Все кодексы перечисляли все "нечестные" методы и способы конкуренции, и их запреты. Любое нарушение кодекса называлось "нечестной конкуренцией". Кодексы запрещали дискриминацию конкурентов, запрещали и живую рекламу, пользование чужими брендами. "Нечестных" способов конкуренции насчитали более двух тысяч.
Инспектор, изучивший кодексы, докладывал ФДР:
"То, что сильный предприниматель считает честным, его более слабый соперник клеймит как самое нечестное. И нет никаких путей для примирения этих различных взглядов. Всякая конкуренция является дикой, волчьей, безжалостной и не может быть ничем иным. Можно с тем же основанием мечтать о том, чтобы сделать войну приятной, как и конкуренцию честной".
Администрация по контролю за кодексами не назначалась государством, а избиралась представителями компаний какой-то отрасли. Представители государства – члены администрации кодексов не имели права решающего голоса. Сам закон не устанавливал порядок выборов и принцип представительства в администрации. Обычно ее членами становились представители крупнейших компаний – "главной целью кодексов была выработка своего рода принципов "самоуправления промышленности", но "мелкий люд", мелкие независимые дельцы были в большей части игнорированы как во время выработки кодексов, так и при составлении различных комитетов, назначенных для проведения кодексов в жизнь".
Пять крупнейших электротехнических компаний контролировали почти 90 % всего производства этой отрасли.
ФДР докладывали министры:
"Мелкие предприятия отданы на подавление крупным, ибо, как и во многих других отраслях, кодекс захвачен могущественными интересами и использован, как средство расширения их господства и многократного увеличения их прибыли.
Мелкие предприятия в этой отрасли промышленности подавлены кодексами. Кодекс был составлен крупными компаниями в целях их собственного благополучия и в этих же целях управляется. Система фиксации цен, установленная администрацией кодекса, имеет специальную цель – поставить мелкие предприятия вне дел. Эта система предусматривает на большие закупки такие скидки, которых мелкие предприниматели представить не могут".
Президент США давал указания федеральным чиновникам:
"Мы должны установить всякие предосторожности против устранения мелкого дельца с экономической арены. Много лет назад были приняты антитрестовские законы, одной из главных целей которых была защита малых мира сего против великих.
Во многих случаях в защите малых эти законы оказались безуспешными. Мы не хотим поддерживать этого положения. Существенным условием кодексов должны быть охрана малых и ликвидация тех методов конкуренции, посредством которых малый делец был или будет уничтожен".
Монополии отвечали президенту США системой калькуляции себестоимости, размерами скидок, фиксацией цен. Нарушения кодексов приняли массовый характер, с использованием приемов, формально не нарушающих их, – "список способов нарушения кодексов NRA заполнил бы целый том. Армия в размерах военного времени была бы необходима для приведения в повиновение широко распространенных нарушителей".
Несмотря на сложности и особенности американской экономики в период кризиса, в стране началось движение цен, появилась прибыль, опять заработала экономика. Ф. Рузвельт более всего гордился, что запретил детский труд. Повышение монопольных цен было достигнуто при крайне ограниченном спросе на товары. Оно же и усилило сокращение производства – в целях увеличения цен.
После оживления экономики монополии стали тяготиться NIRA. В мае 1935 года Верховный суд признал, что NRA противоречит конституции. "Девять старцев" постановили, что установление максимальной рабочей недели и минимальной заработной платы неконституционны – налицо возможное установление полного правительственного контроля над отраслями экономики. Кодексы, имевшие силу закона, были отменены.
Впрочем, система кодексов понравилась финансово-промышленным группировкам и начались добровольные регистрации "кодексов честной конкуренции". Первой зарегистрировалась Табачная монополия – с кодексом было удобней бороться с мелкими и средними конкурентами. Для них даже придумали новое название – аутсайдеры.
К весне 1933 года фермерские долги превысили 12 миллиардов долларов. По всей стране начались аукционы по продаже фермерских хозяйств. Разъяренные американские крестьяне для начала ворвались в здание суда в одном из маленьких городков, где судья, десятками акров, тратя несколько минут на вердикт, отчуждал их собственность за долги. Судья заявил пятистам взбешенным фермерам, что в здании суда не ходят в головных уборах. Фермеры мгновенно "разъяснили" юристу, что суд – не его собственность, а их – "мы оплачиваем его строительство и содержание налогами". Судью вышвырнули на улицу и долго держали в большой грязной луже.
