В Восточной Пруссии оборонялась группа армий "Центр" (генерал-полковник Г. Райнхардт), насчитывавшая 780 тыс. человек, 8200 орудий и минометов, 700 танков и штурмовых орудий, 775 самолетов. Она должна была не допустить дальнейшего продвижения советских войск, при благоприятных условиях нанести мощный контрудар во фланг и в тыл их главной стратегической группировки на берлинском направлении. На вероятных путях наступления советских войск заблаговременно была создана глубокоэшелонированная система оборонительных полос и укрепленных районов. Наиболее сильно были укреплены оборонительные позиции на западном берегу р. Дайме. В глубине Восточной Пруссии, а также в Северной Польше имелось шесть укрепленных районов. Самым мощным из них был Хейльсбергский укрепрайон с крепостью Кёнигсберг. Вся система укреплений имела общую глубину до 200 км.
С целью разгрома группировки противника в Восточной Пруссии и северной части Польши Ставка ВГК предусматривала провести Восточно-Прусскую стратегическую наступательную операцию. Для этого привлекались 2-й и 3-й Белорусские фронты, 43-я армия и 3-я воздушная армия 1-го Прибалтийского фронта, Балтийский флот и соединения 18-й воздушной армии; всего около 1670 тыс. человек, 25,5 тыс. орудий и минометов, 3,9 тыс. танков и САУ, 3,1 тыс. боевых самолетов.
"Восточнопрусскую группировку гитлеровцев нужно было разгромить во что бы то ни стало, ибо это освобождало армии 2-го Белорусского фронта для действий на основном направлении и снимало угрозу флангового удара из Восточной Пруссии по прорвавшимся на этом направлении советским войскам, - отмечал впоследствии Василевский. - Согласно замыслу общая цель операции заключалась в том, чтобы отсечь армии группы "Центр", оборонявшиеся в Восточной Пруссии, от остальных фашистских сил у прижать их к морю, расчленить и уничтожить по частям, полностью очистив от врага территорию Восточной Пруссии и Северной Польши. Успех такой операции в стратегическом отношении был исключительно важен и имел значение не только для общего наступления советских войск зимою 1945 года, но и для исхода Великой Отечественной войны в целом".
В соответствии с общим замыслом войскам 2-го Белорусского фронта предстояло нанести глубокий охватывающий удар в направлении Мариенбург, Эльбинх (Эльблонг), а войскам 3-го Белорусского фронта и 43-й армии 1-го Прибалтийского фронта - севернее Мазурских озер на Кёнигсберг, чтобы отсечь группу армий "Центр" от остальных сил противника, прижать его к морю, расчленить и при поддержке Балтийского флота уничтожить по частям. На направлениях главных ударов были созданы ударные группировки, обеспечившие подавляющее превосходство над противником.
В рамках Восточно-Прусской операции войска 3-го Белорусского фронта должны были провести Инстербургско-Кёнигсбергскую, а 2-й Белорусский фронт - Млавско-Эльбингскую операции. Цель Инстербургско-Кёнигсбергской операции состояла в том, чтобы разгромить тильзитско-инстербургскую группировку противника, а затем, прочно обеспечивая главную группировку 3-го Белорусского фронта с юга, развивать наступление на Кёнигсберг по обоим берегам р. Прегель, имея главные силы на южном берегу этой реки. Целью Млавско-Эльбингской операции являлся разгром пшаснышско-млавской группировки противника и развитие наступления на Нове-Място, Мариенбург.
