Не отказывался от дури конечно же и Кит, хотя над ним все еще висело обвинение. Окончательное слушание по канадскому делу проходило в Торонто 24 октября 1978 года. Как и десятилетием ранее, когда Кита и Джаггера обвиняли по редландскому делу, за стенами зала суда столпились сотни фанатов, выкрикивающих: "Свободу Киту! Свободу Киту!" Впрочем, судья с самого начала дал понять, что не собирается отправлять "богатенького наркомана" за решетку. В обмен на признание вины он снял обвинения в незаконном распространении наркотиков и приговорил Кита к году условно. Кит же, тронутый слепой фанаткой по имени Рита, которая следовала за группой повсюду, согласился дать благотворительный концерт в пользу Канадского национального института слепых.
После этого Мик смог вздохнуть с облегчением. Печатный станок купюр по имени Rolling Stones продолжал свою работу в прежнем режиме – по крайней мере какое-то время. В поисках отдыха и развлечений Мик иногда возвращался в Нью-Йорк – порой в обществе Холл, а то и один.
"Где бы он ни появлялся, на него до сих пор бросались женщины и мужчины, – говорил Олтхэм. – Джерри сохраняла спокойствие – в какой-то степени". Мику было легче оттягиваться, когда Джерри отдыхала в каком-нибудь экзотичном месте. Но даже когда они оба регистрировались в "Карлайле" под псевдонимами "мистер и миссис Филлипс", Мик всегда находил все, что ему было нужно, в проверенной и надежной "Плазе".
Зная, где и когда появится Джаггер, фанатки "Роллингов" научились проникать в отель "Плаза", минуя охрану. В конце 1978 года среди них появилась новенькая: невысокая, жующая жвачку брюнетка двадцати одного года, которая, как и нью-йоркский модельер Кевин, какое-то время выступала на подтанцовке в труппе Элвина Эйли.
Эта молодая женщина, питавшая слабость к лосинам в обтяжку пятнистой расцветки, не стеснялась петь во весь голос, когда ей вздумается. "Я подумал: "Уберите от меня эту наглую девицу! Она же сейчас меня засветит!"" – вспоминал Кевин. И он же быстро догадался, что единственный, кто интересует эту новую фанатку, это Мик, и что она "вбила себе в голову, будто он поможет ей в карьере".
По какой-то причине эта бойкая новенькая заинтересовала и самого Мика, который несколько раз приглашал ее к себе наверх. "Она вела себя как настоящая дикарка, и это его заводило", – говорил Кевин. Или, возможно, его привлекло ее сценическое имя – Мадонна.
Но, разумеется, никакая фанатка не могла привлечь Мика настолько, как подружка другой рок-звезды. А тем более юная дочь рок-звезды – в данном случае давнего приятеля Мика и "коллеги" Кита по пристрастию к героину Джона Филлипса из The Mamas and The Papas.
"Я с детства знала Мика – с тех пор, как мне исполнилось восемь, он и еще Кит часто тусовались с папой", – говорила дочь Филлипса Макензи. В шестнадцать лет она сама обрела некоторую славу, снявшись в популярном ситкоме "Однажды в то время". "Я была ребенком, но меня ужасно привлекал Мик. Он походил на кота. Он изгибался и двигался как кот, был таким привлекательным и чувственным".
Печальный факт состоял в том, что Филлипс познакомил свою дочь с марихуаной, когда ей было десять лет, а через четыре года подсадил и на кокаин. Когда ей исполнилось семнадцать, Филлипс лично вколол ей героин. Позже Макензи призналась, что у нее с отцом была долгая инцестная связь.
Учитывая такие семейные нравы, кажется вполне логичным то, что произошло между Миком и Макензи в 1978 году. В то время Филлипс жил в том же нью-йоркском квартале, что и Мик, а Джерри как раз удачно уехала по модельным делам. "Мы все были на вечеринке, когда Мик предложил отправиться к нему, отведать сэндвичей с тунцом", – вспоминала Макензи, которой на тот момент было восемнадцать лет. Когда они приехали к Мику, он вспомнил, что у него нет майонеза. Папа сказал, что у нас есть майонез, и пошел за ним домой, и тут Мик запер дверь".
