Я точно не тот Иван, который не помнит своего родства. И раньше было хорошее, и сейчас оно есть.
Меня часто спрашивают о том, что, дескать, в ваших "Бременских музыкантах", Александр Гаврилович, незримо присутствует Марк Захаров. Но ведь иначе и быть не могло. Захаров - мой учитель. Он сделал меня артистом. Я снялся во всех его фильмах, двадцать пять лет работаю в его театре. У меня теперь под кожей сидит Захаров. Это мой порох, моя энергия. Захаров - гейзер фантазии. С ним рядом иногда даже трудно находиться, от него энергия идет на четыре километра вперед. И это совсем неплохо, если я вдруг что-то украду у Марка Анатольевича. У него есть что красть. И потом, я краду не у чужих. Театр - наш общий дом.
Считаю огромной своей удачей то, что пригласил на роль короля Михаила Пуговкина. Пуговкин - это сила. Я вообще считаю преступлением то, что его почти восемь лет никто не снимал. Это просто… это убийство… На Западе такого классного артиста снимали бы каждый день. А у нас память короткая. Зато теперь, когда он появился в "Бременских…", режиссеры едва не завалили его предложениями. Знаете о том, что Пуговкин тридцать лет не летал на самолете? Просто боялся. А со мной полетел, сказал: "Тебе верю".
Когда я предложил Александру Коржакову роль начальника службы безопасности Короля, меня многие отговаривали. А сейчас я не то что не жалею - я рад, что не послушался советов. Коржаков оказался классным артистом. Его роль по сравнению с тем, что было в сценарии, выросла раз в десять. Он настолько конкретен и знает, что делает, что иного артиста научить этому было бы безумно сложно. Он всегда собран. На площадку приходит первым и уже загримированным. Все актеры потеют на съемках и иногда начинают ворчать на режиссера: "Ну, давай, снимай скорей." А от него я слова худого не слышал. И это притом, что он одет теплее всех - всегда в плаще и шляпе. С него пот течет в три ручья, а он аккуратно отойдет в сторонку, промокнет лоб и щеки платком и опять стоит и ждет своего выхода. Хотя вполне мог бы сказать: "Надоело." Однажды они с Пуговкиным простояли, прождали с часу дня до девяти вечера, и я их так и не снял. Молодые артисты подчас позволяют себе хамские выходки. А здесь - школа, культура, воспитание.
Наши "Бременские музыканты", они пронизаны ностальгией по прошедшему. И это естественно… Да, я по многому скучаю, я уже многого не могу… Глупо сейчас было бы пойти на танцплощадку. И я этого уже никогда не сделаю. А когда-то и драки были, и все такое… Я уже другой. Перестал быть Трубадуром, но еще не стал Королем. Однако надо помнить, всегда помнить то, что было. Мы слишком быстро все забываем. Мне один мудрый человек сказал: "Сказка прочитывается человеком трижды: в детстве, в зрелости и в старости". Мой фильм - сказка, которую я прочитал в сорок шесть лет. Говорят, что любимые книги можно перечитывать и раз в пять лет - все равно каждый раз получается так, будто читаешь заново… Когда мне скучно, я могу открыть "Мастера и Маргариту" на любой странице. С какой страницы начинать чтение - мне все равно… Ельцин хорошо сказал: "Встал в два часа ночи, на трезвую голову, взял томик Пушкина…"
Кто-то мне рассказал на этот счет замечательную историю. Это безотносительно личности президента… В одном творческом союзе был секретарь - клинический идиот. Воспитание - на уровне "Курочки Рябы". Читал буквально по слогам. И все это знали. Открывая какой-то съезд, он изрек: "Вы знаете, я тут с утра проснулся, взял с полки томик Плутарха…" Зал рухнул… Такой вот Кафка Корчагин…
Можно считать, что картина "Бременские музыканты" - это мой режиссерский дебют в кино. Наверное, так… Хотя несколько лет назад я снял документальную ленту "Храм должен остаться храмом". Это был фильм-концерт, снятый по мотивам того представления, что мы устроили на "Задворках" Ленкома. Сбор пошел в пользу восстановления храма Рождества Пресвятой Богородицы в Путинках.
