27 февраля.
Заходила в Большой, видела Якова Л., который только что приехал с кремации Ек. Ник. Говорил, что Владимир Иванович держался исключительно спокойно, говорил какой-то женщине - какая вы хорошенькая. Но, конечно, это все - защитная маска. Конечно, старику очень трудно.
М. А. с Сергеем в это время ходили на каток.
28 февраля.
Сегодня в газетах сообщение о том, что 2 марта в открытом суде (в Военной коллегии Верховного суда) будет слушаться дело Бухарина, Рыкова, Ягоды и других (в том числе профессора Плетнева).
В частности, Плетнев, Левин, Казаков и Виноградов (доктора) обвиняются в злодейском умерщвлении Горького, Менжинского и Куйбышева.
Вечером у нас Вильямсы. М. А. читал первый акт своей пьесы "Адам и Ева", написанной в 1931-м году по заказу ленинградского Вольфа. В ней наш треугольник - М. А., Е. А., я.
1 марта.
М. А. днем у Ангарского. Сговорились, что М. А. почитает роман.
У М. А. установилось название для романа - "Мастер и Маргарита". Надежды на напечатание его - нет. И все же М. А. правит его, гонит вперед, в марте хочет кончить. Работает по ночам.
3 марта.
Сегодня сообщено в газетах, что вчера начался процесс.
Только сейчас ушли Асафьев с женой и Мелик.
Мелик играл куски из "Минина".
4 марта.
Сегодня должны были придти Вересаев и Ангарский - слушать роман. Но Ангарский заболел, чтение отложено.
5 марта.
Вечером был Дмитриев. Подавлен по-прежнему арестом жены. Не знает, что предпринять, чтобы узнать о ее судьбе.
6 марта.
М. А. все свободное время - над романом.
7 марта.
Был Гриша Конский. Рассказал, что в МХАТе арестован Рафалович.
8 марта.
Роман.
9 марта.
Роман.
М. А. читал мне сцену - буфетчик у Воланда.
10 марта.
Ну что за чудовище - Ягода. Но одно трудно понять - как мог Горький, такой психолог, не чувствовать - кем он окружен. Ягода, Крючков! Я помню, как М. А. раз приехал из горьковского дома (кажется, это было в 1933-м году, Горький жил тогда, если не ошибаюсь, в Горках) и на мои вопросы: ну как там? что там? - отвечал: там за каждой дверью вот такое ухо! - и показывал ухо с поларшина.
Прут отказался от соловьевского либретто.
Была с Женичкой в консерватории на концерте Мелика "Буря" и "Четвертая симфония" (Чайковский). Какое наслаждение - особенно Четвертая. У М. А. сидел Дмитриев.
11 марта.
Роман.
12 марта.
Днем М. А. с Сергеем на "Коньке-Горбунке". Танцевала Минночка. Сережка аплодировал, наваливался животом на барьер и кричал "Б'аво, Минна Соломоновна!"
Звонки Л. Книппера. Рвется к М. А. разговаривать по поводу либретто "Мария", состряпанного по роману Павленко.
Вечером Дмитриев, советовался о письме, которое он хочет послать Сталину (о жене, Вете). Я переписала его письмо на машинке, так как М. А. сказал, что в ГПУ никто не поверит, что это писал художник Дмитриев - почерк как у домработницы.
"А впрочем, может быть, это как раз и понравится", - добавил М. А. задумчиво.
После двенадцати появился Книппер. Либретто представляет собой совершенную бессмыслицу. Он пытался отстаивать его.
13 марта.
Приговор: все присуждены к расстрелу, кроме Раковского, Бессонова и Плетнева.
Вечером М. А. в Большом - с Самосудом и Мордвиновым разбирали либретто "Мать" по Горькому. Потом все они поехали к Вильямсу смотреть его эскизы к "Ивану Сусанину". Эскизы всем очень понравились.
15 марта.
Вчера звонили из Театрального института, приглашали М. А. для переговоров о лекциях о Мольере. М. А. отказался - безмерно утомлен.
Вечером у Меликов - мы и Калужские.
Немирович разослал отпечатанное в типографии письмо-благодарность за сочувствие. В нем такая фраза, например: "Как бы ни был мудр потерпевший такую утрату…". А подписано письмо: "Народный артист СССР Вл. Ив. Немирович-Данченко с сыном".
Оля говорила, что В. И. хотел, чтобы это напечатали газеты, но там отказались - "за отсутствием места", - и тогда он дал отпечатать в типографии.
Конечно, и окружающие виноваты, что все время кричат ему о его "мудрости", но и самому не грех бы подумать.
16 марта.
