Для начала он завёл меня в "Могшпд Яоот", куда с 1826 года не ступала нога ни одной женщины. Трое джентльменов сидели в разных углах на потёртых кожаных диванах тёмнозелёного цвета и читали газеты. Издали раскланявшись с кем-то, Митя усадил меня в четвёртый угол и нажал кнопку. Раздался мягкий звонок. В баре появился старик в бакенбардах и бабочке, служивший тут с незапамятных времён. Митя заказал напитки… Из "Могшпд Room" мы направились вверх по широкой лестнице, на которой когда-то поссорились или помирились Диккенс с Теккереем, зашли в библиотеку, где насчитывалось свыше 70 тысяч томов, подошли к креслу, на котором сиживал Фарадей. Затем состоялось знакомство с членом клуба Рабиновичем из Вильнюса, который говорил по-русски и целыми днями просиживал в библиотеке. Я перекинулся с Рабиновичем парой фраз. Затем по той же лестнице мы спустились вниз, выпили по бокалу сока и когда мой новый знакомый отошёл, Митя заметил: "Редкая скотина, этот Рабинович!..".
Но тут раздался стук деревянной хлопушки и распорядитель прокричал: "Лорды, дамы и господа! Прошу в обеденный зал!". Мне пришлось сидеть рядом с пожилой дамой, которая хотела общаться. Я хотел тоже, но не мог. Ведь дама и мысли не допускала, что её сосед по столу слаб в английском! Я изо всех сил вслушивался, но ничего не понимал. Она ворковала, я кивал головой, мычал и производил впечатление внимательного собеседника. Дама была в восторге, пока не задала первый вопрос. Недоумение на её лице прервали официанты, разливавшие вино в бокалы и обносившие гостей холодными закусками.
Председательствующий встал. За ним все остальные. Я ухватился за фужер с вином и встал тоже, полагая, что это первый тост. Но тут увидел, что никто до бокалов не дотронулся. Досадуя на оплошность, я поставил фужер на место и попытался вслушаться, что говорил председательствующий. Но тот не говорил, а цедил слова. Все секунду помолчали, потом сели и принялись за трапезу. Вскоре официанты стали собирать тарелки, а следом подавать горячее: какую-то крохотную гвинейскую дичь – маленькую птичку размером с куриное яйцо и три варёные морковки в качестве гарнира. Перед горячим председательствующий опять встал. Я был уже учёный и фужер не тронул. Но опять не попал! На этот раз все стояли с бокалами вина. Я быстро исправился и снова попытался вслушаться в произносимую речь. Понял только, что пить надо стоя, как все. Митя, конечно, видел всё, но просвещал меня пост-фактум. Оказалось первый раз встали, потому, что это была молитва и пить не следовало. Второй раз пили за королеву! Но испытания мои на этом не кончились.
Официант в последний раз обносил гостей вином. Я был начеку. Официант подошёл ко мне и что-то спросил. Я ответил "сэнкью!" И он мне опять подлил, хотя бокал был почти полон. Следом за этим официантом двигались два господина – один чуть впереди нёс деревянный ящик, другой – позади, нёс ящик поменьше. Что там, мне понять было трудно. Для этого следовало привстать. Но я, стянутый кабермандом, который поддерживал штаны, решил не двигаться. Наконец, ящики оказались за моей спиной. Господин, державший ящик, что-то спросил. И я опять сказал "сенкью!" И тотчас же ящичек оказался перед моим носом. Там лежали сигары. Только тут вмешался Митя.
– Вы что, действительно хотите сигару? Это дорогое удовольствие в клубе. Но я готов сделать вам приятное, если вы такой тонкий ценитель табака! Сигары первоклассные…
– Нет, конечно, вы знаете, я не курю. Я сказал "сенкью", в смысле, нет!
– Когда вы говорите "сенкью" – это значит "Да, хочу!". В вашем случае следовало сказать – "Ноу, сенкью"!
