Будто по команде остальные корабли развернулись, перешли на полный ход и начали идти быстрым зигзагом, но уже было слишком поздно. Во второй раз раздался оглушающий взрыв. В этот раз 7603-тонный корабль "Эмпаер Абилити" развалился пополам и быстро отправился на дно. От волнения мне только показалось, что это судно вмещает 5000 брт.
И началось светопреставление. Почти все суда конвоя были вооружены. Боевые расчеты рванулись к своим орудиям и повернули дула в нужном направлении. Выстрелы гремели со всех сторон, и место сражения окуталось желто-красным заревом.
Серая и похожая на привидение, "U-69" была в самом центре событий. Но пока оставалась необнаруженной. Мы, люди, стоящие на мостике маленькой немецкой субмарины, заметили темный просвет среди судов конвоя.
- Мы должны добраться туда любой ценой. Полный вперед!
Оставляя за собой пенящийся кильватерный след, "Смеющаяся корова", гудя двигателями, продвигалась вперед. Сейчас или никогда. И даже если позже нам придется идти под парусом, сейчас это был вопрос жизни и смерти. Сигнальные ракеты опускались медленно, и вокруг подводной лодки становилось все светлее.
- Приготовиться. За кормой патрульный корабль! - прокричал один из наблюдателей.
Теперь охота началась. Как собака, почуявшая дичь, один из новых британских корветов, построенных специально для защиты конвоев от подлодок, появился за кормой. Несмотря на очевидное волнение, мы отметили еще один мощный взрыв.
Третий корабль был охвачен ярким пламенем. Это было современное гигантское судно, грузоподъемностью по крайней мере 8000 тонн. А корвет уже приближался, причем на полном ходу. Казалось, он собирался пройтись прямо по подводной лодке. Я никак не мог понять, почему он не стреляет и почему на нас еще не посыпались снаряды, положив всему конец.
Внезапно кто-то прокричал:
- Тень слева на траверзе.
Мы обернулись. К нашему ужасу, мы увидели форштевень еще одного судна, уже нависший над нами, он шел на полной скорости. Протаранит ли судно "U-69"? Кто его знает. В любом случае нырять было уже слишком поздно.
Красная полоса огня упала с неба, зашипела в воде и погасла.
На подлодке было темно и тихо, а гигантская тень стала приближаться еще быстрее.
Внезапно она резко отвернула в сторону.
На корвете открыли огонь, но поздно. Огромный сухогруз протиснулся между двумя военными кораблями. Он шел неистовым зигзагом и невольно разделил противников.
"U-69" была спасена.
- Переложить руль направо!
"Смеющаяся корова" кружила в темноте. Два или три поворота, и лодка исчезла. На корвете же продолжали стрелять, но уже по пустому месту.
Пулеметные очереди раздавались с нескольких кораблей. Но германской подводной лодки там уже не было. Возможно, не слишком опытные стрелки вели огонь по плавающим в воде обломкам. На некотором расстоянии снова появилась стена пламени. Это яростно пылал третий корабль. А что насчет четвертого?
- Кто-нибудь следил за четвертым ударом? - спросил я.
Никто ничего не видел и не слышал. Возможно, мы промахнулись или от вполне понятного волнения не слышали взрыва.
Огонь начал угасать. Нам пришлось предположить, что судно затонуло. Все равно было невозможно что-нибудь разглядеть. Тени нескольких патрульных кораблей кружили вокруг. Очевидно, они пытались подобрать уцелевших.
Корвет исчез. Он потерял свою цель. Далеко за кормой на горизонте поднимался еще один осветительный снаряд. В его свете можно было рассмотреть остатки рассеянного конвоя. Затем тьма снова сгустилась. Теперь лодка лежала в полной темноте. Над водой повисла тишина. Невдалеке остатки корабля все еще пылали на поверхности воды. Экипаж "U-69" доложил о своем успехе, курсе и численности конвоя в BDU.
Из Керневаля поступил вопрос: "Почему лодка потеряла контакт с конвоем?"
- Думаю, она не знает, - сказал я. Я мог утешать себя тем, что уровень топлива был недопустимо низок. Старший механик израсходовал весь запас.
Работа выполнена. Последние торпеды были выпущены в цель, и почти закончилось топливо.
Я сделал следующую запись в судовом журнале: "Потоплено два корабля общей вместимостью 17 500 брт. Третье судно повреждено и подожжено. Возможно, затонуло. Четвертое попадание не подтверждено. Все торпеды выпущены. Вышли из боя из-за недостатка топлива и возвращаемся домой".
Из последующих радиосообщений выяснилось, что Хардеган на "U-123" вошел в контакт с конвоем, о котором доложил экипаж "U-69". Через три дня началась атака. Виктор Шютце на "U-103" сумел потопить еще два одиночных корабля.
