Также, к примеру, удивительно выглядит причисление к герметическим знаниям книги Эдисона Ланселота The Present State of the Jews… - "Нынешнее положение евреев". Возможно только потому, что в подробном обзоре географическом, этнографическом, социальном представлены и верования еврейского населения. Только к оккультизму ни содержание данной книги, ни ее автор, отец Джозефа Ланселота (1672–1719), одного из первых журналистов Европы, возможно встречавшегося с Брюсом, конечно, не имеет.
Молодой исследователь так желал увеличить число мистических книг в библиотеке Брюса, что даже книгу по женской гинекологии Альберта Магнуса причислил к ним.
В общем, очередной миф, готовый появиться уже в наше время, о десятках книг по герметическим знаниям, которыми мог пользоваться Я. В. Брюс, рассыпался. Хотя, как правильно отметил один из исследователей, литература на эти темы издавалась в то время в огромном количестве. Однако Брюс ее игнорировал и имел всего несколько книг по данной тематике только для общего ознакомления, а не для глубокого изучения или использования.
Для подтверждения этого приведу наименования тех книг из библиотеки Брюса, которые имели отношение к разного рода "ненаучным" дисциплинам.
Хиромантия. По этой дициплине в библиотеке представлена только одна книга. В списке из Материалов Академии наук она представлена за номером 261 как "Финозомия и хирономии, на аглинском языке".
Геомантия. Эта дициплина в каталоге представлена тремя книгами:
№ 777. Геомантические таблицы, на латинскомъ языке.
№ 1112. Совершенная геомантия или такъ называемая пунктирная наука, на немецкомъ языке, въ Фрейштаде. 1702, въ 12-ю долю листа.
№ 1326. Совершенная геомантия, на немецкомъ языке, въ Фрейштаде. 1704, въ 12-ю долю листа.
Астрология. К астрологии в списке, составленном в 1735 году, можно отнести следующие книги:
№ 458. Скрыпура Папернизона, Астрология, на немецкомъ языке.
№ 615. Филиамъ де Рамсъ, Острология, на немецкомъ языке.
№ 614. Филиамъ де Рамсъ, Физико-теология, на немецкомъ языке.
№ 811. Ключъ к астрологии, на латинскомъ языке, въ Лондоне. 1676.
№ 974. Астрологический календарь, на немецкомъ языке.
№ 1319. Фейнда, Козмография, на немецкомъ языке, въ Гамбурге. 1694, въ 12-ю долю листа.
№ 1320. Введение въ астрологию, на аглинскомъ языке, въ Лондоне. 1694, въ 12-ю долю листа.
В общей сложности 11 книг из 1579. Согласитесь, мизерный процент, который никак не претендует на то, чтобы эту библиотеку называть какой-то таинственной.
В заключение этого краткого обзора обратим внимание (в связи с тем, что в библиотеке Я. В. Брюса были представлены действительно очень интересные средневековые ученые) на схожесть легенды, которую рассказывали об одном из них - Альберте Магнусе Великом (1193–1280), канонизированном католической церковью в 1931 году, с одной из легенд о Брюсе:
Однажды в тайной мастерской Альберта Магнуса была создана удивительно красивая женщина, приветствовавшая Фому Аквинского (Аквитанского) - известного ученика Альберта Великого - человеческим голосом. Чтобы избавиться от этого дьявольского наваждения, Фома начал бить ее палкой, отчего необычное создание рухнуло с гулом и какими-то странными звуками. В этот момент в мастерскую вошел Альберт и с гневом закричал: "Фома, Фома, что ты наделал?! Ведь ты уничтожил мою работу за 30 лет". В другом сказании сообщается, что Альберт 6 января 1249 года принимал голландского короля Вильгельма в саду доминиканского монастыря. Несмотря на сильный холод, весь сад цвел, как весной, но едва была произнесена послеобеденная молитва, как все цветы и листья исчезли.
Завершая рассказ о библиотеке Брюса, следует отметить, что это не коллекция, а рабочее собрание книг, необходимое его владельцу, которое полностью отражает области его научных интересов. Здесь почти нет случайных книг. Это библиотека научной литературы, библиотека ученого, а таких еще не было ранее на Руси. Начиная именно с Брюса, этот тип библиотек будет встречаться все чаще и чаще, отражая быстрые успехи развития науки в России.
Исследователь С. П. Луппов, автор монографии "Книга в России в первой четверти XVIII века", приводит сравнительные статистические данные по количеству книг, тематике и языковому разнообразию в различных частных коллекциях, включая и коллекцию Петра I.