Услыхав это самое "Ноу, сенкью!", официанты с сигарами забрали ящичек и удалились. Члены клуба задымили сигарами. И тут выяснилось, что теперь сидевшие будут говорить об… ответственности в медицинских исследованиях. Оказалось, что за этим столом собрался весь цвет британской науки, медицинские светила, занимающиеся пересадкой органов, клеток и прочего… Развернулась дискуссия. Дама, сидевшая рядом, со мной уже не общалась, а та, что я видел напротив, задремала! Тем временем её супруг внимательно слушал выступления, хорохорился, что-то записывал, а затем и сам попросил слова… С час продолжалась дискуссия. Я изо всех сил боролся со сном. А когда выходил из клуба и горячо благодарил Митю, сказал себе: "Больше никогда!"
Князь является членом престижнейшего английского мужского клуба "Уайте", история которого насчитывает три сотни лет. Хотя широко распространено мнение, что клубы – институт чисто англосаксонский, первый из них, этот самый "Уайте", пояснял мне князь, был основан в 1693 году итальянцем Франческо Бьянки. Его члены известны "остальному миру" прежде всего экстравагантностью пари, тщательно зафиксированных в огромном фолианте, хранящемся в библиотеке клуба. Например, три тысячи фунтов стерлингов поставили два уважаемых "клабмена", поспорив о том, какая из двух дождевых капель упадет раньше другой или тысяча фунтов стерлингов была премией тому, кто выиграет в споре о том, какая из двух знакомых графинь наставит больше рогов своему мужу. В истории клуба сохранилось имя графа Портлендского, который выиграл полмиллиона в карты, а член парламента Саттон – приличную сумму за то, что в час "пик" ему удалось докатить мяч для гольфа от портика Английского банка до подъезда клуба всего за 197 ударов. До наших дней сохранились в неприкосновенности условия приема новых членов в "Уайте": кандидату необходимо терпеливо дожидаться приема десять лет, не получить при голосовании ни одного черного шара и не запятнать биографию коммерческой деятельностью…
Как же изменилась жизнь князя? Да, развёлся с Ниной и счастливо женился вновь. Да, газеты читает реже. От пива отказался и предпочитает вино. Причем, утверждает, что недорогие болгарские вина гораздо лучше недорогих французских. Театры посещает нечасто.
Впрочем, я наблюдал князя и в театре. Первый раз в "Колизее", когда отмечалось 100-летие Галины Улановой. И второй раз в Королевском театре оперы и балета во время юбилейных выступлений Мариинского театра, отмечавшего 50-летие своих первых гастролей в Лондоне. Забавно, что случайно наши места оказались совсем рядом: я сидел перед Лобановыми-Ростовскими. Я впервые привёл мою 20-летнюю дочь на русский балет! Во время спектакля "Баядерка" я спросил, видел ли князь в роли воина Солора Рудольфа Нуриева. С сожалением он признал, что не пришлось… Я поинтересовался мнением князя об этих гастролях и высказал предположение, что Мариинка всё-таки уступает Большому!
– Трудно сказать, дорогой, что лучше: Большой или Мариинский? Можно судить по отдельным постановкам. Вот, например, в "Баядерке" был явно изумительный, высочайший класс кордебалет, а солисты, кроме Никии (Виктория Терешкина), были хороши, но не запоминающиеся. Оркестр играл первоклассно, в особенности, соло виолончели. Зато, как во всех русских оркестрах, трубная секция скрипит на высоких нотах, что неприятно. Но, наверное, в России все к этому привыкли и считают это нормальным…
Я рад был поговорить о спектакле со знающим человеком. И на таких местах сидел редко – купил эти билеты только ради дочери (они стоили половину моей месячной пенсии). Мне хотелось дать ей импульс интереса к русскому балету, декорации к которому были превосходны. Ведь её мать – художница. Да и сама Сандра тоже рисует…
Обо всём этом мы в тот раз говорили в театре с князем. Он с интересом поглядывал на мою дочь, и сказал, что она выглядит русской. Я заметил, что она говорит по-русски очень плохо и только со мной, учить язык пока не хочет, побывала в России в младенчестве и свою жизнь с ней никак не связывает. Её университетская подруга, впрочем, изучает русский язык, провела в Томске три месяца и вывезла весьма негативные впечатления. В театре же мы заговорили с князем и о России. Я слегка задрался:
Где-то в одном из интервью вы, Никита Дмитриевич, сравнивали нынешнего национального лидера с Петром Первым. Вы это серьёзно? В самом начале его правления мои ощущения были иные. О них я написал в "Панораму" в 2000 году. И ответил на вопрос: "Кто есть кто?" Время только подтвердило мой взгляд – кагэбешник! Вы другого мнения? И почему за прошедшие пару десятилетий Запад стал хуже думать о России, а подчас, не думает о ней вовсе?