Глава 28
НЕЙТРАЛЬНАЯ ГАВАНЬ - НЕОБИТАЕМЫЙ ОСТРОВ
"U-69" медленно шла к островной гавани. Снова началась рутина тропического путешествия, и все же после долгого пребывания около экватора слегка понизившаяся температура была куда более приятной. Подводникам казалось, что тропики окончательно и бесповоротно канули в прошлое, и теперь все разговоры велись только о вспомогательном судне, дальнейшем путешествии к берегам Франции и возвращении домой. Только сейчас моряки начали считать недели, проведенные в море. С 5 мая "Смеющаяся корова" "паслась" в водах около Южной Франции. А единственный календарь на борту показывал сейчас 27 июня, иными словами, мы провели в море почти семь недель.
После скудной полуденной трапезы моряки, свободные от вахты, спали под палубой, читали или играли в шахматы. Из радиоприемника доносилась тихая музыка, и все приготовились слушать новости. Через несколько минут музыка стала громче, затем перешла в бравурные аккорды марша, и диктор начинал читать новости.
Поскольку наши товарищи сейчас сражались на востоке с очень сильным и беспощадным врагом, за новостями с Восточного фронта следили с большим интересом.
Хебештрайт в радиорубке включал максимальную громкость, чтобы даже последний соня, пытающийся ухватить остатки сна в свободное от вахты время, был насильственно возвращен к реальности.
"Das Oberkommando der Wehrmacht gibt bekannt…"
В этом месте обычно грубо разбуженный и еще не до конца проснувшийся соня что-то с грохотом ронял на палубу.
- Да тише ты, - одергивали слушатели нарушителя.
Внимание подводников было приковано к громкоговорителю, по которому передавались последние новости. Обычно они не могли не разочаровывать расплывчатостью и неопределенностью формулировок. Победные сообщения обычно приберегались для специального воскресного выпуска, а в будние дни ничего определенного о позиции на Восточном фронте не говорилось. Но в этот раз мы услышали слова: "Команда немецкой подводной лодки…"
- Ах, теперь и о морском флоте вспомнили!
- Заткнись, ублюдок!
"…под командованием капитан-лейтенанта Метцлера…"
Больше никого не приходилось призывать к спокойствию. Наступила гробовая тишина.
Кроме голоса диктора, был слышен только гул дизелей и звук, которые издали две капли воды, упавшие на палубу.
"…около западного побережья Африки потопила… пять вражеских торговых судов общей грузоподъемностью 31 500 брт".
На всей лодке стояла мертвая тишина. Все с нетерпением ждали дальнейших подробностей, но диктор уже перешел к другим новостям. Я же с досадой проговорил:
- Ах, значит, BDU не относит "Робина Мура" к списку потопленных.
Подводников охватило волнение.
Все моряки топтались около моей каюты, задавая один и тот же нелепый вопрос:
- Герр капитан, вы это слышали?
Мне было довольно сложно контролировать внезапное возбуждение на лодке.
Когда я забрался на мостик, чтобы поболтать с Баде, мой старый морской товарищ просто сказал:
- Что ж, они поставят вам памятник, герр капитан.
Настроение царило приподнятое, и мы чувствовали, что ничто не сможет помешать нам войти в нейтральный порт. Именно это мы планировали сделать в ближайшие день-два.
На последних каплях топлива и энтузиазме команды "Смеющаяся корова" добралась до своей цели. На подходе были задействованы все приборы. Теперь у экипажа было достаточно опыта вхождения в иностранные гавани, а эту и Баде, и я хорошо знали. Мы также знали, что интернированный немецкий корабль стоял около входа.
На следующий день я приказал погрузиться - мы приблизились к основному судоходному маршруту. На перископной глубине "U-69" прошла вдоль берега и вечером была уже около входа. Все снова было приготовлено на случай, если понадобится быстро уходить. Однако в этот раз все пистолеты и оружие были убраны. Они не понадобятся. У BDU возникли какие-либо неприятности или дипломатические трудности.
Операция началась ровно в полночь - это была уже хорошо знакомая игра. "U-69" приблизилась к входу на медленной скорости, используя только электромоторы. Вход было легко найти, так как огни и бакены горели. Но опять-таки, как и во время операции по установке мин, было очень важно, чтобы никто на берегу не заметил нашего прибытия. Если портовые власти узнают о ночном визите, то и вражеская разведка скоро проведает об этом, и тогда уже через несколько часов на нашем пути появятся вражеские военные корабли.
Гавань казалась довольно мирной, когда в ночь с 28 на 29 июня в нее бесшумно вошла подводная лодка. Глаза подводников впились в темноту. Едва мы прошли мол, как Баде разглядел силуэт немецкого корабля.
"Смеющаяся корова" подошла прямо к борту 7500-тонного "большого брата", который должен был дать ей все необходимое. Нам повезло - с борта свисал веревочный трап.
