Хотя ее мысли и силы были полностью посвящены работе, о своем комфорте Одри все же не забывала: по словам биографа Александра Уолкера, на натурные съемки в Конго она выехала в сопровождении своей собаки (предоставив компании самостоятельно уладить все проблемы с требуемым законом карантином) и доктора с полным набором лекарств, а также потребовав установить в гостинице, где должна была остановиться съемочная группа, кондиционер и биде. "Вероятно, это было единственное биде на всю Центральную Африку в то время".
В Конго снимали центральные сцены фильма: сестра Люк послана на работу в колонии, где ей предстоит помогать доктору Фортунатто в исполнении Питера Финча. В книге этого почти нет, но в фильме очень заметно сексуальное притяжение, возникшее между врачом и монахиней, - которое, впрочем, заканчивается ничем. Журналисты ожидали, что сама Хепберн не устоит перед обаянием Финча, который уже успел прославиться романом с самой Вивьен Ли - он был вполне в ее вкусе, обаятельный хулиган и бабник-интеллектуал, - но она, как и ее героиня, осталась верна своим обетам. Финч позже признавался: "К Одри я питал лишь уважение. У нее не было времени на романы. У нее было призвание".
Когда натурные съемки закончились и группа вернулась в Рим, где должна была начаться работа в павильонах, Одри слегла с почечной коликой. Прекрасно понимая, чего стоит кинокомпании каждый день простоя, она вышла на площадку, еще не до конца оправившись, бледная и исхудалая, и весьма достоверно смотрелась в монашеском облачении.
Несмотря на все жертвы, принесенные членами съемочной группы на алтарь будущего фильма, боссы киностудии отозвались о готовом материале без особого энтузиазма: картина показалась им мрачной, затянутой и скучной. Однако на премьере в Нью-Йорке у кинотеатра собралась такая огромная толпа, что пришлось вызвать полицию для наведения порядка. "История монахини" стала самым кассовым фильмом Одри Хепберн, а за роль сестры Люк она была номинирована на "Оскара", но проиграла Симоне Синьоре. Всего фильм получил восемь номинаций, но не выиграл ни одной. К сожалению, в этот же год на экраны вышел фильм "Бен Гур", и все призы - одиннадцать статуэток - достались ему. Как известно, этот фильм до недавнего времени держал рекорд по количеству завоеванных "Оскаров". Одри же пришлось довольствоваться премией Британской киноакадемии, восторгами критиков и любовью зрителей.
Тем тяжелее было разочарование от полного провала "Зеленых особняков": потратив полтора года на исследование джунглей, три миллиона долларов на воссоздание дикой природы в условиях студии (потому что в реальных джунглях, как оказалось, слишком темно для киносъемок) и кучу нервов и времени на сами съемки, Мел Феррер в итоге снял скучный, невнятный, не в меру пафосный и морально устарелый фильм, с треском провалившийся как в прокате, так и у критики. The Time писал: "Феррер из кожи вон лезет в попытках воссоздать туманную и таинственную атмосферу книги, но, к несчастью, он делает это так, словно пытается обрызгать все южноамериканские джунгли из пульверизатора". А из актеров больше всего хвалили Маленького Ипа - олененка, привезенного Мелом из Южной Америки; на долю Одри доставались лишь сдержанные отзывы на грани ворчания.
