Действительно было чему удивиться. Ведь эти операции, как образцово-показательные, готовила вся кафедра. То есть работали признанные армейские стратеги, и вдруг какой-то мальчишка, старший лейтенант, предлагает совершенно иной вариант да еще убедительно доказывает свою правоту.
Думаю, что тут нужно отдать должное и преподавателям кафедры. В основном это были умные и по-настоящему любящие свое дело люди. Они не злились и не старались поставить выскочку на место, а по достоинству оценивали громовские операции и, случалось, вносили их в свои кафедральные разработки, а такое в истории академии случалось очень редко.
Представьте гроссмейстера по шахматам, который разбирает какую-то из своих знаменитых комбинаций. И вдруг слышит от какого-то мальчика в очечках нахальное рассуждение, что все можно провести иначе и даже быстрее прийти к нужному результату. Вряд ли такое поведение доставит маэстро удовольствие, если, конечно, он не гений, который не боится конкуренции и ставит интересы великой игры выше своих гроссмейстерских амбиций.
Таким вот образом особая одаренность Громова проявлялась на занятиях по стратегии и тактике. К концу учебы его авторитет в этом отношении признавался не только слушателями, но и преподавателями.
Не приходится удивляться тому, что он с отличием окончил академию, причем, как я уже сказал, ни в малейшей степени не занимаясь зубрежкой. Почти все свободное время он посвящал самоподготовке и спорту - играм и тренировкам.
Очень любил читать.
Мы жили в общежитии на улице Маши Порываевой, рядом с Домом военной книги, и я видел, как он выходил оттуда с целыми пачками книг под мышкой.
Вот еще о чем мне хочется рассказать. У нас с Борисом Всеволодовичем была общая свадьба!
После второго курса мы разъехались на каникулы в свои родные места. Там оба женились. Когда вернулись в Москву, ребята из группы нам заявили - это, мол, у вас были домашние свадьбы, мы в них не участвовали. Давайте справлять заново.
Учитывая тогдашнюю скудность наших кошельков, мы с Борисом решили объединить две свадьбы. Справляли в кафе на Зубовской площади. Главной ценностью, которую мы принесли с собой, был большой магнитофон с катушками. Под него танцевали. В кафе собрались все пятнадцать человек нашей группы, большинство с женами. Было, конечно, не богато, но очень весело и душевно.
Поздним вечером мы возвращались в общежитие. Магнитофон, как самую большую ценность, нес Гарамов - почти двухметровый дядя. Магнитофон для такого великана не в тягость.
Пересекли Зубовскую площадь, подошли к тому месту, где сейчас располагается Счетная палата, тут наш могучий Гарамов спотыкается, падает и драгоценный магнитофон разлетается на тысячу кусков и кусочков.
Как мы переживали! Но делать нечего. Магнитофон казенный, пришлось собирать деньги и расплачиваться за него.
Тогда мы, трое друзей - я со своей Зоей, Громов с Наташей, и Самсонов с Людмилой - стали семейными людьми, получили отдельные комнаты в одном общежитии и постоянно ходили друг к другу в гости.
Наташа была потрясающим человеком. Добрая, красивая, умная. Ее все любили. А мы с Зоей назвали свою дочь Наташей в ее честь!
Трудно говорить о семейной трагедии и гибели Наташи…
Как же хорошо, что Борис сумел создать с Фаиной новую семью. Ведь оба они оказались жертвами той страшной катастрофы. Он потерял жену, а она мужа и свекра. Просто счастье, что сыновья Бориса Всеволодовича и дочки-близнецы Фаины не стали сиротами. Они живут в новой доброй и дружной семье. И как заслуженная награда - в этой семье появилась чудесная малышка Лизочка. Бог не оставляет добрых людей…
Из совместной учебы вспоминается много различных эпизодов, чаще забавных. Я ведь уже говорил, что в характере Бориса Всеволодовича много юмора. Он умел как-то по-доброму и необидно разыгрывать нас всех.
