В этот же день, 20 июля, Вольфрам Рихтхофен прибыл в новую штаб-квартиру в Мариуполе на побережье Азовского моря и на следующий день наконец официально возглавил 4-й воздушный флот. Примечательно, что приказ о назначении был напрямую подписан самим фюрером и вступил в силу еще 3 июля, однако был задержан рейхсмаршалом Герингом. Штаб флота поначалу встретил Рихтхофена без воодушевления. "Я действительно имею репутацию ужасного начальника, – писал он в дневнике. – Здесь все боятся моей жестокости. Дела здесь делаются настолько вяло, что я не буду в состоянии долго сдерживать мой темперамент". В первую очередь новый командующий считал, что штаб флота погряз в административной работе, удалившись от линии фронта. Рихтхофен же решил управлять им по схеме VIII авиакорпуса. Последний теперь возглавил его протеже генерал Мартин Фибиг.
Первыми мероприятиями Рихтхофена на новой должности стала реорганизация IV авиакорпуса Пфлюгбейля по типу корпуса, которым ранее командовал он сам. Кроме того, после захвата Воронежа 2-я армия начала строительство долговременных оборонительных укреплений вдоль линии фронта, а венгры начали укрепляться южнее на западном берегу Дона. Чтобы не отвлекать на этот участок, ставший второстепенным, силы наступающего VTII авиакорпуса, для действий в этом районе была сформирована Тактическая авиационная команда "Норд" (Gefechtsverband Nord) под командованием оберста Альфреда Бюловиуса.
Первоначально в ее состав вошли I. и III./KG27, Aufkl. Gr. l0, а также временная истребительная авиагруппа. Задача, поставленная команде, была простой: поддержка боевых действий 2-й армии. Бомбардировщики должны были атаковать советские аэродромы, а самолеты-разведчики осуществлять непрерывное наблюдение за тыловыми районами к северо-востоку и востоку от Воронежа.
Рихтхофен возглавил 4-й воздушный флот как раз накануне второй битвы за Ростов-на-Дону. Начиная с 8 июля город подвергался массированным бомбардировкам. Основными целями были мосты через Дон и железнодорожные сооружения. 16 июля крупного успеха добились "Хейнкели" KG55. Используя новый высотный прицел Lotfe 7D, бомбардировщики сумели добиться прямых попаданий в крупный мост в Батайске, а на следующий день окончательно разрушить его.
"После первого налета 18 июля на Подгорное (5 км северо-восточнее Воронежа), где находились русские танки, мы в течение трех дней выполнили несколько миссий в районе Ростова-на-Дону, где русские пытались переправить их грузы и массы войск через Дон на юг, – докладывал штурман Ханс Райф из 3-й эскадрильи KG27 "Бёльке". – 19 июля нам удалось с высоты 4200 м добиться прямого попадания в понтонный мост, несмотря на сильный огонь зениток по нашей небольшой группе, так что взрывы были слышны в машине, и различные осколки, повредившие обшивку. Вторая атака была против забитой войсками дороги Ростов-на-Дону – Новочеркасск после посадки для дозаправки и вооружения в Краматорске. Далее на востоке наши войска уже достигли Дона в его излучине. Из уважения к русским зениткам мы бомбили на этот раз даже с 5500 м".
Между тем по-прежнему базировавшаяся в Курске эскадра KG27 в это время почти не участвовала в наступлении на Кавказ, а поддерживала части 2-й армии, отражавшей советские контратаки в районе Воронежа. Во второй половине июля к первой и второй группам наконец-то подключилась и II./KG27. 22 июля она понесла первую потерю на этом участке фронта. Во время бомбардировки пехоты и танков в районе Ломово – Суриково советскими истребителями (по утверждению немцев, "Харрикейнами") был сбит Не-111 "1G+AN" фельдфебеля Курта Гехлхаара из 5-й эскадрильи. Весь экипаж пропал без вести. А на следующий день в районе Воронежа и Малой Верейки также истребителями были повреждены еще две машины из 6-й и 7-й эскадрилий. А во время вынужденной посадки в Касторном разбился "1G+HS" из 8-й эскадрильи, правда, экипаж при этом остался цел. 25 и 28 июля это подразделение потеряло еще два самолета, из которых как минимум один снова был сбит истребителем. При этом экипаж "1G+KS" был вывезен с советской территории "Хейнкелем" лейтенанта Ханса Новака.