Мой дебют как театрального режиссера, думаю, впереди. Хотя уже лет пять существует моя антреприза, под маркой которой был выпущен пока толко один спектакль. Поставил его Петр Штейн по пьесе Гладкова, Энтина и Ливанова "Бременские музыканты". С этим спектаклем мы ездили по всему бывшему СССР, участвовали в предвыборной кампании Ельцина, в культурных акциях "Президент Белоруссии - детям Белоруссии", "Жена президента Украины - детям Украины", "Дети Москвы - детям Закавказья". Последняя акция проходила в Армении и Азербайджане. Кажется, впервые за истекшие десять лет самолет из Еревана перелетел в Баку - и его не сбили.
Думаю, мы можем претендовать на место в Книге рекордов Гиннесса: за год сыграно двести двадцать шесть спектаклей. В спектакле заняты замечательные ребята - все из разных театров, разных коллективов. Удивительно двигаются, очень пластичны. Хотя для кино я собрал другую команду, имена такие - называть страшно. Король - Михаил Пуговкин, Армен Джигарханян - сыщик, не исключено, что атаманшей будет Инна Чурикова, Олег Янковский - старый трубадур, Филипп Янковский - молодой трубадур, Вячеслав Невинный и Нина Усатова - старые ослы, Сергей Степанченко - осел молодой, Александр Лазарев и Светлана Немоляева - будут играть пожилых собак, Лазарев-младший - молодого пса, Леонид Ярмольник - петуха в молодости, Сергачев - старого петуха, Александр Збруев - кота-отца, Михаил Глузский - кота-дедушку, а Дима Марьянов - молодого кота. Я тоже буду сниматься - сыграю шута, ведь кто-то же должен быть шутом.
Петь будут не менее известные голоса: Лариса Долина, группа "На-На", Филипп Киркоров, Кристина Орбакайте, Юрий Шевчук. Я не набрался наглости петь сам, а вот Армен Борисович Джигарханян собирается. Думаю, получится замечательно. На роль принцессы я нашел удивительной красоты девочку, в созвездии прославленных имен будет никому неведомая Полина Ташева.
Сергей Александрович Соловьев, имея в виду мою антрепризу, называл меня Карабасом-Барабасом. Однажды я пришел к нему и от имени Карабаса-Барабаса предложил написать сценарий "Бременских музыкантов". Поначалу он отнесся к затее скептически, потом стал заводиться, потом по-настоящему увлекся и написал замечательный сценарий, хотя и очень далекий от первоначального текста пьесы. Соловьев шел от музыки Гладкова, стихов Энтина и нашел им новое применение.
Хочется снять кино, которое зрители будут смотреть не день, не два и не три.
И очень хочется сказать огромное спасибо тем, кто в недавние, но очень трудные времена призывал нас просто шагать по дорогом, просто доносил до людей дух братства, дружбы, свободы. Сейчас совсем другие времена.
