Как видим, побежденных лишали всего, в том числе и ученых званий, которые, по мнению победителей, на государственной службе как бы и ни к чему. Иное дело те, для кого ученые степени - профессия. Забавную историю в этой связи рассказал бывший первый заместитель председателя КГБ СССР Ф. Д. Бобков.
Случилось это как раз в хрущевские времена. Вызывает к себе Бобкова председатель КГБ Шелепин, сменивший на этом посту Серова, и говорит:
- Есть тут один физик, который решил поделить лавры с сыном Хрущева Сергеем. Они что-то там разрабатывали. Надо, чтобы он не претендовал на эту работу, ибо она сделана Сергеем Хрущевым.
И Шелепин попросил Бобкова встретиться с этим ученым. "Не очень-то все это прилично!" - подумал молодой работник и прямо сказал об этом.
- Ваше мнение меня не интересует! - оборвал Шелепин совестливого сотрудника, воспитанного на моральном кодексе строителя коммунизма, усиленно пропагандируемого тогда в прессе.
Бобков вышел. Решил, что надо все продумать не горячась. У него не было сомнений в том, что не чекистское это дело - вмешиваться в подобные ситуации. Однако он не имел права отказаться выполнить приказ. Ну что ж, придется подчиниться, надо только хорошенько во всем разобраться.
Оказалось, ученый был болен, и Бобков не стал его беспокоить. Дня через два Шелепин позвонил и спросил, почему ему не доложено о выполнении приказа. Объяснения явно его не удовлетворили.
Чекист выяснил, что физик болен несерьезно и, получив приглашение, поехал к нему. За столом заговорили об их совместной с Сергеем Хрущевым работе. Ученый подробно рассказал обо всем, и чекисту стало ясно: его вклад в разработку значительно больше, чем Хрущева. Судя по всему, хозяин дома уже догадался о цели визита представителя лубянского ведомства и заявил, что данная работа не имеет для него существенного значения, так как он занят другими, более интересными проблемами, а для Сергея Хрущева она очень важна. Словом, он готов отказаться от авторства в пользу Сергея. Расстались дружелюбно, но на душе у чекиста было скверно. Утром он позвонил Шелепину и доложил о выполнении поручения.
- Зайдите!
Зашел. Чувствует: он весь в напряжении, ждет разъяснений.
- Ну что?
- Ваше распоряжение выполнил.
- Но ведь он был болен!
- Пришлось воспользоваться его приглашением. Вы же приказали.
- Вы представились?
- Конечно. Показал ему удостоверение и все объяснил.
- Что именно?
- Сказал, что интересуюсь степенью участия Сергея Хрущева в их совместной работе. Расстались по-доброму, он обещал больше не претендовать на авторство и предоставить эту честь Сергею Хрущеву. Хотя, если откровенно сказать, Александр Николаевич, Хрущев, безусловно, замахнулся не на свое.
Шелепин улыбнулся, и молодому чекисту показалось, у него отлегло от сердца. Видимо, он и сам боялся за исход переговоров. Бобков и по сей день уверен, все это не он придумал, просьба, скорее всего, исходила от Сергея, а возможно, от самого Никиты Сергеевича.
Прошло много лет. 12 июля 1999 года Сергей Никитич Хрущев, подняв правую руку, принял присягу на верность конституции США, поклонился звездно-полосатому флагу, пообещал защищать эту страну всеми силами и был объявлен гражданином Соединенных Штатов Америки. Вместе с женой Валентиной Голенко, тоже принявшей присягу в католической школе города Провиденс (штат Рой-Айленд).
Западные СМИ пребывали в восторге от того, что сын деятеля, который стучал в ООН ботинком по столу и грозился закопать США, поклялся быть образцовым гражданином и патриотом этой страны. Впрочем, отмечали некоторые издания, цена его клятвам невелика. Это в духе хрущевского рода. Никита Сергеевич, проливая немало крови на Украине, в Москве и Московской области, клялся Сталину: "Мы готовы жизнь отдать за тебя, всех уничтожим". Потом, придя к власти, развенчал культ Сталина и создал собственный.
