На вызов никто не отвечал несколько месяцев. Непохоже было, чтобы кто-то из англичан примет его. Хаус, чемпион в среднем весе среди любителей, явно не имел намерения отказываться от своего любительского статуса, Певье и Эллиот, также любители, не могли взять такой вес. А на Континенте, казалось, этот вызов просто не заметили. Тогда, когда уже предполагалось, что из вызова Инча ничего не выйдет, появились два претендента, и по странному совпадению, практически одновременно. Морис Дериаз, швейцарский штангист в среднем весе (равно известный и как борец, и как натурщик) приехал лишь для того, чтобы узнать, что опоздал, так как У.П. Касвелл (победитель последнего любительского чемпионата среди штангистов в лёгком весе) собрал все своё мужество, достаточное да я принятия вызова Инча, и нашёл достаточно денег, чтобы покрыть залог. А Инч, всегда деловой человек, решил, что пришедший первым - первым же должен быть обслужен.
Матч проходил в старом немецком гимнастическом тале возле церкви Св. Панкрата, перед толпой числом несколько тысяч - простое доказательство, что даже тогда было достаточно зрителей для соревнований по штанге. Тот матч оказался фактическим началом современной тяжелой атлетики. Он наметил перелом между старым и новым стилем, старыми и новыми приспособлениями, так как Инч использовал дисковые штанги, а Касвелл - ныне устаревшие, которые загружались дробью. Тогда не было никакого официального органа, управляющего этим видом спорта, но из-за того матча и его последствий (турнир на золотой кубок "Сильнейшего британца"), такой регулирующий орган возник. Верно, что он был в начале двойственным по характеру, составленный и из любителей, и из профессионалов. Всё же начало перехода от хаоса к подобию какого-то порядка было положено. Необходимый процесс отбраковки последовал позднее.
Этот матч также примечателен по другим причинам. Когда Сандов встречался с Сэмпсоном, испытания, заданные последним, не стали прецедентами, так как были отобраны по прихоти Сэмпсона. Сандов и МакКанн также "поднимали" штангу, но не по правилам, признаваемым всеми. А матч "Инч против Касвелла" был определён как шесть подъемов, условия его проведения были более или менее приемлемы для всех. И дальнейший интерес усилен тем, что Инч пытался побит", наилучший подъём Сандова -жим одной рукой веса в 269 фунтов. Он не смог сделать этот трюк, причину чего здесь не стоит обсуждать. Но он исполнил свою большую мечту, так как победил в матче с явным перевесом. Итак, впервые с победы Эллиота в Афинах в Великобритании появился человек, владеющий титулом чемпиона мира по тяжёлой атлетике.
В связи с возникшим интересом состоялось довольно большое количество соревнований по штанге, а в последующие годы был установлен не один рекорд. Затем, в начале 1909 года, появился новый Ричмонд в лице Эдварда Астона (также из Йоркшира), который выступил с вызовом, нацеленным на титул Инча в среднем весе. Инч, бизнес которого как инструктора к этому времени разросся до исполинских размеров, выразил готовность защитить свой титул, но поставил условия - и так обосновал их: он как всегда очень занят; он подрастерял форму для работы со штангой и как результат - потяжелел.
Тем не менее, он соглашался встретиться с Астоном при условии, что тот докажет, что способен повторить все подъёмы, сделанные Ничем в его матче с Касвеллом. Астон, чьи амбиции не уступали его уверенности в своих силах, принял эти условия и сделал свою попытку в Сельскохозяйственном зале Ислингтона, тогдашнем месте новой серии мировых чемпионатов по штанге. Но он не справился с этим, и тогда на короткое время исчез из виду.
Затем эти события получили дальнейшее развитие!
Замечательный немецкий штангист, который заявил о своих правах на звание чемпиона Континента в среднем весе, приехал в Англию. Это был баварец по имени Макс Зикк (позднее его станут называть Максикк), и в дополнение к своим способностям штангиста - которые оказались значительными - он хвастал своим уникальным даром управления мускулами. Это означало, что ему удавалось управлять любым мускулом или группой мускулов по своему желанию. Он являлся, несомненно, феноменом, и приехал в Лондон, как было объявлено, бросить вызов Инчу и оспорить его титул в среднем весе.
Этот вызов застал Инча в ещё более неподходящий момент, чем это было с Астоном, будучи весьма преуспевающим, он стал как никогда по горло занят делами, тогда как вес его возрастал стремительно - вынужденный результат малоподвижного образа жизни. Более того, он теперь носил гордый титул "Сильнейшего Британца", что, как считалось, оказалось даже более ценным для его бизнеса, чем его мировой титул в среднем весе. Его поприще преподавателя физической культуры требовало столько внимания, что найти время для тренировок оказалось бы чрезвычайно сложным. И опять таки был актуален вопрос набранного веса. Инч, несомненно оказался меж двух огней.