И Мел, и Одри были на грани отчаяния. Он поставил на этот фильм слишком много - возможность вернуть себе былую популярность и доверие киностудий, их совместную с Одри работу и финансовое благополучие. А Одри, которая ввязалась в эту работу только ради Мела, теперь оказалась под градом критики. Как они оба поняли, их прежнее обещание работать вместе было ошибкой…
В январе 1959 года началась работа над следующей картиной, и ее тут же одолели дурные предчувствия. Вестерн "Непрощенная", посвященный - по замыслу режиссера - проблемам расизма и дискриминации индейцев, снимался в Мексике, посреди выжженной солнцем прерии, а Одри играла индейскую девушку, воспитанную белыми поселенцами. Мало того - непосредственно перед началом съемок Одри, к своей неописуемой радости, обнаружила, что снова беременна, и ее больше занимало собственное здоровье, чем указания режиссера. Но во время съемок в январе 1959 года она, упав с лошади, сильно повредила спину: теряющую сознание от боли Одри по разбитой дороге привезли в клинику, где обнаружились переломы четырех ребер, двух позвонков и растяжение лодыжки. Относительно ребенка врачи не смогли сказать ничего определенного… Пережить боль и волнение Одри помогла Мари-Луиз Абэ - прототип сестры Люк, - специально приехавшая, чтобы поддержать актрису.
Работу над фильмом Одри пришлось заканчивать в специальном корсете. Но критики не оценили ее героизма: фильм снова провалился, и хотя в основном ругали режиссера, который так и не смог донести своих грандиозных замыслов до зрителя, доставалось и Хепберн: ее сочли слишком утонченной для необразованной девушки из мексиканских прерий.
Мел увез жену долечиваться в любимый ими обоими Бургеншток, где в мае 1959 года у нее произошел выкидыш. Она очень тяжело переживала эту потерю: впала в жестокую депрессию, заперлась в доме, ничего не ела… Феррер понял, что спасти положение сможет только новая беременность - и уже летом это случилось. Полгода Одри боялась сделать лишнее движение, и пока Мел снимался в Италии и Франции, безвылазно сидела в Бургенштоке. "Не проходит ни одного мгновения без того, чтобы я не думала о малыше. Я подобна женщине, заточенной в монастыре и считающей часы до своего освобождения", - признавалась она журналистам. Своего сына, родившегося в клинике Лозанны 17 января 1960 года прежде срока, Одри назвала Шон, что значит "Дар Божий".
Прекрасная леди
Через полгода счастливая Одри снова вернулась в кинематограф. "Мне кажется, что любая женщина, только став матерью, реализует себя. Я уверена, что для того, чтобы стать по-настоящему хорошей актрисой, способной играть самые разнообразные роли, доступные мне в моем возрасте, необходимо было пройти через опыт рождения ребенка, - признавалась она журналистам. - Раньше я этого не понимала. Теперь я это знаю". Ей предложили главную роль в экранизации романа Трумана Капоте "Завтрак у Тиффани" - на сей раз бывшей принцессе предстояло сыграть девушку легкого поведения. Хотя сама она уже давно воспринимала себя не "девушкой-эльфом", но зрелой женщиной, первая роль такого плана потребовала от актрисы не только всего мастерства, но и определенной решимости. Холли Гоулайтли была во многом полной противоположностью Одри: общительная, совершенно без комплексов и без привязанностей, легкомысленная, взбалмошная девица ни в чем не походила на замкнутую, строгую к себе Хепберн. Однако роль увлекла ее; через некоторое время Одри даже решила, что у них все же есть что-то общее: в то время, когда Одри жила в Лондоне, она вела примерно такой же образ жизни. "Она утратила жизненные основы. Была совершенно растеряна. Но продолжала притворяться с тем же упорством, что и я. И у нее была своя яркая индивидуальность, - говорила Одри в одном из интервью, - которая выражалась в полном отсутствии определенной индивидуальности".
Впрочем, не только Одри было тяжело согласиться сыграть Холли Гоулайтли: еще больше ее назначению на роль сопротивлялся автор романа, сам Труман Капоте. Он очень любил Одри и всегда восхищался ею, но Холли он писал с Мэрилин Монро - и только Мэрилин, по его мнению, могла сыграть ее на экране. Монро было согласилась, но Ли Страсберг, у которого она училась актерскому мастерству и к каждому слову которого она прислушивалась как к божьему откровению, сказал ей, что роль девушки по вызову повредит ее карьере. Так что Мэрилин предпочла сниматься в "Непрощенных" по сценарию ее мужа Артура Миллера, а на роль Холли студия пригласила Одри Хепберн. Капоте никогда не скрывал своего разочарования: "Мэрилин была бы абсолютно удивительна… Она была чертовски хороша, но Paramount… выбрал Одри. Она - мой старый друг и одна из тех, кого я люблю, но она не подходила ни для этой роли, ни для всего фильма, ставшего слащавой валентинкой".