Фермеры начали гонять по округам судебных приставов, приезжавших отбирать за долги их дома и земли. На аукционы приходили вооруженные фермеры и назначали плату за ферму в размере 1 доллар. Приехавшие покупатели понимали, что далеко от здания суда им не уйти и уходили с торгов. Фермеры выкупали за 1 доллар свои владения.
По всей стране прекратились земельные аукционы. Всеамериканская забастовка была назначена на 13 мая 1933 года. Один из руководителей фермерского движения заявил:
"Наши беды вызваны не перепроизводством, а недопотреблением, что вызвано монополизацией и аферами посредников".
Государственное вмешательство сразу распространилось на сельское хозяйство. 12 мая Конгресс принял Agricultural Adjustment Act – закон о регулировании сельского хозяйства. Конгрессу докладывали советники Ф. Рузвельта:
"В обстановке роста стачек по всей стране, если вы не удержите фермера на позициях консерватизма, он пойдет с этой массой. Думаем, что в интересах нации все, что может быть сделано, должно быть сделано для того, чтобы сохранить консервативность фермера. Но он не намерен оставаться консервативным в таких условиях, которые существовали за последние несколько лет".
Сельскохозяйственная проблема превратилась не только в экономическую, но и в политическую. Для контроля за исполнением сельскохозяйственного закона было создано специальное государственное учреждение – Agricultural Adjustment Administration (ААА), которое под руководством министерства сельского хозяйства осуществляло проведение закона в жизнь.
Первая часть закона содержала подробные меры по сокращению посевных площадей и количества скота для повышения цен. Вторая часть предусматривала чрезвычайные меры по рефинансированию фермерских долгов государством. Третья часть объявляла, что доллар больше не обеспечивается золотом. Государство запустило процесс инфляции, что почти вызвало панику в стране. ФДР выступил в Конгрессе:
"Я откровенно говорю вам, что это новая и неведомая дорога, но я также искренне говорю: беспрецедентная обстановка требует испытать новые методы для спасения сельского хозяйства. Если закон пройдет справедливую административную проверку и окажется, что он не приносит желаемых результатов, тогда я первый признаю это и сообщу вам".
Проценты с суммы фермерских кредитов, выданных государством банкам в сумме более двух миллиардов долларов, были снижены с 16 до 5, что сильно расстроило банкиров, кредитовавших сельское хозяйство.
Закон ААА был объявлен властями, как "программа экономического планирования – первая в истории США". Колоссальный спрос на продукты питания, вызванный Первой мировой войной, вызвал и колоссальный рост распаханных земель и посевных площадей в США. После войны экспорт сельхозпродуктов резко сократился, обострилась конкуренция с производителями продуктов из Австралии, Аргентины, Канады. Внешний рынок по реализации сельскохозяйственной продукции резко уменшился. Внутренний рынок потребителя сократила механизация сельского хозяйства – лошадей заменили тракторы. Миллионы гектар земли с посевами для прокорма лошадей стали не нужны. Антимиграцинные законы сократили прирост населения страны. На полях стали применяться минеральные удобрения, повышавшие урожаи.
Можно было бы сохранить посевы для развития животноводства и увеличения производства молочных продуктов. Можно было бы решить и другие проблемы – но в 1929 году аграрный кризис переплелся с финансово-экономическим – покупательная способность населения резко упала. Произошло крушение сельскохозяйсвенных цен, отличавшихся от промышленных чуть ли не в разы. Необходимо было повысить аграрные цены, уровнять их с промышленными, создав паритет цен. Нужно было снимать товарные излишки. Министерство сельского хозяйства предложило два пути решения проблемы – расширение внешних рынков для американской сельхозпродукции и приспособление сельскохозяйственного производства к покупательной способности внутреннего рынка. Для расширения внешнего рынка требовалось снижение таможенных тарифов на импортные товары, что вызвало бы, благодаря увеличению экспорта из европейских и других стран, увеличение их возможностей покупать излишки американской сельхозпродукции, но и падение цен на промышленные товары.
