Так в речку смотрелись ивы,
И так полыхал закат,
Что глянешь вдруг вниз с обрыва
И не уйдешь назад!..
Ване всегда нравилась математика. Из школы он ехал на велосипеде или шел пешком всегда в приподнятом настроении, радуясь тому, что сейчас он сядет за стол и будет разбирать, именно разбирать, а не решать, очередные задачи на высоты и медианы, площади или пифагоровы закономерности.
Ольга Ивановна оказалась замечательным педагогом, несмотря на свою молодость. Она умела создать в классе атмосферу математического творчества. Поэтому никто во время ее уроков не смотрел в окно – все трудились. За неправильный ответ ученика у доски к ответственности привлекался весь класс. Эти "разборки" касались всех. Ее методология преподавания была нацелена на творчество, а не на "запомнить" или "зазубрить"…
В те далекие годы Ольга Ивановна понимала, что важно научить решать задачи, но еще важнее уметь их составлять, то есть попытаться описать задачей физику того или иного явления, придать прикладной характер знаниям. Это очень здорово пригодилось в последующие годы, когда Ваня вырос и стал инженером.
У Ольги Ивановны был свой подход – ученик должен "тянуться". У нее все было крупным планом! На геометрии или стереометрии нужно было знать алгебру. Нельзя "забыть" или ответить уклончиво, расплывчато… Она могла разложить "по полочкам" запутанную теорему или сложное геометрическое построение.
Ваня в своей жизни не раз вспоминал с благодарностью Ольгу Ивановну, впрочем, как и многих других своих учителей, в том числе замечательную женщину, преподавателя украинского языка и литературы, Надежду Ивановну Мусиенко. Надежда Ивановна была очень требовательной, но могла и зажечь искру добрую любви к родному языку…
Вот такая это была новая школа Вани. Вот такие это были Учителя! Никто не снимал с них каждодневного бремени житейских забот. Так же, как и другие, в свободное время они занимались своим домашним хозяйством, своими семьями…
В конце сентября школьников вывезли на уборку винограда. Был теплый, солнечный день. Ребята дружно принялись за работу. Приехал председатель местного колхоза имени С. Орджоникидзе Петр Белоконь на двуколке, запряженной серым жеребцом в яблоках. Он поздоровался с директором школы, пошутил с ребятами.
– Надеюсь на вашу помощь! – обратился он к школьникам. – Урожай винограда в этом году хороший, и доход будет не плохим. Будут деньги – отремонтируем капитально колхозный клуб, в котором и вы сможете выступать, заниматься. В общем, всем спасибо!
После этих слов ребята с еще большим рвением приступили к работе.
В полдень привезли обед. Он состоял из тушеной картошки с мясом и компота из свежих фруктов. Всем разложили обед по мискам. В Ваниной миске оказался какой-то кусок мяса с жилой, которая тянулась длиной нитью.
– Что это мне дали, какую-то собачатину, – сказал Ваня, отложив миску с едой.
Другие ребята, услышав слова Вани о собачатине, тоже побросали есть. О том, что восьмиклассники отказываются кушать, стало известно директору школы. Георгий Иванович, подойдя к кучке сидящих учеников, поинтересовался:
– Почему не кушаем?
– Так дали нам какую-то собачатину, – кто-то отозвался из сидящих.
– Какую собачатину? Кто это сказал?
Все ребята молчали.
– Я сказал, – отозвался Ваня. – Мне попались какие-то жилы, вот я и сказал.
– Ну, вот что, отправляйся немедленно домой, и без родителей чтоб я тебя в школе больше не видел, – строгим голосом произнес директор, обращаясь к Ване. – Ты все понял?
– Понял, – угрюмо ответил Ваня.
Он поднялся и медленно зашагал вниз по дороге к школе, где стоял его велосипед.
Когда он приехал домой, мама удивилась его раннему появлению.
– Ты чего сегодня так рано?
– Уроки сократили, – соврал Ваня.
