Одним из самых известных послевоенных психодетективов был Питер Харкос, чье имя не сходило со страниц газет.
У нас, в закрытом обществе, такой человек был бы даже не допущен к работе следователя. В лучшем случае, как Вольфу Мессингу, ему разрешили бы выступать на эстраде со своими психологическими опытами. Единственное, что роднит Харкоса и Мессинга, – это отношение к нему журналистов и под их влиянием массы людей. Одни считали его "человеком, для которого не было тайн", другие – мошенником.
Чтобы положить конец кривотолкам, американский телекомментатор Френк Эдвардс предложил Харкосу участвовать в телевизионном эксперименте, суть которого была ему неизвестна. Харкос согласился. Перед телекамерами Эдвардс передал ему записную книжку, принадлежавшую девушке, которая исчезла за два года до этого. Харкос озабоченно нахмурился, подался вперед и схватил себя за горло: "Она мертва. Она задохнулась, потому что в ее горле была кровь. Он схватил ее сзади и ударил чуть выше уха. Она упала. Он испугался, сбросил тело в глубокий ров за мостом и уехал. Это было убийство". Впоследствии Харкос сумел восстановить детали преступления, которое произошло ночью на безлюдной дороге, даже описал приметы убийцы, абсолютно точные, вплоть до шрама на руке.
Настоящее имя Харкоса было Питер ван дер Гуркос, он родился в голландском городе Додрехте. Свой необычный дар применил для разоблачения гестаповских агентов, когда в конце войны стал помогать голландскому движению Сопротивления. При его содействии восстановились очень многие семьи, члены которых пропали без вести или были депортированы немцами.
В 1948 году экстрасенс раскрыл тайну исчезновения Виолы Вайнденгрен из шведского города Хелыума, которая была убита отцом. После этого Гуркос переехал в США, изменил фамилию на американский манер и стал специализироваться на расследовании нераскрытых убийств. Можно привести немалый список его удачных разоблачений преступников. Основав небольшую компанию, он даже подсказал компаньонам, где находится заброшенный, но все еще богатый золотом прииск в Арканзасе.
Как и Вольф Мессинг, он не мог понять, каким образом получал сведения во время своих расследований. Сказал лишь, что, если Бог наградил его этим даром, он с благодарностью использует его. Иногда Харкос ошибался. И сам не отрицал этого. Но в целом процент удачных расследований был очень велик – более восьмидесяти.
Как уже упоминалось, с успехом занимался ими в довоенной Польше и юный Вольф Мессинг. Его имя и сейчас широко известно за рубежом, однако у нас в стране способности Мессинга оставили почти без внимания, не использовали его дар в криминалистике.
Ныне в России появилось немало экстрасенсов, предлагающих свои услуги для поиска пропавших людей и скрывающихся преступников. В открытых источниках информация об этом не появлялась, и журналист Сергей Демкин приводит рассказ своего друга, полковника в отставке, о применении ясновидения в современной криминалистике.
"Раньше, при советской власти, не могло быть и речи об использовании экстрасенсорных способностей отдельных лиц в розыскной или следственной практике. Все, что выходило за рамки ортодоксального материализма, считалось буржуазной лженаукой, которой не место в работе правоохранительных органов. Только в годы перестройки "на общественных началах" в порядке эксперимента, но уже под неофициальным крылышком НИИ МВД стали заниматься мысленным сыском (уверен, что толчком к этому послужили не столько удачные эксперименты Вольфа Мессинга, сколько развитие целой серии таких лабораторий на Западе. – В. С.).
В группу входили две женщины и мужчина, собирались они в неприметном здании, попасть в которое можно было только по специальному пропуску. Доверенный сотрудник НИИ описывал группе конкретную ситуацию. "Сенсы" начинали излагать поступающую к ним информацию, перебивали друг друга, уточняли детали. Постепенно из обрывков их сведений складывалась общая картина, пусть и незавершенная, но общий смысл установить было можно.
Одним из первых реальных дел этих психосыщиков было выяснение обстоятельств гибели одного гражданина в Ялте. По черепу покойного они установили, что причиной смерти была неосторожная езда на велосипеде. Убийство категорически отрицалось. Был назван возраст покойного, описана его внешность и даже приведены вехи биографии.
В другой раз разыскивался изготовитель фальшивых документов. Все, чем располагал МУР, – это несколько удачно подделанных паспортов и удостоверений. Ясновидцы уверенно назвали поселок в Подмосковье, где жил преступник, указали его приметы и круг знакомств. Задержание его стало делом техники.
Расстояние для психосыщиков не играло роли, им показали фотографию матерого преступника, ускользнувшего от наблюдения, и попросили установить, где он может быть. В ответ был назван город на Северном Кавказе.