Мы жили в коммуналках и не понимали, зачем запирать дверь на замок. Сейчас первое, что мы делаем, приезжая в новый дом, - ставим стальные двери и железные решетки… Сейчас для зрителя понятнее: "Ничего на свете лучше нету, чем, друзья, кататься в "Мерседесе"". Наш фильм - не про это. Мы делаем сказку. Для какого возраста? Не знаю. Для какого возраста "Обыкновенное чудо"?… Сюжет "Бременских музыкантов" знают все, но и сюжет "Гамлета" тоже все знают, а все равно смотрят по десятому разу. Интересно ведь не "что" смотреть, а "как" это сделано… Вот и мне интересно "как"… Как я подам эту хрестоматийную историю. Я нашел, по-моему, соответствующее ее масштабу и смыслу пространство - степь. Гумилев говорит: ландшафт формирует сознание. В Москве не скажешь: "Ничего на свете лучше нету, чем бродить, друзья, по белу свету"… Ну, даже если и сказал, а дальше куда? На Тверскую? А в степи дорога - все, а цель - ничто… У нашей сказки нет границ… Если отвечать на вопрос: "Где это происходит?" - ответ один: "Где-то на нашей планете…" Какого времени костюмы - не знаю. О чем наша история - обо всем добром, что в человеке есть, о том хорошем, что еще осталось в нем. Хочется сделать такую картину, чтобы потомки, которые когда-нибудь будут ее смотреть, поняли бы, что мы были добрыми людьми…
Про деньги на фильм даже боюсь говорить… Нашлась группа безумных, преданных кино людей… Без друзей, которые финансируют картину, не было бы ничего. Бесконечно им благодарен… У меня работает замечательный художник Сергей Иванов, замечательный художник по костюмам Валентина Конникова, молодой талантливый оператор Артур Гимпель. Сергей Рудницкий сделал фантастические аранжировки и дописал недостающую музыку к фильму, не отступая при этом от музыкальной стилистики Гладкова. Он как будто вывел его музыку в иное время, в другое измерение. Очень мощная собралась компания… Столько людей хотят мне помочь… Мой товарищ, волей судьбы по несчастью оказавшийся директором "Ленфильма", Виктор Анатольевич Сергеев, предложил нам павильоны своей студии. А всю натуру мы будем снимать в степях Калмыкии - никогда и нигде не видел такой красивой степи…
Я банально старомоден. Не меняю друзей. Не дружу с кем-то только потому, что с ним выгодно дружить. Мне почему-то стыдно даже от подобных мыслей. Кажется, что такой дружбой я оскорблю этого человека. А что до детского мюзикла, то думаю, эту нишу пока еще никто не занимал. Не говорю про сделанное Роланом Антоновичем Быковым. Дай бог нам хоть чуть-чуть приблизиться к нему.
Конечно, фильм требует огромных затрат. Одной аппаратуры куплено на триста тысяч долларов. Нужно сшить восемьдесят костюмов. Такого в нашем детском кино давным-давно не бывало. И все же верю, что фильм себя окупит - и очень серьезно окупит. У нас огромная русскоязычная аудитория. Все бывшие союзные республики. Смешно слышать предложения типа: "А давайте фильм продадим в Данию". Дания вся размером с Химки-Ховрино. Нам хватит своего зрителя.
Глупо делать проект заведомо убыточный. Это все равно что делать малобюджетное кино. Для меня это - мало кому нужное кино. Зачем оно? Хочешь попробовать свои силы? Бери тогда вэхаэсную камеру и пробуй себе на здоровье. Деньги-то зачем выбрасывать? Фильм, снятый за двести-триста тысяч, никогда себя не оправдает. Мало положил, еще меньше возьмешь.
Меня очень обескураживает название телерубрики "Кино не для всех". Все время думаешь: для тебя это или не для тебя? Дебил ты или не дебил? У нас в театре был замечательный старик - актер Соловьев. Он говорил гениальную фразу: "Не знаешь, как играть, - играй странно". Вот это можно отнести к современным режиссерам. Не знают, как снимать, - снимают странно.
Во всех нас генетически сидит Шура Балаганов. Почему-то непременно надо сказать, что спектакль обошелся в пятьдесят тысяч долларов, хотя видно же, что постановка еле-еле тянет на десять. Я не знаю, сколько будет стоить фильм, - знаю, что очень много. Есть вещи, которые не оценить в деньгах. Скажем, в сценарии есть кадр, где сыщик прилетает на "Руслане". Сколько стоит арендовать такой самолет? А мне дают его бесплатно. Но все равно денег не хватит, и если вдруг найдутся люди, которым небезразлично, дойдут ли до экрана "Бременские музыканты", то мы будем благодарны каждому, кто захочет помочь картине. Это мой первый фильм, у меня нет тотальных амбиций, я понимаю, что сделать все самому невозможно. За любую помощь большое спасибо и низкий поклон. Никакого режиссерского самовыражения.
