2. Балашовскому полку развернуть фронт в 14 часов по направлению на восток на дер. Верхняя Покровка. С занятием Верхней Покровки продвинуться на Харитоновку, где и остановиться.
3. Пензенскому полку одновременно с Балашовским полком выступить на Колокольцовку, держать тесную связь с Балашовским полком, при занятии Колокольцовки и Озерки донести мне; 3 батальону Пензенского полка остаться в с. Нижняя Покровка, из которого 1 роту выслать по направлению хут. Чилижный, чем предохранить от паники полки в случае бегства казаков с хут. Чилижный.
4. Эскадрону Балашовского полка кавалерию выслать на правый фланг Пензенского полка.
5. 1 Саратовскому кавалерийскому полку одновременно, т. е. в 14 час, выступить на хут. Бенардак, при занятии которого связаться с Пензенским полком, о чем донести мне.
6. 1 Новоузенскому полку дать содействие 1 Саратовскому кавалерийскому полку одним батальоном, остановиться на хут. Бенардак, а остальным частям полка остаться в с. Малаховка".
Во второй половине дня 31 октября части Николаевской пехотной дивизии пошли на прорыв. К исходу дня они сбили противника с первой позиции, заняв села Харитоновка и Колокольцовка. В ходе 8-часового ожесточенного боя противник потерял убитыми и ранеными 400 человек и 300 лошадей. Казаки, не выдержав, отошли назад. Из-за отсутствия снарядов части дивизии не стали преследовать врага. 1 ноября Чапаев сообщал командующему 4-й армией, что из-за "недеятельности и неисполнения приказания" начальником Уральской дивизии 1-й Новоузенский полк расположился в селе Солянка, не предпринимая каких-либо действий против неприятеля. Чапаев потребовал немедленного участия в бою этого полка с целью занятия хутора Бенардак.
Однако 1-й Новоузенский полк по указанию Т. С. Хвесина был оставлен в составе Уральской пехотной дивизии. Комиссар Николаевской пехотной дивизии Стаувер обратился за помощью в политический отдел армии: "Немедленно сообщите, на каком основании 1-й Новоузенский полк совершенно неожиданно, в самый критический момент всей Николаевской дивизии, безо всякого предупреждения снова остался в распоряжении Уральской дивизии".
ЕЛ. Чапаева, приведя в своей книге "Мой неизвестный Чапаев" все эти документы, пишет:
"Так командарм Хвесин и его штаб, лишившие Николаевскую дивизию и самого Чапаева всякой поддержки на протяжении всех боевых действий, поставили под удар и последний, самый решающий момент".
Т. С. Хвесина обвиняла в преступном поведении не только правнучка Василия Ивановича, но и другие авторы. Были ли они правы? Нет, конечно. В приказах и распоряжениях командарма говорится о 4-м Малоузенском полке, а Чапаев и Стаувер ведут речь о 1-м Новоузенском полке, то есть совершенно о разных частях. Об этом свидетельствует и запрос штаба армии, направленный 1 ноября в штаб Николаевской пехотной дивизии:
"По донесению начдива Уральской утром 30 октября на поддержку вашей дивизии послано из Верхней Солянки 805 человек. Из Большой Глушицы направлен 4-й Малоузенский полк. Срочно донесите, прибыло ли подкрепление? Командарм приказал установить связь с левым флангом Уральской дивизии, расположение которой: 1-й Саратовский кавполк - в Верхней Солянке, 1-й Новоузенский полк направлен на Равнополь, что в пяти верстах южнее хут. Камышанский; Московско - Саратовский - хутор Меловое, что в 15 верстах юго - восточнее Верхней Солянки, 2-й Новоузенский полк - с. Красненькое, что в 10 верстах на север от станции Шипово".
Начальник штаба 4-й армии А. А. Балтийский, получив донесение штаба Николаевской пехотной дивизии от 1 ноября, написал на нем: "Потребовать подробный доклад, как удалось освободиться от окружения и кому принадлежит слава этого деяния. Из штаба дивизии сообщили: "Подготовка выхода из окружения была проведена лично начдивом Чапаевым и весь план разработан им лично. И всей операцией руководил лично Чапаев. Поэтому и слава этого деяния принадлежит ему".
Противник принимал отчаянные меры, чтобы сдержать натиск Николаевской пехотной дивизии, но все было тщетно. Вечером 3 ноября Василий Иванович сообщил в штаб армии:
"Доношу, что на фронте Николаевской дивизии бой кончился, перевес на нашей стороне, хут. Бенардак с боем нами занят. Противник бежал в панике по направлению с. Таловый, оставив убитыми и ранеными около 50 человек. С нашей стороны выбыло из строя двое: ранен командир кавалерийского полка и один красноармеец убит. Трофеев взято у противника: 12 лошадей, из них 6 верховых с седлами и 2 повозками, 3 пулемета, остальные 5 подвод обывательских.