Наступление войск 3-го Белорусского фронта началось 13 января 1945 г., а 2-го Белорусского фронта - 14 января. Сложные погодные условия (туман, мокрый снег), ожесточенное сопротивление противника сказались на темпах наступления. К исходу дня 18 января войска 3-го Белорусского фронта, сломив сопротивление врага, прорвали его оборону севернее Гумбиннена (Гусев) на фронте 65 км и на глубину до 45 км. Наиболее успешно действовала 39-я армия, в полосе которой были введены в сражение последовательно 2-й гвардейский и 1-й танковые корпуса и второй эшелон фронта - 11-я гвардейская армия, которую планировалось ввести в полосе 5-й армии. Войска 2-го Белорусского фронта, прорвав к 19 января вражескую оборону в полосе шириной 110 км и на глубину до 60 км и развивая стремительное наступление, 26 января вышли к Балтийскому морю севернее Эльбинга, отрезав пути отступления восточнопрусской группировке врага на запад. Высокие темпы наступления были обеспечены своевременным вводом в сражение 17 января подвижной группы фронта (5-я гвардейская танковая армия). Для деблокирования восточнопрусской группировки немецкая 4-я армия 27 января нанесла мощный контрудар силами 4 пехотных, 2 моторизованных и одной танковой дивизий. Для его отражения командующий 2-м Белорусским фронтом использовал 48-ю, 5-ю гвардейскую танковую армии, 8-й гвардейский танковый, 8-й механизированный и 3-й гвардейский кавалерийский корпуса, которые остановили группировку противника и отбросили ее назад. Войска 3-го Белорусского фронта во взаимодействии с 43-й армией 1-го Прибалтийского фронта разгромили тильзитско-инстербургскую группировку врага, 22 января овладели Инстербургом (Черняховск) и к 29 января вышли на побережье Балтийского моря, обойдя Кёнигсберг с севера, северо-запада и юго-запада. Балтийский флот активными действиями на морских коммуникациях противника содействовал наступлению сухопутных войск.
А. М. Василевский, оценивая позже ход Восточно-Прусской операции, писал:
"Мне приходилось читать в некоторых книгах упреки в адрес Ставки и Генерального штаба по поводу недостаточных темпов реализации замыслов оперативного плана. Было бы неверно утверждать, что Ставка и Генеральный штаб не допускали ошибок. Были они и при проведении ВосточноПрусской операции. Допустим, нам не удалось предотвратить отход главных сил 2-й немецкой армии за Вислу, в Восточную Померанию. Этот упрек в адрес тогдашних работников Ставки и Генштаба справедлив. Но не следует приписывать Ставке и Генштабу то, что они не принимали мер к ускорению темпов проведения операции. Это противоречит истине. Необоснованным является обвинение Ставки и Генерального штаба также в том, что они, планируя Восточно-Прусскую операцию, с самого начала всецело возлагали задачу ликвидации восточнопрусской группировки немцев лишь на 3-й Белорусский фронт, а основные усилия 2-го Белорусского направляли не против этой группировки и на взаимодействие не с 3-м, а с 1-м Белорусским фронтом, решавшим задачи на варшавско-берлинском направлении. Несправедливо также упрекать Ставку и в том, что только в ходе операции, когда выявилось, что 3-й Белорусский фронт не сможет справиться с возложенной на него задачей, она была вынуждена в начале 20-х чисел января повернуть основные силы 2-го Белорусского фронта на север или даже на северо-восток. Это решение, как утверждают некоторые, явилось для 2-го Белорусского фронта не только крайне неожиданным, но и поставило его в исключительно трудное положение. Архивные документы - директивы Ставки, которые легли в основу проведения данной операции, убедительно доказывают несостоятельность таких обвинений".
Директива № 11 011 от 21 января, о которой упоминает А. М. Василевский, была отдана Ставкой ВГК в связи с отставанием войск 3-го Белорусского фронта от соединений 2-го Белорусского фронта. От войск фронта требовалось продолжать наступление в общем направлении на Дейч-Эйлау, Мариенбург и не позднее 2–4 февраля овладеть рубежом Эльбинг, Мариенбург, далее на юг по р. Висла до Торна, отрезая противнику все пути из Восточной Пруссии в Центральную Германию. По выходе на Вислу следовало захватить плацдармы на ее западном берегу к северу от Торна. Одновременно предписывалось правым крылом фронта овладеть рубежом Иоханнисбург, Алленштейн, Эльбинг. В дальнейшем следовало вывести большую часть сил фронта на левый берег Вислы для действий в полосе между Данцигом и Штеттином.
Своевременный поворот 3-й, 48-й, 2-й ударной и 5-й гвардейской танковой армий 2-го Белорусского фронта на север и северо-восток, позволил разгромить около 15 дивизий противника, овладеть Млавским и Алленштейнским укрепрайонами, занять часть Восточной Пруссии, освободить территорию Северной Польши и продвинуться на северо-запад до 230 км. В результате восточнопрусская группировка противника была блокирована с запада и юго-запада и созданы благоприятные условия для ее последующего разгрома.
