XXX
По приглашению советского посольства адмирал, командир и СПК убыли "на прием", проинструктировав дежурную службу по вопросам бдительного несения вахты. Увольнение личного состава на берег было по какой-то причине отменено. Старшим начальником на корабле остался заместитель командира по политической части капитан-лейтенант Бесполый. Несколько раз построив экипаж по большому и малому сбору, и тем самым израсходовав весь служебный пыл, капитан-лейтенант решил наладить дружеские связи с экипажем стоящего на рейде сухогруза из Германской Демократической Республики. Однако замыслы свои обнародовать пока не стал. Он вызвал к себе дежурного по кораблю и приказал:
– Подготовьте баркас. Со мной идут командир БЧ-5 и помощник по снабжению. На руле – заместитель механика по политической части. Команда баркаса остается на корабле. Старшим на период моего отсутствия назначаю вас.
Удивленный дежурный, возведенный в ранг командира корабля первого ранга с лейтенантскими погонами на плечах, пытался возражать, ссылаясь на приказания адмиралу никого и никуда с корабля не спускать. Но тут же был обвинен в принадлежности к китайской разведке, за что мог быть привлечен к партийной ответственности, вплоть до исключения из членов КПСС. Приказ начальника был исполнен точно и в срок, хотя и не беспрекословно. Утвержденные начальником фамилии офицеров были занесены в вахтенный журнал. Баркас, отчаянно стреляя двигателем "Дагдизель" под флагом зама отчалил от борта корабля и двинулся навстречу интернациональной славе. Бдительная вахтенная и дежурная служба осталась нести свою нелегкую ношу.
Расплавленный диск тропического солнца склонялся к закату. Воздух, густо настоянный на местной травке, известной почечным больным под названием "пол-пола", благотворно ласкал измученные курением легкие. Ничто не предвещало грозы. Лишь легкое беспокойство по поводу незаконного схода офицеров, организованного заместителем, омрачало комфорт дежурной смены.
Поступившая на корабль вводная нарушила покой экипажа и размеренное течение точного корабельного времени. В течение двух часов адмирал, как оказалось, ждал на пирсе любое корабельное плавающее средство, чтобы иметь возможность вернуться на корабль, полной мерой отпуская при этом комплименты страдающим рядом командиру и старшему помощнику. Карусель закрутилась.
– Электрику на стрелу! Кран к работе изготовить! Команде катера номер один в катер! Катер к спуску!
Командирский катер, использование которого было по соображениям высшего порядка запрещено самим же командиром, резво побежал навстречу адмиральскому гневу. Через двадцать минут решительная поступь адмирала сотрясала трап. Позеленевший от ярости командир и притихший почему-то старший помощник следовали в кильватер.
Вежливо, насколько это возможно в подобной ситуации, командир высказал в адрес дежурной службы все, что думает о доставшихся ему в подчинение офицерах, их родителях и военных училищах, готовивших специалистов для флота. А когда узнал, что на корабле отсутствуют четыре офицера во главе с заместителем, потребовал к себе доктора с валидолом и валерьянкой.
Группа моряков, отправленная на поиски незаконно отдыхающих, обнаружила баркас возле германского сухогруза. На паелах спал богатырским сном рулевой. В кают-компании, зажав в зубах нож, изображал лезгинку для гостеприимных хозяев идеолог учебного корабля. Механик с помощником изображали там-тамы. Поблагодарив хозяев, гости мирно покинули борт мирного труженика моря.
XXX
На обратном пути, когда корабль был в Малакском проливе, состоялись выборы в местные советы депутатов трудящихся. Еще до выхода в море на корабле был создан избирательный участок. На партийном собрании я был единодушно назначен председателем избирательной комиссии, что в переводе с флотского означает "брошен под танк". В обязанность председателю вменялось:
1. Получить избирательные бюллетени в райкоме.
2. Затребовать с прибывающих на корабль курсантов открепительные талоны (а если таковых не окажется, и так сойдет).
3. Напечатать списки избирателей согласно ШДК (штатно-должностная книга).
4. Затребовать списки убывающих в поход избирателей-курсантов (а если вдруг таковых не окажется, то и так сойдет).
5. Выступить по корабельному телевидению с рекламой кандидата в депутаты (озвучить заранее полученные листовки с его биографией) – трижды.
6. Создать в ленкаюте уголок избирателя и закрыть его на замок (чтобы брошюры не растащили).
7. Сложить все списки и документы в папку. Папку закрыть в сейф и опечатать мастичной печатью.