– Садись, покушай.
– Я потом.
Он вошел в комнату, сел за стол. Мысль стучала в голове, как сказать родителям о случившемся. Ничего не придумав, он сел читать первую попавшуюся под руку книгу.
На следующее утро Ваня в школу не поехал. Он сидел в комнате и читал книгу, хотя смысла прочитанного не понимал. Надо было как-то объясниться с родителями.
Когда в комнату вошла мама, она от неожиданности даже какое-то время ничего сказать не могла.
– Ты что, заболел, Ваня? – спросила она. – Почему не поехал в школу?
– Не заболел я… Меня выгнали со школы…
– Выгнали? За что? Кто выгнал?
– Директор…
– Что ты там натворил? Только этого нам и не хватало!..
– Ничего не натворил. Нам на обед принесли мясо, которое я назвал собачатиной. Все ученики не стали кушать…
– Я тебе говорила, что твой язык тебя до добра не доведет!
– Так мясо было действительно несъедобное, какие-то жилы… Вот я и назвал…
– Ну, и что теперь будем делать?
– А что делать? Пойду в совхоз работать. В следующем году поеду в Одессу, поступлю в техникум.
– Ой, не знаю! Вот батько вечером придет – решайте. Но мне кажется, что тебе лучше в школу вернуться.
Вечером состоялся неприятный разговор с батьком, итогом которого было решение учиться дальше в школе.
На следующий день Ваня вернулся к занятиям. Батько переговорил с директором, и инцидент был улажен. Но состоялся разбор поведения на комсомольском собрании, на котором присутствовал и Георгий Иванович. Ване там здорово досталось, но ограничились лишь обсуждением.
Учеба Ване по-прежнему давалась легко. В классе было несколько новых девочек, но ко всем из них он относился ровно. Может быть, немножко больше других он выделял Ольгу Бойченко и Марию Сиваченко. Оля была тоненькой, светловолосой девочкой с озорной улыбкой. Мария – наоборот, черноволосая, с такими же черными глазами.
Близко он сошелся с Женей Верстюком, учеником, которого оставили на второй год в восьмом классе. Это был хорошо сложенный парень с крепкими мышцами атлета. Он оказался близким знакомым Коли Капуки. Вместе с Колей Ваня побывал дома у Жени. Дом его находился рядом со школой. Там Ваня понял, откуда у Жени спортивная фигура. Он самостоятельно занимался штангой, поднятием тяжестей, гиревым спортом. Женя продемонстрировал некоторые приемы подъема штанги.
Это очень заинтересовало Ваню. В воскресный день он пошел на тракторный двор, нашел там подходящий кусок трубы и два колеса от катка трактора и все это хоть с трудом, но приволок домой. Со всего этого он соорудил себе штангу, с которой стал ежедневно заниматься, накачивая и себе мышцы. И вскоре результат стал заметен. Это еще больше сблизило ребят.
Однажды утром Ваня услышал, как мама с тревогой в голосе обратилась к батьку:
– Игнат, что-то с нашей Аней случилось. Мне кажется, она заболела. В последнее время она сильно похудела, пьет много воды… Я ее спрашивала, не болит ли что-нибудь. Она говорит, что ничего не болит, но во рту все пересыхает и хочется постоянно пить…
– Просто так ничего не бывает, – ответил батько. – Надо показать ребенка врачам. Отпрошусь сегодня с работы, и завтра как раз едут в Цебриково за комбикормом, вместе и съезжу с ней в больницу.
Следующим утром батько с Аней поехали в Цебриково. Вернулись они к вечеру.
– Ну, что сказали врачи? – спросила мама.
– Плохи дела, Гриппо… У нее тяжелая болезнь – сахарный диабет, и уже в запущенной форме. Надо везти в Одессу в больницу. Дали направление.
– О, господи! – всплеснула руками мама. – И откуда эта напасть на нашу голову?!