Однажды в Москве было совершено зверское убийство. На месте преступления обнаружен обрывок письма, предположительно написанного убийцей. Обрывок показали психодетективам. И они по нему назвали город в Сибири, где живет преступник, улицу, дом, описали квартиру и его самого. Даже после того, как убийца предстал перед судом, никто не решился доказать высокому начальству, что главную роль в раскрытии "висяка" сыграли экстрасенсы".
Когда забуксовала перестройка, эту спецгруппу распустили. То ли не до нее было, то ли экстрасенсы могли обнаружить целую серию заказных убийств, раскрытие которых не входило в интересы определенных кругов. Это могло случиться только в коррумпированном государстве, где не работают законы, где не до заботы о людях – страсти кипят вокруг создания личного благополучия. Ныне Вольф Мессинг представлял бы большую опасность, чем во времена, когда его деятельность ограничивалась психологическими опытами. Сейчас было бы труднее удержать его эмоциональную натуру, готовую вступиться за установление истины. Начальство знало, что Мессинг ведает немало о его незаконных действиях, но было уверено, что он будет вечно благодарен ему за спасение жизни. "Не завидуйте мне", – говорил Мессинг, подразумевая свои способности знать не только будущее людей, но и их настоящее и прошлое.
Неслучайно Мессинга, как правило, недолюбливало начальство, несвоевременно отметило его юбилей, даже не поставило памятника после смерти. Это сделала лишь недавно Татьяна Лунгина, уже много лет проживающая в Америке.
Будучи в США, я прочитал в русской газете, выходящей в Сан-Франциско, статью о Мессинге "Ясновидящий СССР", хотя его можно назвать ясновидящим Мира, гражданином которого он был по характеру и нравственным понятиям…
Работы Мессинга отразились и в другой области, медицинской, в телепатической хирургии. Трудно предположить, что ее основатель бразилец Жозе Ариго не знал о его опытах: Вольф Григорьевич гастролировал с шумным успехом в Южной Америке.
…Священник приехал в городок Конгорьясду-Кампу (Бразилия), чтобы исповедать умирающую. Смерть от рака матки могла наступить в любую минуту. Вдруг один из присутствующих бросился вон из комнаты и вернулся с большим кухонным ножом. Он откинул с женщины простыню, без каких-либо медицинских предосторожностей ввел нож в вагину, засунул руку и извлек огромную опухоль, величиной с грейпфрут. Пациентка ничего не почувствовала. После ее осмотра местный врач подтвердил, что у нее нет ни кровотечения, ни иного опасного осложнения. Вскоре здоровье женщины полностью восстановилось, а к Жозе Ариго сразу обратились многие больные. Позднее его хирургическая деятельность стала в округе обыденным явлением. Выяснилось, что оперировал он в состоянии транса, говорил с немецким акцентом, утверждая, что через него действует доктор Адольф Фритц, умерший в 1918 году.
Обычно работа в клинике, где оперировал Ариго, начиналась в семь часов утра, и к этому времени у ее дверей собиралось около двухсот страждущих. Иных Ариго излечивал быстро и решительно: поставив пациента у стены, он вонзал в него нож, который предварительно лишь вытирал о свою рубашку. Пациенты не чувствовали ни боли, ни страха. Крови выделялось немного. Ариго мгновенно зашивал раны, и они полностью залечивались за несколько дней. Однако не все нуждались в применении телепатической хирургии. Ариго хватало взгляда, чтобы выписать нужный рецепт.
По самым скромным подсчетам, за пять лет Ариго избавил от недуга полмиллиона человек и в пятидесятых – шестидесятых годах стал национальным героем Бразилии. Он привлек внимание Андрия Пухарича, нью-йоркского исследователя паранормальных явлений, который с группой врачей приехал в Бразилию изучать феномен Ариго и снять о нем фильм. Пухарич писал: "Входят люди. Все они больны. У одной женщины огромный зоб. Ариго поднимает нож, делает надрез, извлекает зоб, зашивает рану грязной хлопчатобумажной ниткой, и женщина уходит. Крови практически нет". Пухарич попросил бразильского хирурга-телепата удалить маленькую доброкачественную опухоль на своей руке, о чем снял фильм. Тем не менее Ариго арестовали в 1956 году по обвинению в нелегальной медицинской деятельности, поскольку он не имел медицинского образования. Однако Ариго так и не побывал за решеткой, президент Бразилии Кубичек сразу объявил о его помиловании.
Через восемь лет Ариго арестовали снова. Судья пришел к выводу, что он обладает удивительными способностями, которые должны стать предметом научного исследования. Но закон выше реальной помощи людям. Окончательно Ариго был освобожден 8 ноября 1965 года. На его операциях присутствовало несколько докторов, выразивших согласие выступить перед судом с показаниями. Эрик Леке, известный хирург, доктор клиники при университете Сан-Пауло и автор учебника для бразильских студентов-медиков, стал свидетелем четырех операций, проведенных Ариго за полчаса, и установил, что они носят паранормальный характер. Весь мир поразила операция Ариго по спасению раковой больной, от лечения которой врачи отказались.
