Переправили в Париж, в "Русскую мысль". Потом другой экземпляр я отправил в Америку Попову. Третий сам в 1990 г. отвез туда же, нам разрешили вместе с женой выехать по частному приглашению того же Попова. Позвонил из Бостона в "Русскую мысль". Сказали, что поставили в план следующего года, если "сами доживем". Не дожили, вскоре главной эмигрантской газеты и издательства не стало. Говорят, прекратили финансировать, в Союзе же - перестройка. Чего вам еще надо?
Здесь, в Москве, предложили отдать рукопись в Фонд Солженицына. Я отдал. Потом, думаю, почему бы не сходить в журнал "Москва" - там сейчас главный Леня Бородин, известный революционер и диссидент религиозного толка. Тоже несколько лет сидел. Уж он-то! Не заходя к нему, просто принес рукопись в отдел прозы. Выбрали с редакторшей одну главу "Малолетки в борьбе с беспределом", подготовили к печати.
И вдруг она мне возвращает. Главный редактор Бородин завернул. Почему? А так, молча. Меня удивило: что же это он меня не пригласил, хоть бы познакомились. Странная ситуация.
Из Америки не слуху, ни духу. Ну, как раньше было с моими рукописями, которые давал Попову. За что и посадили. Теперь хоть не сажают, но ведь и не печатают, гады!
20 лет "Московские тюрьмы" под № 10 в архиве Фонда Солженицына, теперь это называется "Библиотека Русского Зарубежья". Отличное здание на Таганке. Я пошел туда. Рукопись не тронута. Никому не нужна. И чего она там хранится, для кого? Несколько лет назад студенты журфака МГУ приходили ко мне, защищали диплом, используя мой журнал "Права человека". А это архив! Кто с ним работает?
А годы идут. Я на пенсии. Собираю свою беллетристику, которую раньше стеснялся, не предлагал никому. Тот мой друг из "Советского писателя" создал свое Интернет-издание. Открыл мне страничку, неси, говорит. У меня компьютера нет, я вообще с этой техникой, мобильниками, не в ладу. Но он убедил меня, что Интернет - это тоже не бесполезно.
Там он поместил сборник моих рассказов. Потом я дал ему сборник "О художниках". И он напомнил мне о "Московских тюрьмах". Мол, тоже, готов. Забрал я рукопись из архива. Перевели ее на дискету. Нашел еще несколько тетрадей о зоне. Наскреб денег и теперь за свой счет издаю.
"Зона" не дописана. В свое время некогда было, а сейчас в эту парашу лезть не хочется. Надо было мне всего-то дойти до "Изгоя" - третьей книги, когда ты вроде бы на свободе, а свободы не видишь. Тема мало прописана и чрезвычайно интересна и в юридическом и в психологическом плане. А как ее писать? Надо сначала тюрьмы, зону, а их никто не печатает. Время ушло. Публикую, что есть, пусть хоть что-то останется.
2010 г.