Кабинет значительного лица. Попросил Алешу снять все в мою сторону. Сказалось большое количество застольных репетиций - не репетировали. Я просто показал - и стали ставить свет. Свет ставили до двух или трех часов, а до пяти шла съемка. Генрих занимался с этим стеклянным полом: то блики от него, то еще что. Вчерашний материал - брак. Блики на стенках. Эх, "Ли"! А то я бы сегодня укатил в Москву. Завтра пересъемка приемной значительного лица.
На съемках сегодня было тихо, плакал свободно все дубли, все кадры.
Смотрели материал - есть хорошие вещи, есть никакие.
20.12.58 г.
Отсняли "значительное лицо" - все бред. И отсняли департамент.
24.12.58 г.
Все это время я вел дневник, а было что записать. 10-го, 11-го снимали кабинет значительного лица. Снимали Тейха. Все, как я говорил, - он отвратителен. Снова вернулись к мысли снимать меня, снова от нее отказались.
12, 13, 14-го - был в Москве.
Начиная с 15-го снимали департамент. 15-го одна панорама - она явно получилась.
16, 17, 18, 19, 20, 23-го - департамент. Снимался с удовольствием. С Алексеем полное взаимопонимание. Генриха хочется удавить: упрям как черт. Любое предложение приходится пробивать, почти как в инстанциях. Алешка теряется - стыд и срам!
23-го (полторы смены) перешли в вестибюль. Со мной поступили просто некрасиво: с десяти утра продержали до двенадцати ночи и не сняли. Декорация интересная. Придумывал много, по сценам, которые будут тут сниматься.
Да! Интересно: я сказал Алешке, что видел чаплинскую картину - возвращение домой пьяного, - и стал показывать, как будто бы у него сделано возвращение домой. Это была чистая импровизация, ибо я такой картины никогда не видел. Все хохотали до слез, а Алешка воздымал руки и только произносил: "Чаплин!" Потом я ему и Витьке Соколову сказал, что это никакой не Чаплин, они были потрясены.
Ха! Надо запомнить: проносил ногу в сторону, никак не мог вступить на ступеньку. Сел и стал садиться спиной на ступеньку все выше и выше, оглядываясь, далеко ли?
1) Придумал приход в департамент в старой шинели.
2) Сцену со значительным лицом - как снимали, не знаю. Кажется, должно быть смешно.
P.S. А что если по этой лестнице сделать возвращение от значительного лица... как шествие на собственных похоронах... Медленно, торжественно и никуда!
24.12.58 г. (вечер)
Снимали вестибюль. Обе сцены сняли в полном согласии. Реакцию на уход Алеша предлагал иную - "традиционную", снова несчастный раздавленный человек. Я подумал, что после слез и книг это может даже раздражать, да и как перейти к "легкомысленному" началу сцены с Петровичем. Предложил ритмический слом и чуть комическое решение - всем служителям рассказывает, как он повернулся задом к значительному лицу. Леша согласился.
Приход сняли тоже, как я предлагал.
Опять Генрих! Спорил, спорил - мы теперь нападаем на него вместе. Алеша молчит. Сняли (вернее, будем снимать, кстати, так, как он говорит).
Я снимаюсь уже 23,5 съемочных дня, доснять вестибюль, еще два объекта и павильоны - все! Дай бог, скорей бы.
Сцена бреда, кажется, уже придумывается окончательно.
09.01.59 г.
То, что было эти полмесяца, не поддается описанию.
25, 26, 29 и 2 янв. Снимали квартиру чиновника. Я давно ополчился на то, как она была сделана в сценарии, - не понимаю, в чем смысл, когда все крутится. Сюжет - опьянел, играют комбинаторы, приему двести лет.
Короче, до четырех часов утра сидели с Алешкой, придумали все иначе.