Но победитель Касвелла был изобретателен. Он подозревал и, возможно, не без оснований, что за прибытием Зикка стояло нечто большее, чем могло показаться взгляду случайного наблюдателя. И снова он зашёл с хорошей карты. Он сказал, что позанимается своей подготовкой, снизив свой вес, и встретится с Максом Зикком при условии, что феноменальный баварец сначала встретится с Эдвардом Астоном и победит его. Противники, вероятно, позабыли Астона или, если даже и помнили, не рассматривали его как серьёзную силу. Так или иначе, они согласились на квалификационные испытания. И Зикк провёл 4 августа 1910 года матч с Астоном за мировой титул в среднем весе в Гранвильском Палас Варьете, в Уолхэм Грин.
На ранних этапах матча Зикк, который поднимал замечательные грузы для человека в 10 стоунов и 7 фунтов (ибо всего столько он весил), повредил плечо и. по совету Монте Сальдо, своего наставника, отступил, оставляя победу за Астоном. На этом Инч, честно глядя в лицо фактам, отказался от своего титула в среднем весе в пользу Астона и предположил, что кампания Зикка завершилась поражением.
Так оно и было, хотя противная сторона никоим образом не исчерпала свои боезапасы. Последовал еще один матч, в котором эти замечательные штангисты снова стали соперниками. Но он в действительности никак не продвинул вопрос превосходства кого -либо из них, так как поединок, устроенный 14 декабря 1910 года в рамках дневного представления в Холборн Эмпайр, не уложился в отведённое для матча время. Зикк вёл в счёте под конец матча, но это ничего не значило, так как никто из них не успел поднять весь набор приготовленных грузов, числом восемь.
Прошло практически шесть месяцев, прежде чем случилась очередная тяжелоатлетическая история, на этот раз встречались Астон и Инч, чтобы выяснить наболевший вопрос: кто из них имеет больше прав носить титул "Сильнейшего человека Британии". Этот, ставший, несомненно, самым сенсационным в истории страны матч показал поражение Инча от Астона, причем последний был явно лучше натренирован. Он же являлся и более техничным штангистом из этих двоих. Победитель выразил уважение к Монте Сальдо за свою превосходную физическую форму, и нет сомнений в том, что это уважение было правильно отмеренным. Ранее я упомянул, что Сальдо тренер более чем среднего таланта, и оставалось только несколько недель до его не менее значимого триумфа, когда он привёл Согуела к победе над знаменитым Карквестом в матче мирового чемпионата.
В британском мире профессиональных штангистов Инч и Астон были, конечно, самыми выдающимися фигурами. Их соперничество сильно содействовало здоровому интересу к этому виду спорта, а вклад Монте Сальдо, по всеобщему мнению, также высоко ценился. Фактически без Инча, Астона и Сальдо движение штангистов в нашей стране оказалось бы лишено того блеска, который оно излучало с 1906 года до самого начала войны. И хотя все трое сейчас - ветераны, показанный ими пример до сих пор силён, а влияние, которым они обладают, значительно.
После поединков Астона с Максикком и Инчем обязанность поддерживать интерес к этому спорту легла на плечи Британской любительской ассоциации штангистов, - это название присвоено управляющим органом любителей, который возник из объединённой ассоциации в конце 1910 года, - про неё упоминалось ранее. Ассоциация занималась этим, проводя из года в год чемпионаты, до тех пор, пока бряцание оружием естественным образом не прекратило её деятельность. Именно как член этой Ассоциации я выиграл пятьдесят золотых медалей, четырнадцать общенациональных чемпионатов и побил сто девяносто два мировых и британских рекорда, большинство из последних - до сих пор за мной, несмотря на решительные попытки многих амбициозных людей побить их.
По окончании войны и любители, и профессионалы делали попытки воссоздать свои организации с целью собрать воедино те нити, которые они были вынуждены забросить. Но это оказалось сверхчеловеческой задачей, так что только любителям удалось сделать что-то существенное. Не то чтобы их сегодняшняя организация приближается к довоенному стандарту, этого, конечно, сейчас нет. Но она всё-таки работает, и работает очень активно сейчас, когда я пишу эти строки. Чемпионаты проводятся, появляются рекордсмены, чего нельзя, к сожалению, сказать о братстве штангистов- профессионалов. Но останется ли преимущество за любителями? Поживём - увидим. Искренне надеюсь, что нет!
Причина такой сонливости профессиональных штангистов, несомненно, в недостатке общественного интереса к их способностям, столь явного в течение последних нескольких лет, а это случилось, в свою очередь потому, что в те же годы из мюзик-холлов исчезли профессиональные силачи, которые первыми и подогревали этот интерес. Пока что, если взять захватывающие зрелища, нет ни одной выдающейся личности. Штангисты исчислялись - и исчисляются - тысячами, могу это засвидетельствовать. Но сценического артиста геркулесовой мощи не видели уже много лет. Отсюда, если какой интерес и был, то угас: а раз нет силы примера, то на новое поколение, которое могло бы выказать точно так же этот интерес, не оказывалось какого-либо убедительного воздействия.
