Парк в санатории Совмина "Сочи" носит высокий титул 4-го Управления. Почему 4-го, понимают только посвященные. Честолюбие обитателей выражено сразу же и непосредственно: там, где, у "прочих" обычно стоят фонтаны, и здесь фонтан. Но на месте, где положено стоять мальчику, обнимающему лебедя, или какой-нибудь нимфе, тут в центре фонтана земной шар. Ни больше, ни меньше. Он сделан из металла, и на нем лепные материки. А вокруг, по четырем сторонам, голубые ели - родные сестры тех, что у Мавзолея, у самого Кремля. Так что на территорию санатория всякие такси не допускаются. А чтобы отдыхающим можно было каждый раз раз ощутить свои привилегии, кроме основного парадного входа и выхода, в боковине глухого бетонного забора, окружающего санаторий, сделана
"калитка" - глухая железная дверь, ведущая внутрь парка "Ривьера".
Оттуда и до рынка недалеко, и до торгового центра, и вообще: выйти из санатория во внутренние "покои" главного городского парка, так сказать, "тайным ходом" - в этом что-то есть. Рядом с земным шаром в фонтане с голубыми елями по углам такая калиточка уже не кокетство, а положение в обществе. Тут действительно очень хорошо - просторно, ухоженно, мрамор вымытый, красиво.
Пальмы, сосны, олеандры, бамбук, магнолия и т.д. Но в этом раю не все просто: есть привилегированные этажи, есть номера на двоих, есть полулюксы, есть полные люксы - как полные генералы, но при этом на территории есть и дачи - двухэтажные особняки для привилегированных среди привилегированных.
А в городе тихо. Не сезон. В ресторане гостиницы "Магнолия" - ни одного человека. Сверкают белизной скатерти на столах и приборы. Это уже не то ожидание, когда в назначенный час за столы сядут "люди", когда всюду карточки "не обслуживается". Сейчас все обслуживаются, но никого нет. Это безнадежное ожидание - так, наверное, выглядит кризис.
Был в городе, купил фрукты: мандарины, груши, яблоки и хурму. Купил пирожки к чаю на вечер - хорошо. Итак, отдых начат. По первому дню не видно, чтобы мне захотелось поскорее уехать. (Как это было в первую ночь.) Я успокаиваюсь, мне хорошо.
Я сплю, сплю не переставая. Чем больше сплю, тем больше спать хочется. Сон тревожный, во сне все решаю какие-то творческие проблемы. Одно решение надо запомнить: на игровом замысле персонажи (сказочные) выходят и открывают ставни -за "окнами" декорация. Становится жаль дня. Я бы, пожалуй, всю зиму провел на юге: в Форосе, в Ялте, потом куда-нибудь в Среднюю Азию.
04.12.84 г.
Сегодня опять проспал и завтрак, и врачей, и анализы, и процедуры. Попал к врачам перед обедом. Когда записывался на массаж грудной клетки, вошла массажистка (Люба, как выяснилось). Увидала меня и с восклицаниями стала махать руками и говорить, что массировать меня будет только она, ибо она как раз видела в пансионате "Чучело". Фильм ей очень понравился, и она сказала, что такому человеку нужен не частичный массаж, а полный. Она сказала, что мне обязательно нужны йодисто-бромовые ванны, массаж каждый день и необходимо бросить курить... Может, действительно бросить?
На иглотерапию талончика так и нет, а надо бы. Завтра спрошу у врача.
Перепечатал уже много стихов, кое-какие подчистил. Прочитал - надо еще раз пройтись. Очень много ляпсусов, особенно там, где поправлял импровизации. Если уж исправлять, то делать это всерьез! И все-таки печатать или нет? "Юности" - то плевать, она за мои стихи и их качество не отвечает. Они печатают стихи популярного артиста - штрих. А м....к-артист на это идет - это его дело.