Ужас! Я был в ударе, на репетиции, освоении все ржали, стали снимать - все к черту. Ненавижу Алешку за эти вещи. Сушит, сушит и сушит. Снял все не так, в полумере, в полутемноте. Но и то сцена вышла весьма милой. Там есть мысль. Алеша и "Компании" предлагали играть невнимание к нему в лоб: оставили, забыли, не хватило чашек и пр. Я предложил играть наоборот: "внимание", из-за которого люди не видят, что составили ему со стола все и пр.
30.12.58 г.
Снимали стирку. Слава богу, что я упрям. Алеша брызгал слюной и кричал, что не будет двух сюжетов, и не хотел снимать стирку "в храп". Сняли. Материала не видел.
03.01.59 г.
Снимали бой с молью. Упросил снять одним куском. Сняли - понравилось.
07.01.59 г.
Болен. Снимался с Понсовой, сцена экономии и с морковкой. Что-то вяло! Прошла съемка без подъема. То ли оттого, что это было на пробе, то ли еще отчего.
08.01.59 г.
Снимали и доснимали бой с молью наедине с шинелью. Придумал, что шинель "храпит".
21.01.59 г.
За это время не вел дневника, началась какая-то лихорадка и пр.
Мне очень жаль это признать, но думается, что картина не получается такой, какой должна бы, и я не сыграю так, как мог бы.
Это очень трудно. Дело в том, что о материале уже можно говорить как о какой-то проделанной работе. Есть много людей, которые расценивают его как произведение искусства, хвалят, предсказывают успех фильму. Но люди, которые видели материал по нескольку раз, вместе с ощущением хорошего выносят уже и какие-то недовольства и сомнения.
И конечно, образовались и достоинства будущего фильма и его недостатки, просчеты.
Я во многом виню Алешу. Наша недоговоренность по последним съемкам дает о себе знать. Он устал, снимает медленно, тягомотно. Я вижу, что должен был быть принципиальнее, злее, должен был идти на конфликт с ним. И в этом уже чисто моя вина.
У нас с ним начался и чисто человеческий разлад. Он начал упрекать меня во всех (с моей точки зрения) своих грехах и просчетах. Начал говорить, что картину и работу загубили мои переделки. Дело не в том, что это несправедливо и не так. Дело в том, что за этим и за тем, что меня, больного, так или иначе вынуждали работать, абсолютно наплевав, могу я это или не могу. Я почувствовал абсолютно наплевательское, утилитарное отношение к себе. Стремление выжать из меня любой ценой все при внутренней враждебности отношения.
Но Бог с ним - главное по делу. Алеша никак не может понять, что это не "сюжетный" фильм, где зрителю интересно следить за событиями в жизни Акакия как таковыми. Сами по себе события тут не всегда могут захватить зрителя. Ну чем, к примеру, может быть потрясен зритель, глядя на то, что Акакий переписывал прожект? Это такой фильм, где все будет смотреться и захватывать, если в любой вещи есть какое-то особенное содержание, являющееся неожиданным раскрытием его судьбы. Так, как найдена стирка (вопреки воплям Алеши, что он не будет так снимать), как найдена моль (до этого идиотского крупного плана); как найден "храп" шинели; приход в департамент; отправление на примерку и уговоры теперь заштопать шинель (придуманные Алексеем); как найдена в целом квартира чиновника и пр.
Там, где идет голый сюжет, - скука! Он звучит ненужной подробностью, и это затягивает ритм, делает (а особенно сделает) зрелище невыносимым.
Переписка прожекта, ожидание, многие планы наедине с молью, принос шинели (пока) и пр. - все это снято "вперед - назад", сняты только факты. Тогда они должны занимать в десять раз меньше места - раз; а главное, зачем они нужны, кроме связующих, технически связующих задач?
Каждая из этих сцен осталась нерешенной.
Второй большой недостаток в материале - оскопление его Алешей, причесывание таких сцен, как поиски шинели на вечеринке и пр. Заскучен материал. Ритмически. Всячески.
Страшно с ритмами и с общим ритмом.