Первая же сцена фильма, ставшая с тех пор хрестоматийной, демонстрирует зрителю определенную двойственность образа Холли: она, в роскошном черном платье, с шикарным ожерельем на шее, с высокой прической, стоит ранним утром перед витриной ювелирного магазина - и ест пончик. Одри ненавидела эти пончики, но режиссер отказался заменить их на более приемлемое для актрисы мороженое. Журналисты любили описывать, каких трудностей стоили съемочной группе съемки в центре Нью-Йорка, однако позже режиссер фильма Блейк Эдвардс рассказывал, что все прошло довольно быстро: ранним утром на Манхэттене было не очень большое движение, и удалось поймать момент, когда машин не было вовсе.
Еще один маленький шедевр, без которого фильм был бы совсем другим, - это главная музыкальная тема фильма, песня Moon River, написанная известным композитором Генри Манчини. По задумке режиссера, в одной из сцен Холли должна была исполнить песню, которая бы лучше всяких слов объяснила зрителю ее противоречивую, мятущуюся и ранимую натуру. Манчини долго не мог сочинить мелодию, которая бы полностью устраивала его. Он никак не мог уловить суть Холли, которую должен был выразить в мелодии, пока однажды ночью, по собственным словам, не напился при лунном свете - и написал необходимую песню всего за полчаса. За нее Манчини получил премию "Оскар" - первую из четырех за свою карьеру.
Без сомнения, Мэрилин в роли Холли смотрелась бы по-другому: она была бы сексуальной, взбалмошной и трогательной в своем неумении устроиться в жизни. Но Одри Хепберн смогла сделать Холли совсем другой: наивной, неиспорченной, растерянной, уязвимой и в то же время бесконечно очаровательной. За эту роль Одри снова номинировали на "Оскар" - но она опять проиграла, на этот раз Софи Лорен, потрясающе сыгравшей в "Чочаре".
Успех "Завтрака" не только подтвердил слегка пошатнувшийся статус Одри Хепберн как суперзвезды. Когда фильм вышел на экраны, весь мир увидел, что Одри перестала быть эльфом; она стала зрелой женщиной, но такой же юной в душе. Облик Холли Гоулайтли - черное платье от Живанши, нитка жемчуга, длинные перчатки и высокая прическа, - до сих пор остается одной из икон стиля, о чем свидетельствует его частое использование, например, в рекламе. Благодаря этому фильму резко пошли в гору дела и у ювелирной фирмы "Tiffany & Co".
Кстати, платье на афише - вовсе не то самое платье, которое Одри носит в фильме: высокий разрез художник добавил "для привлечения внимания". А оригинальное платье от Живанши, с асимметричной драпировкой на юбке, на студии сочли неподходящим для съемок, и Эдит Хед переделала юбку, сделав более лаконичной. Согласно опросу, проведенному в 2010 году провайдером LOVEFiLM, это черное платье было признано лучшим из всех платьев в истории кинематографа. Хелен Коули, издатель LOVEFiLM, заявила: "Одри Хепберн действительно сделала это маленькое черное платье основным элементом моды, который выдержал испытание временем, несмотря на конкуренцию самых стильных женщин".