Успешные действия советских войск вызвали приступ ярости у Гитлера. 26 января он отстранил от командования группой армий "Центр" генерал-полковника Райнхардта и назначил на его место генерал-полковника Л. фон Рендулича. Группа армий "Центр" получила новое название - "Север". Однако Рендулич не смог изменить положение на фронте. К10 февраля под ударами советских войск группа армий "Север" (около 32 дивизий) была рассечена на три изолированные группировки: хейльсбергскую, кенигсбергскую и земландскую, только главным силам 2-й армии удалось отойти в Восточную Померанию. В плен было взято более 50 тыс. солдат и офицеров. Но и войска 3-го Белорусского фронта тоже понесли значительные потери и нуждались в пополнении перед прорывом Хейльсбергского укрепрайона, не уступающего по своей мощности западногерманской линии Зигфрида. Укрепленный район, включающий в себя около 900 железобетонных сооружений, обороняла 300-тысячная армия противника.
К этому времени маршал Василевский получил новое назначение, вернее, вернулся к своему статусу начальника Генштаба. Это было обусловлено тем, что в начале февраля Ставка ВГК приняла решение о переходе 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов к временной обороне, а Сталин и генерал армии Антонов отбыли на Ялтинскую конференцию глав великих держав. 2 февраля была издана директива № 11 018 Ставки ВГК, в которой говорилось:
"В связи с возвращением Маршала Советского Союза Василевского к исполнению обязанностей начальника Генерального штаба Красной Армии освободить его от руководства операциями войск 1 - го и 2-го Прибалтийских фронтов.
Возложить руководство операциями войск 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов на Маршала Советского Союза Говорова с оставлением за ним обязанностей командующего войсками Ленинградского фронта".
Таким образом, Сталин фактически возложил на маршала Василевского все руководство военными действиями. Это была высокая степень доверия к Александру Михайловичу. 8 февраля Сталин и Василевский по телефону обсудили задачи войск 2-го Белорусского фронта.
- Товарищ Сталин, предлагаю силами центра и левого крыла фронта 10 февраля перейти в наступление к западу от Вислы и не позже 20 февраля овладеть рубежом устье р. Висла, Диршау, Берент, Руммельсбург, Нойштеттин. В дальнейшем, с подходом 19-й армии, развивать наступление в общем направлении на Штеттин, овладеть районом Данциг, Гдыня и очистить от противника побережье вплоть до Померанской бухты.
- Каков состав ударной группировки фронта? - спросил Сталин.
- Она будет включать 2-ю ударную, 49-ю, 65-ю, 70-ю армии, 1-й гвардейский танковый, 8-й механизированный, 3-й гвардейский кавалерийский корпуса и не менее четырех артиллерийских дивизий прорыва.
- Какие задачи предусматривается возложить на 3-й Белорусский фронт? - задал новый вопрос Сталин.
- Войскам фронта в новом составе, по выполнению поставленных перед ними задач, необходимо не позднее 20–25 февраля завершить разгром восточнопрусской группировки противника в районе Прейсиш-Эйлау, Вормдитт, Хайлигенбейль. В этом фронту будет содействовать 1-й Прибалтийский фронт.
- Хорошо, согласен. Отдавайте директивы за моей и вашей подписью.
Около трех часов дня командующему 2-м Белорусским фронтом маршалу Рокоссовскому была направлена директива № 11 021 о переносе основных усилий в Восточную Померанию. 9 февраля маршал Василевский направил командующим 2-м и 3-м Белорусскими фронтами директиву № 11 022 о переподчинении войск.
Кроме того, 3-му Белорусскому фронту директивой № 11 023 предписывалось завершить разгром восточнопрусской группировки противника.
10 февраля основные силы 2-го Белорусского фронта приступили к проведению Восточно-Померанской операции. Войска 3-го Белорусского фронта совместно с армиями 1-го Прибалтийского фронта начали последовательное уничтожение прижатых к морю группировок врага. К этому времени темп наступления войск 3-го Белорусского фронта замедлился. Во многих стрелковых дивизиях насчитывалось не более чем по три с половиной тысячи человек, полки по численности равнялись батальону. В составе же хейльсбергской группировки противника входили 14 пехотных дивизий (в каждой более 10 тыс. солдат и офицеров), одна моторизованная и две танковые дивизии (по 100 и более танков в каждой). Всего с учетом штурмовых орудий у противника было более 600 бронеединиц.
Вечером 17 февраля Сталин, вернувшийся к тому времени из Крыма, обсудил с Василевским обстановку, сложившуюся на 1-м Прибалтийском и 3-м Белорусском фронтах.