Но все это еще можно исправить. Я буду стараться.
1. Переснять сцену переписки прожекта: там нет выражения того бесконечного (должно быть до смешного) энтузиазма, с которым работал Акакий.
Надо, чтоб он работал, как работают, не имея сил сбегать в уборную, засыпая за работой, продолжая работать во сне. Дойдя до состояния Чаплина с конвейером, когда вместо гаек он отвинчивал пуговицы, - заработался! Надо, чтобы это было смешно! Только тогда будет страшно, когда окажется, что это все зря. Только в этом может быть гоголевский, акакиевский ход. Акакий совершает ненужную, глупую работу с увлечением и удовольствием, он должен "дописаться"... Но не как в сценарии - до галлюцинаций, а до чего-то милого, смешного и трогательного, выражающего не физическую усталость, а человеческое отупение и т.д.
2. Как-то доснять квартиру чиновника, чтоб были ясны поиски шинели, и отыграть: "Нашлась!"
Переписка
(формат в порядке бреда)
1) Пустая комната. Акакий с прожектом в руках. Не выпуская его из рук, он приводит в порядок все, путая все, кроме прожекта, вешает кальсоны не туда и т.д.
Наплыв.
2) Акакий написал первый лист. Он рассматривает его как деталь (чуть ли не на зуб). Разволновавшись. Шумно дыша. Идет разговор с хозяйкой.
Наплыв.
3) Вся комната в написанных листах. Акакий уже у двери, листы выживают его из комнаты. Чтобы пройти по комнате, надо быть эквилибристом.
Наплыв.
4) Акакий уже чуть выехал в комнату хозяйки. Спать ему негде, он спит под кроватью.
5) Началось страшное. Вот он пишет в департамент - вот он снова за столом у себя! Вот солнце и свет, департамент, вот печь и свеча дома - только перо скрипит.
6) Завязывается, как на рождественском подарке бант. Видны нарисованные голубки, по папкам и по главам все разложено и переплетено. Труд приятно взять в руки, а рядом грязные черновики.
7) Старик оказался сумасшедшим и денег не дал, или дал, подарил на память черновики... дал высшую оплату! Может быть, подарил сам прожект.
(Хочу спать - потом!)
Важно это разработать так, чтоб это стало настоящей сценой.
31.01.59 г.
Все это нужно было сделать раньше! Поздно. Болезнь, разъезды - конечно, могло бы многое быть иначе. На каких силах, на каком дыхании, каким местом я снимаюсь и живу эти два с половиной месяца - не знаю.
Роль, в общем, сыграна - остались вещи не актерские. Либо... либо неинтересно сделанные - играть их нетрудно и, в общем, непонятно, что в них есть особенного. А может быть, это оттого, что ничего не приходит в голову?
Не спится. По ночам снятся кошмары. Вернее, спать хочется, но страшно.
Из сна
Смерть человека - много народу. Какое-то дело. Ситуация - герой в полном цейтноте. Любимая. Какой-то шум, из-за него скандал, кто там шумит? Кто-то пошел наводить порядок. Вдруг эти люди забегали, мама... тихо...
- В чем дело?
- (Молчат.)
- В чем дело?
- Да вот тут вот... Кто-нибудь, помогите...
- А в чем дело? Можно прекратить это безобразие? (Скандал.)
- Да тише... (выносят человека).
!!!!!!!
Это же финал той пьесы... Назовем ее "Режиссерская трактовка".
Финал
Героиня, единственная, которую он любил, покончила с собой. Именно тогда, когда у него получилось, - кровью, любовью, сердцем, люди платят за произведение искусства, за достижение, за открытие.
У гения получилось, он достиг, но ему лично, субъективно это уже не нужно. Объективно - это подвиг, субъективно - гибель.