Дам-ка я их, как приеду, М. Львовскому, что ли? Или Бену Сарнову, а может быть, Жене Евтушенко? Надо семь раз подумать. Однако я их все же перепечатаю - посмотрим в целом, что это?
05.12.84 г.
Второй день - шторм. Утих, и к ночи - снова. Чем больше слушаю его, тем как-то страшней. Тревога в душе почти суеверная.
Перечитывал дневники времен монтажа и выпуска "Чучела". Поразительно, как ничего не записалось. А то, что записано, без всего остального выглядит по-идиотски. Обязательно надо когда-нибудь записать, пока все помню. (Можно сориентироваться по числам, но, пожалуй, календарно не вспомнить!)
А вообще, когда видишь шторм, чувствуешь себя польщенным. К нему хочется обратиться, как к знаменитости: "Вы шторм! Я Вас узнал!" Море то, что существует на самом деле, это вам не вранье и не синтетика, но количество стихотворных ассоциаций не дает писать.
Леночка хорошо говорила по телефону, она отыграла два концерта (уже восемь!) самостоятельно. Конечно, это вокруг "Чучела", но все равно - молодец! (Гоню от себя все мысли - проблемы те же!)
Тут народ - за сорок и выше. И, несмотря на свою однородность, одновозрастность, никто не чувствует себя моложе.
Странно. Хотя я не приглядываюсь. В контакты не вхожу. Избегаю. 7-го звоню - дома никого.
12.12.84 г.
Перепечатал 106 стихотворений. До сих пор не могу объективно отнестись к тому, что написано. Все время кажется, что это не для общественного пользования, это только личные стихи по своим направлениям, и имеют ли они объективные достоинства - неизвестно.
Отдыхаю прилично. Сегодня только не пошел на иглоукалывание - не хочется с утра никуда идти. Разобрал вчера записки: зачем они нужны, толком не знаю, сегодня оставлю только интересные.
Леночка звонит, скучаю по ней - не по Москве, по ней лично. Может, махнуть в Москву?
14.12.84 г.
"Спартак" проиграл - два дня сам не свой. Бронхитик все течет и протекает. Хорошо себя чувствую только после массажа.
Активность первых дней сменилась странной безалаберностью. И не отдыхаю по-настоящему, и работаю кое-как. Вернее, вообще не работаю, а мучаюсь. В голову лезет всякая чепуха. Дописываю старые тетрадки какими-то нелепыми баснями.
25-го показ "Чучела" в Киеве. И хочется, и - пустая трата времени. Надо, чтобы договорились о Леночке, или вылететь за ней в Москву (как она возьмет билет? Надо, чтобы билет ей взяли в Бюро пропаганды).
Боже мой, какой тут блядоход, какой ажиотаж! Спятить можно! До меня это долетает, как отголосок землетрясения. Что же в эпицентре? Тем более что, насколько я заметил, персонал тут с удовольствием подключается.
Прочитал в "Смене" письма Н.В. Гоголя сестрам. Он же потрясающий психолог и педагог! Он влияет на сестер сознательно, создает им психологические ловушки и при этом... трезво осознает тщетность своих попыток повлиять письмами.
"Когда Вам захочется поссориться, вообразите меня печального, больного, смотрящего на вас с невыразимым чувством грусти" - вот хитрюга!
Интересно, как он определяет, что делать, чтобы больше его любить: "Старайтесь отыскивать в себе как можно больше недостатков, недостатки эти вы должны прежде всего хорошенько выбранить, а потом постараться от них отвязаться" (май 1844 г.).
О воспитании: "Воспитание производится очень легко, если только хоть сколько-нибудь прежде воспитает себя тот, который воспитывает других" (6 апреля 1847 г. из письма Е.В. Гоголь). И им же он пишет о воспитании желания учиться: "Надо уметь внушить желание любить Россию и желание узнать ее".