Я взял все самые важные бумаги и на всякий случай оделся поприличнее. Затем я забрался вверх по трапу, но, прежде чем перебраться через поручни, осмотрелся. На палубе не было никакого движения. Тогда я отправился искать капитана. Внезапно из темноты появилась темная фигура. Это оказался один из членов экипажа. Я попросил проводить меня к капитану.
Через несколько мгновений я при полном параде, в белой командирской фуражке стоял лицом к лицу с капитаном торгового судна, которому приходилось торчать здесь во время военных действий, ничего не делая и только лишь страстно желая стать объектом диверсии.
Широкая улыбка осветила лицо капитана при виде своего бородатого товарища. А услышав мое имя, он непроизвольно вздрогнул - ведь оно лишь вчера упоминалось в официальном сообщении вермахта. Капитан задал несколько вопросов и пришел в полный восторг, узнав, что дважды мы пробирались тайком во вражеские порты, чтобы установить мины, а в третий раз сделали то же самое, чтобы получить у него помощь в виде топлива и продовольствия. Напомнив мне, что он и Баде в прежние времена частенько заходили в одни и те же порты и вполне могли сталкиваться, капитан пригласил меня на борт вместе с офицерами. Как старый морской волк, он не мог упустить возможности отметить эту встречу со своими коллегами и друзьями, находясь так далеко от дома. Но в тот момент у нас были значительно более важные темы для обсуждения. Немецкий капитан сразу же согласился обеспечить нас всем необходимым. На борту у него было достаточно топлива и еды. Экипаж торгового судна, узнав о нашем появлении, пришел в полный восторг. Всеобщее ликование, радость и радушный прием даже трудно описать словами. Моряки торгового флота старались предугадать каждое желание своих военных товарищей. У них на борту оказались даже небольшие запасы немецкого пива, и несколько ящиков тут же были отправлены к нам. В то же время матросы занимались присоединением топливопроводов (причем проделали это с невероятной скоростью), и "живая кровь" потекла в цистерны подводной лодки. Ящики и корзины с едой были погружены на палубу "U-69". Свежеиспеченный хлеб - даже белые булки, - фрукты, вино, мясо и бананы - все, о чем подводники, жившие на половинном рационе, так долго могли лишь мечтать, теперь было в их полном распоряжении. Было невозможно убрать большие ящики под палубу. Все нужно было сначала распаковывать и только потом можно было опустить вниз через люк.
Офицерам-подводникам пришлось посетить небольшую импровизированную вечеринку в кают-компании капитана. Несколько моряков тоже поднялось на борт. После принятия на борт топлива настроение стало настолько хорошим, что потребовалось некоторое время, чтобы убедить подводников покинуть корабль молча, без громкого выражения восторгов. И вот последние ветки бананов и ящики пива были опущены на маленькую лодку. Несколько рукопожатии, прощальные взмахи руками, и серый призрак исчез так же тихо, как и появился, задолго до рассвета.
Когда мы покидали гавань, палуба все еще была забита банками, ящиками и коробками всех видов. Экипажу потребовалось довольно много времени, чтобы внести внутрь лодки все эти сокровища. Если бы кто-нибудь увидел сверху боевую рубку, заваленную ящиками, стружкой и бумагой, то принял бы ее либо за катер, перевозящий фрукты, либо за мусорный лихтер, но никак не за военную немецкую подлодку.
После того как все было убрано, мы погрузились, чтобы избавиться от ненужных ящиков. В серых предрассветных сумерках мусор расплылся по воде. Правда, заметивший эти плавающие кучи мусора вряд ли сумел бы догадаться об их происхождении.
На борту же настроение после этой операции было лучше, чем обычно.
Под аккомпанемент "Дяди Эдуарда" под палубой было открыто и опустошено несколько бутылок. Мы могли снова возобновить движение на нормальной скорости. "Смеющаяся корова" шла домой.
Будучи в прекрасном расположении духа, я провозгласил:
- Предлагаю атаковать следующий корабль палубными орудиями.
Это было что-то необычное. Еще ни у кого на борту не было опыта нападений с использованием артиллерийских орудий. Обычно пушки использовались для защиты в качестве последнего средства или для потопления уже подбитого корабля, чтобы сэкономить торпеды. Мое предложение было воспринято с немалым энтузиазмом, и все было быстро подготовлено для артиллерийской дуэли. Вахтенные офицеры проверили подготовку боеприпасов, организацию их подноса и провели учебные стрельбы.
Людское рвение даже не поколебало сообщение старшего механика о том, что муфта правого дизеля вышла из строя. Починка конечно же потребует остановки, но это ничуть не уменьшило энтузиазма. Люди свято верили в свою удачу.
Теоретически двигателям уже давно нужно было дать отдохнуть. В течение нескольких недель два дизеля работали почти без перерыва, и работали идеально, не подводя команду.