Помню, шли занятия по авиации. Их вел генерал-лейтенант Лобов - начальник кафедры авиации. Знаменитый летчик и командир, Герой Советского Союза. Четырехчасовое занятие, между парами двадцать минут перерыв.
Было довольно жарко. Лобов повесил свой китель с генерал-лейтенантскими погонами и звездой Героя на стул и вел занятие. После двух часов он ушел на перерыв в преподавательскую комнату, а китель так и остался висеть на стуле.
И вот Борис надевает китель и начинает важно расхаживать перед аудиторией, произнося "мудрые" поучения и давая нам всем смешные характеристики. Выглядело это очень забавно, и все смеялись. Я, на всякий случай, открыл дверь в коридор и смотрел, не покажется ли Лобов, чтобы успеть предупредить Бориса. Вдруг на лестнице-вертушке, мы так ее называли, показывается голова Лобова, он поднимается, идет по коридору… Я кричу Борису, что идет преподаватель, а он, верно, решил, что я его разыгрываю, и продолжает разгуливать в генеральском кителе. Так его Лобов и застал.
Ситуация была, с одной стороны, смешная, с другой - очень неловкая. Громов тут же повесил китель на стул и сел на место. Все притихли, не зная, как поведет себя генерал.
К чести преподавателя, нужно сказать, что он отнесся к этой дерзости спокойно.
- Не спешите, Громов, - сказал он. - Ваше время придет. Будут у вас и генеральские погоны, и Звезда.
Как в воду глядел мудрый Лобов!
Символический эпизод. Мы все, учившиеся в одной группе в академии Фрунзе, встречаясь, обязательно этот случай вспоминаем.
Громов был главный среди нас любитель всяких приколов. Да и сейчас случается, этот чертик в нем нет-нет да проглянет к великому изумлению тех, кто его знает меньше, чем мы.
Кстати, достойным его напарником в этом деле всегда был Самсонов - будущий начальник Генерального штаба РФ. Он и сейчас никогда не упустит возможности пошутить.
Одним словом, большие и сложные дела, которые этим людям приходится делать, не превратили их в сухих и мрачных бюрократов. Природная их веселость и любовь к шутке помогают жить и выдерживать огромные нагрузки, дают возможность расслабиться и снять напряжение не только с себя, но и со своего окружения.
Вот уже упоминавшийся капитан Гарамов. Он обычно сидел с Громовым рядом. Высоченного роста поразительно спокойный человек. Впоследствии он был направлен на Семипалатинский полигон, и там мы с ним не раз встречались. Громов над ним частенько подшучивал, Гарамов же только улыбался. Прошибить его было невозможно. Впрочем, еще раз скажу, шутки Громова никогда не были злыми.
У нас учился в группе капитан Кузнечиков. Учеба давалась капитану туго. Бывал он, и даже не раз, на грани отчисления, и то, что этой беды не случилось, Кузнечикову нужно благодарить Громова. Он, кстати, это прекрасно понимал и на трудных занятиях всегда садился рядом с Борисом. Когда преподаватель поднимал Кузнечикова и задавал вопрос, тот сразу толкал Громова, призывая подсказывать. Борис не подводил.
Однажды на занятии разбирались действия разведывательной группы. Кузнечиков, попавший в академию из внутренних войск, вместо разведывательной группы говорил "розыскная", чем сильно раздражал преподавателя.
Карта была разложена по всей длине стола и по этой карте из пункта "А" в пункт "Б" пробиралась разведывательная группа. Она идет, идет и доходит почти до обреза карты. Тут преподаватель поднимает Кузнечикова и говорит: "Докладывайте дальнейший путь группы".
Борис подсказал. Кузнечиков повторил. Ну а тут карта как раз и кончилась. Преподаватель спрашивает: "Хорошо, а дальше?"
Дальше нужно подложить следующий лист и совместить так, чтобы можно было вести группу по маршруту.
