в) в нижний ряд королей: бубнового, короля червей, для короля пик оставить пустое место, затем короля треф.
"Взять за руку юношу и выполнить его мысленный приказ – пожелание, заключающееся в следующем:
а) вынуть из правого внутреннего нагрудного кармана моего (т. е. лица, написавшего эту задачу) костюма конверт и передать его членам жюри;
б) попросить членов жюри распечатать конверт и прочитать пункты задачи.
г. Иркутск, 19.XI.1964 г. Г. М. С."
"Убедительно прошу Вас узнать имя любимой мною девушки!
Узнать имя можно следующим образом:
1. На шестом месте первого ряда сидит девушка. Взять у нее сумочку, открыть ее и среди прочих книжек взять географический "Атлас мира".
2. Взять также из сумочки сине-красный карандаш, отточенный с обеих сторон, и именно синим цветом отметить следующие города Советского Союза на страницах 4 и 5 указанного атласа.
а) Новосибирск;
б) Иркутск;
в) Николаев;
г) Алма-Ата.
Надо прочитать первые буквы этих названий. Они и составят имя девушки.
3. Между последней страницей и обложкой "Атласа мира" находятся поздравительные открытки "С Новым годом!".
4. Среди всех открыток на оборотной стороне именно зеленой открытки написать это имя, составленное из начальных букв найденных городов.
5. Вручить эту открытку девушке и от моего имени поздравить ее с наступающим Новым годом!
11 декабря 1963 года.
Инженер районного Энергетического управления "Целинэнерго" Марат Урзаков"
"Товарищ Мессинг, завяжите, пожалуйста, глаза. В пожарном гидранте, слева от сцены, находится солдатская шапка. В ней – часы. Возьмите шапку с часами, подойдите к моему другу, стоящему у третьего окна слева, отдайте ему шапку, а часы возьмите и отдайте солдату, сидящему в ряду, номер которого показывает маленькая стрелка, на месте, номер которого указывает большая стрелка. Возьмите у него ключи в правом кармане гимнастерки и отдайте их девушке, сидящей в жюри около сержанта. Попросите ее, чтобы она встала.
г. Кустанай, 5.XII. 1963 г. Рядовой Васильев Л. В."
"1. Отвести на сцену зрителей: первого – из ряда 14, место 16, и второго – из ряда 15, место 2.
2. Из правого наружного кармана пиджака одного из них вынуть газеты, а из правого потайного – ножницы; а) сложенную обычным образом газету разрезать пополам ножницами поперек; б) взять стул от стола жюри и поставить его на край сцены спинкой к зрителям; в) части газеты повесить на спинку стула.
3. У другого из выведенных зрителей взять из рук сумку и расстегнуть замок-"молнию", вынуть из сумки радиоприемник "Спидола" и поставить на стол жюри.
4. Вынуть антенну, а регулятор громкости (ручка слева) установить на максимум; вращая ручку справа, дождаться появления музыки.
г. Ленинград, 18.11.64 г. Вальшонок А. М."
"Отыскать юношу – ряд 2, место 1, взять у него из внутреннего кармана конверт с буквами;
а) из букв сложить предложение: "Если ты потерял веру, ты потерял все";
б) отыскать девушку – ряд 5, место 2, взять у нее журнал. В журнале лежит изображение шахматной доски;
в) у юноши в левом кармане взять красный карандаш и на шахматной доске провести линию так, чтобы она прошла только по белым клеткам, начиналась в верхнем левом углу, а кончалась в правом нижнем, не пропуская ни одной клетки.
г. Новосибирск, 18.IV.64 г. Г. Попов"
"Это не самые простые и не самые сложные задания, которые мне давали", – заключает список в своих мемуарах Вольф Григорьевич.
О популярности Мессинга свидетельствует такой случай. В магазине при сдаче выручки в бухгалтерию исчез мешок с деньгами. Пропажа была тут же обнаружена. Вор не мог еще покинуть магазин, но как его найти среди сотен покупателей и служащих? Тогда директор нашел своеобразный выход из труднейшего положения и объявил по громкоговорителю: "Граждане, в нашем магазине произошла кража. Мы не имеем права обыскивать тысячу человек. Но по счастливому совпадению в нашем магазине оказался всем вам хорошо известный Вольф Мессинг. На выходе из магазина он с каждым из вас попрощается за руку. Не думаю, что нужно пояснять, что будет с вором. Поэтому я предлагаю, чтобы человек, взявший деньги, и, возможно, неумышленно, вернул их немедленно". Через несколько минут нетронутый мешок с деньгами был обнаружен на видном месте. Узнавший об этом случае Вольф Григорьевич пребывал в прекрасном настроении. Он не был чрезмерно тщеславен, но не подозревал, что столь популярен и уважаем в народе.