Новость о том, что я собираюсь отправиться на острова Сальвадж, чтобы починить двигатели, обещала новые приключения. Кроме нас двоих, старых морских волков, никто из членов экипажа никогда не слышал об этих островах. Они были необитаемы и, судя по морским сообщениям, посещались лишь в определенные сезоны рыбаками. Это было вполне подходящее место для не замеченного никем отдыха.
На верхнюю палубу была поднята маленькая шлюпка. На ней экспедиционная группа высадится на остров вместе с рулевым.
Людям был дан приказ оставаться в укрытии и следить с какой-нибудь высокой точки за местностью, чтобы таким образом защитить лодку от неприятных сюрпризов. А пока лодка находилась под водой недалеко от берега, чтобы ремонтные работы можно было провести без помех.
Пока механики были заняты работой, номер один и я поочередно следили за людьми на берегу через перископ.
Некоторые из них были заняты тем, что исследовали незнакомый остров, собирали ракушки, улиток и другие виды странной береговой фауны. Когда лодка после ремонта поднялась на поверхность, моряков вызвали сигналом. Все стали показывать друг другу и внимательно изучать свое добро. Настоящий моряк всегда интересуется жизнью моря. Шлюпка была снова, убрана, а разнообразные морские диковины разобраны на сувениры. Несколько человек осталось на палубе и в "зимнем саду", чтобы дождаться, пока любопытная конусовидная возвышенность с каменистыми берегами исчезнет за горизонтом.
Глава 29
САМОЕ БЕЗУМНОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ "U-69"
На заходе солнца "U-69" на своей обычной скорости направлялась к дому. Пройдет по крайней мере неделя, прежде чем мы доберемся до французских баз. Ни одной мачты не попалось нам на пути до утра следующего дня, когда в северном направлении был замечен столб дыма. Как только мы смогли разглядеть топы мачт, стало ясно, что судно идет быстрым зигзагом. Все моряки неотрывно смотрели на меня. Сдержу ли я обещание и стану ли атаковать его 8,8-см орудием?
- Во время Первой мировой войны мой отец… - И один из членов экипажа рассказал об опыте такого же боя на подводной лодке, в котором команда субмарины одержала победу. Он не дал себе труда подумать, каковы шансы на успех в подобной артиллерийской дуэли сегодня.
Ситуацию серьезно обсудили в офицерской кают-компании. По общему мнению, погодные условия совсем не подходили для подобного действа. Было полнолуние. План атаки был тщательно продуман. Для офицеров это тоже была первая артиллерийская атака, и тот факт, что предварительной тренировки не будет, представлялся совершенно очевидным. И можно было не сомневаться, что капитан британского торгового судна, путешествующего в военное время в одиночку, обладает всеми необходимыми военными знаниями и немалым опытом. У судна были все преимущества перед лодкой, которая атаковала с поверхности воды, и не приходилось сомневаться, что на его борту конечно же есть артиллерия. Поэтому главным условием успеха было обеспечение внезапности, чтобы на корабле не успели пустить орудие в бой. Исходя из этого, основным элементом нашего плана была неожиданность. Чтобы сбить с толку противника, боевые и осветительные снаряды было решено выпускать попеременно. Боеприпасы уже были сложены около орудий.
Дальность и угол горизонтальной наводки нужно было определить на глаз, и при этом абсолютно точно. У подводной лодки нет дальномеров, и расчеты стрельбы по движущейся цели не ведутся. Поэтому точное прицеливание было невозможно. Кроме того, следовало также принять во внимание направление и силу ветра, атмосферные условия, температуру и давление. Даже очень опытные артиллеристы могли выстрелить неточно из-за действия большого количества неучтенных факторов. Чтобы избежать больших ошибок при стрельбе, нужно было подойти к врагу на расстояние нескольких сотен ярдов. При такой маленькой дистанции также можно было использовать пулеметы.
Как только стемнело, "U-69" приблизилась к врагу. Чтобы оказаться на безопасной стороне, я позволил судну пройти между собой и луной и заодно получил возможность взглянуть на врага поближе. В ярком лунном свете очертания корабля были прекрасно видны. Я обнаружил, что на судне было два орудия, и оба они могли конкурировать с 8,8-см орудием лодки или даже оказаться лучше.
Я изложил свой план действий.
Наличие двух больших орудий предполагало, что на судне есть пункт управления огнем, который и нужно было вывести из строя, чтобы артиллеристы, предоставленные сами себе, не могли действовать согласованно, как единое целое. По всей вероятности, этот пункт находился где-то на мостике около рубки рулевого. Там же находилась и радиорубка. Поэтому мостик был первой частью судна, которую следовало уничтожить. До этого момента из 2-см орудия и пулемета нужно было обстреливать вражеские орудийные расчеты.