Среди вопросов к соискателям американского гражданства есть и такой: "Как называется национальный гимн США? Спойте его!" Сын коммуниста номер один 1953–1964 годов ответил: "Звездное знамя!" - и, вытянувшись, спел.
Новоиспеченный американец уверял, что его папа не осудил бы поступок своего сына. Ну и что, если он предпочел Родине более богатую державу? Выходит, папа лицемерил, когда учил советских людей патриотизму? Или сынок теперь готов бросить тень на папашку, чтобы оправдать свои меркантильные интересы? Но, как говорится, Бог им судья.
А вот еще один документ - "живьем" к вопросу о заслуженности или незаслуженности ученых степеней, высших премий и т. д. Документ хранится в бывшем архиве ЦК КПСС, сейчас ЦХСД, имеет порядковый номер 11 874 и датирован 26 марта 1966 года.
"В Президиум ЦК КПСС, в Совет Министров СССР. Копия - президиум Комитета по Ленинским премиям при Совете Министров СССР.
Дорогие товарищи!
В канун ХХIII съезда славной партии Ленина обращаемся к Вам с ходатайством о пересмотре решения по поводу присуждения Ленинской премии за выдающиеся достижения в области литературы, искусства и журналистики авторскому коллективу книжки "Лицом к лицу с Америкой" (тт. Аджубей, Ильичев, Сатюков, Шевченко, Шуйский, Лебедев и др.). (Ильчев - секретарь ЦК КПСС, Сатюков - главный редактор "Правды", трое последних - помощники Н. С. Хрущева. - Н. З.)
Ленинская премия - высшая награда нашей Родины, присуждаемая выдающимся художникам нашей эпохи за выдающиеся свершения, способствующие коммунистическому воспитанию нашего народа.
Ленинские лауреаты - это Михаил Шолохов, Леонид Леонов, Мухтар Ауэзов, Муса Джалиль, Александр Довженко, Галина Уланова, Дмитрий Шостакович, Сергей Прокофьев, Мартирос Сарьян, Арам Хачатурян и некоторые другие великие мастера отечественной культуры. Присуждение Ленинской премии этим художникам подняло ее престиж на недосягаемую высоту.
Столь же дискредитировало престиж самой священной для нас награды мастерам культуры присуждение премии имени Ленина группе товарищей за произведение, не имеющее НИКАКОЙ ценности - ни художественной, ни идейной, за посредственный репортаж о встрече Хрущева с Эйзенхауэром, собранный в книжку "Лицом к лицу с Америкой".
Авторская группа этой книжки, состоящая из весьма грамотных людей, если бы обладала в малейшей степени скромностью и честностью, должна была бы в период обсуждения снять свои кандидатуры, представленные к столь высокому поощрению весьма безответственно.
Следует заметить, что присуждение премии за эту книгу тем более нелепо, что добрая половина ее - это письма трудящихся по поводу поездки в Америку главы Советского правительства.
Присуждение премии этой группе лиц не только принизило престиж самой премии, но и повлекло за собой заниженные требования к целому ряду других произведений. Присуждение Ленинской премии за никчемную в идейно-художественном отношении книжку тем более постыдно, что комитет отклонил в процессе обсуждения кандидатуры подлинно огромных художников, мастеров советской культуры, таких, как Сергеев-Ценский, Владимир Луговской, Назим Хикмет, Михаил Светлов, Алексей Мачавариани, Вано Мурадели, Анатолий Новиков, Евгений Вучетич, Дмитрий Кабалевский, Александр Малышко, и некоторых других, чье творчество не только всенародно известно, но составляет у каждого целую эпоху в развитии нашей социалистической культуры. В целях восстановления подлинно ленинских норм оценки художественных явлений и восстановления действительного идейно-художественного критерия этой дорогой для всего нашего народа награды, просим Вас о пересмотре решения о присуждении Ленинской премии в отношении упомянутой книжки.