В этом перечне по количеству экземпляров библиотека Я. В. Брюса (1579 томов) занимает четвертое место после библиотек Д. М. Голицына (2765), Р. К. Арескина (2527) и Петра I (1621). При этом сам исследователь отмечает, что количество книг библиотеки Брюса указано без учета рукописей и атласов. А зная, что при составлении описи часть книг не была атрибутирована, можно предполагать, что общее количество книг Брюсовой коллекции было около двух тысяч томов.
По тематике Брюсова библиотека выгодно выделяется из общего перечня.
В библиотеке Д. М. Голицына (1665–1737), сенатора, члена Верховного тайного совета, президента Камер-коллегии, ведавшей финансами, в основном представлена гуманитарная литература с уклоном в сторону юридических наук и политики.
У Р. К. Арескина (ум. 1718), личного лечащего врача царя Петра, заведовавшего Кунсткамерой, в основном была литература медицинская и биологическая при наличии значительного количества книг по истории и географии.
В личной библиотеке императора Петра Алексеевича книги в основном были по кораблестроению, морскому и военному делу, географии, истории, архитектуре, садово-парковому делу. Одним словом, всё, чем Петр активно занимался самостоятельно. При этом в его библиотеке, в отличие от коллекций Голицына, Арескина и Брюса, было представлено довольно много - 457 названий религиозного содержания.
Это в какой-то степени противоречит сложившейся точке зрения, которая в последние годы поддерживается даже представителями высших слоев нашего духовенства о негативном отношении Петра к православной церкви. Петр Великий был глубоко верующим человеком, знавшим наизусть Евангелие, изучавшим богослужебные и церковные книги, жития святых, апостолов и великомучеников. К сожалению, по отношению к Петру часто применяется термин "антихрист". Но, согласитесь, какой же антихрист будет строить православные каменные храмы, а в Москве в начале XVIII века их были возведены десятки, в том числе и спроектированные самим царем. Например, храм Святых апостолов Петра и Павла на Новой Басманной улице - в бывшей Капитанской слободе. Именно Петр первым из российских монархов ввел новую должность в армии - полкового священника и установил, что во время военного похода при разбивке лагеря первым делом должен был появиться храм в виде палатки, шалаша, чтобы солдаты и офицеры не остались без слова Божьего, без благословения и причастия вдали от родных мест и своих приходов. Никто из предшественников Петра даже и не думал об этом.
Еще одна особенность библиотеки Петра Великого: более половины - 858 книг - были книги на русском языке. Для сравнения: у Голицына большая часть книг были иностранные, у Арескина иностранных было 97 процентов, а у Брюса - 93,5 процента.
Согласитесь, это выглядит несколько необычно после обвинений Петра в приверженности ко всему иностранному и неуважении российских традиций. На самом деле Петр Алексеевич, проводя реформирование всех сфер жизни российского общества, прекрасно знал и уважал традиции и историю российского народа, его верования и менталитет. Иначе бы никакие реформы в стране не были осуществлены, а главное, они не имели бы продолжения. Как правильно отметил в своих "Беседах с Петром" известный писатель Даниил Гранин: "После смерти Петра никто не сбросил с себя европейского покроя одежду, не стал отращивать бороду, не отказался от достижений европейской цивилизации", значит, то, что делал царь-реформатор, действительно пришлось ко двору.
Другое дело, что в борьбе за сохранение и отстаивание традиций часто используются внешние факторы, влияющие не на сознание, а на эмоции людей, способные манипулировать массовым сознанием, словом, то, что так часто применяется в политике. Такие методы борьбы имеют цель создания негативного образа любого преобразователя или ученого. Так было с Николаем Коперником, Джордано Бруно, Галилео Галилеем… Так получилось с Петром I и, соответственно, с Яковом Брюсом, стоявшим у горнила преобразовательной деятельности царя-реформатора. Практически Брюс был едва ли не единственным из окружения Петра человеком, представлявшим суть его преобразовательной деятельности, а главное, видевшим направленность и острую необходимость этих преобразований.
Это в полной мере отражает состав библиотеки Якова Вилимовича, в которой действительно были книги по всем научным дисциплинам, к тому времени известным человечеству, поскольку это была библиотека ученого.
Судьба Брюсова наследия
К сожалению, судьба библиотеки Брюса оказалась печальной.
Коллекция была перевезена в Санкт-Петербург. Причем у Тайдемана обнаруживалась недостача в вещах Брюса, в которой он не мог отчитаться, и, видимо, в таких размерах, что после смерти Тайдемана (8 июля 1742 года) Академия наук назначила запрет на продажу его вещей до тщательной проверки книг и ценностей особой комиссией. Таким образом, уже в самом начале был причинен значительный ущерб библиотеке, да и урон ее целостности. К сожалению, на этом злоключения культурного наследства Брюса не закончились.