Тем временем 20 июля немецкие танкисты форсировали Дон вблизи Цимлянской и Константиновки, а соединения 17-й армии достигли северных окраин Ростова. Следующие два дня город подвергался массированным налетам люфтваффе. "Штуки" I./StG77, которая за неделю до этого выполнила 30-тысячный вылет на Восточном фронте, атаковали транспортные средства и советские войска в городе, а также на переправах через Дон. Рихтхофен был преисполнен решимости не дать противнику переправиться на южный берег. В налетах участвовали как двухмоторные бомбардировщики IV авиакорпуса, так и I./KG100 "Викинг", II./KG26 "Лёвен" и III./LG1 из Авиационного командования "Зюд". Они бомбили мосты через Дон, вокзал, железнодорожные линии и узлы дорог. Всего 21 июля "Хейнкели" и "Юнкерсы", прилетавшие из Крыма, сбросили на Ростов 23 тонны бомб. Наибольшего успеха добился торпедоносец Не-111 из II./KG26, который сбросил 1800-кг бомбу на железнодорожную насыпь. При этом было уничтожено сразу два поезда. 23 июля после очередной серии массированных налетов не успевшие отступить защитники города капитулировали.
Люфтваффе господствовали в воздухе, однако периодически советским летчикам удавалось наносить весьма болезненные уколы. К примеру, 23 июля был подбит Fi-156 командира VIII авиакорпуса Мартина Фибига. Горящий самолет совершил вынужденную посадку. А днем ранее также в своем штабном "Шторьхе" был тяжело ранен командир JG52 оберст-лейтенант Илефельд.
24–26 июля при поддержке "Штук" из I./StG77 2-й батальон полка специального назначения "Бранденбург" захватил переправы в дельте Дона, открыв танкам путь на юг.
Гитлер был окрылен. Ростов пал настолько быстро, а его войска захватили фактически без боя так много территорий, что сопротивление Красной армии, казалось, окончательно сломлено. Командующий наступавшей на Кавказ 1-й танковой армии Эвальд Кляйст докладывал о слабом сопротивлении и массовых фактах дезертирства у русских. Есть такая особенность мозга округлять все в лучшую сторону. Вот и фюрер 23 июля решил, что Советы разгромлены. План операции "Блау", который и так к этому моменту выполнялся лишь частично, был окончательно изменен.
Гитлер приказал группе армий "А" немедленно, не дожидаясь взятия Сталинграда, всеми силами идти на Кавказ. Согласно новому плану уже операции "Эдельвейс", немецкие войска должны были окружить и уничтожить советские части, которые бежали через Дон. Затем должна была последовать оккупация всей береговой линии Черного моря, включая военно-морские базы. Ну а потом следовала заключительная фаза. Подвижные соединения наступают на юго-восток на Грозный и далее, вдоль побережья Каспийского моря, на Баку.
В подписанной 23 июля директиве Гитлера за № 45, в которой, кроме определения наступательных задач, были указаны и приоритетные цели для люфтваффе:
"Задачи авиации состоят в том, чтобы сначала крупными силами обеспечить переправу войск через Дон, затем оказать поддержку группировке, наступающей вдоль железной дороги на Тихорецк. После этого ее главные силы должны быть сосредоточены для уничтожения армии Тимошенко.
Наряду с этим оказывать помощь наступлению группы армий "Б" на Сталинград и Астрахань. Особое значение имеет при этом заблаговременное разрушение города Сталинград. Кроме того, следует при случае производить налеты на Астрахань, движение судов в нижнем течении р. Волга должно быть парализовано путем сбрасывания мин…
Чтобы в ближайшее время лишить противника возможности доставлять нефть с Кавказа, необходимо разрушить используемые для этой цели железные дороги, а также парализовать перевозки по Каспийскому морю".
27 июля Рихтхофен летал в Калиновку возле Винницы, где встретился с Ешоннеком и Герингом в новой штаб-квартире последнего и обсудил с ним планы предстоящих операций. Командующий 4-м воздушным флотом и его начальник штаба генерал Кортен были недовольны решением Гитлера. Зона действий флота теперь достигала неимоверных размеров, в то время как число боеготовых самолетов сократилось с 1610 к началу наступления до 1359 по состоянию на 28 июля. При этом флот теперь должен был вести три отдельные кампании: оборонять позиции вдоль Дона, поддерживать наступление на Сталинград и Кавказ.