- Быстрейшая ликвидация врага в Восточной Пруссии, - сказал Сталин, - позволит за счет войск 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов, во-первых, усилить основное, берлинское, направление и, во-вторых, освободить необходимую часть войск для подготовки их к переброске на Дальний Восток. Вам, товарищ Василевский, необходимо заранее наметить для этой цели две-три лучшие армии. И наконец, самое главное - Государственный Комитет Обороны, видимо, назначит вас главкомом войск на Дальнем Востоке. Мы же дали обещание союзникам помочь им разгромить японскую Квантунскую армию! А пока предлагаю выехать в Восточную Пруссию для оказания помощи командующим 1-м Прибалтийским и 3-м Белорусским фронтами.
- Есть, товарищ Сталин. Я прошу вас освободить меня от должности начальника Генштаба, так как большую часть времени нахожусь непосредственно на фронте, выполняя задания Ставки, а в Москве бываю лишь по вызовам.
- Кого же вы рекомендуете на должность начальника Генштаба?
- Генерала армии Антонова, который фактически исполняет эту должность, а меня оставьте на должности заместителя наркома обороны.
Сталин с удивлением спросил Василевского:
- А разве вас не обидит такое решение?
- Нет.
Услышав ответ Василевского, Сталин обратился к находившемуся здесь же Антонову и поинтересовался, как он относится к этому предложению. Алексей Иннокентьевич сказал, что не разделяет его. Сталин пообещал подумать. Затем он спросил Василевского:
- Когда вы сможете отправиться на фронт?
- 18 февраля.
- Я думаю, что вам надо дня два побыть с семьей, сходить в театр, а 19-го вечером накануне отъезда жду вас в Кремле.
В тот же день в восемь часов вечера Сталин подписал директиву № 11 025:
"Ставка Верховного Главнокомандования приказывает возложить с 22 февраля с. г. на Маршала Советского Союза Василевского руководство боевыми действиями войск 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов".
В ходе штурма Хейльсбергского укрепленного района командующий 3-м Белорусским фронтом генерал армии Черняховский часто выезжал на передний край, чтобы на месте оказать помощь командармам. Утром 18 февраля он выехал в 3-ю армию генерала Горбатова. В районе г. Мельзак позади машины Черняховского разорвался снаряд. Один из осколков, пробив заднюю стенку машины и сиденья, в спину ранил командующего фронтом, повредил правую руку водителя и застрял в приборном щитке. На пути в госпиталь Черняховский скончался.
А. М. Василевский в это время с женой находился в Большом театре. Во время спектакля к нему подошел адъютант П. Г. Копылов, который сообщил, что Василевского просит к телефону Сталин. Он-то и сообщил маршалу о гибели командующего 3-м Белорусским фронтом и о решении назначить Александра Михайловича на эту должность.
Вечером 19 февраля перед отъездом на фронт Василевский был у Сталина. Он дал ряд советов и указаний, касающихся предстоявшей работы. Прощаясь, пожелал Александру Михайловичу и войскам победы и успехов. В приемной Поскребышев вручил Василевскому два пакета. В одном из них лежал приказ № 11 031 Ставки ВГК от 18 февраля. В нем говорилось:
"1. Ввиду смерти командующего войсками 3-го Белорусского фронта генерала армии Черняховского И. Д., последовавшей от тяжелого ранения, назначить командующим войсками 3-го Белорусского фронта Маршала Советского Союза Василевского А. М.
Маршалу Василевскому вступить в командование войсками фронта не позже 21 февраля с. г.
2. До прибытия на фронт маршала Василевского исполнение обязанностей командующего войсками фронта возложить на начальника штаба фронта генерал-полковника Покровского.
3. Приказ Ставки Верховного Главнокомандования № 11 025 от 17.02 о возложении на Маршала Советского Союза Василевского руководства действиями 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов отменить".
Во втором пакете находилось постановление ГКО об утверждении Ставки ВГК в составе И. В. Сталина, Г. К. Жукова, А. М. Василевского, H.A. Булганина, А. И. Антонова и Н. Г. Кузнецова.
- Чем вызвано это постановление? - спросил Василевский секретаря Сталина. - Ведь в ходе войны, будучи начальником Генерального штаба и заместителем наркома обороны, я членом Ставки официально не состоял. Из командующих фронтами только маршал Жуков являлся членом Ставки.
Поскребышев, улыбнувшись, ответил:
- Я знаю об этом ровно столько же, сколько и вы, Александр Михайлович.