Что и было сделано. Предвыборная компания закончилась. Папка из сейфа ждала своего часа.
Накануне выборов:
1. Построить в кают-компании две избирательные кабины.
2. Сделать две избирательные урны.
3. Назначить отличника, который первым придет на избирательный участок. Вменить в обязанность дежурной службе своевременно отличника разбудить.
4. Раздать части избирателей шпаргалки с патриотическими лозунгами, которые будут написаны на избирательных бюллетенях.
5. Заготовить телеграмму в адрес политического управления с указанием времени начала и окончания выборов, количества участников, единодушно отдавших свои голоса за блок коммунистов и беспартийных и фамилию отличника, вовремя разбуженного дежурной службой.
6. Отпечатать тексты лозунгов, которые будут завтра написаны избирателями, трижды не забыв о лично дорогом.
7. Опечатать готовую к выборам кают-компанию и, удовлетворившись выполненным, уйти спать.
В день выборов:
1. Проснуться раньше всех, хлебнуть кваску или чаю и открыть избирательную процедуру.
2. Усадить за стол членов избирательной комиссии по алфавиту.
3. К моменту прибытия на избирательный участок отличника проверить готовность трансляционной рубки к исполнению гимна.
4. Делать серьезное лицо и следить за ходом выборов.
5. По окончании голосования закрыться на замок и, вместе с членами комиссии, провести подсчет голосов.
6. Заполнить протоколы выборов, сложить их в папку, закрыть в сейф и опечатать мастичной печатью.
7. Снять пробу с праздничного обеда.
Итого: 21 пункт избирательных хлопот. Плюс благодарность всем членам комиссии в приказе командира за великий энтузиазм масс. Выборы прошли на высоком идейном и политическом уровне.
ХХХ
Командиру войсковой части... Рапорт... Настоящим докладываю, что 12.03.1979 года из строя вышла рефмашина. В результате, температура воздуха в кладовой повысилась до + 10 градусов. Это привело к размораживанию колбасы полукопченой. В размороженном состоянии колбаса находилась несколько суток, что привело к ее дефрастированию. Употребление ее личным составом может привести к пищевым отравлениям или к вспышке желудочно-кишечных заболеваний. До проведения санитарной экспертизы указанной колбасы, выдачу ее личному составу запрещаю. Начальник мед. службы лейтенант Иванов. 13.03.79 г.
Рапорт был подан командиру. Прочитав его, он произнес:
– Я, как несущий персональную ответственность перед партией и правительством за вверенный мне экипаж, могу сказать, что ваш рапорт – ни что иное, как обычная перестраховка. Колбаса вполне доброкачественная и выдавать мы ее личному составу будем!
Рапорт доктора ставил перед командиром несколько проблем. Во-первых, необходимо было назначать административное расследование причин выхода из строя рефмашин. Во-вторых, назначать виновного в порче дорогостоящего продукта и удерживать стоимость ущерба в размере одной трети оклада денежного содержания провинившегося. В-третьих, возня с экспертизой, списанием продукта инспекторским свидетельством, объяснения с ревизорами. Проблем слишком много...
– Дело в том, товарищ командир, что согласно статье N руководства... в отдельном плавании при сомнительном качестве продуктов, врач единолично принимает решение о реализации их, о чем докладывает по команде. Я вам доложил, что колбасу есть нельзя. Если вы принимаете другое решение, прошу на моем рапорте наложить резолюцию.
Командир задумался. Одно дело – отдать приказание в устной форме... Его к делу не пришьешь. И всегда остается возможность отказаться от своих слов или же объявить, что приказание было неверно понято. Другое дело – письменно зафиксировать свое решение. Это уже материал для прокурора. Поэтому никакой командир никогда не будет противоречить врачу в письменной форме. Зато правом голоса пользуется неограниченно. Медицина – единственная область на флоте, абсолютно недоступная пониманию командного состава.
– Ладно, доктор, делай, как знаешь. Но вся ответственность лежит на тебе.
– Понял. Разрешите идти?
– Идите.
Только что описанной официальной процедуре предшествовала процедура неофициальная. В каюту ко мне пришел помощник по снабжению лейтенант Мегердичев. Вид его свидетельствовал, что дело снабжения корабля всеми видами довольствия где-то дало трещину, и снабженцу грозят большие неприятности. Так и было.
– Я к тебе за советом и помощью, док, – начал Мегердичев. – Сегодня снял остатки копченостей (то есть произвел взвешивание и учет). Картина не очень... С приходом во Владивосток на борт приходят ревизоры, а у меня не хватает триста килограммов колбасы. Причины, известны тебе не хуже, а может быть и лучше, чем мне. Что делать?