Звонил Яншин, звал на "Цыган".
М. А. был у Федоровых, играл в винт - это вчера. А сегодня лежит с чудовищным насморком. Видимо, начинается грипп.
17 марта.
У М. А. грипп.
Сегодня в четыре часа прибыли в Москву папанинцы. Слушали по радио речи, потом утомились - однообразно, шумно, - и выключили. Наши газетчики не обладают чувством меры - последние дни газеты полны однообразными статьями, снимками.
Вечером к нам пришли Вильямсы. М. А. прочитал им главы "Слава петуху" и "Буфетчик у Воланда" - в новой редакции.
18 марта.
М. А. больной, сидит - в халате, в серой своей шапочке - над романом.
Рвался придти Гриша - нельзя, М. А. болен.
Оленька звала обедать - то же самое.
19 марта.
Грипп. Роман. Вечером Дмитриев. Утомил М. А.
20 марта.
Грипп. Роман.
Звонок Горюнова из Вахтанговского. Хотят встретиться с М. А., поговорить о "Дон-Кихоте", спрашивал - как идет работа.
Просил дать для своего ученика Алексеева-Месхиева "Турбиных", тот хочет на показе читать Шервинского.
Вечером приехал Марк Леопольдович, осмотрел, выслушал М. А., успокоил - ничего серьезного.
Поздно звонок Ануси - приехал Николай Эрдман, хочет повидаться - когда можно? Позвали и его и Вильямсов на завтра.
21 марта.
М. А. вызвали в Большой, работать над либретто "Мать" - приехал Желобинский. Я отзвонила Анусе - попросила придти 23-го.
Звонил Яншин - опять приглашал в Цыганский театр. Отказалась из-за болезни М. А. Звонили Дмитриев и Р. Симонов - звали обедать в "Националь". Отказалась - все потому же.
Вечером - М. А. пошел опять в Большой - для той же работы. А я, воспользовавшись свободным временем (М. А. ненавидит всякую суету в квартире), позвала полотера, уборщицу - навела блеск в квартире.
22 марта.
Приглашение от американского посла на бал 26-го.
Было бы интересно пойти. Но не в чем, у М. А. брюки лоснятся в черном костюме. У меня нет вечернего платья. Повеселили сами себя разговорами, и все.
24 марта.
Вчера Эрдман и Вильямсы. М. А. читал куски из романа. А сегодня - у М. А. опять работа в Большом. Пришел в час ночи, измученный, с мигренью.
25 марта.
М. А. рассказал про встречу, которая ему была приятна, в Большом. Подошел и познакомился с ним старый бас Сперанский. М. А. был приятен и разговор его и отношение.
Гриша попросился придти вечером и неожиданно привел с собой Курочкина. Кроме них - Дмитриев. Попросили М. А. почитать из Театрального романа.
26 марта.
Яков Л. привез М. А. из театра поздно вечером, остался посидеть. Жаловался очень на зверскую занятость, директора еще не назначили.
27 марта.
Звонок либреттиста оперы Кабалевского - "Мастер из Кламси" - Брагина. Нудный разговор, кончившийся предложением делать вместе "Оливера Твиста" - оперу для детей. Ясно - отказ.
28 марта.
Вчера вечером у нас Федоровы и Николай Михайлович, отец Андровской, и еще один их винтер знакомый. Играли в винт.
У М. А. ларингит, мучается, кашель мешает спать.
Приехал Сергей Ермолинский из Гагр, обедал у нас. Закончил сценарий "Романтики".
29 марта.
Вчера вечером доктор Канторович делал М. А. вливание ментола. Но за это М. А. должен был выслушать написанные доктором два рассказа.
Кроме того - Дмитриев.
31 марта.
Вчера днем М. А. был у Цейтлина (невропатолога), сговаривался о чтении романа. М. А. нравится Цейтлин и как человек, и как блестящий психиатр.
А вечером вчера читал Ермолинскому "Лысую гору". Сегодня они обедали в "Национале". М. А. говорит, что кухня хорошая там.
3 апреля.
Обедали в "Метрополе" с Вильямсами. Сначала пошли в "Националь", но там оказался какой-то банкет, вся прислуга бегала, как ошалелая, было понятно, что все равно ничего не получим толком, потому ушли в "Метрополь". Там были Борис Эрдман с женой, они тоже подсели к нам.
4 апреля.
Роман.
5 апреля.
Роман.
6 апреля.
Роман.
7 апреля.
Сегодня вечером - чтение. М. А. давно обещал Цейтлину и Арендту, что почитает им некоторые главы (относящиеся к Иванушке и его заболеванию). Сегодня придут Цейтлины, Арендты, Леонтьевы и Ермолинские.
