История районной печати – яркое свидетельство неустанной заботы партии о всемерном развитии этого самого массового типа изданий. Из партийных документов, направленных на ее качественное улучшение, следует особо выделить постановления Центрального Комитета "О мерах по улучшению районных газет" (1952 г.), "О повышении роли районных газет в коммунистическом воспитании трудящихся" (1968 г.). Самое серьезное внимание на коренное улучшение районной печати было обращено на июньском (1983 г.) Пленуме ЦК КПСС, в соответствии с решениями которого в 1984 г. ЦК КПСС принял Постановление "О дальнейшем улучшении деятельности районных и городских газет", а Совет Министров СССР – Постановление "О мерах по укреплению материально-технической базы объединенных, окружных, районных и городских газет". За время, прошедшее после принятия этих документов, в работе районной печати наметились обнадеживающие тенденции, требующие всяческой поддержки.
В настоящее время в Советском Союзе издается 3780 районных, городских, объединенных (городских и районных) и окружных газет, в которых трудится большая армия журналистов – свыше 30 тыс. человек. Совершенствуя работу, районные газетчики стремятся к повышению эффективности своих изданий. Стали обычными выездные редакции в крупнейших хозяйствах района, во время которых за "круглым столом" обсуждаются насущные проблемы трудовых коллективов земледельцев и животноводов. Читателей привлекает разнообразие рубрик, обилие деловых выступлений. Большим авторитетом у аудитории пользуется, например, "Приволжская правда", издающаяся в г. Кинешме Ивановской области. На страницах "Приволжанки", как ее любовно называют читатели, часто появляются публикации под рубриками: "Проблемы, суждения", "Трибуна рабочего", "На острую тему", "Человек в коллективе", "Город наш, о нем нам и заботиться", тематические полосы "Семья, школа, общество", "Современница", "Новатор", информационные подборки "Вчера в городе и районе". В 1987 г. получили Почетные грамоты Союза журналистов СССР и рекомендованы для показа в павильоне "Советская печать" ВДНХ газеты "Ленинец" (г. Неман, Калининградская область), "Маяк" (г. Вологда), "Ленинский шлях" (г. Дергачи, Харьковская область).
Значительно активизировалась работа редакций с авторским активом. При газетах создаются школы и университеты рабкоров, клубы юных журналистов. Успешно работает с рабселькорами редакция газеты "Ветлужский край" Шарьинского района Костромской области. Свидетельство тому – возрастающий приток писем читателей (до 3 тыс. ежегодно) и тираж, достигший 14 тыс. экз.
За лучшую постановку массовой работы редакции городских, объединенных, районных и многотиражных газет ежегодно отмечаются премиями имени М.И. Ульяновой. За 1987 г. отмечены газеты "Колгоспна зоря" (г. Винница), "Сокольская правда" (Вологодская область), "Под знаменем Ленина" (г. Кораблино, Рязанская область), "Труд" (п. Клинцы, Брянская область), "Сияние Севера" (п. Вуктыл, Коми АССР).
Коллективы редакций настойчиво добиваются превращения районных, объединенных, городских газет в еще более действенное средство осуществления политического руководства экономическим, социальным и культурным развитием районов, коммунистического воспитания трудящихся.
Рабочая книга редактора районной газеты (М.: Мысль, 1988. С. 24–34)
ВО ИМЯ РОССИИ
Публицистика русского зарубежья
Октябрьская революция и гражданская война вызвали огромную эмигрантскую волну: Россию покинули, по различным оценкам, до трех миллионов человек . К декабрю 1924 г. только в Германии оказалось около 600 тыс. русских эмигрантов, во Франции – около 400 тыс., в Маньчжурии – более 100 тысяч, даже в США – около 30 тысяч. Русские эмигранты обосновались в 25 государствах, не считая стран Америки. Столь огромная эмиграция переставала быть лишь способом физического выживания. Она приобретала характер духовной миссии, которая заключалась в том, чтобы сохранить ценности и традиции русской культуры и продолжить творческую жизнь ради духовного прогресса родины, независимо от того, суждено ли было эмигрантам вернуться домой, или умереть на чужбине.
Поэтому эмигранты, даже попав в чуждое окружение, хотели жить, работать и творить как неотъемлемая часть России, посланцами которой они себя считали. Они остались за границей и создали Зарубежную Россию именно для того, чтобы передать своим детям взгляды на сущность истинной русской культуры. Какие бы разногласия о сути русской культуры и ее традициях ни возникали среди эмигрантов, они преодолевались ради молодого поколения, которому, как они считали, предстояло в будущем создавать новую свободную Россию. Слова Зинаиды Гиппиус "Мы – не в изгнании, мы – в послании" стали своего рода девизом Зарубежной России.