Кузнечиков толкает Бориса ногой, и тот подсказывает: "В партизаны, Кузя".
Кузнечиков повторяет.
Все замерли.
Первым захохотал преподаватель, за ним все мы вместе с Кузнечиковым. "Огородами к Чапаеву!" - буквально рыдал преподаватель.
Ну а если преподаватель смеется, он уже двойки не поставит. Так Кузнечиков и в этот раз выскочил сухим из воды.
Еще был случай. Кузнечикова спросили, каковы обязанности заместителя командира полка по тылу. Борис сразу достает книжку "Войсковой тыл", раскрывает на той странице, где перечислены обязанности, и подкладывает незаметно. Кузнечиков добросовестно читает.
У нас тогда ответы разделялись на три способа: воробьиный, лошадиный и партизанский.
Воробьиный - это когда отвечающий бойко чирикает и как бы постоянно клюет, незаметно подглядывая и сразу поднимая голову. Это - для ловкачей, к тому же ориентирующихся в теме.
Лошадиный способ примитивнее. Опустил голову, уперся и читай. Это - для неподготовленных, но все же знающих хотя бы о чем речь.
Партизанский - это когда вообще ничего не знаешь и молчишь, как партизан на допросе.
Кузнечиков в этом случае отвечал лошадиным способом. Не отрываясь, прочитал то, что подложил ему Громов.
Преподаватель попался настырный и спрашивает: а что еще входит в обязанности заместителя командира полка по тылу?
Борис Всеволодович подсказывает: "Все необходимые заготовки для командира полка делать".
Преподаватель юмор оценил и поставил тройку. Так что и тут обошлось.
Выпускные экзамены Громов сдал прекрасно и особенно отличился на государственном экзамене по общей тактике и оперативному искусству.
ПРОТОКОЛ
заседания Государственной экзаменационной комиссии по Военной ордена Ленина Краснознаменной ордена Суворова академии имени М. В. Фрунзе Подкомиссия № 1 ОТП
6 июня 1972 г.
О приеме государственного экзамена по ОБЩЕЙ ТАКТИКЕ И ОПЕРАТИВНОМУ ИСКУССТВУ
от слушателя 3-го курса "А" 1-го факультета
Присутствовали:
Председатель: генерал-майор Федоренко С. А.
Члены: полковник Карапетян Р. М., полковник Гусаков А. П.
Признать, что слушатель капитан Громов Б. В. сдал государственный экзамен с оценкой ОТЛИЧНО.
ПРОТОКОЛ
заседания Государственной экзаменационной комиссии по Военной ордена Ленина Краснознаменной ордена Суворова академии имени М. В. Фрунзе
Подкомиссия № 1-ОТП
19 июня 1972 года
О защите дипломной задачи № 519. Полковое тактическое учение с боевой стрельбой (для одной из сторон).
Для одной стороны. Наступление МСП с форсированием водной преграды с планомерной подготовкой без применения ядерного оружия.
Для другой стороны. Оборона МСП на водном рубеже без применения ядерного оружия.
От слушателя 3-го курса "А" первого факультета капитана Громова Бориса Всеволодовича
Председатель генерал-майор Федоренко С. А.
Члены: полковник Карапетян Р. М., полковник Гусаков А. П.
Общая характеристика ответов слушателя: ответы на вопросы полные и правильные.
Признать, что слушатель капитан Громов Б. В. защитил дипломную задачу с оценкой ОТЛИЧНО.
После окончания академии Борис Всеволодович был направлен в Майкоп на должность начальника штаба, заместителя командира полка. По прибытии в Майкоп он просит назначить его командиром батальона, то есть на ступень ниже.
Он поступал в академию с должности командира роты и рассудил, что ему не следует перескакивать через очередную важную ступеньку армейской службы - должность командира батальона. При этом он, конечно, понимал, что может застрять в этой должности надолго.