8 апреля.
Неожиданно вчера вечером позвонил Николай Эрдман и сказал, что приехал, хочет очень повидаться. Позвали его с женой, также и Петю с Анусей.
Роман произвел сильное впечатление на всех. Было очень много ценных мыслей высказано Цейтлиным. Он как-то очень понял весь роман по этим главам. Особенно хвалили древние главы, поражались, как М. А. уводит властно в ту эпоху.
Коля Эрдман остался ночевать. Замечательные разговоры о литературе ведут они с М. А. Убила бы себя, что не знаю стенографии, все это надо было бы записывать. Легли уж под утро.
Вечером был звонок Радловых - Николая и Дины. Оказалось, они переехали из Ленинграда совсем в Москву. Хотят встречи.
9 апреля.
Николай провел у нас целый день, только что проводили его на вокзал.
М. А. сидит над дополнениями к "Минину".
10 апреля.
М. А. отнес переделки в Большой - Асафьеву.
У нас Дмитриев.
11 апреля.
Были вечером у Федоровых. М. А. играл в винт. А мы - Ванда, Федя и я - предавались воспоминаниям. Другие, не играющие в винт гости почтительно прислушивались к театральным разговорам.
12 апреля.
Была с Женичкой на "Аиде". Вспомнилось, что первый раз после знакомства мы были с М. А. на "Аиде", и М. А. говорил: Вы - Амнерис.
Мелик со своего дирижерского места длительно приветствовал нас, к большому удовольствию Женюши и к любопытству публики.
14 апреля.
Вчера вечером М. А. пошел к Сергею Ермолинскому, а я к Вильямсам. Туда неожиданно приехали Самосуд и Захаров смотреть эскизы Пети к "Сусанину". За ужином затеялся интересный разговор, и Самосуд забыл, что его ждет машина. Вспомнил в три часа ночи. Самосуд остроумен, наблюдателен, циничен.
Там же говорили о смерти Шаляпина в Париже. Сегодня в "Правде" есть сообщение об этом. А в "Известиях" - подписанная певцом Рейзеном заметка о том, что Шаляпин ничего после себя не оставил, вообще он уже ничего не давал и не мог дать, и подобная дрянь.
Самосуд отвез меня домой. По дороге говорил о том, что М. А. чересчур чист для нашей жизни.
16 апреля.
Была днем в дирекции Большого, сидела у Серафимы Яковлевны. Она сказала, что Рейзен получает много ругательных писем после своей заметки. Но что он говорит, что ничего подобного он не говорил, это дело рук газетчика.
Сегодня днем звонок Смирнова после длительного перерыва. Просил сказать точный номер газеты и название, откуда взята была горьковская фраза: ""Бегу" предстоит анафемский успех". Сказал: до сих пор, - вы понимаете, - было не до этого, а теперь в ЦК занялись этим делом, и цитаты (Горького и Пикеля) ошарашили их.
Я сообщила и название и номер газеты. И попросила тут же вернуть мне экземпляр "Бега". На это он прямо вскинулся: "как же?! Сейчас же этот вопрос решается! На днях буду звонить Вам, надеюсь - с известиями".
17 апреля.
Вчера вечером у нас Мелики и Калужские. Мелик играл две картины из своей оперы "Печорин".
Сегодня днем была на генеральной "Кавказского пленника". Хорошие декорации Вильямса, слабая, нетанцевальная музыка Асафьева, неинтересная работа Захарова, прекрасное дирижирование Файера. А все вместе довольно-таки конъюнктурный спектакль, лишенный цельности, да еще с безвкусными волковскими вставками в пушкинскую канву.
Масса знакомых, никому не нравится, говорят уклончиво, как всегда на генеральных.
"Александровское бюро" - любимое место работы М. А. Булгакова
18 апреля.
Вечером у нас Дмитриев. Ругал вчерашний спектакль.
19 апреля.
Пошли с Ермолинскими и Вильямсами ужинать в "Метрополь". Публика скверная. Про двух девиц, грязно одетых и танцевавших вдвоем неприлично, М. А. сказал - минимум на пять лет каждая.
Потом в баре появился мужчина маленького роста, нацмен, видимо, в ночной сорочке, заправленной в брюки, в помочах. Обратился к барменше. Та отвечала с каменным лицом. Он потоптался немного в баре, потом ушел. М. А. не выдержал, спросил у нее: кто? Оказалось, делегат Верховного Совета, приехавший в Москву. Пришел в бар за хлебом.
Тут же в баре сидели жулики - строители нашего нащокинского дома.