Центрами русского зарубежья были Берлин, Париж, Рига, Прага, Харбин, в меньшей степени и в течение более короткого времени – Константинополь (в первые годы), Белград, София, а также ряд населенных пунктов в Аргентине и США (в послевоенные годы). Возникновение подобных центров стало возможным также благодаря значительной русской аудитории, готовой и стремящейся к восприятию культурных ценностей, создаваемых их товарищами по изгнанию. Очагами притяжения являлись энергичные и творчески активные люди, которые, несмотря ни на что, продолжали вносить вклад в развитие русской культуры, и те печатные органы, которые имели достаточно средств для распространения своих изданий.
Приход к власти в Германии Гитлера и последовавшая вскоре немецкая оккупация Чехословакии подорвали творческий потенциал центров русской эмиграции в этих странах и положили конец существованию там русских учебных заведений, литературной и художественной жизни.
Последний удар по России за рубежом был нанесен начавшейся в 1939 г. Второй мировой войной, в особенности немецким вторжением во Францию, а затем ее поражением весной 1940 г. Война принесла материальные тяготы и невзгоды, от которых страдала вся завоеванная Гитлером Европа, но, кроме того, она сделала невозможным творчески свободное существование русской эмиграции.
Многие эмигранты пережили войну, немало их героически сражалось за независимость стран, предоставивших им убежище. Тем не менее как самостоятельное "общество в изгнании" русская эмиграции выжить не смогла. В 1945 г. произошли два важных события, которые и положили конец истории России за рубежом. Во-первых, молодое поколение эмигрантов, принявшее участие в войне против Гитлера, и их дети оказались полностью интегрированными в общества тех стран, где они проживали. Во-вторых, за границу стали прибывать русские беженцы второй волны – так называемые перемещенные лица. Часть из них составляли эмигранты, прежде жившие на Балканах и в Центральной Европе и вновь бежавшие от Красной Армии. Но в основном это были военнопленные, угнанные на работы в Германию мирные жители Советского Союза, или же те, кто по каким-либо причинам решил воспользоваться немецкой оккупацией и бежать от сталинского режима. В отличие от своих предшественников – эмигрантов 1920-х годов – новые беженцы отнюдь не стремились к воссозданию России за рубежом. Они хотели лишь обрести мир, безопасность, спокойную жизнь вдали от кошмаров Советской России. В силу всех названных причин временем существования России за рубежом "общества в изгнании", можно считать период с 1919 по 1939 год .
История русской эмиграции позволяет заключить, что в географическом смысле она не представляла собой единого целого. Ее представители были рассеяны по разным странам и континентам. Центры русского зарубежья сформировались там, где значительные по численности группы творчески активных в науке или искусстве эмигрантов находили более или менее стабильные условия для своей деятельности.
Так как русская диаспора возникла в результате политических изменений, произошедших в России, – после длительной мировой войны, радикальной политической революции, кровавой гражданской войны, – то есть, казалось бы, все основания предположить, что русское зарубежье должно было сосредоточить основное внимание на политических проблемах и политического же свойства предрассудках. Это, однако, верно лишь в самом общем смысле.
Единственное убеждение, разделявшееся большинством эмигрантов и особенно остро ощущавшееся в первые годы эмиграции, – это неприятие большевистского режима. Интеллектуальные споры разворачивались по двум основным вопросам. Первый: как большевикам удалось захватить власть, и кто в том виноват? Второй вопрос касался будущего большевистской системы.
В 20-30-е годы контакты между эмигрантами и советскими гражданами были ограничены, а после 1934 г., когда советская власть ужесточила политику внутри страны и полностью отрезала ее от внешнего мира, прекратились окончательно, русское зарубежье лишилось возможности сношений с Советской Россией. Советские граждане боялись поддерживать связи с внешним миром, в первую очередь – с эмигрантами.
В конце концов из-за отсутствия прямых и действенных контактов с сочувствующими на родине, которые в свое время столь широко поддерживали русские эмигранты XIX – начала XX века, всякая политическая жизнь в изгнании заканчивалась бесплодными усилиями.