Помню, мы отмечали юбилей моей антрепризы и мой же день рожденья… Некоторые сетовали по поводу того, что я не сел посередине сцены, в вальяжной позе, и не принимал поздравления от коллег. Нет уж, раз мы празднуем десятилетний юбилей антрепризы, созданной актером, то сам он должен абсолютно во всех антрепризных спектаклях участвовать.
В спектакле "Все проходит…" мы с Ириной Алферовой играем супругов с двадцатилетним "стажем" семейной жизни, которые переживают не самый легкий период; естественно, с этим связаны взаимные обиды, душевная боль, подозрения… Критика писала что-то в духе: "Алферова и Абдулов играют, по сути, самих себя. Видимо, из-за личных обстоятельств и возникающих персональных ассоциаций им тяжело играть." Нет, мне с Ирой не тяжело играть. Сам пригласил ее на эту роль, потому что она прекраснейшая актриса. Не надо путать жизнь и театр. Я - хозяин антрепризы и отвечаю за качество ее спектаклей. На сцене передо мной актриса. А уж что у нас за кулисами происходит, кем эта актриса мне приходится - дочерью, матерью, бывшей женой, это ни для кого не должно быть важным.
В день зарплаты в театре ко мне приходит бухгалтер и стыдливо дает деньги. А у меня в это время сидят друзья. Они спрашивают: "Это что?" - "Зарплата народного артиста России", - отвечаю я… Не буду говорить, сколько это в абсолютном выражении…
У нас в России почему-то особенно любят несчастных людей… Понимаете, я выбрал такую профессию, что у меня по определению должно быть все хорошо. Все должны знать о том, как у меня все здорово, о том, какой я замечательный. Девочки должны вздыхать, мальчики - завидовать. Если я буду говорить, что мне плохо, они меня через месяц возненавидят. Никого мои трудности не должны волновать. Меня с детства приучили не перекладывать собственные проблемы на чужие плечи. Упаси господь, чтобы меня считали несчастным, обиженным. Ненавижу, когда меня жалеют. Зверею от этого. Взрослый мужик, сорок восемь лет, руки-ноги целы. Я должен все в жизни делать сам. Иначе я - тряпка.
Думаю, наш сегодняшний российский кинематограф потихоньку возрождается. Думаю, что да. Сейчас вышел на экраны очень красивый и добрый фильм двух ленинградских ребят, называется "Рождественская мистерия". Вышли "Нежный возраст" Сергея Соловьева и "Ландыш серебристый" Тиграна Кеосаяна, мои "Бременские музыканты". Четыре картины - уже много. Возрождаться-то возрождается, но я не верю в чудеса. В СССР кинопрокат кормил все образование и всю медицину. Во всем мире это огромная статья дохода… Не может быть такого, чтобы дела в нашем кинематографе не поправились… Тогда мы просто идиоты, больные люди, нас нужно ограждать колючей проволокой и ждать, когда мы вымрем от тупости и беспомощности…
Слава богу, по моим ощущениям история с "Бременскими музыкантами" удалась… У Михалкова в "Сибирском цирюльнике" огромная массовка. Но, кажется, мы его рекорд побили. Думаю, что в сцене парада задействовано тысяч двадцать, а то и тридцать, воинов… Как мне помог Гейдар Алиев на съемках… Мы полтора месяца снимали в Азербайджане, и у нас было все, что мы хотели. Нужны были танки - шли танки, бэтээры - шли бэтээры. У нас даже шутка родилась: в тот момент, когда снимался парад у Короля, Армения спокойно могла брать Азербайджан - все его войска были на съемках "Бременских музыкантов". У нас на съемках даже бегемот был настоящий… Помог Бакинский зоопарк. Мне привозили ягуаров, удавов, орлов… Была ситуация, когда бегемот должен был с охраной пробегать мимо меня. Я смотрю в монитор: Жужа бежит на меня, укрупняется, укрупняется… И тут я поднял голову и вижу, что она уже в трех метрах от меня. На меня перло две с половиной тонны живого веса… А бегемоты, надо сказать, достаточно быстро бегают. Я схватил телевизор со столиком вместе - и в сторону… В тот же момент по месту, где я стоял, пробежал бегемот…
Очень переживал перед съемками Александр Коржаков… Говорил: "Ты мне объясняй задачу так, как написано в пособии к японскому будильнику, - не кипятить…" Поначалу многие артисты хотели отказаться сниматься из-за того, что будет играть Коржаков. Но я говорил: "Ребята, тогда будем менять вас". У меня не было другого выхода. Иначе я - тряпка. Но потом в Коржакова влюбилась вся съемочная группа. Никогда не забуду первый съемочный день. Собираемся на ужин. Актеры переодеваются, бросают костюмы, костюмеры их собирают. Все уже готовы, нет только Коржакова. И тут он выходит. Держит аккуратно повешенный на вешалку костюм: "Кому сдать?" Костюмеры чуть не заплакали от умиления.
