "задринчать" с Кинчевым или Цоем и всем о том трезвонить.) Бедный Витя не отказывал никому и то и дело закидывал голову с янтарной трехлитровкой. Во время одного из таких закидонов к нему незаметно подкрались коварные девчонки и под шумок отстригли у него сзади с правой стороны клок волос (рассказывали, что потом они разложили волосы Цоя по пустым спичечным коробкам и показывали навроде святых мощей).
Но хватит пить, давай петь! Подсуетился тогдашний активист рок-клуба, а теперь известный журналист Виктор Найхин, протянувший тезке гитару начинающей группы "Молотов коктейль":
– Витя, вот гитару специально "под тебя" настроили, спой, сделай милость.
Цой был приятно удивлен такой предусмотрительностью, присел на край сцены и исполнил абсолютно новую композицию (жаль, сейчас уже не помню какую). Отлично, но цигель-цигель, ай-лю-лю! До начала концерта меньше часа, и можно представить, что там творилось: артист пропал! Мобильники же тогда ни у кого не водились…
На прощание осоловевшего Витю по традиции сфоткали у клубной стены (обрез волос заметен на снимке). Коммандос Ухвата из-под земли достали три (!) таксомотора, и кортеж с Цоем рванул в сторону ДК "Электроника". Следом и мы подтянулись. Билетов не было и в помине, охрана бдила неустанно. Как же проникнуть на заветное шоу? Мне, к счастью, помогло удостоверение корреспондента "Молодого коммунара". А солист нашей группы "Декрет о мире" Игорь Баранников (ныне ветеран чеченских войн, работает в автосервисе) решил сблефовать. Носил он большой значок с Цоем, да и внешность имел схожую. Охранник ему: "Стой, кто идет?" – "Свои. Что, к родному брату на концерт не пускаете? Да я ему сейчас скажу…" Придверный служитель уставился на знак, на Игорька: гм, похоже на правду. И пропустил афериста. С тех пор его в клубе так и звали Цоем.
Между тем Цой-оригинал завалился на диван в гримерке, подремал с полчасика и выдал на-гора полуторачасовой концерт, без болтовни и антракта. Вот так в былое время жили и работали настоящие рокеры!
Георгий Гурьянов:
В то время Виктор часто ездил по стране с Каспаряном. Он ездил зарабатывать деньги. "Квартирники" все эти… КСП, песни под гитару… Ради бога. Я всегда ненавидел песни под гитару и вообще все это ПТУ. И моей главной задачей было вытащить Виктора из контекста самодеятельной песни. Это же как формат не существовало в принципе. Но они ездили, да… немного. Это совершенно не приветствовалось, я ничего об этом не знаю. Мне до сих пор это неприятно, я всегда выключаю, когда где-то это слышу.
К началу августа 1988 года группа "КИНО" отправляется на гастроли в Крым. Их ждут Алушта и Евпатория.
Ирина Легкодух, киносценарист:
Алушта. Отель "Алушта". Группа "КИНО" в нее селится, только что из аэропорта. И тут вдруг выясняется, что номера, заранее оплаченные и забронированные, отсутствуют. Ну вот отсутствуют, и все. И бронь такая не находится. Ее еще утром проверяли, и было все в порядке. Представляете? Люди с чемоданами, с дороги, у них завтра и послезавтра два концерта. Причем это ведь не просто люди какие-то посторонние – это друзья, Витя Цой, Титов с женой… которые по моему приглашению приехали и под мое личное обещание, что будет все в порядке. Август. Крым. Все переполнено, найти жилье хорошее невозможно. Холл гостиницы, чемоданы грудой, инструменты, люди. Куда мне их девать? В общем – п…ц полный. Ситуацию спас именно Витя. Он очень убедительно сказал администраторше, что дает ей ровно пятнадцать минут. "После этого, – сказал он, – я уйду. Но придут мои фаны и разнесут вашу гостишку вдребезги". Это был, конечно, полный блеф, – никаких толп фанатов и популярности такой в то время у него еще не было. Но тетка перепугалась – чем черт не шутит? – куда-то позвонила, и бронь наша на номера волшебным образом почему-то нашлась. Наши крымские фестивали и концерты – они да, как оказалось, в корне, резко переменили ситуацию в стране и переменили отношение этих артистов к самим себе. Но, блин, как это происходило и чего это стоило… Лично мне хватило жизненного опыта – этого кошмара и ответственности и всех накладок за два крымских фестиваля – по самую крышу и на всю оставшуюся жизнь, чтоб далее шарахаться от этой деятельности как можно дальше. Крымские фестивали вывели рок из темного угла, все заговорили во весь голос. Это так. Так оказалось, так получилось. Нарочно. И я этим занималась в тот момент и придумала это, хоть я и не рок-человек и не шоумен, и я этим горжусь. Но говорить, что Цой начиная с этого момента кончился… По-моему, наоборот, в определенном смысле начался, причем не только Цой.
По многочисленным воспоминаниям, сами концерты (именно в Алуште) проходили на летней площадке, по-совковому именовавшейся "Курзал" (Курортный зал). Мамонов, выступавший после "КИНО", просто взорвал публику словами: "Сегодняшний наш концерт проходит в "Курзале". Так что те, у кого есть, могут сделать косячок и закурить…"
Концерты были в полурасслабленной обстановке, пока выступала одна группа, музыканты других просто шарахались в толпе публики. Цоя при желании можно было потрогать за рукав и спросить: "Витян, ну как тебе Крым?" – что, собственно, и пытались проделывать местные фаны.
В Евпатории группа "КИНО" сталкивается с Сергеем Пенкинъм, тогда еще малоизвестным артистом.