Академия наук приняла решение по существующей традиции разделить прибывшие книги по отраслям знания, а обнаруженные дублеты передать в академическую книжную лавку для продажи. Так часть книг из собрания Брюса покинула стены Академической библиотеки. Это деление собрания Я. В. Брюса не было последним. В 1812 году, после пожара Москвы, часть дублетного фонда Академической библиотеки поступила в библиотеку Московского университета. До сих пор в ней хранится ряд книг с экслибрисом Я. В. Брюса из его библиотеки. Позже, в 1827 году, после пожара в Абосском университете и открытия нового университета в Хельсинки, два больших раздела по каталогу 1742 года (Камерному каталогу) - "Теология" и "Юриспруденция" - были подарены вновь открытому университету. Среди этих книг находились и издания, ранее принадлежавшие Я. В. Брюсу. В настоящее время они хранятся в библиотеке Хельсинкского университета. Там представлено около тридцати томов из библиотеки Брюса. Таким образом, книжные богатства, ранее принадлежавшие Я. В. Брюсу, оказались в нескольких местах.
В 1763 году императрица Екатерина II заинтересовалась коллекцией Брюса и заказала значившийся по описи "большой сверток российских книг, между которыми капитуляции и пункты взятых лифляндских городов, на немецком языке и разные письменные каталоги книг". Оказалось, однако, что они пропали вместе с двумя пачками книг и библиографическими записями Брюса, содержание которых не было раскрыто в описях. По этому поводу академический библиотекарь Тауберт ответил императрице, что свертка с книгами и бумагами он не нашел, "но как оный оценен только в 50 копеек, то кажется в нем куриозного не было". Что же касается библиографических записей Брюса, то они, оказывается, библиотекарями были оценены "только в 5 копеек" и, "яко негодные ни к какому употреблению, уничтожены". Екатерина не поверила Тауберту. На полях его объяснения она иронически написала: "Хто ж выкрал? У меня в конюшни отцепили и продали за тридцать Рублев английскую лошадь, которая стоит пятьсот Рублев, но учинено незнающими людьми". Позднее, на документе, посвященном проекту Петра I о прокладке канала между Петербургом и Москвой, она оставила характерную пометку: "Если сии планы в Академии, то и спрашивать их не для чего, понеже верно украдены".
В настоящее время в библиотеке Российской академии наук проводится скрупулезная и очень сложная работа по выявлению книг, принадлежавших Я. В. Брюсу. Руководителем и главным вдохновителем этих поисков много лет выступает старший научный сотрудник библиотеки РАН Елена Алексеевна Савельева, автор каталога "Библиотека Я. В. Брюса", изданного в 1989 году. В этом каталоге отмечено более восьмисот печатных и рукописных книг Якова Вилимовича, сохранившихся до настоящего времени. Часть из этих книг не попала в опись 1735 года.
Во многом такая печальная судьба этого собрания стала основой того, что в легендах книги Брюса предстают как часть и источник магической силы знаменитого колдуна, исчезнувшие вместе с ним. В то же время мало освещенный в исторической литературе факт передачи библиотеки и научного кабинета Брюса в Российскую академию наук и в библиотеку РАН рождал всяческие истории не только о завещании, но и о сокровищах Брюса.
Однажды, в 1998 году, на научной конференции с докладом о Брюсе выступал исследователь его жизни и деятельности В. В. Синдеев. После выступления докладчику был задан вопрос: "А где же хранятся сокровища Брюса?" Автор этого вопроса, также историк, исследователь, немало сделавший в период поисковой архивной работы, спрашивал без юмора, совершенно серьезно. Ответ прозвучал из уст старшего научного сотрудника Государственного Эрмитажа О. Я. Неверова, который посоветовал приехать в Эрмитаж и убедиться в наличии этих сокровищ в виде научных приборов и инструментов Брюса и его книг, хранящихся в библиотеке Российской академии наук.
Усадьба Глинки после Брюса
После смерти Якова Вилимовича его наследником становится племянник Александр Романович, которому в 1740 году переходит и графский титул дяди. Александр Романович вышел в отставку в звании генерал-лейтенанта в 1751 году и только после этого фактически стал бывать в Глинках и заниматься усадьбой. Именно Александр Романович перестроил здание обсерватории в жилое помещение, пристроив в качестве ризолитов помещения на втором этаже, на месте открытых площадок, служивших Я. В. Брюсу в качестве обсерватории. Единственное, что было сохранено от обсерватории, - открытая площадка на северном парковом фасаде, которая выглядела как ниша до 1934 года. В советское время при перестройке здания под спальный корпус дома отдыха эта открытая площадка была заложена и там была сделана пристройка в виде террасы.