Приспособление производства к понижающемуся уровню внутреннего потребления могло быть решено сокращением сельскохозяйственного производства, в целях повышения цен. Советник ФДР Р. Тагвелл, заместитель министра сельского хозяйства, разъяснял:
"Считается, например, совершенно естественным, что, когда автомобильный завод не может правильно производить автомобили, он приостанавливает производство. К несчастью, непонятно, почему считалось, также естественным, что, когда фермер не может больше производить пшеницу с прибылью, он должен увеличить свое производство".
Сам министр сельского хозяйства Э. Уоллес писал:
"Великое процветание возможно для США, если мы будем строго следовать по пути экономического национализма, но в таком случае мы должны быть готовы к фундаментальному планированию и насаждению военной дисциплины в сельском хозяйстве и промышленности далеко за те пределы, какие до сих пор кто-либо себе представлял".
Американские газеты заявили:
"Чем больше мы нагромождаем наши излишки пшеницы кукурузы, свиней и хлопка, тем меньше будет открытых и действующих фабрик, тем длиннее будут очереди голодных и тем больше будет угроза войны и революции".
Правительство Ф. Рузвельта начало принудительное сокращение посевных площадей. Э. Уоллес писал:
"Мы должны будем делать те вещи, которые мы не желаем делать. Фермер инстинктивно противится контролю за производством. Он не любит смотреть на землю, которая не обработана, и на народ, который голоден. Потребитель не любит этого, ибо оно повышает цену продовольствия. Практически все население не любит нашу основную программу контролирования сельхозпроизводства".
В каждом графстве ААА организовала объединение по контролю за производством – Country Production Control Association, во главе с государственными комитетами. Они же занимались рефинансированием фермерской задолженности. Министерство сельского хозяйства докладывало президенту:
"Может быть самым важным изменением в положении сельского хозяйства за период с 1932 по 1934 годы было то, что в продолжении этого периода американские фермеры организовались коллективно для того, чтобы действовать во имя своих коллективных интересов. Ассоциации по контролю продукции в графствах, созданные подписавшими контракты о сокращении производства, являются местным выражением хозяйственной демократии".
Были сокращены площади под посев пшеницы, кукурузы, риса, хлопка, табака, ржи, ячменя, сорго, льна, свеклы, земляного ореха, картофеля. Сокращение посевных площадей производилось путем аренды фермерской земли государством, платившим фермеру арендную плату. Подписавший договор фермер получал государственную денежную премию. Если фермер не сдавал землю государству в аренду, ему не рефинансировали долги и не давали новые кредиты. В 1933 году даже перепахали миллионы гектаров уже засеянных посевных площадей – четверть посевов были уничтожены. Э. Уоллес заявил:
"Мы имеем самый большой запас пшеницы и самые длинные очереди за хлебом за всю нашу историю".
Необходимо было ликвидировать "избыток" скота. Правительство скупало скот, масло, сыр. Из-за засухи было куплено и уничтожено 4 миллиона овец, семь миллионов коров и свиней. Мясо шло на питание безработных, его перерабатывали на удобрения.
К 1935 году было уничтожено 23 миллиона голов крупного рогатого скота – одна треть от общего количества. В 1935 году цены на мясо и молочные продукты резко пошли вверх. Предприимчивые бизнесмены тут же начали импорт коров и свиней в США, ввезя четверть миллиона голов к середине 1935 года. Власти этому не препятствовали. К этому времени Соединенные Штаты Америки поразила засуха, самая жестокая за всю их историю. Фермеры говорили, что сама природа отомстила за ААА. Однако засуха значительно улучшила положение фермерских хозяйств. К новым выборам 1936 года доходы фермеров увеличились на 50 %, "ножницы" между промышленными и сельскохозяйственными ценами уменьшились и достигли отношения 1׃2, задолженности фермеров были рефинансированы властью на миллиарды долларов. На кредиты ААА фермеры купили сельхозтехнику и сократили рабочих. Фермерство назвало ФДР спасителем. Только 10 % американских фермеров обанкротилось, остальные были спасены государством.
ААА создало 20 сбытовых объединений по овощам и фруктам, 60 сбытовых объединений, реализующих еще 70 других видов сельхозпродукции. Эти объединения устанавливали и фиксировали покупные и продажные цены. Для кредитования этих объединений – "кооперативов" власти создали специальный банк – Bank for Cooperatives. Разрослась крупнейшая монополия United Fruits, контролировавшая консервную, маслосыроваренную промышленность, фрукты.