Как рассказывает Татьяна Лунгина, в 1964 году она вместе с Мессингом направлялась в Алма-Ату вскоре после того, как летевший тем же рейсом самолет потерпел катастрофу и погибло 107 человек. Теперь пассажиров было немного, но и они сильно нервничали. Тогда стюардесса, раздав им леденцы, объявила: "Внимание! Полет пройдет без инцидентов. На борту самолета находится знаменитый Вольф Мессинг. Он никогда не сел бы на самолет, которому уготована плохая участь, так как его способности действуют как на земле, так и в воздухе. Команда желает вам хорошего полета!" Пассажиры тут же оживились, начали шутить, заулыбался и Вольф Григорьевич.
Мессинг не любил артистов, оказавшихся на сцене благодаря не мастерству, а партийно-комсомольской тематике репертуара. Он дружил с Александром Вертинским, своеобразным исполнителем собственных песен и романсов, артистом с оригинальной манерой пения, культурным и элегантными человеком, много знавшим и побывавшим, как и Мессинг, во многих городах мира. Им было о чем поговорить, с теплотой и юмором вспомнить об ушедшей молодости. Однако Мессинга понимали люди всех стран – он лишь заучивал несколько необходимых фраз, остальное говорил переводчик, – а Вертинский в основном выступал перед эмигрантами из России.
В послевоенные годы Вольф Григорьевич познакомился с выдающимся дипломатом, военным, а потом и писателем Алексеем Алексеевичем Игнатьевым. Мессинг очень тепло пишет о нем:
"Он прожил большую и сложную жизнь. Сначала – по обязанности дипломата, а потом как невольный политический изгнанник долго жил за пределами России. И всегда по всем странам возил щепотку русской земли… Очень не скоро удалось ему вернуться в Россию, которой он всегда оставался верен. В Москве жил на Старой площади. Я много раз встречал его, седого, но сохранившего великолепную выправку, с неизменной толстой палкой в руках. Памятен мне день, когда он пригласил меня на "ужин по-русски". В его скромной квартире все блистало удивительной чистотой, порядком, уютом. В специальном стеклянном шкафу – ордена и медали, полученные хозяином дома в разные годы жизни… Нас пригласили за хорошо сервированный стол. Серебряные приборы, тонкий фарфор… Единственным блюдом, не считая чая, была гречневая каша со шкварками. Готовил ее собственными руками Алексей Алексеевич. Он вообще был замечательный кулинар. Такой изумительной каши я никогда в жизни ни до этого, ни после не едал…
Мне выпало счастье много вечеров провести в обществе Алексея Алексеевича, превосходного рассказчика. И я слышу его голос, когда открываю книгу "Пятьдесят лет в строю".
Не раз Вольф Григорьевич посещал Игнатьева вместе с Аидой Михайловной. Хозяин верил в их исключительную порядочность, и ему было что рассказать друзьям. Он вспоминал прежнюю жизнь и сравнивал с нынешней. Мог поведать им о первом настоящем демократе во главе России – об Александре Федоровиче Керенском, о том, как его любил народ, как за четыре месяца его правления Россия вошла в пятерку цивилизованных стран мира. Он сохранил частную собственность, издал указ о постепенной передаче земли крестьянам.
Сразу это было сделать нельзя. Помещичья земля на шестьдесят процентов была заложена и перезаложена в банках, и он не мог допустить разрушения банковской системы. Как истинный демократ, считал, что к тому времени сильно поредевшая большевистская партия все-таки должна иметь свою фракцию в Государственной думе. Не ожидал от большевиков Керенского распять решил Сенат, наглого, неконституционного захвата власти. Будучи ранее присяжным поверенным, хорошо знал законы. Хотел следовать им, но не всегда это делал, не арестовал Ленина, хотя располагал документами, что тот получил от самого Людендорфа, одного из главных военных правителей Германии, деньги на революцию с целью расшатать Россию. Игнатьев читал Мессингам стихи замечательного поэта Осипа Мандельштама о Керенском. Эти строки были опубликованы в книге, изданной за границей Струве и Филипповым:
Керенского распять решил Сенат,
И буйно чернь рукоплескала,
Нам сердце на штыки позволил взять Пилат,
Чтоб сердце биться перестало.
Так в октябре семнадцатого года
Мы потеряли все, любя,
Один ограблен волею народа,
Другой ограбил самого себя.