Умение оперативно ориентироваться в обстановке, делать выводы из ее оценки и принимать верные решения – одно из необходимых офицеру качеств. Доктор и предложил свой удавшийся план. Дело оставалось за малым: в этот план обязательно должен был быть посвящен механик, так как выход из строя рефрижераторной машины грозил ему выговором в приказе. Мех тут же был приглашен в каюту доктора, где и состоялось подписание договора. Механик никогда не будет против решений доктора и снабженца.
В оставшиеся две недели похода до Владивостока экипаж колбаской балован не был. Де факто. По меню и накладным на выдачу продовольствия те же моряки колбаску кушали. Де юре.
Ревизия, проведенная представителями продовольственной службы флота, нарушений и недостач в деле снабжения корабля не выявила. Командир, догадавшийся об истинной причине произошедшего, проведения санитарной экспертизы продуктов не потребовал.
Глава 27
ПОВСЕДНЕВЩИНА
Вернувшись из похода, корабль швартовался к любимому 33 причалу. Напряжение спало. Организмы, измученные солнцем, знойным воздухом и соленой водой, требовали отдыха. Нервная система открыла предохранительные клапаны, отводя избыток переполнявшей аорту крови в селезенку. Курсанты, окруженные яркой толпой поклонниц, убыли к месту службы. В ТОВВМУ. На корабле установилась необычная тишина. Перед бурей. Командир убыл с докладом о результатах похода к жене (вышестоящий штаб). Офицеры, семьи которых находились во Владивостоке, убыли на сход. Старший помощник пил чай, закрывшись в каюте со своей боевой подругой. Лейтенанты, оставленные на корабле, правили службу. Я спал в каюте. Во сне проклинал корабль, море и старшего помощника, запретившего сход к семье "до выяснения обстановки", то есть на неопределенное время. Корабельный пес Пират тявкал в коридоре, хотя сход ему запрещен не был. Матросы стирали робу и смывали с себя слои тропического пота вместе с кожей. Режим экономии воды был снят, так как она подавалась с берега. Глухо тренькала гитара, хрипел разбитый магнитофон, обнажив все свои токоведущие части, тем самым создавая предпосылки к электротравматизму. Медленно и грустно день катился к закату.
Проснувшись, я отправился к старшему помощнику под предлогом доклада об антисанитарном состоянии буфета и каюткомпании, нерадивости вестовых и дежурного по низам, не обеспечившего прибытие на медицинский осмотр лиц нового кабузного наряда. Старпом, которому до смерти надоело вечное недовольство корабельного эскулапа, которого только что оторвали от милой беседы с любимой женой, истомленной длительной разлукой, среагировал на доклад доктора неожиданно смело:
– Док! Вот тебе отпускной билет. Катись к чертовой матери суток на десять! Без тебя тошно.
Через десять минут я, зажав под мышкой пакеты с "колониальными" товарами, скорой рысью бежал к автовокзалу.
Последний автобус в направлении Техаса ушел. Червонец, олицетворявший собой весь мой наличный капитал, не позволял воспользоваться услугами такси, так как стоимость поездки только в одном направлении была вдвое больше финансовых возможностей путешественника. Однако, сервис владивостокских автопредприятий предусматривает подобные ситуации, предоставляя пассажирам возможность производить оплату услуг в виде натурального обмена. Один из таксистов согласился отвезти моремана к жене, потребовав вознаграждения в количестве одной банки чая "Липтон" и пачки импортных резиновых изделий, пользующихся повышенным спросом, что не позволяет нашей промышленности наладить их производство.
К месту назначения я прибыл к полуночи. На звонок, уточнив предварительно личность звонившего, открыла заспанная, пахнущая парным молоком, жена. Быстро накрыв на стол и глядя, как муж уничтожает домашнюю стряпню после осточертевших макаронов "по-флотски", она выкладывала накопившееся новости: главной среди которых было полное взаимопонимание, установившееся между мамой и дочкой. Беседа продолжалась до утра, изредка прерываемая недовольным кряхтением дочурки.