20 апреля.
М. А. пошел на премьеру "Кавказского пленника" - главным образом для встречи с Асафьевым, чтобы передать ему последние изменения.
21 апреля.
Вчера М. А. пошел с компанией после спектакля в "Националы), позвонил оттуда, чтобы я пришла. Но мне не хотелось. Он пришел домой во втором часу злой, голодный, говорил, что сначала решили идти небольшой знакомой компанией - Р. Симонов с женой, Мелик с Минночкой и мы. А потом оказалось, что стали подходить - кто-то из азербайджанской труппы, потом их знакомые. Ели не то, что надо, пили тоже все не то, то сидр, то шампанское. Потом отказывались взять с Мелика, Симонова и М. А. деньги. М. А. расстроился всем этим и ушел. Довез его домой Рубен.
Сегодня звонил Дмитриев:
- Можно придти?
М. А.:
- Ну, конечно, я уже смирился с этим бедствием.
22 апреля.
Сегодня был у нас Николай Радлов и угощал М. А. такими сентенциями:
- Ты - конченый писатель… бывший писатель… все у тебя в прошлом…
Это - лейтмотив. Потом предложение:
- Почему бы тебе не писать рассказики для "Крокодила", там обновленная редакция. Хочешь, я поговорю с Кольцовым?
Это что-то новое. Какая-то новая манера воздействия на М. А.
Сегодня в "Известиях" опровержение - от редакции: ничего из того, что было напечатано по поводу Шаляпина, Рейзен не говорил сотруднику "Известий" по телефону, а говорил даже "наоборот"…
Поэтому редакция "Известий" приносит свои извинения Рейзену, сотрудник же Ефроимзон уволен с работы.
Звонил Свен, просит М. А. принять его - написал пьесу.
23 апреля.
Дома, одни.
Роман.
Славу Богу!
24 апреля.
Днем у М. А. - Свен и Козырев. Я, больная, лежала у Сергея в комнате, ни пьесы, ни разговора не слыхала, а М. А. потом сказал, что если бы я слышала, то взбесилась бы.
Вечером М. А. пошел к Федоровым играть в винт.
Написала письмо в Лебедянь старушкам, хочу отправить туда летом Лоли с Сережкой.
Уже две недели у меня Настюша, я отдыхаю после всех цирковых номеров (как говорит М. А.), проделанных прежними домработницами.
25 апреля.
Днем звонил и заходил Асафьев, взял клавир "Минина", будет на отдыхе работать над ним.
Потом звонок Смирнова: он не нашел номера "Правды", где была заметка о "Беге", поэтому проще всего: он заедет к нам и на один день, если мы разрешим, - возьмет альбом с вырезками и покажет заметку кому надо.
М. А. сказал, что альбом он не даст из дому, а что, если нужно, он сам найдет этот номер газеты, если ему только дадут "Правду" за октябрь 1928 г.
Теперь понятно, что нужен был именно альбом вырезок Смирнову, а вовсе не экземпляр "Бега", или, вернее, все было нужно, но не для того, чтобы устроить постановку пьесы.
27 апреля.
Роман - днем.
Вечером я с Женюшей на "Евгении Онегине". Почему-то жутко надоела опера вообще. Хочется в драму. А идти не на что.
28 апреля.
Днем роман.
М. А. вечером - у Ермолинского. Шахматы.
29 апреля.
Из Лебедяни ответ - квартира есть. Вечером пришла Оленька с Калужским. Ужинали. Уже собрались они уходить, как вдруг - часа в два ночи - разгорелся бурный разговор о непринципиальности Немировича и вообще МХАТа. Кричали до четырех часов. Хорошо то, что Оля понимает гораздо больше того, чем говорит, и многое ей самой приходит в голову. Но Калужский упрямо отстаивает мхатовские сданные позиции.
30 апреля.
У нас Федоровы - винтят. Они принесли шампанское. Сидели до пяти часов утра. М. А. отдыхает за игрой.
1 мая.
М. А. пошел вечером к Арендту - посоветоваться, что делать - одолели головные боли.
2 мая.
Звонил Ангарский, просится придти сегодня же слушать роман.
3 мая.
Ангарский пришел вчера и с места заявил:
- Не согласитесь ли написать авантюрный советский роман? Массовый тираж. Переведу на все языки. Денег - тьма, валюта. Хотите, сейчас чек дам - аванс? - М. А. отказался, сказал - это не могу.
После уговоров Ангарский попросил М. А. читать роман (Мастер и Маргарита).
М. А. прочитал три первые главы. Ангарский сразу:
- А это напечатать нельзя.
- Почему?
- Нельзя.