Мик заключил Макензи в объятия и стал подталкивать ее к спальне. "Я ждал этого с тех пор, как тебе исполнилось десять", – сказал он. Через несколько минут Филлипс вернулся с майонезом и, как вспоминала Макензи, "начал громко стучать в дверь, но мы с Миком уже резвились в спальне. Он оказался фантастическим любовником, все было, как я и представляла, и даже лучше".
На следующее утро Мик угощал Макензи чаем с гренками и клубникой, когда зазвонил телефон. "Моя дочь у тебя?" – спросил Джон Филлипс.
"Да, – ответил Мик, который за десять лет до этого переспал с Мишель Филлипс, второй женой Джона и приемной матерью Макензи. – Но я обращаюсь с ней хорошо".
Макензи немного сердилась на Кита, что тот познакомил ее отца с тяжелыми наркотиками, но не имела ничего против Мика и испытывала к нему исключительно теплые чувства. "Мик может быть кем угодно, но он не извращенец. Когда он сказал, что ждал этого момента, он действительно имел в виду, что ждал, пока я стану совершеннолетней. Он спал со мной как с женщиной. И это было чудесно".
В тот период Макензи была не единственной юной любовницей Мика. Вскоре он начал встречаться с Наташей Фрэйзер, внучкой английского лорда Лонгфорда и дочерью писательницы леди Антонии Фрэйзер. Аристократическое семейство нисколько не оскорбилось такой связью и даже пригласило Мика на бракосочетание леди Антонии с драматургом Гарольдом Пинтером.
Тем временем у подраставшей дочери Мика дела шли далеко не так удачно. Восемнадцатилетняя Кэрис Хант жила в Лос-Анджелесе на пособие, а ее мать уже отчаялась выбить из Мика деньги. Обратившись за помощью к Бьянке, Марша Хант наняла Марвина Митчелсона и подала иск на скромные 2190 долларов в месяц на содержание ребенка.
Уделяя особое внимание тому, что у Джаггера хватает сил и денег на других женщин, "но никак не на свою родную дочь", Хант потребовала от него формального признания отцовства. "Мик – повсюду каждый раз, как включаешь радио или открываешь журнал, – говорила Марш. – Это само по себе причиняет боль Кэрис, и я считаю, она не должна страдать еще и от бедности".
В итоге Мик сдался, но только после того, как Марша добилась наложения ареста на его часть гонорара за два концерта в калифорнийском Анахайме. Вынужденный отчислять каждый год не менее 25 тысяч долларов на содержание своего старшего ребенка, Мик не преминул обозвать Маршу "вымогательницей" и "ленивой сучкой".
О Бьянке он отзывался более дипломатично, но чувства к ней испытывал такие же. Их развод, подобно свадьбе, превратился в цирковое представление в трех частях. Началось оно в Лос-Анджелесе, где судья заявил, что никогда не слышал о Мике Джаггере ("Я исключительно почитатель Лоуренса Уэлка"), после чего слушания были перенесены в Лондон. Разбирательство затянулось на долгие месяцы, пока вопрос о собственности не удалось решить в ходе заседания, длившегося восемнадцать минут. Бьянке, на попечении которой оставалась Джейд, удалось отсудить 1,4 миллиона долларов. Впоследствии ее адвокаты убедили британский суд увеличить эту сумму до 2,5 миллиона. "Она просто хотела, чтобы этот процесс длился как можно дольше и чтобы ее имя попало в газеты, – сказал Мик. – Она доставила мне столько беспокойства, что мы с ней уже никогда не будем друзьями".
Чтобы вести о бракоразводном процессе Джаггеров исчезли из передовиц, необходимо было нечто более шокирующее – например, известие о том, что одна из бывших девушек "Роллингов" причастна к убийству. За несколько месяцев до этого, в День святого Патрика в 1979 году, Кит познакомился в "Студии 54" с шикарной блондинкой, супермоделью Патти Хансен, и тут же влюбился в нее. Анита Палленберг, оставленная на произвол судьбы, сошлась с семнадцатилетним Скоттом Кантреллом, бросившим школу.