Подписи: М. Вершинин. (Вторая подпись неразборчива.)".
На письме пометы: "Ознакомить секретарей ЦК КПСС", "Хранить в архиве. В. Горбунов. 7.1У.66 г.".
Такой вот глас народа.
Высланных из Москвы несогласных с политикой Хрущева недавних друзей ждали материальные трудности, неустроенный быт, душевные терзания. Ослушников отправили из столицы вместе с семьями. Дочь Маленкова Воля, ныне профессор Строгановского художественного института, рассказывала в конце 90-х годов в интервью журналисту Андрею Папушину, что пережитое она будет помнить до конца дней. Летом 1957 года, после известных событий, отца отправили в Усть-Каменогорск на гидростанцию в верховьях Иртыша. Семья поехала с ним. Километров за 30 от города их поезд остановили, дальше повезли на машинах по степи. Они сначала не поняли смысла этих пересадок, потом выяснилось, что сопровождающие сотрудники КГБ имели инструкцию не допустить встречи Маленкова с населением. А горожане приготовили ему торжественную, чуть ли не праздничную встречу с цветами и его портретами - нечто вроде первомайской демонстрации.
Усть-Каменогорская станция была расположена в живописном месте в предгорьях Алтая. Станция была исправная, отношение людей к Маленкову - не только работников ГЭС, но и всего города, превосходное. Это, видимо, не входило в планы Хрущева, и примерно через год он распорядился перевести Маленкова в Экибастуз - тамошняя ТЭЦ, по статистике, была самой плохой в стране.
Везли их туда тайно. Хрущев настойчиво стремился оградить Маленкова от контактов с людьми. Часть пути плыли на пароходе, ночами. Днем отстаивались в пустынных местах по реке. Наконец прибыли в Экибастуз - неблагоустроенный поселок в степи, никакой зелени, очень грязно. Неудивительно, ведь возник он на месте лагеря. Маленков хладнокровно и упорно начал приводить станцию в порядок.
Забавно, примерно в это время Хрущев в одной из своих поездок по Казахстану, выступая в каком-то совхозе, заявил, что Маленков, мол, ничего не делает, спивается… А сам был при этом не вполне трезв и, как рассказывали, обращался к собранию вместо "уважаемые аксакалы" - "уважаемые саксаулы"… Молва об этом его выступлении быстро распространилась по целине, дошла до Усть-Каменогорска, Экибастуза, Караганды. Позабавила людей в трудное время. Вождь скучать не давал.
По словам Воли, никакие гонения не могли отвернуть людей от отца. Тогда где-то в начале 60-х решили его из партии исключить. За что? Формально инкриминировали потерю партбилета, будто он его в степи потерял. Но это ложь - билет у него выкрали из квартиры… Через местную организацию выгнать не получилось: собрание созывали несколько раз, но рабочие были крайне возмущены и заявили: "Если партия исключает такого человека, то нам эта партия не нужна и мы из нее тоже выходим!.." Маленков с трудом сдерживал рабочих, чтобы они председателя собрания не поколотили. Впоследствии местный секретарь был с работы снят как не выполнивший "задания". А "решать вопрос" стали на другом уровне, в обкоме. Исключили заочно.
Бывший первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Д. А. Кунаев так рассказывал о дальнейшей судьбе Г. М. Маленкова. После Пленума он был освобожден от должности заместителя Председателя СМ СССР - министра энергетики Союза ССР и направлен на работу директором Усть-Каменогорской ГРЭС. Дела у него на этом участке пошли неплохо, планы на станции выполнялись. Но до Хрущева дошли сведения о том, что Маленков заигрывает с рабочими, ходит к ним в гости, присутствует на свадьбах, дарит подарки. Н. С. Хрущев распорядился перевести его на другую работу - директором в Экибастуз. И здесь контроль за поведением Маленкова резко ужесточился.