Одри всегда стремилась избегать однотипных ролей и всегда была готова к экспериментам - правда, в рамках разумного. После изысканной и элегантной легкомысленности "Завтрака у Тиффани" она решила вернуться к серьезным драматическим ролям и приняла приглашение сняться в картине "Детский час" - экранизации пьесы Лилиан Хеллман, посвященной проблеме гомосексуальной любви, слухов и крушения репутаций. Режиссер Уильям Уайлер, уже работавший с Одри на "Римских каникулах", в тридцатых годах экранизировал эту пьесу, но тогда по цензурным соображениям основную проблему фильма пришлось изменить на банальный любовный треугольник, - теперь же Уайлер жаждал восстановить оригинальный дух пьесы. Главные роли - двух подруг-учительниц, которых их обиженная ученица обвинила в любовной связи, - играли Ширли Маклейн и Одри Хепберн. Фильм вызвал неоднозначную реакцию критиков, хваливших актрис, но ругавших ленту за сценарные провалы (во многом опять-таки вызванные вмешательством цензуры) и старомодность стиля. Для самой Одри фильм стал бы всего лишь очередной работой, если бы во время съемок она не потеряла любимую собаку: Мистера Феймоуса задавила машина. Одри так переживала потерю, что Мел немедленно купил ей в Париже второго терьера, в точности похожего на прежнего. Даже не посмотрев на то, какое имя было записано у песика в родословной, Одри немедленно окрестила его Мистером Феймоусом - Знаменитостью.
После "Детского часа" Одри снова ушла в небольшой отпуск: она уехала в любимый Бургеншток, где всецело отдалась любимой работе - быть женой и матерью. Шон стал для нее главным смыслом жизни, и перед любовью к сыну меркло все прочее. И раньше съемки в кино были для нее скорее способом заработать денег, чем высоким призванием или стремлением показать себя, а теперь она была готова отклонять сценарии просто потому, что не хотела ради работы отрываться от сына. К тому же она втайне надеялась на второго ребенка и ради этого была готова вообще отказаться от кинематографа.
Однажды в Бургеншток приехал режиссер Ричард Куайн, который планировал снять картину с названием "Искрящийся Париж" (или "Париж, когда там жара") - ремейк французской пародийной комедии "Праздник для Генриетты": он очень хотел заполучить Одри Хепберн на роль очаровательной помощницы голливудского сценариста. Фильм планировался ярким, полным смеха, аллюзий и пародийных сцен, к тому же там в эпизодах снималось множество настоящих звезд - от Тони Кертиса до самой Марлен Дитрих. Но самым привлекательным для Одри было имя ее будущего партнера - сценариста должен был играть Уильям Холден, ее партнер по "Сабрине" и давняя любовь. Даже не посоветовавшись с Мелом, Одри дала свое согласие.
Однако съемки не задались: Холден, все еще влюбленный в Одри, уже давно растерял все свои достоинства, утопив свой талант в алкоголе. Он путал мизансцены, забывал текст, так что каждую сцену приходилось снимать десятки раз, а для Одри это было невыносимо, потому что у нее как раз лучше всего получались первые дубли. Однажды пьяного Холдена застали забирающимся по стене на третий этаж, в гримерку Одри, - его сняли и отправили в клинику. Потом он попал в аварию, из-за чего съемки пришлось заморозить… И что обиднее всего, после всех трудов фильм вышел откровенно слабым. Variety, процитировав сам фильм, назвало его "неестественным, совершенно нелепым и совершенно немотивированным", а New York Herald Tribune лаконично припечатал: "Жара в Париже - провал в Голливуде". Правда, Одри хвалили даже самые недоброжелательно настроенные критики, но она все равно была раздавлена.