То есть не оказывалось до начала прошлого года, пока на наши берега не спустился ещё один пришелец в лице Александра Засса, борца неимоверной силы, дрессировщика исключительного дарования и профессионального силача феноменальных возможностей. Описываемый как "Удивительный Самсон", этот последний гастролёр за своё сравнительно недолгое пребывание здесь уже вызвал оживление физкультурного энтузиазма, который вероятно, равен, если не превосходит, увлечённость физкультурой, достигнутую за весь период, охваченный в моём повествовании. Как странно повторяется история! Кажется, что всегда именно какому-то чужестранцу судьбой предназначено пробудить британца из летаргического состояния ума касательно материй, неразрывно связанных с его собственным физическим благополучием.
Тем не менее, даже если Александр, появившись здесь, больше не сможет сделать ничего, кроме одного этого, перед вами есть по крайней мере один человек, который вполне готов признать, что этот гость обязал нас вечной благодарностью.
Что касается меня, думаю, это великолепный малый, совершенно настоящий, насквозь искренний и скромный до крайности. Меня попросили перечислить всё, что я знаю о нём, в остальной части этой истории. И после того, как вы прочтёте всё, что мне есть рассказать - слова, которые из одного только чувства справедливости должны быть сказаны, - вы возможно, подумаете то же, что и я: "Удивительный Самсон" открывает совершенно новую главу интересной повести "Силачи и годы".
У.А. Пуллум,
победитель 15 британских
тяжелоатлетических чемпионатов,
обладатель 50 золотых медалей,
192-кратный мировой и британский рекордсмен.
Чемпион мира по тяжелой атлетике
в весе девяти стоунов.
ПРИЛОЖЕНИЕ Б
У.А. Пуллума к книге "Удивительный Самсон,
рассказано им самим", Лондон, 1925 г.
УДИВИТЕЛЬНЫЙ САМСОН
Пояснения к его трюкам и методам
Честно могу сказать, что за свой собственный долгий опыт силача я не встречал никого более скромного или более подлинного, чем это геркулесово чудо - человека, чья чрезвычайно интересная история жизни составляет основную тему данной книги. Думаю, большинство из тех, кто видел его выступления, безоговорочно согласится с теми словами, которыми я его описал. Склонен полагать, что те, кто ранее питал сомнения на этот счёт, тоже признают это после прочтения всего, что расскажу, побуждаемый врождённым чувством справедливости.
Когда Александр Засс - или Самсон, если использовать имя, под которым он более известен - впервые явил здешней публике своё мастерство, основная масса зрителей, не очень, однако, подкованная в этих материях, всё же осознала, что этот человек самым решительным образом выбивается из общего ряда признанных силачей. Это подтверждают многочисленные отзывы, направленные и направляемые мне с той поры. А они и должны были появиться, просил бы я этого или нет. Ведь все знают, что я связан с такими людьми и делами. Основная масса зрителей была готова воспринимать Самсона, полагаясь па высокую оценку, которые давали ему агенты мюзик-холлов. Другие же, из тех, кто имеет более чем мимолётный интерес к таким вопросам, были уверены в обратном. Его трюки так поразительны, задачи, которые он ставит перед собой каждый вечер, настолько труднопреодолимы, что они скоропалительно пришли к заключению: в таком противоположном мнении есть своя логика. Другими словами, они допускали, что Самсон - "фальшак".
Не желая ни на миг становиться в позу всеведущего, должен, однако заметить, что я никогда не считал Самсона таковым. Понятно, что заявления, сделанные от его имени, были невероятны. Но эго не первый случай, когда подобные заявления делались от имени других и оказывались, тем не менее, при тщательном, беспристрастном и искушённом рассмотрении совершенно оправданными. Здесь, следует заметить, я думаю о Максикке и покойном Артуре Саксоне - силачах, которым отвёл место в другой части этой книги. И оба были, каждый в своей сфере, столь же замечательными.
Разрывание цепи грудной клеткой
Разрывание цепи грудной клеткой
Саксон и Максикк были, конечно же штангистами, тогда как Самсон - нет, или, по крайней мере, он не претендует на это звание, и это в какой-то степени объясняет, почему его сверхъестественная сила подверглась сомнению. Сообщество физкультурников в нашей стране, видите ли, за множество лет приучилось к тому, что выступления штангистов, какими бы величественными они не были, их не впечатляли и оставляли невозмутимыми. Если они удосуживаются проявить интерес к общению с теми, кто проверяет подлинность оспариваемых трюков, сам факт вращения в таких кругах гак влияет на их умонастроения, что напрочь лишает способности волноваться или удивляться. Если, с другой стороны, они не так хорошо знакомы с исполнителями такого уровня, их настроения очень сходны, ибо они просто не верят. Или, опять же, если они достаточно благосклонны, чтобы принять без вопросов подлинность трюков, предложенных их вниманию, простая неспособность вообразить физические затраты таких выступлений оставляет их равнодушными. Тут, однако, перед ними было нечто совершенно иное! Прямо в сердце столицы приехал человек, намеревающийся делать вещи, о которых один здравый смысл подскажет любому: это просто невозможно сделать. То есть невозможно, если только не прибегать к волшебству и к ловкости рук, если не использовать на всю мощь жульнические приёмы. По крайней мере, так говорили те, кто тешит себя надеждой, что знает всё об атлетизме.
Разрывание звеньев цепи пальцами