Как точно! Не как у нас, у нас бы сказали: надо учить любить Россию и знать ее, а Н.В. Гоголь пишет совсем о ином: учить надо не любить, а желать любить и знать. Желать! Чтобы сама любовь и знание были итогом собственного желания, личной необходимости.
И далее об этом же (прямо обращено к сегодняшнему дню): "Кто желает учиться и быть полезным земле своей, тот сумеет научиться и у профессора не очень умного, а кто не имеет этого желания, тот не научится ничему и у наиумнейшего учителя". (Само просится в статью.)
12.12.84 г.
Я - день, который вам неведом. Я - ночь, где чувства нагишом. Я - случай, что бывает в среду, Когда четверг уже прошел. Меня нельзя цеплять крючками, Меня не надо воровать, Меня нельзя вязать пучками И за прилавком продавать. И мир ваш мне совсем неведом, И я другой планеты свет. И вы не сладкое к обеду, И я вам не "а ля фуршет"!
15.12.84 г. Суббота
Попробую походить по Сочи. Много, много походить. Живот лезет на нос. Леночка вчера что-то не звонила. Позвоню ей Утром, не случилось ли чего. Кашляю и кашляю. Температурю.
Написал вчера снова страницы о Лиговке, прошел немного дальше. Пишется - сердце поет, а по-настоящему сесть не могу - нет веры в себя, нет веры, что закончу. "Куролесов" сокращается очень легко - сразу выстраивается сюжет. Сейчас напишу с песнями, а потом песни надо будет вымарать, чтобы можно было отдельно заключить на них договор.
Почти разобрал все бумаги - очень много макулатуры. Завтра все выкину.
28.12.84 г.
Кончается этот во всех отношениях замечательный в моей жизни год! Выход "Чучела", сражение и победа, поездки по стране, встречи, обсуждения. Почти половина года - цветы в доме. Картина в центре внимания. Она цепко сама держится за кинотеатры и продолжает идти в Москве. На январь картину расписали еще 15 кинотеатров. Идут и идут письма, продолжаются в разных городах премьеры (ибо во многих местах картина была задержана, во многих еще до сих пор так и не разрешена).
Поездка в Испанию, Францию и ГДР. Замечательное путешествие по Франции (Канны, Ницца, Монте-Карло, Марсель, Валарис и т.д.), возвращение из Марселя на пароходе с заходом в Барселону, на Мальту, в Стамбул.
Очень много интересного, огромного, важного. Собрал и перепечатал свои стихи за 1980-1984 гг. - более ста. (Кое-какие слегка поправил.)
Написали с Сабовым сценарий "Европейский групповой портрет" - много всего. Очень много. Снялся в двух небольших ролях, снялся с удовольствием. (У Горковенко и у Суриковой.)
Побывал в Ростове, в Киеве (дважды), Костроме, Риге, Паланге, Сочи, Краснодаре, в Смоленске, Николаеве, Пензе - где только не был (всего и не упомню). Одесса, Таллин.
Сыграл черт-те сколько концертов, расплатился со всеми долгами: 3000 осталось на книжке, 600 - в наличии и еще рублей 400 получу.
Но не в этом дело. Дело в том, что надо срочно начинать идти далее, далее.
Жить осталось так мало!
30.12.84 г.
С большим удовольствием посмотрел сегодня "Формулу любви" Горина - Захарова. (По Алексею Толстому "Граф Калиостро".) Очень хорошая работа, очень точная, без лишних претензий, с уважением к легкому жанру, без извинений за него. Хорошая работа и у Мгалоблишвили, и у Пельтцер, и у Броневого, и у Фарады, и у Абдулова. Не помешало то, что вроде бы не ахти какие герои. Во-первых, есть драматургия, есть профессия, есть легкость и увлеченность. Есть адекватность. Есть понимание и умение. И все сразу на месте. Горин - Мастер. Марк Захаров - Мастер. Очень прилично (может быть, это даже этап).
01.01.85 г. С Новым годом!