Ариго погиб в автомобильной катастрофе в январе 1971 года, причем незадолго до этого говорил знакомым, что они больше не увидятся. Использованная им техника исцеления больных осталась тайной. Сам Ариго не искал объяснений и только благодарил Иисуса Христа и доктора Фритца. Он действительно проводил свои операции в состоянии транса, потому что однажды, увидев фильм о своих операциях, этот гениальный хирург-телепат упал в обморок.
Мессинг, Харкос, Ариго… Уникальные люди, посланные человечеству для совершенствования жизни, но встретившие на своем благородном пути препятствия и даже обвинения именно в том, в чем они помогали людям. Зависть одних, косность других, противодействие третьих – это, вероятно, удел всех гениев, опекать и оберегать которых обязан весь мир.
Последнее выступление
Когда-нибудь оно наступает у человека, работающего на сцене. Иногда он догадывается об этом, иногда узнает только потом, когда его больше не приглашают администраторы.
Леонид Осипович Утесов однажды справедливо заметил, что лучше уйти со сцены на год раньше, чем на год позже. Он ушел, когда почувствовал, что потерян нерв, соединяющий его с залом, что у него уже нет былого темперамента, веселья, передающегося зрителям.
По поводу даты последнего выступления Вольфа Мессинга существуют разногласия. Автор предисловия к его мемуарам, основатель и член Международной ассоциации по исследованию проблем психотроники, доктор биологических наук А. П. Дубров, пишет, что видел Вольфа Мессинга в московском киноконцертном зале "Октябрь" в 1974 году. Он отмечает, что "присутствовавшие все время находились в состоянии непрерывного напряжения, сопереживали все происходящее с испытуемыми, находящимися на сцене. Зал буквально замирал, стояла полная тишина, когда знаменитый артист выполнял сложнейшие задания зрителей. И в этот вечер Вольф Мессинг был, как говорится, в "ударе" – все опыты выполнялись им безукоризненно. Он сердился лишь тогда, когда испытуемый переставал думать о поставленной задаче. Это было последнее выступление великого мастера". С этим утверждением можно не согласиться, наверное, речь шла о последних "психологических опытах", показанных им в столице.
Дубров вспоминает, как при встрече с известным физикохимиком академиком П. А. Ребиндером Мессинг сказал, глядя на жену академика: "Вас беспокоит здоровье внука. Ему исполнилось десять лет. Ведь он сейчас хворает?" Все было именно так, подтвердила жена академика. Другой случай произошел с доктором филологических наук Л. В. Малаховским. По просьбе экстрасенса он предложил Мессингу сложнейшее задание: подойти к его месту в зале, взять в портфеле среди прочих книг английский толковый словарь Вебстера, найти в нем нужную страницу, строку и указать всего лишь одно определенное слово. Лист с записью этого слова находился в конверте, лежавшем в кармане у соседнего зрителя. Мессинг блестяще справился с задачей, после чего зрители долго ему аплодировали.
Описанные случаи важны тем, что индукторами в них были ученые, которые лично убедились в феномене Мессинга, открывающего новые пути к разгадке непознанных возможностей человеческого разума.
А возвращаясь к последнему выступлению великого маэстро, отметим, что, по словам Валентины Иосифовны Ивановской, состоялось оно в Обнинске.
Мессинга покидают силы. Чтобы поймать мысль индуктора, он кладет обе руки на его плечи… И после исполнения опытов входит в гримерную расстроенный и изможденный.
– Хватит, – говорит ему Валентина Иосифовна, – вы объездили весь мир и несколько раз нашу страну. Пора подумать о своем здоровье.
Вольф Григорьевич нехотя соглашается с ней, как бы подчиняясь суровому приговору: с тем, чему он посвятил свою жизнь, – с выступлениями на сцене – покончено. Возможно, Мессинг ошибся. Именно они, трудные и интересные, каждый раз непредсказуемые, а также благодарные аплодисменты зрителей поднимали его дух, заставляли отступать болезни, помогали не замечать их.