О государственно-принудительном регулировании сельского хозяйства в США писал Американский научно-исследовательский пищевой институт:
"Сокращение посевной площади, предусмотренное планом ААА, оказалось ниже официальных надежд и ожиданий, частью вследствие того, что недостаточное количество фермеров приняло участие в этом плане, а частью потому, что не участвующие фермеры предпочли расширить свою посевную площадь".
Сокращение посевных площадей было осуществлено властями с помощью договоров с крупными фермерами. В 1935 году цены на продовольственные товары выросли на 50 % по сравнению с 1933 годом. Причинами этого стали государственные мероприятия, сокращение количества продукции, инфляция, создание "кооперативов" и засуха 1934 года. Доходы фермеров выросли реально, а не номинально. Главный пункт ААА гласил:
"Создать и поддержать такое соотношение между производительством и потреблением сельскохозяйственных товаров и такие сбытовые условия, которые восстановят цены, получаемые фермерами, на уровне, который придаст сельхозтоварам покупательную силу по отношению к товарам, покупаемым фермами, эквивалентную покупательной силе в период 1909–1913 годов".
Государственное субсидирование шло только собственникам земли, а не арендаторам, составляющим половину всех фермерских хозяйств. В договоре было написано:
"Производитель-землевладелец должен по доброй воле стараться провести сокращение посевной площади, предусмотренное в контракте, таким образом, чтобы причинить наименьший ущерб количеству рабочих и не экономические и общественные беспорядки, и с этой целью, настолько возможно, он должен провести сокращение посевов примерно пропорционально обычному количеству арендаторов данной фермы. Он должен, настолько возможно, сохранить на своей ферме с освобождением от арендной платы в течение 1934 и 1935 годов прежнее количество арендаторов (если такой арендатор не будет так себя вести, что причинит беспокойство и станет угрозой благополучию землевладельца)".
От банкротства были спасены средние и крупные фермерские хозяйства – рефинансированием долгов, государственными субсидиями rental and parity payments, товарными кредитами и повышением цен. Большое количество земли перешло в собственность банков и страховых обществ. В сельском хозяйстве произошла концентрация финансовых средств. Сельское хозяйство фактически стало становиться промышленным. Твердо встал на ноги и средний фермерский слой.
В январе 1936 года Верховный суд США ликвидировал ААА под предлогом, что "налог на компании, перерабатывающие продукцию сельского хозяйства, противоречит конституции". Вмешательство государства в сельское хозяйство больше не требовалось крупному бизнесу.
Весь кризис сопровождался небывалой безработицей, неполной занятостью, снижением заработной платы – не имели работы десятки миллионов американцев. В государстве не существовало ни социального страхования по безработице, ни механизма государственного стимулирования занятости.
Помощь нуждающимся существовала в США уже в XVIII веке, но только как разрозненные и одиночные мероприятия, благотворительные акции. Законы о пауперах говорили, что "каждая община переселенцев должна иметь запасы продовольствия, достаточные для поддержания своих бедняков" – их приняли все будущие штаты с 1647 по 1693 год. К ним принимались поправки, но к 1929 году законодательство о пауперах находилось в хаотическом состоянии.
Помощь всегда была делом не федеральных властей, не штатов, а оказывалась на местном уровне городов и графств. Получатели помощи давали клятву в том, что они нищие и нуждаются в поддержке – это заявление в США – "стране равных возможностей" – считалось величайшим позором со всеми вытекающими последствиями. Материальное положение "нового нищего" проверяла комиссия города или графства. Получатели помощи лишались политических прав, их списки вывешивались во многих городах в публичных местах. Помощь оказывалась в приютах и богадельнях, в виде продуктов, одежды, медицинских услуг, – их называли "человеческими свалками".
В 1910 году почти все штаты приняли законы о помощи ветеранам гражданской войны, американо-мексиканской и американо-испанских войн. В некоторых штатах платили и пенсию по старости, при соблюдении следующих условий: возраст – 65 лет, постоянное проживание в штате не менее 25 лет, жизнь с женой и детьми в течение последних 15 лет, отсутствие взрослых детей, отсутствие задержаний за бродяжничество. Будущий пенсионер должен был быть американским гражданином, не иметь собственности и источников дохода, которые вместе с пенсией превышали бы сумму в 1 доллар в день.