В конце июля, пока Палленберг лежала в отключке на кровати в своем доме в Уэстчестере, Скотт Кантрелл лежал рядом с ней и играл в русскую рулетку с пистолетом Палленберг 38-го калибра. Игра эта закончилась для него трагически. Приехавшая полиция застала впавшую в безумие Палленберг, перепачканную кровью погибшего тинейджера. Не успели затихнуть скандалы, связанные с употреблением наркотиков и интересом к сатанизму, как ее обвинили в незаконном хранении оружия.
Как выяснилось, тем же летом могли произойти события гораздо более трагичные. Пока Мик отдыхал в загородном доме на берегу океана, в Монтоке, он и все его гости были на волосок от смерти. Как рассказал информатор ФБР, кое-кто из "Ангелов ада" поклялся отомстить Джаггеру за то, что он якобы свалил на них всю вину за убийство в Алтамонте, – они сели на плот в удаленном районе южного побережья Лонг-Айленда и под покровом темноты подплыли к дому, который Джаггер арендовал у Энди Уорхола. Плот был нагружен пластиковой взрывчаткой в количестве, достаточном, чтобы "взорвать музыкантов и всех, кто был на вечеринке", как информатор поведал юридическому комитету сената США.
Предполагаемым преступникам почти удалось задуманное. Однако всего за несколько минут до высадки плот начал тонуть, и им пришлось добираться до берега вплавь. Согласно информатору, все вооружение, в том числе огнестрельное оружие и взрывчатые вещества, которые планировалось установить под домом Джаггера, утонуло вместе с плотом.
Представители организации "Ангелы ада" формально отрицали все обвинения и утверждали, что не было даже такого плана, но один разговорчивый информатор, проходивший в документах сената под кодовым именем "Бутч", настаивал на том, что некоторые байкеры не оставляют идеи рассчитаться с певцом. "Если кому-то удастся воплотить ее в жизнь, это будет то еще достижение… Они поклялись отомстить… часто это обсуждали… рано или поздно у них все получится", – говорил он.
Вскоре после этого Джерри и Мик переехали в таун-хаус, расположенный по адресу Сентрал-Парк-Уэст, 135, – буквально за углом от жилого здания "Дакота", в котором находилась трехэтажная квартира Джона Леннона и Йоко Оно. Раньше, когда Леннон проживал со своей любовницей Мэй Пэнг на Восточной Пятьдесят второй улице, оба рок-идола часто проводили время вместе. "Мик заскакивал к нам в гости, и оба они говорили о том, кто сейчас самый крутой новый гитарист, или просто сидели на полу, ели китайскую еду и смотрели телевизор", – вспоминала Пэнг.
Теперь, когда Джон и Йоко воссоединились, Мик очень редко виделся со своим давним другом. "Вообще Джон мне нравится, даже очень, ты знаешь, – говорил он друзьям после того, как охранники "Дакоты" в очередной раз не пускали его. – Но он, наверное, сидит на привязи у своей суки жены". И все же он частенько оставлял записки на входе: "Здесь был Мик". В одной из них говорилось: "Я знаю, что тебе не хочется никого видеть, но если захочется, позвони". Позже Джаггер с сожалением говорил: "Он так и не позвонил".
Впрочем, оказываясь на Манхэттене, Джаггер конечно же не сидел, скучая, дома. Предполагалось, что настоящее веселье в "Студии 54" начинается только с приходом Бьянки, но Мик с Джерри неплохо проводили там время и без нее.
На Новый год Мик дал интервью журналу High Times, в котором утверждал, что принимал наркотики "очень редко". Но у фотографа Дэвида Макгу, сидевшего на балконе "Студии 54" рядом с Миком и Джерри, сложилось иное впечатление. "Мик и Джерри брали наркотики у каждого, кто к ним подходил. Люди просто хотели похвастаться, что накачали самого Мика Джаггера".