Сергей Пенкин, певец:
Мне страшно тогда было, мандраж. Я же еще начинающим был, не знал, кто на концерт придет. Я говорю: "Не буду выступать". А Витя в ответ: "Все будет хорошо!"
Георгий Гурьянов:
Концерт в Евпатории, наверное, стал таким началом больших, стадионных выступлений. Помню, как Сергей Пенкин, с которым мы там познакомились, бегал по коридору и визгливо кричал: "Бл. ь, где моя косметичка?" Очень нас повеселил.
Сам Пенкин в одной из телевизионных передач рассказывал, как Цой с Наташей Разлоговой помогали ему пришивать блестки к сценическому костюму. Пенкин выступал на одной сцене с "КИНО", а после выступления даже тусовался вместе с группой за кулисами. По воспоминаниям "киношников" и Наташи Разлоговой, он и правда был весь в блестках, очень волновался, смешно матерился и уморительно изображал экзальтированную барышню, которая все время что-то теряет. Но касательно того, что Цой помогал ему пришивать блестки к костюму, то это, конечно же, простительный художественный вымысел…
Кстати, по мнению музыкантов "КИНО", песню "Малыш" Цой написал по следам той встречи с Пенкинъм. "Малыш" – это юмористическая песня, и Цоя очень развлекало, что ее можно трактовать какугодно в силу лингвистической двусмысленности ее текста. Сегодня "киношников" очень смешат споры о том, кому именно она посвящена, потому что это чистой воды шутка, а вовсе не лирика.
Теплое, теплое море,
Жаркое солнце,
Синие, синие волны
И пустынный пляж.
Музыка рядом со мною,
Ты рядом со мною,
И весь этот берег наш!Когда я вижу, как ты танцуешь,
Малыш, ты меня волнуешь!
Когда ты смотришь так серьезно,
Малыш, я тебя люблю!
Когда ты робко меня целуешь,
Малыш, ты меня волнуешь!
Но не могу, не могу,
Извини, не могу.Песня летит над волнами,
Летит как цунами,
Но корабль на горизонте Плывет…
Что же случилось с нами,
Что случилось с нами?
Этот вопрос мне покоя Не дает…Когда я вижу, как ты танцуешь,
Малыш, ты меня волнуешь!
Когда ты смотришь так серьезно,
Малыш, я тебя люблю!
Когда ты робко меня целуешь,
Малыш, ты меня волнуешь!
Но не могу, не могу,
Извини, не могу.
Юрий Каспарян:
Конечно, помню. Вообще, "малыш" – это было словечко Пенкина, насколько я помню, и мы над ним, так сказать, потешались всем коллективом. Я думаю, что эта песня вполне могла бы стать песней для Пенкина. С Пенкиным мы действительно как-то пересеклись, он пытался с нами дружить, он очень милый человек…
Георгий Гурьянов:
Мало кто знает, что "Малыш" – это песня для Пенкина, да. Я как-то в Интернете видел форум, где люди спорят, обсуждают, кому она посвящена.
И там у них три варианта. Первое – жене, второе – любовнице, и третье – сыну… Но люди просто не знают истории…
Андрей Самойлов:
Второй рок-фестиваль проходил в Крыму, в Алуште, когда "КИНО" выступало вторым, после Курехина, после "Поп-механики". На Курехина ехали люди со всей страны – электричками ехали в Крым. Сложно было, потому что были панки, хиппи, металлисты, чистые рокеры. И вся эта компания, приехавшая в маленький город Алушту… Никто не мог взять на себя ответственность за безопасность. Цой вышел к фанатам и сказал: "Ребята, мы должны гарантировать безопасность, давайте с завтрашнего дня делаем перемирие". И перемирие наступило. Не было ни одного эксцесса.
Андрей Крисанов, приятель Виктора Цоя и группы "КИНО":
В Евпатории гостиница была прямо на стадионе где-то, и от зрительских скамеек до наших окон было рукой подать. И я помню, как к нам в окно гостиницы залезли какие-то люди и спросили: "Нет ли у вас вмазаться чем-нибудь? А то нам так плохо, ребята…"
Георгий Гурьянов:
В Алуште, помню, мы пошли прогуляться по набережной. Кто-то нам сказал, что тут до моря сто метров. Мы пошли сдуру и наткнулись на толпу фанов, которые погнались за нами… Неприятное чувство такое было… Бежишь, а за тобой гонится сотня разъяренных людей, готовых разорвать тебя на кусочки. Это страшно было. Потом нас всегда возили на море куда-то в дикое место на автобусах, с охранниками…
Настоящий взлет группы "КИНО" начался именно с выступления в Алуште. В 1988 году к Цою пришла всенародная известность.
Джоанна Стингрей:
В 1988 году пришла гласность, его стали показывать по телевизору, а в газетах стали писать о выступающем рок-певце Викторе Цое.
В двадцатых числах августа в ленинградском Дворце молодежи проходят премьерные показы фильма "Игла".
"В 1988 году Виктору Цою и группе "КИНО" в "жанре всенародной любви" не было равных…" – писал питерский журналист Михаил Садчиков. Пришла пора пожинать плоды теплого отношения публики, и для правильной, четкой организации гастролей группе был необходим директор. И вот в сентябре 1988 года им стал Юрий Владимирович Белишкин, талантливый администратор, мягкий, приятный человек, настоящий ленинградец, которому сам Цой доверил заниматься делами коллектива. Не нужно думать, что Белишкин стал продюсером группы "КИНО". Группа не нуждалась в продюсере.
Георгий Гурьянов:
Группа "КИНО" продюсировала себя сама. И к тому моменту, когда появился этот Белишкин, группа "КИНО" уже была раскручена и известна. И уже не нужна была вся эта продюсерская деятельность – знакомство аудитории с продуктом, выводы на сцену. Наш продукт, нас самих уже к тому времени все знали.