В политической сводке политотдела 4-й армии от 5 ноября о прорыве Николаевской пехотной дивизии из окружения сообщалось:
"Николаевская дивизия… Перед войсками с большой речью выступил т. Чапаев, и все красноармейцы как один бросились в атаку, уложив свыше тысячи человек белогвардейцев и казаков. Эта победа воодушевила красноармейцев, мобилизованных… Первые постановили выбросить из рядов всех портящих красноармейцев. Мужское население с. Нижняя Покровка до пятидесяти лет включительно вступило в наши ряды, заявив, что не сложат оружие пока не сломят противника окончательно. Собрание прошло очень оживленно".
После выхода из окружения части Николаевской пехотной дивизии приступили к выполнению ранее поставленной задачи по овладению Уральском. 10 ноября В. И. Чапаев произвел перегруппировку своих сил. В район северо - восточнее села Таловое был переброшен прибывший наконец-то на усиление дивизии 4-й Малоузенский полк. В поселке Климовское Товарищество был сосредоточен Балашовский полк, в поселке Верхний Переметный - Пензенский полк, на хуторе Першин - Гарибальдийский кавалерийский полк. Против Николаевской пехотной дивизии действовали значительные силы казаков. Балашовскому полку противостояли 6-й и 13-й Уральские казачьи полки, Пензенскому полку - 10-й казачий и один неизвестный полки, Гарибальдийскому кавалерийскому полку - 3-й учебный Уральский казачий полк и дивизион тульской пехоты с бронеавтомобилем. Несмотря на превосходство противника, Чапаев подписывает 11 ноября приказ о наступлении на Уральск:
"Товарищи красноармейцы!
Уже более года вы бьетесь с бандами буржуазии, более года льется ваша кровь за святое дело освобождения всех угнетенных и трудящихся от ига капиталистов, от власти кровожадных хищников.
И вот уже близка ваша победа, один за другим падают оплоты буржуазии, все больше и больше редеют ее ряды, тогда как наши наоборот растут, ибо в каждом освобожденном городе и селе к нам примыкают новые бойцы.
Товарищи, перед вами один из предпоследних оплотов контрреволюции - Уральск.
Он падет в ближайшие дни, ибо вы хотите этого, ибо вы храбры и настойчивы. Но, товарищи, вы должны проявить величайшую сдержанность и благородство при вступлении в город, как честные борцы за святое дело освобождения родных братьев - трудовых казаков, рабочих и крестьян. Вы должны поддержать образцовый порядок и быть примером для других. Помните, вы - бойцы славной отныне железной Николаевской дивизии, начавшей одной из первых бить банды контрреволюционеров и всегда отличавшейся на полях сражения.
При вступлении в город не должно быть никаких насилий, никаких грабежей и никакого хулиганства с нашей стороны. Пусть знает буржуазия, что солдаты Красной Армии не дают пощады лишь только кулакам, золотопогонникам и прочим мерзавцам, гнавшим виселицами и расстрелами трудовое казачество драться с нами. Но бедняки - обездоленные наши братья, и им не может быть чинимо никаких насилий, а также грубостей.
Повторяю, порядок в городе должен быть образцовый. Вы должны оправдать данное мною дивизии новое наименование и на деле доказать, что вы действительно солдаты железной дивизии, крепко споенные товарищеской дисциплиной друг с другом, и не допустите никаких безобразий и грубостей по отношению к населению, как истинные защитники угнетенных. Только при этом условии, только при таком поведении вам будет поручена охрана города и восстановление порядка в нем. Надеюсь, товарищи, что вы оправдаете мое доверие. Итак, смело вперед, в Уральск. Вам нет преград".
Но наступление на Уральск так и не удалось завершить. К этому времени значительно осложнилась обстановка на Южном фронте, где войска генерала П. Н. Краснова вели успешное наступление на Царицын, Камышин, Поворино и Таловую. С целью оказания помощи Южному фронту в его полосу перебрасывались части и соединения с других фронтов. По приказу главкома И. И. Вацетиса от 15 ноября в 9-ю армию Южного фронта направлялась Уральская пехотная дивизия, что серьезно ослабило 4-ю армию, в составе которой оставались всего две дивизии - Николаевская и Новоузенская, а также малочисленная Поволжская группа войск и отдельные части. С такими силами вести какие-либо широкие наступательные действия не было возможности. Поэтому командующий Восточным фронтом С. С. Каменев приказал 15 ноября командующему 4-й армией:
"…2. Операцию на Уральск временно приостановить. 3. В связи с уходом Уральской дивизии немедленно приступить к соответствующей перегруппировке армии, имея задачу не допустить продвижения противника от Уральска на Саратов и Самару".