Возможно, если бы в ее жизнь снова не вмешался случай, она бы в тот же момент ушла из кинематографа навсегда. Но именно тогда старый друг Одри Стенли Донен - режиссер "Забавной мордашки" - предложил ей фильм, который обещал искупить все неприятности последних картин. Поставленный по роману Питера Стоуна и Марка Бема, который сначала был сценарием, но не подошел ни одной из студий, фильм был гремучей смесью шпионской истории, остроумной комедии и романтической мелодрамы. Главную мужскую роль должен был играть неподражаемый Кэри Грант - тот самый, кого так и не смогли заманить в фильм с Одри ни Уильям Уайлер, ни Билли Уайлдер. И лишь Донен наконец смог их познакомить: "Перед началом съемок я заказал столик в итальянском ресторане в Париже - ресторана уже нет, увы! - и привел туда Одри. Мы сидели за столом, когда заметили Кэри. Он выглядел безупречно в своем желтовато-коричневом костюме. Мы оба встали в знак уважения к знаменитости - хотя Одри была ничуть не меньшей величиной, - и я сказал: "Мне нет необходимости представлять вас друг другу". Одри заметила, что не может поверить, что обедает с Грантом, не говоря уже о съемках в одном фильме. "Я так волнуюсь, - продолжала она, - я уверена, мне не удастся завершить этот обед, а что говорить о фильме…" И тут Одри локтем опрокинула бутылку красного вина, залив Кэри весь его безупречный желтовато-коричневый пиджак. Она пришла в неописуемый ужас, словно ребенок, совершивший что-то неприличное на торжественном вечере". Однако Грант спокойно снял пиджак - и продолжил обед, словно ничего не случилось.
Грант был в два раза старше Одри и прекрасно понимал, как они смотрятся на экране: он был слишком стар для романтической истории с нею. Поэтому он ведет свою роль на грани шутовства, оставляя зрителю самому решать, какая доля серьезности есть в их отношениях с Реджиной-Одри. По его просьбе сценаристы немного переделали текст, превратив Реджину из пассивной жертвы обстоятельств в женщину, которая старается покорить понравившегося ей мужчину, - и Одри делает это с непередаваемым шиком. Одри наслаждалась съемками, и результат получился достойный: фильм был обласкан критиками, оценившими динамичность, юмор и оригинальность картины. За фильм она получила премию BAFTA.
Кстати, из-за технической ошибки фильм вышел без указания копирайта, что автоматически сделало его частью "общественного достояния". Таким образом "Шарада" мгновенно стала одним из самых издаваемых и копируемых фильмов. Одних ремейков было выпущено четыре - не говоря уже о многочисленных заимствованиях и цитатах.
Следующим фильмом стал великолепный мюзикл "Моя прекрасная леди" по мотивам пьесы Бернарда Шоу "Пигмалион". Этим фильмом восхищаются до сих пор, а роль Элизы считается одной из лучших у Одри Хепберн. Однако для нее все было не так просто. Общественное мнение прочило роль Джулии Эндрюс (известной по фильмам "Звуки музыки" и "Виктор, Виктория") - она с блеском сыграла Элизу и в бродвейской, и в лондонской постановке мюзикла. Одри страстно мечтала об этой роли, но в то же время чувствовала, что она захватила нечто, ей не принадлежащее. Однако продюсеры выбрали ее: им была необходима звезда первой величины, чтобы окупить расходы, и Одри в этом плане подходила гораздо больше, чем театральная знаменитость, как Эндрюс. Сама Джулия, впрочем, не особо расстроилась, она лишь написала Одри письмо с предупреждениями о трудных местах ее будущей роли, особенно о песнях, требующих широкого диапазона. Одри очень беспокоилась за свой вокал - и едва ее заверили, что ей разрешат исполнять песни самой, немедленно начала уроки пения. Однако уже скоро выяснилось, что все вокальные партии Элизы уже были записаны в исполнении профессиональной певицы Марни Никсон. Одри чувствовала себя обиженной, раздавленной и униженной - для нее было важно петь самой, потому что только так она могла быть полностью уверена в своей роли, в своей Элизе. Без этого у нее, по ее словам, "украли половину роли". Ее голос оставили лишь в некоторых местах композиции "Just You Wait".