То, что в пьесе пойдет жизнь и "игра", осознание жизни, изучение жизни. Режиссерский план был точен с точки зрения всех, и все там в схеме было верно логически, социологически и всячески. Был честный автор, режиссер и актеры: и они по этому плану строили пьесу. А рядом шла их личная жизнь, которой они жили, которая во многом опровергала режиссерский план. И все они доверяли своей личной жизни, они свято верили и строили пьесу о герое и идеале надуманном, и все не клеилось.
Сами они были, с их точки зрения, ничтожны перед идеалом, а на самом деле самый ничтожный из них был несоизмеримо выше и чище.
Так же с ситуациями. Строя неестественные, соответствующие выдуманным законам и "надо" ситуации, не доверяя своим делам, они только губили свою жизнь и жизнь персонажей.
Так же с любовью. Любя, как любят люди - безумно, человечно, - они стеснялись незаконности чувств, свершая человеческое беззаконие высшего порядка, насилие над чувством...
Самое страшное встало на их пути - мертвые схемы идейного формализма. Того, который приходит как старательность бездарности и остается болезнью талантливых дилетантов и гибелью их.
Идейный, в морали, в политике, в теории выраженный формализм, раковая опухоль опыта (как старого) - и поиск.
И вот расплата - человек все равно найдет и откроет; найдет и откроет любой закон, любую систему, человек победит, даже став мертвым.
Это будет "Мертвый победитель".
03.02.59 г.
О съемках писать неохота. Трудно, нудно, малоинтересно - но, в общем, дело движется, и делается посильно правильно. Хочется писать стихи - но жалко времени.
17.02.59 г.
Разговор с шофером такси:
- Клиент был... говорил: "Приезжаю из длительной командировки - жена замуж вышла... Что делается?!. Представляешь, сидит с брюхом. Ну, пусть бы на стороне отвернула - хрен с ней, природа требует, а так... Дома у нее девочка - двенадцати лет... Что делается!.."
Съемки идут к концу... Может быть, итоги подводить рано, две опорные сцены, от которых многое, очень многое зависит, будут еще сниматься - это сцена ограбления и сцена со значительным лицом.
21.02.59 г.
Смотрел материал. Читал стенограмму худсовета еще раз. Думаю, аж голова трещит. Обязательно надо во всем разобраться и составить весь график до съемок. Сегодня надо написать сценарий для 28-го. Если успею еще что-нибудь, будет великолепно.
18.03.59 г.
Утром, приходя в школу, сонный мальчик сладострастно заявлял: "Ну! А теперь поскорей бы ужинать да спать".
Говорят, что, когда один первоклассник получил двойку, он сказал: "Как все надоело, скорей бы на пенсию!"
Гражданка настаивала на починке старинного будильника, старик еврей-часовщик возражал: "Не берем!".
- Но мне сказали, что тут все детали есть.
- У вас есть бабушка? - спросил часовщик. - Так вот, у нее тоже есть все детали, но она уже не годится.
Эх, сбросить бы годочков пять Да опять стихи писать: Напишу стихи зеленые о голубом, Все представляя в черном свете.
Оказывается, ни детство, ни юность никуда от нас не уходят - они прелестно живут рядом, в нас, с новыми годами и пр. (!)
Смотрю на материал (произведение) как на кладбище мыслей, замыслов и чувств.
11.03.59 г.
Почему-то стала раздражать пресловутая идея демократии. Эта самая демократия почти физически представляется мне чем-то вроде Алеши Баталова - сплошные разговоры о хорошем, личина хорошего, а на самом деле "жри, кто кого может, а ты спасайся как можешь - у нас демократия". Либо наоборот: ты не смей меня трогать - у нас демократия. Мне кажется, что в диктатуре куда больше пользы и справедливости.
Демократия - ужасная гадость. И словечко это буржуазное.
16.06.60 г.
Перенесу кое-какие записи по мелочи.
На худсовете Министерства культуры СССР. (Обсуждение "Якорной площади".)
Я сижу не "Конкнутый", Все себе мешал внучок - Что же Тункель "Штокнутый", "Тункнутый" какой-то Шток.