Уральск был освобожден только 24 января 1919 г., когда В. И. Чапаева в Николаевской пехотной дивизии уже не было.
Глава V
Выход из состояния "военной темноты"
После того как 15 ноября 1918 г. по решению Реввоенсовета Восточного фронта наступление на Уральск было приостановлено, В. И. Чапаев сделал очень важный шаг в своей жизни, считая необходимым подкрепить свой практический опыт теоретическими знаниями. "Прошу Вашего разрешения о зачислении меня в военную Академию Генерального штаба для прохождения курса, - пишет он 15 ноября в своем рапорте в Народный комиссариат по военным и морским делам. - Командовать дивизией может бригадный командир Потапов или командир Пензенского полка Ильин".
Рапорт В. И. Чапаева одни исследователи рассматривают как добровольное желание получить высшее военное образование, другие - как попытку убрать Василия Ивановича из Николаевской пехотной дивизии. А. А. Михайлов в книге "Чепаев и чепаевцы" писал:
"Реввоенсовет Четвертой армии принципиально решает снять Чепаева с командования дивизии и послать в академию учиться. Но ставится вопрос кому передать дивизию? Кропалев - политком дивизии - настаивает на передаче командования Потапову или Ильину. Есть мнение начальником дивизии назначить Дунаева. Между штабом дивизии и реввоенсоветом Четвертой армии происходит разговор по прямому проводу:
- Здесь инструктор для поручений товарищ Савин. Реввоенсовет армии решил освободить товарища Чепаева от занимаемой им должности начдива Николаевской. Командарм вас назначает начальником Николаевской дивизии. Вам надлежит немедленно туда отправиться и принять командование дивизии. Прямите все меры, чтобы это произошло без осложнений и инцидентов. По сдаче дивизии Чепаев должен быть направлен в распоряжение штаба армии в Самару. Политком Баранов выехал туда по этому делу и вы его там встретите, или в Покровске, или в дивизии. Он поехал на автомобиле в штаб дивизии.
Дунаев: - Хорошо, завтра отъезжаю с первым отходящим поездом, все будет исполнено и выполнено ваше приказание.
Савин: - Товарищ Дунаев, пожалуйста, говорите по прямому проводу, когда прибудете в дивизию чтобы командарм зная о ходе дела порученного вам…"
Но прежде чем продолжить наш рассказ, отметим, что В. И. Чапаева действительно ждала суровая кара. Поводом к этому послужило его донесение от 23 октября, в котором он обозвал командующего 4-й армией "мерзавцем" и "предателем". Вечером 2 ноября в Саратове, в штабе армии, состоялось заседание Реввоенсовета с участием Т. С. Хвесина, Г. Д. Линдова, П. И. Баранова, В. В. Куйбышева, Р. И. Берзина и члена Реввоенсовета Республики П. А. Кобозева. В протоколе № 17 заседания значилось:
"Слушали: 3. Дело Чапаева.
Постановили: 1. Дисциплинарным порядком отстранить тов. Чапаева от должности и по имеющимся документам предать суду и расстрелять.
2. Отстранение поручить командарму-4 тов. Хвесину".
При обсуждении этого вопроса П. А. Кобозев, известный своими суровыми расправами в армии, предложил ввиду "возможного экцесса" (бунта армии) при отстранении Чапаева от должности обратиться за содействием к Троцкому, предложив ему временно вызвать Чапаева к себе, для доклада. Р. И. Берзин в своем выступлении обратил внимание на то, что Чапаев - человек такой, который не подчиняется распоряжениям Реввоенсовета. Некоторую сумятицу в обсуждение вопроса внес командующий 4-й армией, который заявил:
"- Я не могу работать в таком составе военно - революционного совета. Не могу, потому и ухожу.
- Все-таки вы как командарм и член Реввоенсовета, - ответил Линдов, - обязаны остаться на заседании и уйти не должны.
- Но я все-таки дальше в заседании Реввоенсовета участвовать не могу, ухожу.
Т. С. Хвесин, сделав такое заявление, ушел, но вскоре вернулся обратно. На предложение Берзина повторить свои слова Хвесин сказал:
- Я довожу до сведения военно - революционного совета, что при создавшейся обстановке, при данном составе военно - революционного совета работать не могу. Подаю сейчас рапорт командующему фронтом об отставке или скорейшем откомандировании меня из 4-й армии. В заседаниях военно - революционного совета присутствую только по вопросам, касающимся меня непосредственно как командарма.