В одном из своих стихотворений поэт Андрей Вознесенский заметил: "Чем больше отдаешь, тем больше остается". Я думаю, что эта мысль относилась и к Мессингу. Он уставал безумно, особенно после сеансов каталепсии, которыми злоупотреблял в юные годы, бесконечное напряжение подтачивало его силы. Может, стоило отдохнуть, поехать в Тбилиси, Сочи или Кисловодск, укрепить здоровье, успокоить нервы, а потом выступать, реже, но не покидать сцену, поскольку потеря работы со зрителями лишила смысла его дальнейшую жизнь, пусть тяжелую, но жизнь. Вот слова об этом самого Вольфа Григорьевича: "Сегодня мне предстоит выступать с очередным сеансом моих "психологических опытов". Мне предстоит выйти в зал, где сидит почти тысяча человек и все смотрят на меня. Мне надо захватить этих людей, взволновать и удивить их, показывая им мое искусство, которое большинство из них считает чудесным, удивить и в то же время, не разочаровывая, убедить, что ничего чудесного в этом нет, что все делается силой человеческого разума и воли.
А ведь это совсем не легко – выйти одному в зал, где на тебя устремлены тысячи глаз: недоверчивых, сомневающихся, бывает, и просто враждебных, – и без сочувствия, без поддержки, во всяком случае в первые, самые трудные, минуты, выполнить свою работу.
Психологические опыты – это моя работа, и она совсем не легка! Мне надо собрать все свои силы, напрячь все свои способности, сконцентрировать всю свою волю, как спортсмену перед прыжком, как молотобойцу перед ударом тяжелой кувалдой. Мой труд не легче труда молотобойца и спортсмена, или конструктора, склонившегося над чертежом новой машины, или геолога, по неведомой тропке отыскивающего в непроходимой тайге редкий минерал…"
Отдадим должное литзаписчику, который все-таки достаточно точно и художественно отобразил то, что ему рассказал или написал о себе Мессинг.
Но поставлена точка… Думать о выступлениях, готовиться к ним уже не надо. Душу охватывает тоска, кажется, что ушло самое главное, без чего жизнь – не жизнь, и нужно длительное время, чтобы в какой-то мере свыкнуться с этой мыслью. Сцена будет преследовать во снах, будет казаться, что ты забыл тексты, и пробуждение ото сна окажется медленным и тяжелым. Но нужно завтракать, читать газеты, смотреть телевизор, который все больше и больше связывает тебя с новой жизнью. Для кого-то он еще – Вольф Мессинг. Он, как и прежде, боится показываться в людных местах, где могут узнать, смотреть на него как на диковинку. "Я люблю все виды искусства – от драмы и оперы до цирка и эстрады… Я был знаком со многими выдающимися актерами: неповторимым Шаляпиным, ироничным Михоэлсом, могучим Провом Садовским, волшебником Вертинским… И раньше каждый свободный вечер я проводил в театре, на концерте или в цирке. Сейчас я нередко вместо этого сижу у телевизора. Это удивительное изобретение доставляет мне массу радости. Оно раздвигает стены дома так, что виден весь мир. Сознаться ли? Одна из причин, которая заставляет меня избегать посещения театров, – боязнь быть узнанным. Очень неприятно, когда на тебя, пришедшего спокойно и мирно насладиться игрой актеров, искусством постановщика, тайно из-за спины показывают пальцем, а иной раз и бесцеремонно забегают вперед, чтобы поглядеть. Это очень мешает…"
Учтем, что это писалось, когда телевидение только набирало силу, не было засорено рекламой, показом одних и тех же исполнителей, дешевых, а потому примитивных зарубежных фильмов или наших, подражательных и, следовательно, худших…
Но со временем Вольф Григорьевич начинает замечать, что прохожие, погруженные в свои мысли, равнодушно проходят мимо. Признаюсь, даже я, дважды побывавший на выступлениях Вольфа Григорьевича, живущий буквально напротив его дома, ни разу на улице не видел Мессинга, а может, не запомнил внешности, поскольку ни разу его опыты не транслировались по телевидению, как, например, псевдолечебные сеансы Кашпировского, походившие на готовую пародию.
Это теперь популярные артисты скрываются в шикарные машины, зачастую с личными шоферами, а раньше, выходя из дома, они маскировались от людей, обычно надевая очки, надвигая на лоб шляпы или кепки, поднимая воротник пальто или плаща. Не надо их сравнивать с иными нынешними телезвездами, постоянно ходящими в темных очках, чтобы скрыть пустоту своих глаз. Я видел Леонида Осиповича Утесова в последние годы жизни спокойно беседующим на скамейке парка "Эрмитаж" с когда-то очень популярным конферансье Алексеевым. О чем они говорили, сидя невдалеке от летнего эстрадного театра, недавно сгоревшего, а может, кем-то подожженного, чтобы высвободить территорию для коммерческих палаток или избавить находящийся рядом театр от конкуренции? Видимо, вспоминали свою молодость, свои успехи, радости, ошибки и победы… Никто из прохожих их не разглядывал. Приходят новые поколения, у которых свои кумиры, а звезды искусства прошлого – история, многими забытая, многим просто неизвестная.