До пяти утра не спали: до четырех глядели в ящик, потом пили чай. Проснулись в 11.15 и снова у телека. "Огонек" шел в темпе, три часа прошли незаметно, слабые номера преобладали, частая смена создавала иллюзию движения. Алла Пугачева уже который год подряд остается по-своему на высоте, каждый раз новая и неожиданная: на этот раз - песня-скетч, песня - фельетонная миниатюра, с намеком на характер. Слава Полунин вывел Лейкина, что с его стороны смело: Лейкин на этот раз был не хуже его самого. Миниатюра "Нельзя" смотрелась очень хорошо. Театральные поздравления, особенно от мхатовцев, были квелыми. Хазанов выступил в "Ералаше" о школе. Зарубежная эстрада была непродолжительна (40 минут) и из старых имен. На другой день, т.е. сегодня, все были слабы, я отупел к вечеру. Итак, год начался с полного расслабления.
Завтра поеду на "Мосфильм". Постараюсь попросить деньги в бюро и у книголюбов.
С Новым годом! Какой-то он будет, год Быка?! (Все-таки я - Быков.)
Я - сонный дом.
Скребутся мыши.
Часы стучат.
В душе покой и тьма.
Я начал год, расслабя мышцы,
И рук и ног, и воли и ума.
Я к датам чувствую какое-то влеченье,
В них есть всегда мистический порог,
В них для меня есть тайные значенья,
Хотя, быть может, это и порок.
И пусть я твердо знаю, что задача
Подвластна лишь усильям и боям,
Но все равно зову тебя, Удача, -
Возлюбленная милая моя!
06-07.01.85 г.
Болею. Не то грипп, не то простуда. Записался в "Союзмультфильме" в микрокартине "Волчок" (150 метров) - стихи Заходера. Делал с удовольствием.
Встретился с М. Щетининым и в "Советской России" с его ребятами. Встречу записывали. "Чучело" продолжает идти в Москве, несмотря на каникулы, всего в пяти кинотеатрах - идет фестиваль "Сказка". А мы болеем на пару с Леной. Ничего не происходит. Телевизор в неограниченном количестве.
07.01.85 г.
Попробую преодолевать болезнь сознательно. Надо бы работать. Начать, допустим, вариант "Куролесова" (и это вовсе не значит, что я его должен буду тут же ставить - может быть, отдам его той же А. Суриковой).
Хотя и страшно писать "планы", но хорошо бы в этом году:
1. Написать вариант "Васи Куролесова" (договор).
2. Написать вариант "Европейского группового портрета".
3. Закончить ремонт на Алабяна, на Черняховского.
Смотрел сегодня "Дети райка". Я совершенно покорен Бар-ро. Это очень интересная работа в кино. Во-первых, он уникален. Прекрасен, а потом он слил воедино себя-Пьеро и себя-Барро. Он был (и оставался) условен, и это вовсе не мешало ему существовать "реалистично", по-кинематографически (тех лет). Хотя (или благодаря этому) все немного условно-сказочно, продуманно, но ничего не мешает и не раздражает. По большому счету не в этом дело.
А потом по телевизору показали Уланову (фильм о ней). И вдруг и Уланова, и Барро срифмовались. И не только близостью пластических искусств, а в первую очередь духовным потенциалом, целомудрием, романтичностью, чистотой. Как, наверное, сегодня трудно станцевать (я уже не говорю сыграть) Джульетту. Не зря у Эфроса в телепостановке девочка закатывала скандалы и была на грани шизофрении. Чистота и вера в идеал как ненормальность, как психическое заболевание - сегодня самая распространенная трактовка. Оттого так трудно было найти мне исполнительницу "Чучела", оттого я так горжусь, что нашел Кристину.