Глава 2
ПУНКТЫ НАЗНАЧЕНИЯ
Торпедоносцы над Волгой
В 1942 году кавказская нефть поставлялась в центральные районы СССР только по двум транспортным артериям: нефтеналивными судами по Волге и цистернами по однопутной железной дороге Астрахань – Урбах, проходящей восточнее, по границе Казахстана. Бесперебойное функционирование этих магистралей имело огромное стратегическое значение для страны. Кроме танкеров и нефтебарж, по Волге регулярно ходили пассажирские пароходы, военные транспорты и другие суда различного назначения. В среднем через Сталинградский речной порт летом 1942 года ежедневно проходило около 20 кораблей. Непосредственно перевозка нефтепродуктов в основном осуществлялась предприятием "Волготанкер", располагавшим в тот момент примерно 170 самоходными и несамоходными баржами. Условия судоходства были довольно тяжелыми. Узкий фарватер, сильное течение, наличие крутых поворотов и перекатов, интенсивное движение – все это требовало большого напряжения от судовых команд и их капитанов.
Еще 10 июля, когда бомбардировщики второй и третьей групп KG55 "Грайф" перебазировались на аэродром в Краматорск, командир эскадры оберст-лейтенант Бенно Кош получил приказ "нарушить дневное и ночное движение кораблей по Волге от Астрахани до Саратова". Однако сразу выполнить его не представлялось возможным, надо было подвезти на аэродромы достаточный запас авиационных мин. На это ушло 10 дней. В итоге штаб IV авиакорпуса решил начать постановку мин в ночь на 23 июля, одновременно произведя налет на Сталинград.
Около полуночи по местному времени в городе была объявлена воздушная тревога. Вслед за этим в 0.15 появились первые самолеты, исполнявшие роль цельфиндеров. Они сбросили зажигательные бомбы таким образом, что очаги пожаров обозначили прямоугольник, в который попала вся северная промзона города. После этого 20 пикирующих бомбардировщиков Ju-88A из I. и III./KG51 "Эдельвейс", вылетевшие из Сталина, атаковали Сталинградский тракторный завод, сбросив на него 40 фугасных бомб SC500. В результате были частично разрушены несколько цехов, убит 21 и ранены 85 человек.
Возникшие пожары команды МПВО и прибывшие автонасосы тушили до утра. В это же время старшина поста ВНОС И. Ситников, находясь на боевом дежурстве в районе поселка Ступинский Яр, услышал гул самолетов, идущих над Волгой. Он продолжался несколько минут, после чего постепенно стих. Сделав записи в журнале наблюдений и указав время, Ситников напряженно вглядывался в июльское небо и вдруг заметил на фоне звезд несколько парашютов, спускающихся прямо на Волгу. Сначала он подумал, что немцы выбросили десант, но, внимательно присмотревшись, увидел, что к парашютам прицеплены предметы цилиндрической формы. Вскоре послышались тихие всплески, и зловещие "подарки" быстро погрузились в воду. "Мины!" - осенило старшину, и он тут же побежал к ближайшему телефону докладывать об увиденном.
И действительно, одновременно с налетом эскадры KG51 на Сталинград несколько групп Не-111 из KG55 сбросили на парашютах донные мины в районе Горного Балыклея и на участке Солдники – Черный Яр. Смертоносные металлические цилиндры плавно опустились на дно и замерли в ожидании своих жертв.
Немецкие самолеты сбрасывали в реку мины ГМА, ГМВ и ВМ1000. Они были оборудованы различными типами взрывателей, в том числе акустическими. Боезаряды массой от 300 до 680 кг при взрыве гарантированно уничтожали любой тип речного судна. В течение 25–27 июля этими минами забросали Волгу на протяжении 400 километров, от Камышина до села Никольского в Астраханской области. Лишь в районе Сталинграда было зафиксировано падение в фарватер около 50 мин. Одновременно с этим немецкие бомбардировщики бомбили и обстреливали суда и нефтекараваны, а также наносили удары по пристаням. Вскоре появились и первые жертвы.
Поздним вечером 25 июля пароход "Смоленск" шел вверх по течению с нефтеналивной баржей "Кондома" на буксире. В трюмах судна также находилось топливо. Несмотря на приближение фронта к Волге и полеты немецких самолетов над рекой, экипажи многих судов продолжали работать как в мирное время, члены команды нередко брали с собой в плавание детей. Не был исключением и "Смоленск". На борту, кроме капитана, его помощника и 15 матросов, находились 9 детей, коротавших на борту летние каникулы. Солнце уже давно зашло за высокий берег Волги, и над рекой постепенно опускалась тьма. На небосводе появились звездочки, а впереди на воде зажглись гирлянды бакенов. Младшие дети отправились спать в каюты, остальные же остались на палубе, наслаждаясь теплым июльским воздухом. Пароход миновал Горную Пролейку, расположенную на полпути между Дубовкой и Камышином, когда произошло ужасное…
Страшной силы взрыв сотряс реку, и в одно мгновение корабль, еще секунду назад мерно скользивший по воде, подпрыгнул и скрылся в клубах дыма и пара. Затем все вокруг осветил яркий столб пламени от взорвавшихся нефтепродуктов. Жители поселка, услышав взрыв, побежали на берег, но увидели только горящую на поверхности реки нефть. Спастись не удалось никому. На рассвете место гибели "Смоленска" проходили другие суда, и их команды повсюду видели только мазутные пятна на воде и плавающие обломки. Баржа "Кондома" не пострадала, и все утро дрейфовала по реке, словно призрак, но и она на следующий день была потоплена немцами.