Гораздо успешнее представители русского зарубежья реализовали себя в культурной сфере деятельности. Для русской эмиграции культура была существенной составной частью их национального самосознания, мироощущения образованного русского человека. Все ее проявления в литературе, художественном и научном творчестве нации, которое развивается в рамках таких общественных институтов, как церковь, школа, театр, книги и журналы, неформальные общественные клубы, общества и организации, отмечены печатью особой, русской индивидуальности.
Доминирующей формой выражения творческого потенциала русской культуры всегда, начиная с петровской эпохи, была литература. В разнообразных своих формах она отражала культурный идеал и наиболее яркие элементы самосознания интеллигенции. В эмиграции литература приобрела еще более существенное значение для сохранения "русскости" коллектива эмигрантов, поскольку язык, слово выступают как основные признаки принадлежности к определенной группе. Русское слово, устное и печатное, связывало между собой разбросанных по свету эмигрантов.
Естественно, что и русскоязычная печать служила для эмигрантов средством выражения их принадлежности к "обществу в изгнании" и осуществления той культурной миссии, которую русское зарубежье выполняло по отношению к обеим Россиям.
В Германии первоначально находилось наибольшее число русских эмигрантов, так как в 1922–1923 гг. стоимость жизни для иностранцев здесь была наиболее низкой, и открывались возможности дешевле публиковать литературные произведения и выпускать периодические издания.
Стабилизация марки, наступившая после 1924 г., драматическим образом повлияла на рост стоимости жизни и обусловила массовый отток эмигрантов из Германии. Новые волны отъездов поднимались по мере ухудшения политической обстановки в Веймарской республике, когда постепенно создалась угроза не только свободе слова, но и личной безопасности людей.
В то же время рост безработицы в период Великой депрессии, начавшейся в 1931 г., вызвал к жизни целый ряд законодательных актов, ограничивавших возможности трудоустройства иностранцев, так что многие русские эмигранты были вынуждены искать счастья в другом месте. В результате русская община в Германии к 1930 г. сократилась до 90 тысяч.
Во Франции в целом отношение к эмигрантам было весьма либеральным, кроме вьщачи разрешений на трудоустройство. Зато французские власти выдавали виды на жительство на большие сроки, для тех же, кто располагал определенными средствами, ограничений вовсе не существовало. Русские, проживая привезенные из России сбережения и беднея год от года, имели, тем не менее, возможность насладиться свободной и волнующей атмосферой культурной жизни Парижа и в определенной мере вносили и свой вклад в ее развитие. Неудивительно, что Париж стал настоящей политической и культурной столицей зарубежной России, где были представлены все оттенки политических взглядов и все культурные течения.
Русское зарубежье должно было заботиться об объединении своих разбросанных по свету граждан, сохранении и развитии их самосознания. Печатное слово – газеты, журналы, книги – были действенным и фактически единственным средством достижения этих целей.
Рассеянные по всему земному шару группы эмигрантов были слишком немногочисленны и слишком бедны чтобы, например, основать радиостанцию: для ее организации необходима была государственная лицензия, и по тем временам она не обладала большим радиусом действия. Личные контакты были затруднены в связи со сложностями с оформлением виз и заграничных паспортов. Поэтому основная роль в поддержании и укреплении чувства единства русского зарубежья принадлежала издательскому делу.
Различные политические группировки издавали за границей в общей сложности свыше трех тысяч наименований газет и журналов. В этом огромном потоке периодики четко выделяются органы печати монархистов, кадетов, эсеров и меньшевиков. На самом правом фланге находились такие издания, как "Двуглавый Орел" (затем "Вестник Высшего монархического Совета". Берлин, Париж – 1920–1922 гг.), газета "Новое время" (Белград, 1921–1930 гг., ред. М.А. Суворин). Затем следует назвать более умеренные журналы "Грядущая Россия" (Париж, 1920, редакторы – лидер энесов Н.В. Чайковский и М.А. Ландау-Алданов) и "Русская мысль" (София, Прага, Берлин, 1921–1924 гг., ред. П.Б. Струве). К ним примыкала право-кадетская газета "Руль" (Берлин, 1920–1931, ред. И.В. Гессен). Ведущим органом кадетов являлась газета "Последние новости" (Париж, 1920–1940 гг. ред. П.Н. Милюков); центральным органом эсеров был журнал "Революционная Россия" (Юрьев, Берлин, Прага, 1920–1931 гг., ред. В.М. Чернов), меньшевиков – "Социалистический вестник" (Париж, Нью-Йорк, 1921–1965, первым редактором был Л. Мартов – Ю.О. Мартов-Цедербаум). Широкую известность получил журнал "Современные записки" (Париж, 1920–1940, ред. коллегия: Н.Д. Авксентьев, И.И. Бунаков-Фондаминский, М.В. Вишняк, А.И. Гуковский, В.В. Руднев). Не утихали споры вокруг сменовеховских изданий: журнала "Смена вех" (Париж, 1921–1925) и газеты "Накануне" (Берлин, 1922–1924. Редактором и журнала, и газеты был Ю.В. Ключников). Не менее известным был "Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев)" (Париж, Берлин, Нью-Йорк, 1929–1941, ред. Л.Д. Троцкий).