Один – это Керенский, никогда не шедший за толпой, не обманывавший ее и не завлекавший лживыми ценностями. Другой – Ленин, обещавший крестьянам землю, фабрики – рабочим, осуществивший национализацию и доведший страну до разрухи. Совершал ли Керенский ошибки? Несомненно. Не запретил партию большевиков, даже в июле 1917-го, когда она, не поддержанная народом, почти полностью распустилась сама. Взял на себя военное руководство страной, хотя на это место имелись более достойные кандидатуры, к примеру образованнейший адмирал Колчак. И воспринял пресловутый приказ № 1, изданный Петроградским Советом, по которому офицеры подчинялись солдатским депутатам, уравнивались во многих правах офицеры и солдаты. Ушло из военного обихода обращение "ваше превосходительство", солдаты получили право ездить с офицерами в одних вагонах, вместе питаться. Ни те, ни другие еще не были готовы к таким демократическим переменам. Кроме того, Керенский, чтобы залатать дыры в бюджете, подорванном войной, не решился реквизировать богатства Романовых и церквей, считая частную собственность основой любого демократического государства.
"Стены имеют уши", – однажды заметила Игнатьеву Аида Михайловна.
"И люди тоже, – ответил Алексей Алексеевич, – я и книгу пишу о русской армии, чтобы люди знали, что она всегда стояла на защите отечества. Нельзя разбивать историю страны на две части – до революции и после нее. История есть история". И он показал на стеклянный шкаф, где лежали его награды, полученные за военное мужество от царя.
Встречи с Игнатьевым были отдушиной в жизни Вольфа Григорьевича… Общаясь с ним, он отдыхал – и морально, и физически, так как каждый вечер психологических опытов изматывал его. К тому же раздражали растущие как грибы "телепаты", не имеющие к этой профессии никакого отношения. Уважал честных фокусников, не находил эту профессию постыдной. Считал редким и интересным даром чревовещание, когда артисты, не двигая губами, могут говорить, иногда даже разными голосами. При этом Вольф Григорьевич предупреждал: "Только, уважаемые чревовещатели, не выдавайте себя за телепатов. Это не только нечестно, но и вредно, так как подрывает веру в настоящую телепатию. А всеобщий скепсис мешает – нет, не мне. Он мешает серьезному изучению этого явления природы, которое может иметь очень большое значение в жизни человечества". Он наблюдал, как на сцену выходила женщина, лицо которой было закрыто темной вуалью. За весь сеанс она не произносила ни слова, а говорил разными голосами находившийся в зале чревовещатель, да так, что было непонятно, откуда исходит звук.
Как уже упоминалось, Вольф Григорьевич умел приводить себя в состояние каталепсии – полной неподвижности, когда тело словно деревенеет. Это древнее искусство, которым превосходно владеют индийские йоги. "В состоянии каталепсии, – писал Мессинг, – меня можно положить затылком на один стул, пятками – на другой, так, чтобы образовался своеобразный мост. На меня при этом может сесть солидный человек. Мне не приподнять и на миллиметр над землей этого человека в обычном состоянии. А при каталепсии он может сидеть на мне столько, сколько ему вздумается. Я даже не почувствую тяжести его тела. Перестает прощупываться мой пульс, исчезает дыхание, почти неуловимо биение сердца… Я вхожу в это состояние самопроизвольно, правда, после длительной самоподготовки, собирая в единый комок волю и, видимо, с помощью самогипноза".
Однако здесь находились подражатели, прибегавшие к механическим приспособлениям. На выступление такого "факира" однажды пришел Мессинг со своим доктором. "Плечистый дяденька глубоко вздохнул, протянул руки по швам и упал в кресло, вытянувшись, как струна, – описывает Вольф Григорьевич сеанс этого халтурщика. – Помощники взяли и положили его затылком и пятками на стуле. Уселся на него и один из самых крупных людей из присутствовавших в зале… К "каталептику" подошел мой доктор.
– Сердце бьется отчетливо… Еще на сто лет хватит… Вставайте, чудотворец!
Доктор дернул "каталептика" за руку, и из-под мышки в оттопырившийся мешком фрак выкатился стальной шар. После разоблачения "каталептик" продемонстрировал и остальной свой хитроумный инвентарь: систему металлических корсетов с замками… Вот даже такие, очень тонкие и очень сложные, чисто психологические опыты и то становятся объектом обмана", – с горечью заключает свой рассказ Вольф Мессинг. Он вспоминает психографолога Шиллера-Школьника, который определял характер, читал прошлое и будущее человека по его почерку. Кстати, такого рода "умельцы" встречаются и сейчас. Шиллер-Школьник брался предсказывать номера "счастливых" лотерейных билетов в ближайшем розыгрыше, но почему-то загодя спешно покидал город, где делал предсказание.
Вольфу Мессингу удалось разыскать свое интервью, данное одному из журналистов еще во время пребывания в Польше. Вот несколько вопросов и ответов из него.