26 июля немецкие самолеты несколько раз появлялись над Волгой. Они разбомбили баржи "Таловка" и "Веста", перевозившие автомобильное масло. В районе хутора Быково, в 40 километрах южнее Камышина, "Хейнкели" обстреляли из пулеметов, а затем сбросили тяжелые зажигательные бомбы на пассажирский пароход "Александр Невский", на борту которого находились 300 пассажиров. Капитан Николай Харламович сразу повернул корабль в сторону высокого берега, и вскоре он уткнулся носом в песок. Люди в панике бросились на берег, и в огне погибли только 15 человек. В тот же день были потоплены три буксирных судна, четыре сухогрузные и две нефтеналивные баржи. В районе Сталинграда подорвался на мине и затонул пароход "Аджарстан", на котором погибли 20 человек. Помимо бомбардировок и обстрелов, немецкие самолеты применяли против кораблей речного флота и "психическое" оружие, сбрасывая дырявые и набитые гвоздями бочки из-под бензина.
В минных постановках участвовали и опытные экипажи торпедоносцев II./KG26 и бомбардировщиков I./KG100 из Авиационного командования "Зюд". 27 июля вылетевшие из Крыма "Хейнкели" сбросили в Волгу 31 мину и повредили две баржи, буксировавшиеся вверх по течению. Их коллеги из IV авиакорпуса тоже не дремали. В результате в районе Сталинграда был уничтожен почти весь караван из 8 нефтеналивных судов, том числе "Обь", на борту которой находилось 10 000 тонны керосина. Огромный столб дыма поднялся над приволжским степями, горящая нефть потекла вниз по Волге, и движение судов по реке было сильно затруднено. Все это происходило на глазах у жителей Сталинграда. Пылающая река, тонущие баржи и плавающие среди них матросы – все это вселяло ужас. Вечером того же дня 10 Не-111 совершили налет на пристань Владимировка (Ахтубинск). В результате были потоплены один колесный пароход и баржа, а буксир "Орджоникидзе" получил тяжелые повреждения.
На следующий день прилетевшие из Крыма торпедоносцы II./KG26 "Лёвен" потопили на Волге плавучий кран и две баржи.
Люфтваффе противостояла Волжская военная флотилия под командованием контр-адмирала Д. Дергачева. К концу июля в ее составе имелись 18 мощных буксиров, вооруженных зенитными орудиями, а также 7 канонерских лодок, 14 бронекатеров, 33 катера-тральщика, 2 плавучие зенитные батареи и 2 батальона морской пехоты. До середины июля главной задачей флотилии было обеспечение ПВО Саратова, особенно железнодорожного моста через Волгу. Теперь же, начиная с 26 июля, корабли ВВФ конвоировали речные суда, двигавшиеся по Волге, и обеспечивали их ПВО.
Напуганное донесениями о массовой гибели судов, пароходство "Волготанкер" приостановило отправление нефтебарж из порта Астрахани. Но десятки кораблей уже находились в пути. 26 июля нарком речного флота Шашков выступил с докладом на заседании ГКО о положении на Нижней Волге. Он попросил срочно принять меры по вооружению судов и усилению ПВО. В этот же день с аналогичной просьбой к руководству страны обратился Астраханский горкомитет обороны.
Тем временем на Нижней Волге ситуация складывалась поистине катастрофическая. По ночам в фарватер опускались все новые и новые мины, бомбардировщики атаковали суда и пристани. Всего с 25 по 31 июля посты ВНОС зафиксировали падение в Волгу 231 мины, сброшенной с немецких самолетов. Между тем Волжская военная флотилия оказалась не готова к борьбе с минной опасностью на реке. Формирование отдельной бригады траления, начатое в июле, затягивалось. Переделка судов происходила наспех, установленные тралы быстро продемонстрировали свою непригодность, а у экипажей отсутствовал какой бы то ни было опыт по борьбе с минными постановками.