Это вопрос, которым занимаются уже 300 лет. А почему сегодня такое негативное отношение? Потому что Россия держит Европу "за яйца". Она в любой момент может перекрыть нефть и газ. А когда вы под прицелом, то чувствуете неудобство. Россия – ненадежный партнер! В отличие от СССР, который был одним из самых надежных партнеров в мире. Я знаю, что говорю, потому что занимался делами с СССР с 1970 года! В итоге "русский" стало таким словом для европейцев, как "немец" для шотландца. А в Шотландии "немцем" до сих пор называют любого неприятного туриста. Но Европа тоже себя глупо ведет. Каждая страна делает с Россией гешефт по отдельности, вместе того, чтобы собраться и сказать Газпрому – вот цена, если по ней не продадите, будете иметь такие-то проблемы. Хотя в России и так полно проблем, потому что она не производит ничего. Если цена на нефть упадет до 60 долларов, начнется дефицит. В России нет инфраструктуры, мозги бегут, русские не умеют работать, как американцы, для которых работа – это самоутверждение. К примеру, у компании "Boeing" огромный филиал в России. Его возглавляет русский ученый, раньше работавший на "Seat". И он поступает так: во главе группы из 3–4 человек ставит прошедшего американскую школу психопата, который за 4–5 лет заряжает других своей энергией и отношением к делу!
Вы часто бываете в Москве. Ваши впечатления о людях на улице – они сильно изменились внешне?
В России они приравнялись к нижнему мировому знаменателю. А общее стремление в мире – это выглядеть грязным и пло хо одетым, чтобы боком пройти незаметно. Когда мне было 11 лет, моя семья бежала из Болгарии в Грецию, и на границе нас схватили и посадили в тюрьму. Так что это я, как бывший зэк, который надевал мешок вместо одежды, стараюсь на фоне толпы нагло идти, выделяясь, и не стирать на лбу Маяковского роковые слова – "я посылаю вас всех на х…". У меня давно не вызывает ярости то, на что я не могу повлиять, но вызывает огромную горечь. Ну, почитываю "Коммерсантъ", "Независимую газету", приключения Фандорина. Это всё, что может быть интересно из прессы и книг современной России. Конечно, печально!
Будучи русским, проживающим вне России, я вижу, как меняется в мире отношение к русским. В Великобритании оно не было таким плохим даже во времена холодной войны. Тогда там жили белоэмигранты, про которых англичане знали: они – наши. Сейчас же вместо белоэмиграции появилась шпана. Те, которые эмигрировали на Запад ради социального обеспечения, это одна группа. А другая – "финансово одаренные" жулики. Почему они едут в Англию, а не, как говорят у нас в деревне, в Парижовку? Потому что Англия – единственная в мире страна, которая предоставляет свободу политическим преступникам, и позволяет им нести любую ересь. Чем пользовался еще Ленин. Но это касается и Березовского, и всех наших знаменитых восточных героев. И отношение к этим жуликам крайне негативное. 70 % европейских СМИ про Россию врут. Но опровержения, которые идут из России, не воспринимаются. Из России идет так много агрессивного, что русским больше не верят. Единственная возможность как-то на это повлиять – создать такую общественную организацию, которая представляла бы 12,5 миллионов русскоговорящих вне России, по модели Всемирного еврейского конгресса, хотя евреев вне Израиля только 3,5 миллиона. Но когда президент еврейского конгресса Лаудер что-то говорит – прислушиваются все сенаторы! А когда русские говорят – их посылают. Русских должен возглавить независимый, известный и уважаемый человек. Например, есть один русский академик, женившийся на дочке президента Эйзенхауэра, – Сагдеев! Вот он бы мог…
В Лондоне много русских. В метро я часто слышу скороговорение, которого не понимаю. Вижу и желание этих людей скрыть друг от друга, что они русские. Девушки, приезжающие из России, не понимают, почему большинство из них принимают за б…ей – да потому что создан имидж такой! В центре Лондона открылся магазин, торгующий русскоязычными книгами, но спроса на них нет. Есть "Пушкинский дом", но большинство событий там происходит на английском языке… А вот клуба, куда можно придти и почитать свежую газету, посмотреть фильм на русском языке – нет. Ресторана с русской кухней нет! У меня один вид ностальгии – русский театр. Но удовлетворить этот голод можно лишь изредка, когда приезжают московские театры.