К этому времени Ролана Быкова пригласили в Ленинград возглавить Театр Ленинского комсомола. Он поставил "Третью патетическую" Н. Погодина и "Якорную площадь" И. Штока, заявив о себе интересно и ярко. Пресса была очень положительная. А. Володин даже забрал из БДТ пьесу и принес Быкову. Но дальше началась большая интрига. Не всех режиссеров в городе устраивал успех "чужака". Главный режиссер в 29 лет - такого не бывало! Началась подковерная интрига. Коллегия министерства культуры собралась, чтобы обсудить "Якорную площадь" и снять главного режиссера. Автор пьесы был не на стороне режиссера. Но Александр Аскольдов, впоследствии режиссер "Комиссара", поддержал и Быкова, и спектакль, он специально по заданию министра культуры Е. Фурцевой ездил как ее помощник ревизовать деятельность главного режиссера. Быкова оставили, но он сам спустя месяц переводом ушел на "Мосфильм" в объединение М.И. Ромма, поняв, что в городе ему жить не дадут. 3 мая 2008 года удалось поговорить с Александром Аскольдовым.Он добавил, что по поводу "Якорной площади" И. Штока ему пришлось встречаться с Толстиковым, секретарем обкома Ленинграда, и довести до него точку зрения министерства культуры о спектакле. После этого от Быкова отстали. Спектакль, сказал он мне, был великолепный. Чудесная музыкальная партитура (музыка Быкова), чудесное световое решение. Действие на сцене происходило как бы на разных этажах. Все это было ярко, неожиданно. Главными режиссерами театров тогда были выпускники лаборатории Г. Товстоногова: И. Владимиров, Р. Агомирзян, Э. Пасынков, позже 3. Корогодский. А Быков - пусть яркий и талантливый, но чужак - он и уехал обратно в Москву. Исидор Шток - известный драматург. Давид Тункель - режиссер, поставивший в Театре Советской армии "Якорную площадь" после Быкова. Конкнутов - очевидно, член коллегии Минкульта.
16.06.60 г.
Очень много времени ушло зря. Зря уходит дикое количество времени. Просто не знаю, что делать? С чего начать? Никогда еще не был так глубоко недоволен собой. Самое главное - полнейшая усталость. И физическая, и моральная.
Узкая бордовая тетрадь. 1975
У востребованных актеров очень часто работы идут "внахлест". Быков же был еще и режиссером, и ему приходилось иногда сниматься одновременно с запуском собственной картины. Так было, например, в 1971 году, когда подготовительный период "Телеграммы" совпал с очень важной для него ролью командира партизанского отряда Локоткова в "Операции "С Новым годом"" Алексея Германа.
Если посмотреть его календарь за 1975 год, то мы увидим, что съемки чередуются с выездами в разные города на творческие встречи. Бюро пропаганды киноискусства, общество "Знание", "Книголюбы" были нашими кормильцами. Ведь из прошлой жизни Ролан ушел в одном пальто.
Год 1975 - это и новые заделы и замыслы, и старые "хвосты". Продолжал идти по стране музыкальный фильм "Автомобиль, скрипка и собака Клякса". Премия за лучшую режиссуру на Всесоюзном кинофестивале в Кишиневе добавила Ролану твердости в отстаивании оплаты по первой категории вместо второй. Картину смотрели и взрослые, и дети. "Автомобиль" вызвал большой интерес и формой, и содержанием, люди хотели живого общения с Быковым, и предложений о творческих встречах было с избытком. Встречи эти длились два - два с половиной часа и проходили с огромным успехом. Записки шли без конца, Быкова не хотели отпускать со сцены. Он читал отрывки из сценариев, свои стихи, рассказывал о профессии, ответы на вопросы никогда не были формальными. Я обычно стояла за кулисами, хотелось его слушать, а сама брала на себя 25-30 минут. Так ему было и легче, и веселее.