Да, действительно, на одной из прогулок Маленков потерял партийный билет. Его нашла школьница и принесла в милицию. Милиция передала документ в горком партии. По Уставу КПСС коммунист, утерявший партийный билет, заслуживал самого сурового наказания, вплоть до исключения из КПСС. В это время горком получил еще один сигнал: какой-то фотограф-любитель снял Маленкова с внуком и стал продавать эти фотокарточки. Вот за эти проступки Маленкову было вынесено строгое партийное взыскание. На ХХII съезде КПСС секретарь ЦК Компартии Белоруссии Мазуров подверг Маленкова резкой критике. Первичная партийная организация Экибастузской ТЭЦ немедленно отреагировала на эту критику и приняла соответствующее постановление.
Но предоставим слово документам. Итак, протокол партийного собрания.
"Повестка дня:
Персональное дело члена КПСС тов. Маленкова Г. М. (Докладывает тов. Чусоватин К. Т. - секретарь первичной партийной организации Экибастузской ТЭЦ.)
- Делегат съезда, секретарь ЦК Компартии Белоруссии тов. Мазуров, раскрывая нарушения революционной законности и злоупотребления властью, привел факты произвола со стороны Маленкова в период 1935–1936 годов. При обмене партийных документов, когда он, Маленков, вместе с Берия создал версию о существовании в Белоруссии развернутого антипартийного подполья, которое возглавили будто бы партийные и советские руководители республики. (Самое интересное, что Л. П. Берия появился в Москве только в 1938 году, в 1935–1936 гг. он работал в Закавказье. - Н. З.) На основании этой версии была исключена из партии половина всего состава Компартии Белоруссии, арестованы и погублены многие руководители партии из советских органов, представители творческой интеллигенции, тов. Мазуров заявил, что коммунисты Белоруссии считают невозможным дальнейшее пребывание Маленкова в партии…"
Собрание приняло следующее постановление:
"1. За антипартийность, произвол, беззаконие и фракционную деятельность, совершенные в период работы в ЦК КПСС, тов. Маленкова Г. М. из рядов КПСС исключить (голосовали единогласно).
2. Считать целесообразным оставить Маленкова Г. М. директором Экибастузской ТЭЦ (голосовали: за - 8, против - 7)".
Вскоре после этого собрания состоялось заседание бюро обкома партии.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ БЮРО
ПАВЛОДАРСКОГО ОБКОМА КП КАЗАХСТАНА
ОТ 19 АПРЕЛЯ 1962 г.
Дополнить постановление бюро обкома от 15 марта 1962 года "Рассмотрение постановления бюро Экибастузского горкома КП Казахстана от 18 ноября 1961 года об исключении из членов КПСС Маленкова Г. М." следующим пунктом:
Просить Целинный крайком партии, ЦК КП Казахстана войти с ходатайством в ЦК КПСС и Президиум Верховного Совета СССР о лишении Маленкова Г. М. звания Героя Социалистического Труда, всех орденов и медалей, которыми он был ранее награжден.
Секретарь обкома КП Казахстана И. Слажнев".
Вот так закончилась карьера Г. Маленкова в Казахстане. Однажды он позвонил Кунаеву и сообщил, что с ним поступают несправедливо. Едва ли в той ситуации Кунаев мог помочь ему. Тут были свои, особые правила игры. Москва направила Маленкова на работу в Казахстан и отозвала, не поставив в известность ни ЦК республики, ни правительство. По тем временам обычное дело.
Георгий Максимилианович работал в Экибастузе 10 лет. Весной 1968 года приехал в Москву на похороны матери. Думал, на несколько дней - и обратно. Потом, видимо, что-то решил про себя, сказал: "Пожалуй, пойду на пенсию…" Как только он заявил об этом официально, ему на следующий же день прислали пенсионную книжку…
Глава 7. ЧЕТВЕРТЫЙ РАСКОЛ В РЯДАХ ПРЕЕМНИКОВ
Опасный маршал
2 декабря 1956 года исполнилось шестьдесят лет прославленному полководцу Маршалу Советского Союза Георгию Константиновичу Жукову. Никак не могли решить, чем наградить министра обороны, ведь у юбиляра уже были три Звезды Героя Советского Союза.