Берзин, которого не устроил такой ответ, снова обратился к Хвесину:
- Вы заявили, что вы больше при таком составе Реввоенсовета оставаться не можете и потому уходите.
- Я предлагаю членам Реввоенсовета относиться к своим заявлениям осторожнее, - ответил Тихон Серафимович, - и то, что здесь говорится товарищем Берзиным, далеко неправильно. И я присутствую на заседании реввоенсовета только тогда, когда это меня касается, как только командарма".
Поступок Т. С. Хвесина не был оставлен без последствий. В начале ноября 1918 г. его освободили от должности командующего 4-й армией. "Дело" Чапаева осталось без последствий для Василия Ивановича. А. А. Михайлов пишет, что командование армией решило назначить начдивом Дементьева (командира Малоузенского полка). Однако комиссар Кропалев был против этого решения. Откроем книгу Михайлова "Чепаев и чепаевцы" и посмотрим на то, что произошло далее.
Кропалев докладывал в Реввоенсовет армии:
"Принимаю все меры к безболезненному переходу дивизии и к приему ее новым начальником Дементьевым. Учитывая особенности дивизии, прошу о временном назначении на должность начдива командира 1-й бригады Потапова или командира Пензенского полка Ильина. К Дементьеву безусловно красноармейцы отнесутся с недоверием. Жду срочного распоряжения".
В ответ из Реввоенсовета пришла следующая телеграмма: "Считаю, что назначение Дементьева неизменно, о чем необходимо категорически подтвердить".
Момент сдачи и отношения красноармейцев к новому начальнику дивизии характеризуется самим Чапаевым в разговоре по прямому проводу с членом Реввоенсовета армии Р. И. Берзиным.
"- У аппарата член Реввоенсовета Берзин.
- Говорит Чапаев. Дела в дивизии благополучны. Сейчас еду в Самару. Сегодняшний день с политкомом и товарищем Дементьевым был на фронте, объезжал все полки, где распростился с полками очень хорошо. Расставались со мной солдаты, плакали и кричали ура от радости, что их вождя не забыла центральная власть. При отъезде солдаты кидали вверх меня и вновь избранного начдива товарища Дементьева, который в свою очередь остался очень доволен, о чем сообщат вам политкомы, которые тоже остались довольны. О чем резолюцию везу с собой. Солдаты очень рады, что начинают из темноты выводить на свет темных людей. Еще просили меня, чтобы штаб армии взял еще человека четыре в эту школу, и верю, что штаб четвертой армии не забудет и возьмет еще несколько солдат в Москву. Затем до свиданья, скоро буду в Самаре".
Таким образом, А. А. Михайлов, с одной стороны, утверждает, что В. И. Чапаева решили снять с должности, а с другой - пишет, что Василий Иванович благодарил Реввоенсовет армии за предоставленную им возможность поехать на учебу в академию. Такое противоречие нисколько не смущает Михайлова, который далее отмечает, что Чапаев не хотел ехать на учебу. Поэтому он из Вязовки телеграфирует в Реввоенсовет 4-й армии: "По слабости моего здоровья в Москву ехать не могу. Прошу вашего разрешения явиться Самару с докладом или куда прикажете". Все это выглядит немного странно, так как Чапаев лично обратился к наркому по военным и морским делам Троцкому с просьбой о зачислении в академию. Он сразу же после получения рапорта Василия Ивановича телеграфирует в штаб 4-й армии: "Предлагаю немедленно откомандировать начальника Николаевской дивизии Чапаева в военную академию для прохождения курса".
15 ноября А. А. Дементьев, вступивший в командование Николаевской пехотной дивизией, подписывает приказ следующего содержания:
"Согласно постановлению Военного революционного совета 4 армии т. Чапаев командируется в красную Академию Генерального штаба для усиления своих дарований специальными военными знаниями. Заслуги т. Чапаева перед революцией велики. Немного подобных ему революционеров имеет Республика, и мы, чапаевцы, должны гордиться его именем. Заместителем т. Чапаева назначен т. Дементьев, командир 4 Малоузенского полка. Многие товарищи из-за своей горячей преданности к т. Чапаеву, быть может, впадут в уныние и, быть может, позволят ряд дезорганизаторских выступлений, нарушающих дисциплину и боеспособность части, на радость нашему врагу. Учитывая подобные обстоятельства, призываю всех товарищей красноармейцев к порядку. Полагаю, что мы должны оправдать надежды и усилия по воссозданию дивизии, затраченные т. Чапаевым и еще честней должны находиться на своих постах.