2 сентября 1753 года Александр Романович Брюс обратился с челобитной на высочайшее имя, а 22 сентября в Московскую духовную консисторию, где отмечается, что "в Московском уезде в Кошелевом стане в вотчине моей в селе Мизинове в Вохонской десятине имеется церковь во имя святого апостола Иоанна Богослова, которая стала быть ветха вся росселась кирпич валится и божественную службу отправлять опасно…".
Надо сказать что Мизиново было приобретено Я. В. Брюсом в 1733 году. По свидетельству известных исследователей В. и Г. Холмогоровых, в Мизинове "строился храм по челобитью дьяка Михаила Григорьевича Гуляева, купившего Мизиново в 1706–1708 годах". С 1710 года в храме, освященном во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова с приделом благоверного княза Александра Невского начались богослужения.
В челобитных А. Р. Брюс отмечает, что стены храма стали подмывать подземные воды, от того стены стали сырыми, поэтому "божественную службу отправлять опасно", и просит, чтобы ему разрешили разобрать этот храм, кирпич перевезти в Глинки и выстроить эту же церковь на территории усадьбы. Мизиново находится от Глинок в 7,5 километра (в челобитных указано четыре версты) и перенос прихода на такое расстояние, тем более на центральную усадьбу, не был необычным. Поэтому в 1754 году А. Р. Брюс начал перенос храма из Мизинова в Глинки. Храм был освящен в 1756 году.
Церковь была небольшой. Алтарная часть представляла собой четверик площадью 100 квадратных метров (10×10) с алтарной апсидой, небольшую трапезную, имевшую два этажа с деревянным перекрытием. На втором этаже трапезной размещался теплый придел святого благоверного князя Александра Невского. Вход сюда был из-под колокольни, то есть под колокольней не было помещения. Это несколько оттеняло помещение в трапезной. Подниматься на второй этаж приходилось по лестнице, которая была здесь же, в трапезной. Фактически теплый придел использовался только в зимнее время. Трапезная по размерам была гораздо уже основного четверика. Она имела в длину 9, в ширину 7,5 метра.
В 1760 году храмостроитель скончался. Похоронили Александра Романовича недалеко от храма. Его вдова Наталья Федоровна Колычева построила здание усыпальницы, по всей вероятности, рассчитывая, что это будет фамильная усыпальница. Но кроме самой Натальи Федоровны, умершей в 1777 году, больше в усыпальнице никого не хоронили.
В том же 1777 году селится в Москве и часто бывает в Глинках жена Якова Александровича Брюса, известная статс-дама при дворе императрицы Екатерины Великой Прасковья Александровна Румянцева-Брюс (1729–1786). Неподалеку, на территории современного города Балашихи, было родовое имение Румянцевых Троицкое-Кайнарджи, в котором был похоронен ее старший брат П. А. Румянцев-Задунайский.
Возможно, как утверждают исследователи, статс-дама в Глинках вела отшельнический образ жизни. Однако большое количество построек, сделанных именно в эти годы, показывает, что до 1786 года здесь шла активная деятельность. По всей вероятности, это связано с назначением в 1784 году мужа Прасковьи Александровны Якова Александровича Брюса генерал-губернатором Москвы, который использовал усадьбу как загородную резиденцию. Не случайно именно в этот период число построек возросло от десяти в 1767 году до тридцати трех (21 каменная и 12 деревянных) к началу XIX века. Зная печальную судьбу наследницы, можно предположить, что постройки, попавшие в 1815 году И. Т. Усачеву, были построены именно при Я. А. Брюсе.
В 1786 году П. А. Брюс скончалась. Ее похоронили в Глинках в усадебной церкви. Муж заказал известному скульптору И. П. Мартосу памятник-надгробие, считающийся одним из лучших его произведений. Этот памятник представляет собой пятиметровую пирамиду из серого гранита, на которой находится тонко выполненный беломраморный барельеф графини. На переднем плане, на ступенчатом постаменте, стоит саркофаг, к которому в горестном порыве припал воин, символизирующий мужа усопшей, на саркофаге - щит и шлем. На стеле выгравированы стихи, авторство которых приписывается Я. А. Брюсу:
ЖЕНЕ И ДРУГУ
Растите завсегда на гробе сем цветы,
В нем разум погребен, в нем скрылись красоты.
На месте сем лежит остаток бренна тела,
Но Брюсовой душа на небеса взлетела.