Что действительно возбуждало Мика помимо секса, наркотиков, рок-н-ролла и денег, так это недвижимость. Джаггер также понял, что если Бьянка обвиняет его в том, что он уклоняется от подоходного налога в США, то лучше ему приобрести как можно больше резиденций в самых разных уголках мира, где он будет оставаться не облагаемым налогом "странствующим менестрелем".
К своим домам в Лондоне и Нью-Йорке он добавил шикарные апартаменты на парижском острове Ситэ и великолепное шато Фуршет (что значит "вилка") семнадцатого века в долине Луары, объявленное французским правительством памятником архитектуры. Это имение могло похвастаться своим собственным виноградником, своим гротом, двенадцатью спальнями и частной часовней, где Мик с Джерри спали, пока три года шел ремонт, обошедшийся в 2 миллиона долларов.
Был также относительно скромный коттедж на пляже Лансеку на острове Мустик на Гренадинах. В 1958 году Мустик приобрел английский магнат Колин Теннант (позже ставший лордом Гленконнером), вознамерившийся превратить отдаленный остров в Карибском море в самый изысканный курорт. Там Теннант возвел уменьшенную версию Тадж-Махала для себя, а своей знакомой принцессе Маргарет выделил участок для ее уютного убежища. Она назвала свой особняк Les Jolies Eaux: "Прекрасные воды".
Привыкшая жить на широкую ногу, Маргарет завела роман с ландшафтным дизайнером Родди Ллюэллином на восемнадцать лет моложе ее, чем окончательно расстроила свой брак с лордом Сноудоном. В 1971 году она пригласила сюда Мика и предложила ему построить здесь собственный дом, что он со временем и сделал. Его резиденция носила название "Сноудон" (в честь поместья, которое он приобрел для Марианны Фейтфул), и, помимо основного жилища, там был выстроен ряд японских домиков для гостей, бани с джакузи, отдельный детский участок, чайный домик, павильон и зал для игр, тиковый пол которого часто бывал сплошь усеян тысячами красно-белых капсул из-под "Контака".
Лекарства от кашля конечно же было недостаточно, чтобы в нью-йоркском четырехэтажном ночном клубе "Дансетерия" в июне 1980 года отметить выход нового альбома, Emotional Rescue ("Эмоциональное спасение"). Как писал Виктор Бокрис, присутствовавший на этом мероприятии, Мик сразу прошел в мужской туалет и, пока его охранник стоял у двери, "вынюхал полграмма кокаина, выкурил большой косяк и пропустил полбутылки виски, после чего на сорок пять минут стал всем известным Миком Джаггером".
Альбом Emotional Rescue, в заглавном треке которого Мик старательно пел фальцетом, стал первым хит-альбомом "Роллингов" нового десятилетия, занимавшим первую строку в чартах семь недель. Кит, как всегда, рвался в дорогу, чтобы рекламировать его по всему миру. Но Мик решил ограничить гастрольную деятельность одним туром за три года, чтобы не распылять силы. Он понимал, что его предложение не найдет отклика у Ричардса, и потому выждал паузу и только во время совместного с Джерри отдыха в Марокко послал в нью-йоркский офис Rolling Stones телекс с сообщением о том, что тура 1980 года не будет.
Именно в тот период, как вспоминал Кит, между ними "едва не дошло до драки, а то и хуже". Ричард заметил, что Мик "полюбил командовать, тогда как я занимался "творчеством"". Когда на деловых встречах, на репетициях или даже на вечеринках Кит пытался вставить свое слово, Мик часто прерывал его и говорил: "Да заткнись ты, Кит. Не дури".
"Это было чертовски грубо, – вспоминал Ричардс. – Конечно, я знал его так давно, что простил бы все, даже убийство. Но все равно я думаю об этом. И мне больно".