Спор разрешил Хрущев.
- Для человека, столько сделавшего для нашего народа, и четыре геройских звезды мало, - подвел он итог сомнениям.
На том и порешили. А через десять месяцев Хрущев снял прославленного полководца с поста министра обороны и отправил на пенсию. И тоже удар последовал врасплох, внезапно, из-за угла. Как до этого по Берии. А после - по мертвому Сталину.
Случай с Жуковым, конечно, особый. Народный любимец, полководец Победы. Чистые руки. Не замаран в репрессиях. Словом, не Сталин и не Берия. Чем же тогда объяснить немилость Никиты Сергеевича к прославленному маршалу? А объяснить надо, потому что если не сделать это самим, то возьмутся другие. И такого накопают, что не приведи Господь.
И вот преподающий ныне политологию в американском университете Брауна, энергетик по базовому образованию, доктор физико-математических наук, специалист по ракетной технике Сергей Никитич Хрущев создает трогательную историю любви и нежной привязанности этих двух непохожих людей - своего отца и маршала Жукова. Читая проникновенные строки Сергея Никитича, вспоминаешь анекдот эпохи позднего застоя, когда маршал Жуков, утверждая очередную свою блистательную наступательную операцию, спохватывался и растерянно справлялся у начальника Генштаба: "А с полковником Брежневым согласовывали?"
Близких отношений между Хрущевым и Жуковым не могло быть по определению. Хрущев был членом Военного совета ряда фронтов, то есть политработником, которых Жуков, как и все другие строевые командиры, терпеть не мог. И то, что они хорошо знали друг друга, еще ни о чем не говорит. Многие знающие люди рассказывали мне: их отношения не тянули на дружбу, хотя Сергей Никитич считает, что дружескими их можно было назвать: ведь за плечами почти двадцать лет знакомства.
Однако послушаем Сергея Никитича. За долгие годы войны они встречались не раз. И под Сталинградом, и на Курской дуге. Жуков там представлял Ставку Верховного Главнокомандующего, а Хрущев трудился в своей неизменной должности члена Военного совета фронта.
В командование фронтом, где служил Хрущев, переименованным в Первый Украинский, Жуков вступил, когда под автоматными очередями в случайной засаде погиб генерал Ватутин. Уже после освобождения Киева.
В 45-м Жуков, направлявшийся к месту нового назначения на 1-й Белорусский фронт брать Берлин, накоротке повстречался с Хрущевым в Киеве. Тогда-то, в предвкушении победы, он пообещал на обратном пути в Москву завезти к нему в железной клетке плененного Адольфа Гитлера. (Вот так, и никак иначе - не Верховному Главнокомандующему Сталину, а руководителю одной из пятнадцати союзных республик! Снова вспоминается подобострастный голос Жукова из анекдота: "А с полковником Брежневым согласовывали?")
После войны, по словам Хрущева-младшего, обоих ждала опала. Маршал снова попал на Украину, Сталин послал его командовать Одесским военным округом. Хрущев же, потерявший пост первого секретаря ЦК, не раз наезжал туда в качестве председателя Совета Министров республики.
Сразу после смерти Сталина Жуков по инициативе Хрущева вернулся в Москву, сначала заместителем военного министра, а затем министром. (Углубленное проникновение в историю опалы Жукова при Сталине убеждает, что в начале 50-х годов между ними началось примирение. В 1947 году Жукова вывели из состава ЦК ВКП(б). В 1952 году Сталин дал указание, чтобы Жукова избрали делегатом ХIХ съезда партии, на котором в списках кандидатов в члены ЦК тот услышал и свою фамилию. Позднее Жуков рассказывал, что Сталин хотел назначить его министром обороны, да не успел - смерть помешала.)