– Не можете ли вы подробно объяснить, что такое телепатия?
– "Телепатия" – слово греческое: "теле" – далеко, "пятое" – чувство далекого, ясновидение… К телепатии относится также способность видеть событие, места и людей, находящихся далеко от нас и недоступных нашему глазу.
– Вреден ли гипнотизм?
– Вообще говоря, нет. Однако при таких экспериментах надо соблюдать известные меры предосторожности.
– Многие ли обладают способностью к телепатии?
– Должен сказать, что да. Так же как многие обладают другими способностями, о которых они не знают и которые обнаруживаются случайно. Эти способности надо развивать, кристаллизировать. Так же как человек, обладающий хорошим голосом, должен окончить консерваторию, чтобы стать профессиональным певцом, точно так же человек, одаренный ясновидением, должен окончить психологический институт.
Мессинг считал, что значительными телепатическими способностями обладал знаменитый авантюрист граф Александр Калиостро. Его настоящее имя Джузеппе Бальзамо. Он родился на острове Сицилия в 1749 году, умер в 1795-м в форте Сан-Лоне близ Урбано, куда был заключен по приказу папы Пия VI. Он разыгрывал роль врача, способного исцелять любые болезни, алхимика, владеющего секретом философского камня, ясновидца, которому открыто будущее. Он уверял всех, что бессмертен, что ему уже тысячи лет. Мессинг заинтересовался личностью Калиостро, изучил записи о нем современников и пришел к выводу, что это был очень ловкий жулик, несомненно обладавший способностями телепата, которые тем не менее он сильно преувеличивал. И, наверное, не случайно предания о нем привлекли внимание многих писателей – от Александра Дюма до Алексея Толстого.
Не все в искусстве Вольфа Мессинга было понятно даже ему самому. Он объясняет: "Дело в том, что я не слышу всех людей одинаково хорошо телепатически. Чужое желание я ощущаю как собственное. Если индуктор представит, что он хочет пить, то и я ощущаю жажду. Чужая мысль рождается в моей голове как собственная, и мне стоило много труда отделять свои мысли от мыслей индуктора… Одни мысли "звучат" в моей голове громко, другие – приглушенно, третьи – совсем шёпотом, из которого долетают только отдельные слова. Но если попадает индуктор с тихим "голосом", а рядом громко думает другой человек, то это может очень помешать моей работе, и я бросаю реплики такому человеку, чтобы он не мешал мне… Честно говоря, меня не очень интересует – атавизм ли телепатия или свойство человека завтрашнего дня. Меня волнует… почему серьезно не изучается это явление… Меня очень удивляет, как могут некоторые ученые не видеть и не желать видеть буквально каждодневных проявлений телепатии в самой обыденной жизни? Не видели в Средневековье ученые, слепо следовавшие доктрине Аристотеля, не поверили бы в существование электричества, хотя об этом каждодневно свидетельствовали молнии?! Что же, у них были тогда основания для таких утверждений: ведь молния была тогда не производимым в лаборатории явлением. А когда она внезапно бьет прямо в глаза, можно и отвернуться, и заслониться, чтобы потом, не кривя душой, сказать: не заметил".
Мессинг пишет мемуары не только для потомков. Работа над книгой, споры с переводчиком занимают время, отвлекают от одиночества, ему тяжело жить одному в комнате, где он провел свои лучшие годы с Аидой Михайловной. Вольф Григорьевич подает заявление на двухкомнатную квартиру в строящемся доме для актеров на улице Герцена, а когда наступает время переезда, вдруг ощущает, что не может покинуть старую квартиру, где каждая вещь напоминает ему об Аиде, рождает массу грустных, но приятных воспоминаний. Новые хозяева, потеряв терпение, подгоняют грузовик с вещами к его подъезду. Он выходит из квартиры с заплаканными глазами.
– Что с вами? – удивляются новые хозяева. – Вы плохо себя чувствуете? Может, вызвать "скорую"?
– Не надо, – качает головой Вольф Григорьевич, – я уеду. Я заставлю себя уехать…
– Почему? Вы переезжаете в центр Москвы, в двухкомнатную квартиру! Мы вам завидуем!
– Ни в чем не завидуйте мне, – тихо произносит Мессинг, – вы не знаете мою жизнь…
– Да вас знают все! Вы – известнейший человек! – подбадривают его новые хозяева. – И зачем вы заставляете унывать себя? Вы же взрослый человек!
– И немолодой, – неожиданно светлеет лицо Мессинга, – но я уже многое умею… Я заставлю себя уехать при помощи самогипноза. – Он опускает голову, в последний раз смотрит на дверь покидаемой квартиры и медленно, осторожно идет по ступенькам вниз.