Завтра будет показан наш фильм "Бременские музыканты". Съемки шли очень долго, целых два года.
Мне надо осмыслить все это дело - отдохнуть, прийти в себя. На этих съемках было очень много сложностей. И непогода была, и бури песчаные. Это были два года труда, пота, но и два года счастья.
…История нашего знакомства с Шоном Коннери довольно забавна… Я ведь два года был директором Московского международного кинофестиваля. Поэтому я знаком с очень многими голливудскими актерами. И с Робертом Де Ниро, и с Ричардом Гиром, и с Шоном Коннери - с очень-очень многими… А история с Шоном Коннери, и вправду, была забавной. Я, когда увидел его в московском ресторане, втихаря заплатил за стол, за которым он сидел. Он узнал и начал возмущаться: мол, кто это сделал? Ему показали на меня. Он подошел ко мне выяснить, что к чему, на что я ответил: "Вы знаете, если вдруг так получится, что в Америке вам скажут, что вот это сидит русский артист и вы заплатите за меня, я на вас не обижусь". После чего он рассмеялся, и мы еще с ним долго сидели…
…Хочу развеять миф о том, что будто бы я собирался бросить актерство после того как посмотрел работу Джека Николсона в фильме "Полет над гнездом кукушки". Нет, я хотел бросить театр не оттого, что посмотрел работу Николсона, хотя он там гениально работает. Я хотел все бросить после того как посмотрел сам фильм. Потому что в то время такую тему никто бы не дал сыграть. А играть всю жизнь про завод мне не хотелось…
…Чем хуже у актера нервы, тем лучше он играет, да, я так считаю. Но это же не в прямом смысле надо все понимать. Из этой фразы вовсе не следует, что я периодически должен биться в истерике. Просто актер - очень сложно, нервно организованный человек, у актеров нервная система немного другая. Поэтому к ним надо относиться очень бережно.
Я не поступил в театральный институт с первого раза, полагаю, оттого, что мне казалось все это делом практически решенным… Думал, все получится легко и непринужденно…
Сейчас страшно вспоминать о переживаниях того времени… Как себя может чувствовать зеленый пацан, попавший в созвездие… Пельтцер, Леонов, Фадеева, Збруев, Чурикова, Ларионов, Янковский, Скоробогатов. Одни имена произносишь с трепетом. А они были заняты в том же спектакле, что и я. Играли вспомогательные роли, а я, молодой-зеленый, - главный герой. У меня был ужас в глазах, я боялся забыть текст…
Мне невероятно повезло. Меня с самого начала окружали талантливые люди, которые научили ко всему, и к себе в том числе, относиться с юмором. Я не переживал, когда меня дважды снимали с Государственной премии, дважды - с правительственных концертов, причем второй раз я сам отказался. После этого последовал звонок из идеологического отдела ЦК КПСС: "Передайте Абдулову, что нам нравится не все, что он делает"…