И все же основную новость молодая жена тактично оставила на утро. За завтраком она сообщила, что всему на свете приходит конец, как подошел он и "безмятежному" пребыванию в случайно снятой квартире. Реальной угрозой семейному счастью обрисовалось на горизонте возвращение из Ленинграда хозяйки квартиры, временно предоставленной в распоряжение четы. И снова молодому семейству предстоял марафон в бесперспективных поисках временного пристанища. Однако, я все же имел сообщить и более утешительные вести. Корабельная жилищная комиссия решила предоставить мне комнату в двухкомнатной квартире строящегося дома, о чем и был составлен "протокол заседания жилищной комиссии". Но поиски жилья организовать было необходимо, так как военные строители, возводившие во Владивостоке шалаши для влюбленных, не всегда беспрекословно, точно и в срок выполняют приказы вышестоящих строительных начальников и взятые социалистические обязательства. Таким образом, новоселье откладывается на неопределенное время.
"Надежда – мой компас земной..." Десять дней, отпущенных мне судьбою и старшим помощником, пролетели мгновенно. Попытки найти и снять квартиру в Техасе к успеху не привели. Снова пришлось упаковывать чемоданы, запечатать в атласный конверт ребенка и уехать во Владивосток, где к услугам молодой семьи была готова каюта, узкая корабельная койка и письменный стол для ребенка. Все возвращалось на круги своя. Хорошо еще, что Ниночка стоически переносила все преимущества семейной жизни военного моряка и бытовые удобства, созданные заботой государства для своих защитников. В течение двух месяцев, проведенных на корабле в ожидании жилплощади, супруги пришли к выводу, что самым оптимальным решением в их ситуации будет новое путешествие мамы вместе с дочуркой в западном направлении. Тем более, что родители мои готовы были радостно встретить своих незнакомых родственников. Снова аэропорт. Снова самолет. Снова слезы разлуки. И снова томительное ожидание, выматывающее душу. На неопределенный срок.
XXX
На корабле жизнь шла своим чередом. По итогам похода заместитель командира по политической части был снят и назначен с понижением. Механик был снят и назначен с понижением. Заместитель механика пополитической части был снят и назначен на равнозначную должность. Помощник командира по снабжению был снят и назначен с повышением на новостроящийся корабль.
Все четверо пострадали за несанкционированную попытку налаживания интернациональных связей в порту Коломбо, превратившуюся в обычную пьянку порочащую честь и достоинство советского офицера. Забегая вперед, читателю уместно сообщить, что капитан-лейтенант Бесполый был изгнан из вооруженных сил за проступки, дискредитирующие социалистический образ жизни. Педагог и целитель душ военморов сгорел на собственной дурости.
ХХХ
Корабль готовился к комплксной проверке специалистами вышестоящего штаба. "Если не наелся, то и не налижешься", – гласит народная мудрость. Флотская мудрость выдает к руководству военморам следующий перл: "Сделал – запиши, не сделал – запиши дважды". Внемля сему мудрому совету, моряки до одури скрипели перьями, пишущие машинки загружены были до предела и еще сверх того. Рулоны бумаги изводились на изготовление плакатов и призывов к отличной работе, политической бдительности и преданности лично Леониду Ильичу. Авральные работы по покраске корабля, подготовке формы одежды и изолированию оголенных концов электропроводки выматывали душу.
Личный состав тренировался четко и, что особенно важно, громко приветствовать начальника. Внешняя атрибутика должна быть на высоте. Пыль с переборок смывалась с помощью порошка СФ-3 и затаривалась в бочки, чтобы быть в готовности своевременно засыпать глаза проверяющих специалистов и вышестоящего начальства. Столы в кают-компании накрывались как для дипломатического приема. Однако, спиртное в меню отсутствовало: "помыть руки" можно было и в каютах. При благосклонном расположении созвездий. Взыскания сыпались как из рога изобилия. Командир кипел буйной энергией, подавая пример исполнительности и служебного рвения всему экипажу. Каждое построение по большому и малому сбору превращалось в небольшой митинг. Смысл выступлений и речей руководящего состава сводился к следующему: "Вы все можете, я в вас верю, но в случае... покажу Кузькину мать". Особенно убедительно звучала последняя мысль. В подтверждение сего, корабельный пес Пират, сидя на задних лапах и приложив переднюю к уху, коротко тявкнул, присоединяя свой голос к общему грому, издаваемому сотнями голосов военморов, приветствующих начальника. Круглосуточная, вернее, кругломесячная нервотрепка, устроенная командиром, желающим во что бы то ни стало не ударить в грязь лицом, издергала нервы офицерам и измучила личный состав. Неоднократные обращения врача с просьбой предоставить экипажу два дня отдыха, расценивались командиром никак не иначе, чем медицинская диверсия и саботаж. Экипаж недовольно роптал, а как известно, подобные настроения успеху не способствуют. Накануне к проверке все было готово.