Монархисты сгруппировались вокруг претендовавших на титул российского императора великого князя Николая Николаевича (внука Николая I, Верховного главнокомандующего русской армией в 1914–1915 гг.) и великого князя Кирилла Владимировича (внука Александра II, двоюродного брата Николая II). 8 августа 1924 г. Кирилл Владимирович издал манифест "К русскому народу", в котором объявил себя вождем монархического движения и единственным законным претендентом на русский престол, а через три недели провозгласил себя государем всея Руси Кириллом I. Покончить с коммунизмом и обеспечить реставрацию династии Романовых призывали оказавшиеся за границей члены Союза русского народа (СРН) В.Н. Пуришкевич (умер в 1920 г.), В.В. Шульгин, Н.Е. Марков и др. Одним из главных идеологов продолжения борьбы с большевиками "всеми способами и прежде всего "вооруженным путем"" был П.Б. Струве, редактировавший в эмиграции журнал "Русская мысль". (Существует роспись содержания журнала: Исследования по истории русской мысли. М., 1997.)
Целью данного издания, основанного еще в 1880 г. в Москве, было стремление сплотить "все живые духовные силы", преданные идее "органического российского национального возрождения", пронизанной духом "белой борьбы" и реставрации. Журнал расценивал русскую революцию как разрушение и деградацию всех сил народа. В статьях П. Струве "Размышления о русской революции", "Прошлое, настоящее и будущее", "Мысли о национальном возрождении России", "Россия" и других утверждалось, что падение большевистской власти "приближается неотвратимо и ускоренно". В то же время редакция информировала читателей, что процесс объединения русских сил вокруг великого князя Николая Николаевича, одного из претендентов на царский престол, неизменно продолжается. "К великому князю, живущему недалеко от Парижа, – читаем в 9-12 номерах журнала за 1923-24 гг., – приезжал генерал Врангель и был очень сердечно им принят. Во всех государствах, где живут сейчас русские, начат сбор пожертвований в казну Великого князя", "Фонд спасения России". Этот сбор являлся первой попыткой двухмиллионной зарубежной России собственными силами начать дело борьбы за родину, не надеясь на державы, на "американские миллионы или на одни стихийные процессы в советской власти. Понятно поэтому раздражение, с которым этот сбор был встречен в большевистских и соглашательских кругах" . К этому же центру, сообщалось в журнале, примыкают и русские люди на Дальнем Востоке, наибольшее количество которых вне большевистской власти находится в Маньчжурии и горах Китая.
В журнале было помещено также "Заявление Великого князя Николая Николаевича", сделанное им американским журналистам в начале мая 1923 г. "Вы спрашиваете меня, как я отношусь к призыву моих соотечественников стать во главе движения во имя освобождения России... Я готов отдать все свои силы и жизнь на служение Родине" .
В течение двух лет, начиная с 1921 г. до 1923 г., в журнале публиковались воспоминания В.В. Шульгина "1920 год", "Дни". Приступая к их печатанию, редакция заявляла, что этот человеческий и исторический документ будет "во всей его значимости оценен и современниками и стремящейся к живой правде историей". В ряде номеров публиковался "Дневник" 3. Гиппиус ("История моего дневника" и "Черная книжка"), оцененный редакцией, как "замечательный документ переживаемой эпохи". Почти в каждом номере появлялись стихи Н. Гумилева, И. Бунина, М. Волошина, М. Цветаевой. Значительный интерес представляют статьи "Из размышлений о революции" С. Франка.
"Бороться всячески и во всех направлениях" – этой политики по отношению к власти большевиков П. Струве придерживался и после прекращения издания журнала "Русская мысль", в том числе в новой эмигрантской газете "Возрождение", созданной в 1925 г. и неизменно ратовавшей за "освобождение России от ига III Интернационала".