Да, она могла бы сыграть и Джульетту, а потом и Жанну д'Арк! Но... предала она меня, предала. Я простил ей, давно простил, но моя безумная любовь к ней осталась воспоминанием, а отдать ей три-пять лет жизни - жаль. Да, еще, пожалуй, надо было бы преодолевать сопротивление и самой Кристины, и мамы. А вообще-то жаль: была бы актриса с мировым именем. И, может быть, это было бы первое имя в мире среди советских актрис. (Это вам не Настасья Кински!)
Нет. Пойду по своему плану. Постараюсь открывать Лену и себя.
Все расклеилось во мне, спуталось, смешалось.
Все еще лежу на дне, отдыхаю малость.
Сколько времени пройдет, сколько лет убудет?
А вернусь - который год на земле-то будет?
Толща вод над теменем,
Все подвижно.
Гляньте!
Вот машина времени.
В первом варианте!
08-09.01.85 г.
Эти наши читки в постели, как я их люблю! Читает обычно Лена. Сегодня читали Гоголя: письмо Жуковскому о лиризме русской поэзии, о западниках и славянофилах, об односторонности в подходе к театру (и об однородности вообще).
Какой взлет мысли и чувства! Какой блеск ума!
"Полный взгляд на вещи", который тогда так поразил меня в письме к Белинскому, оказывается, один из основных "китов" гоголевского мировоззрения. Он пишет о "полном поэте", о "полной картине", он даже пишет, что явление надо рассматривать не с двух, а со всех четырех сторон...
Отношение к монархизму и монарху у Гоголя мною понималось не до конца. Да, конечно, Николай Васильевич игнорировал подход к царской власти как к проблеме власти и государственного устройства. Дело, оказывается, в ином: он видел в монархе божье дело. Он считал, что царь от Бога, от идеи Христианства. Тут можно говорить о гоголевской идее царя, которая состоит в том, что по этой идее монарх - сама Любовь. Закон сух и мертв. К закону Гоголь считал необходимым прибавлять человека как связь Бога и людей. Он так и пишет Жуковскому: "Оставим Николая..." То есть оставим конкретную фигуру конкретного царя... Это начало гоголевского богоискательства. Для Гоголя не было проблемы власти - была проблема Бога.
Он органически диалектичен, ставя в прямую альтернативу театр и театр, идею и идею как противоположные по содержанию вещи. Односторонность для него равна фанатизму (включая религиозный). Вот что потрясающе. И когда он пишет о тамтамах и барабанах язычников, он говорит о том, что они так же прекрасно служат Христу, как служили языческим богам.
Сколько остроумия, народного, видимо, украинского: "Писал писачка, а имя ему собачка!"; "Обидевшись на вши - шубу в огонь" (я не слышал таких поговорок). А какой погром чиновникам и "секретарям"! Глубочайшее проникновение в суть и объем явлений. Свободное оперирование историей человечества как своей собственной биографией.
Очень интересно он пишет Жуковскому о русском лиризме и его особенностях: 1) об отношении к России; 2) об отношении к царю. И там и там Гоголь анализирует одну особенность. Россия - не идея квасного патриотизма. Россия для русских поэтов - образ высокого, требующего служения, поднимающего поэта до собственного величия. Так и идея царя - принципиальная идея человека с божественными обязанностями, страдающего, любящего, обязанного перед Богом и людьми.
И идея России, и идея царя - у Гоголя идеи духовные, высокие, человеческие: это две идеи нравственного совершенства (как должно быть).
Та самая вера в "доброго царя", о которой много говорится в новой истории, не вполне наивна, если ее понимать по-человечески, как проблему духовную.
У идей, как и у людей, есть светская жизнь. Переходя из области духовной в светскую, из области высокой позиции в область общения, идеи часто лишь внешне остаются похожи сами на себя. Уловить жизнь и движение идей бывает непросто. Гоголь, ратуя за полный взгляд на вещи, владея им, удивительно видел, как и куда движутся идеи. "Светская жизнь" идей вызывала в нем сарказм. Надо было быть на гоголевской высоте, чтобы обладать этим даром.