К этому времени Кит стал замечать перемены в своем старом друге. Джаггер, считавший, что все от него чего-то хотят, замкнулся и охладел к друзьям. "Раньше он был гораздо теплее. Казалось, будто он залез в холодильник", – говорил Кит. В рок-тусовке Мик давно печально славился своим высокомерным отношением к обслуживающему персоналу и к членам коллектива – к тем самым людям, от которых часто зависел успех концерта, тура или звукозаписи. Он никогда не запоминал имена сотрудников и даже не узнавал их в лицо. "Можно было поздороваться с Миком раз десять, и он только один раз отвечал, пробегая мимо, – говорил Олтхэм. – Так он вел себя и с другими "Роллингами": с Чарли Уоттсом, Биллом Уаймэном, Ронни Вудом. Он даже перестал обращать внимание на Кита". Джаггер настолько привык искать во всем скрытые мотивы, что не доверял даже своему духовному собрату. "Он все больше сужал свой круг доверия, и в какой-то момент я оказался за его пределами", – сказал Кит.
В зале заседаний и на деловых совещаниях такая холодность шла Джаггеру только на пользу. Артур Коллинз, который сменил Эрла МакГрата на посту главы "Роллинг Стоунз Рекордз", поражался чрезвычайно практичному подходу Джаггера к руководству брендом Rolling Stones. "У него был глобальный, ориентированный на детали подход", – говорил Коллинз. Когда Джаггер просил привести конкретные цифры, "он предполагал, что эти данные уже лежат у вас под рукой… Нужно было отвечать очень точно, или он просто уходил". Джаггер также требовал, чтобы ему предоставляли данные о конкурентах: сколько пластинок продали Майкл Джексон, Элтон Джон, Брюс Спрингстин и даже Барри Манилоу. "Мик очень прагматичный, заинтересованный в прибылях человек", – описывал его Коллинз.
Но ничто не подготовило ни Мика, ни весь мир к тому, что случилось 8 декабря 1980 года, когда у входа в здание "Дакота" Джона Леннона застрелил его безумный фанат Марк Дэвид Чэпмен. Другу Мика только что исполнилось сорок лет.
Тогда Мик не сделал никаких официальных заявлений, но происшедшее его потрясло. Когда Джаггер услышал ужасную новость, "он побледнел, – вспоминал его водитель. – Глаза у него были красные, его трясло". Джаггер был потрясен и не верил в случившееся еще и потому, что Леннон в отличие от "Роллингов", едва ли старался пробудить в своих поклонниках чувства гнева и ненависти.
Зловещее убийство Леннона повергло Мика в угнетенное состояние на несколько месяцев. И у него были все поводы опасаться за свою жизнь. Позже выяснилось, что имя Джаггера тоже числилось в списке Марка Дэвида Чэпмена. С помощью Джерри Мик начал подыскивать себе новое жилье в спокойном квартале Верхнего Ист-Сайда, а заодно стал повсюду носить с собой пистолет. Он нисколько не сомневался, что у него достанет духу нажать на курок. "Какой смысл носить оружие, если не собираешься стрелять?" – говорил он об этом как о чем-то само собой разумеющемся.
"Мик один из самых сексуальных мужчин в мире. Он лучший любовник из тех, что у меня были".
Джерри Холл
"Невозможно вечно встречаться с шестнадцатилетними. Они слишком требовательные".
Мик
"Между этими двумя все время то любовь, то ненависть".
Джейн Роуз, давняя знакомая, об отношениях между Миком и Китом
"Я отучила его от наркотиков, но он заменил их сексом".
Джерри Холл
Глава седьмая
Четыре тысячи женщин мика
"Вы уверены, что хотите этого?" – переспросил Мика актер Джейсон Робардс. Оба уже провели несколько месяцев на берегу Амазонки на съемках фильма "Фицкарральдо" – немецкий режиссер Вернер Херцог экранизировал невероятную, но основанную на реальных событиях историю о том, как один человек собирался построить оперный театр в перуанской сельве. Устав от напряжения и, по всей видимости, немного не в себе, Мик собирался пройти через древний индейский ритуал по увеличению пениса.
"Для этого на детородный орган надевали стебель бамбука и запускали внутрь пчел, – говорил директор фильма Жюльен Тампль, друг Джексона, который позже снял в Мексике клип на песню "Роллингов" Undercover of the Night ("Под покровом ночи"). Как вспоминал Тампль, Мик сказал ему, что действительно пытался попробовать болезненную процедуру. "Мик несколько месяцев жил в перуанских джунглях. Наверное, он там с ума сходил", – пришел к выводу Тампль.