Примерно два года прослужил он командиром батальона (довольно неприятная пауза), но дальше служба снова пошла нормально. Громов был очень сильно подготовлен в академии и, безусловно, выделялся среди тех, кто служил рядом с ним на таких же должностях. Но и тут, надо заметить, сумел со всеми наладить отношения и не нажить себе врагов и завистников. Это исключительно сильное качество Бориса Громова. Оно всегда помогало и помогает ему в жизни.
Все дальнейшие годы, а бывшие "академики" Громов и Ходов служили в разных местах, офицеры постоянно поддерживали связь и, если возникала возможность, встречались. Особенно часто общались, когда Громов служил в Афганистане, а Ходов был командующим внутренними войсками Средней Азии и Казахстана.
Со многими друзьями и однокашниками по академии Фрунзе Борис Всеволодович поддерживает добрые отношения и сейчас.
Б. В. Громов:
- Учеба в академии Фрунзе, на мой взгляд, была особенно хороша тем, что в ней важнейшие занятия, например по тактике, вели не только профессиональные преподаватели и теоретики, но и практикующие командиры. Часто приглашали прочесть цикл лекций командиров полков, дивизий, армий - тех, кому военную работу приходится вести на практике. Не знаю, как сейчас, но в мое время это было общепринятой практикой и приносило большую пользу.
Имею возможность сравнивать учебу в военном училище и академии Фрунзе. Из училища как военный я почти ничего не вынес. Честное слово, Суворовское и то мне больше дало.
Из академии я вышел подготовленным командиром. Здесь мы реально изучали все необходимое в широком диапазоне от батальона до армии. То есть - батальон, полк, дивизия, армия - общевойсковая, танковая (ну, армия, как оперативное звено, скорее познавательно), а в основном батальон, полк, дивизия. И по этим разделам разнообразная и глубокая военная подготовка.
По военному искусству часто выступали бывшие фронтовики. Выступал Соколов Сергей Леонидович. Неторопливая речь такая, степенная, большие знания.
Конечно, разные бывают выступления. Читал лекцию начальник политотдела академии Генштаба. Запомнился прежде всего его маленький рост, приходилось на трибуну ставить специальную подставочку, иначе слушателям была бы видна только генеральская макушка.
Лекция была вполне характерная, и половина слушателей уже крепко, спала, когда он начинал главную часть своего повествования о том, как настоящий политработник должен поднимать солдат в атаку.
В этот момент он громовым голосом выкрикивал: "За Родину! За Сталина! Вперед!"
Тут, когда сладко спящие слушатели подскакивали с ужасом на лицах, генерал добавлял: "Я был единственным, кто шел в полный рост!" Народ смеялся до слез, представляя крохотного генерала, идущего в атаку "в полный рост".
Всякие размышления о том, как быть и кем быть после окончания академии, начались уже на третьем курсе. Вместе с нами учились и пограничники, и ребята из внутренних войск, и из КГБ. Прибыли они в академию со всех концов страны, так что было с кем посоветоваться и узнать, где и как идет служба.
Для меня проблем не было. Я точно знал, что пойду в войска. Хотя было немало и таких, кто стремился зацепиться в Москве любыми способами и на любой должности. Многие этого даже не скрывали. Я же хотел только в войска.
Вначале мне предложили Мурманскую область, Кандалакшу. Там дивизия стояла. Размещена она была интересно - часть до полярного круга, часть за полярным кругом. В общем, очень романтично. Крайний Север, там и выслуга лет, и надбавки. Мы с Наташей обрадовались. Стали готовиться, закупать зимние вещи… И вдруг, когда все было собрано, и я пришел получать документы, мне сообщают - Северо-Кавказский военный округ, город Майкоп.
Я так и сел.
Когда уже настроишься, да еще и успеешь потратиться, такие сюрпризы очень неприятны. Но спорить в армии не положено. Майкоп - значит Майкоп.
Когда наша семья отправлялась на новое место назначения, мы не подозревали, что пробудем там целых восемь лет.