Жизнь князя в Лондоне, конечно, составляла, прежде всего, работа. Канадский банк, который занимался финансированием арабских стран, долго продержаться не смог. Вопреки советам и рекомендациям Лобанова, банк продолжал раздавать кредиты, и как только появились первые признаки финансового кризиса, рухнул. А Лобанов принял предложение в очередной раз поменять место работы.
"Дебирс". Россия 80-х
С поступлением на работу в Центральную сбытовую организацию "Де Бирс", занимающуюся алмазами, за князем закрепилась репутация искусного дипломата. Князю пригодился опыт ведения специалистами "Де Бирс" рационального бизнеса с мало профессиональными и даже плутоватыми диамантёрами. В стенах "Де Бирс" можно было видеть, как его руководство добивалось психологической совместимости собственных работников в правлении и в департаментах корпорации. Удобной площадкой для конкурентной разведки являлись литературно-художественные мероприятия. Общекультурная эрудиция и даже светскость руководителей были конкурентными преимуществами современных корпораций. Тут исходили из того, что сбор информации о потенциальных партнёрах не следует ограничивать только кредитными историями и любимыми анекдотами; тайные и скрытные увлечения и пристрастия могут сыграть роль приводных ремней долгосрочного бизнеса.
Князь, конечно, понимал значение неформальных отношений с представителями национальных элит. В алмазных сделках предпочтение отдавалось надёжным и верным партнёрам, с которыми можно стабилизировать дело, точнее, иметь пусть умеренный, но постоянный доход. Нравилось Никите Дмитриевичу и то, что в "Де Бирс" берегли деловую репутацию: если заключено соглашение (зачастую устное, как это широко принято в алмазном бизнесе), то надо выполнить его условия даже с убытком для себя.
В "Де Бирс" бережно относились к собственным торговым представителям за рубежом, которым весьма сложно выполнять свои служебные обязанности в ситуации: "и нашим, и вашим". Ведь им приходилось выстраивать долгосрочные контакты с офицерами спецслужб из всех стран, где ведётся бизнес, разумеется, не предавая собственные национальные интересы и не "подставляясь" под различные нарушения писанных и неписанных правил.
Начиная с 1959 года между российским спецэкспортёром "Алроса" и транснациональной корпорацией "Де Бирс" шла дискуссия о способе экспорта российских алмазов. Торговые соглашения заключались регулярно. Но с 1987 года наступил драматический период в ходе российских экономических реформ. До этого времени руководство "Де Бирс" имело дело только с избранными чиновниками из Главалмаззолота СССР и Министерства финансов. Теперь возникла необходимость найти доступ к лицам, принимающим стратегические решения по алмазному делу в Советском Союзе. Один из высших руководителей "Де Бирса" Тедди Доу начал искать русскоязычного человека, который мог бы вывести его на нужных людей в Москве, а также создать образ "Де Бирс" в России, как надёжного, выгодного партнёра.
– Кто-то предложил мою кандидатуру, – рассказывает Никита Дмитриевич. – В Лондоне меня пригласили на встречу в "Travel Club". В назначенный час я зашёл туда. У меня спросили фамилию и подвели к человеку в сером костюме, сидевшему за столиком. Человек поднялся, тут же вышел со мной и предложил сесть в автомобиль. Мы долго кружили по улицам Лондона, прежде чем оказались на явочной квартире. Тут я действительно почувствовал, что попал в разведку. Тут было всё известно обо мне. Моя работа геологом на кимберлитовой трубке в Южной Африке и знакомство с алмазными торговцами в западной Африке указывали на кое-какие знания об алмазном бизнесе.