Северо-Кавказский военный округ среди военных расшифровывался как санаторно-курортный военный округ. Не самое подходящее место для двадцатидевятилетнего капитана, с отличием закончившего военную академию. Борис Громов был по-хорошему честолюбив и не скрывал, что еще в детстве поставил перед собой задачу стать генералом. Не краснолицым с избыточным весом широколампасником, владельцем роскошной дачи и рабом сварливой жены, а настоящим военачальником, без которого страна беззащитна и обречена кормить чужую армию.
Громов понимал, конечно, что сложившиеся стереотипы не всегда отражают реальность и хороший, грамотный командир может честно и с большой отдачей работать везде. Другое дело, будет ли замечена и оценена его работа. В санаторно-курортном округе у настоящего командира гораздо меньше шансов отличиться. Настоящая военная работа в таком округе не очень интересует ближнее начальство, которое привыкло жить комфортно и решать все возникающие проблемы не в ходе учений, а на берегу моря возле аппетитно дымящего мангала. С другой стороны, и высокое начальство из центра относится к служащим в санаторно-курортном округе, как к людям уже достаточно награжденным самим своим пребыванием в пляжно-фруктово-шашлычном раю. Следовательно, никакого продвижения по службе в опережающем темпе, на которое Громов всегда был настроен, тут, похоже, не могло быть в принципе.
Впрочем, горевать по этому поводу Громов не собирался. Повезло или не повезло - покажет время. Оно все расставит по своим местам.
Куда тебя направили, там и нужно служить. Честно и от души. Иначе Громов не умел. Без настоящей работы жизнь для него просто не могла быть интересной.
Б. В. Громов:
- Скажу сразу, что ничего санаторно-курортного для меня там не было. Я пришел на должность командира батальона. Наша дивизия в то время была отправлена на китайскую границу (конфликт на острове Даманском), и в Майкопе почти никого не было. Например, в моем батальоне существовала одна полноценная рота, в остальных - только офицерский состав. Командиром этой единственной роты был Шилин Виктор Карпович. (Он и сейчас со мной работает, начальником Главного контрольно-ревизионного управления).
Во всем СКВО я был единственным командиром батальона с высшим военным образованием. Два года на этой должности просидел. Обычно после академии полгода комбатом и пошел дальше… У меня в этот период жизни все как-то затормозилось, и было ощущение, что после успешного в целом начала службы удача от меня отвернулась.
- Лето 1972 года. Я в то время был старшим лейтенантом и командовал 1-й ротой 36-го мотострелкового полка в городе Майкопе, - вспоминает Виктор Карпович Шилин. - Майкоп сам по себе интересный город. В особенности окружающие его горы. Очень красивая быстрая река. Случалось, мы выезжали в пригородные совхозы помогать при сборе урожая черешни, а позже кукурузы. Приятные командировки.
Полк перед этим весной убыл на восток вместе со всей дивизией на усиление Восточной группировки войск. Там происходили известные события на острове Даманском.
Остался второй состав, на базе которого формировалась дивизия. В нашем полку был частично развернут 1-й мотострелковый батальон, командовать которым после академии Фрунзе приехал Борис Всеволодович.
Помню, меня вызвал командир подполковник Владимир Алексеевич Золотухин: "Бери машину, езжай в Белореченск встречать академиков".
Я встречал на перроне сразу трех офицеров, выпускников академии Фрунзе. Первый - майор Бологое Виталий Игнатьевич, он прибыл на должность начальника штаба нашего полка. Второй - Самсонов Виктор Николаевич, ставший впоследствии начальником Генерального штаба. Прибыл он на должность начальника штаба соседнего 129-го полка. Третьим был капитан Борис Всеволодович Громов.
Бологое и Самсонов приехали "бобылями", а Борис Всеволодович с супругой - Наташей, которая в то время уже ждала ребенка. На Наташу невозможно было не обратить внимания - настоящая русская красавица.