– Не причитай! – сказал батько. – Этим дело не поправишь.
– Я понимаю, – сквозь слезы ответила мама. – Игнат, надо везти Анечку в город быстрее…
– Завтра пойду к директору совхоза, чтобы помог отвезти ребенка.
Через два дня батько и Аня уехали в Одессу.
Батько через день вернулся домой один. Он рассказал, что Аню оставили в областной детской больнице. Обследование продлится не меньше недели. Но позвонили из Одессы только через три недели и попросили приехать за девочкой. Батько снова съездил в Одессу и вернулся с Аней, которая выглядела чуть получше и, кажется, была уже не такой худой. Теперь она сама себе делала инъекции инсулина. У нее была своя кастрюлька, в которой она кипятила шприц и иголки. Самочувствие ее было нормальное, и Аня возобновила посещение школы. Ваня несколько раз пытался расспросить Аню об Одессе, но она ничего особенного не могла рассказать.
– Ваня, я ничего почти не видела. Я была в больнице, меня на улицу не выпускали. И моря я не видела, – отвечала она Ване на его расспросы.
Октябрь-месяц выдался теплым. В середине месяца директор школы, придя в класс, объявил, что их класс за хорошую успеваемость поощряется поездкой в Одессу. Ваня от радости был на седьмом небе. "Наконец-то я увижу море!" – с восторгом подумал он.
В один прекрасный день почти всех учеников восьмого класса с их нехитрыми пожитками усадили в крытый кузов автомобиля, и они двинулись в Одессу. Вместе с учениками в кузове машины была и Ольга Ивановна. Георгий Иванович ехал в кабине машины. Путь был не близок – 100 километров по только что построенной дороге Киев – Одесса. В город въехали во второй половине дня. Ваня с кузова видел большие дома, ровные улицы, огромные деревья… Он ждал, когда появится море, но оно так и не появилось. Машина остановилась возле какого-то здания. Это был областной "Дом колхозника". Всех ребят расселили по 3–4 человека в комнате. Ваня оказался в одной комнате с Колей Капукой и Васей Копыщиком. Ребят покормили в столовой.
– Ребята, – обратилась к школьникам Ольга Ивановна, – нам повезло. Удалось раздобыть билеты в оперный театр. Это одно из самых красивых зданий Одессы и очень интересный театр. Так что сейчас немножко отдохните, а потом все дружно идем в театр. Договорились?
– Договорились, – вместе со всеми сказал и Ваня. – Ольга Ивановна, а море вы нам покажете?
– Море? Тогда давайте чуть раньше выйдем из гостинцы, пойдем к оперному театру, а от него минута ходьбы к Потемкинской лестнице, с которой прекрасно видно море.
Когда гурьбой они пришли на крутой берег, с которого вниз к морю спускалась огромная лестница, перед ними открылась бескрайняя водная гладь. У Вани в груди от восторга перехватило дыхание. Он смотрел на эту бескрайнюю синеву широко раскрытыми глазами, как бы стараясь запомнить эту чарующую глаз картину. "Так вот ты какое, море!" – пронеслось у него в голове. Он стоял завороженный, забыв обо всем. Ему казалось, что стоит он не на берегу, а на палубе океанского лайнера, который скользит по этой синеве морской глади…
– Ваня, пойдем, – услышал он голос Ольги Ивановны, – а то опоздаем на спектакль.
Войдя в театр, Ваня был ошеломлен блеском и красотой внутреннего его убранства. Кругом золото, бархат, тысячи огней… Он еще никогда в жизни не видел подобного великолепия. Это было настоящее чудо, это была сказка. Их усадили в бархатные кресла балкона театра. Сверху было видно празднично одетую многочисленную публику. Свет в зале медленно погас, и зазвучала чарующая музыка. Это была увертюра к опере "Кармен" Бизе. Эта музыка окутала Ваню своим колдовством, и он слушал ее, не шелохнувшись. Великолепным показалось Ване и пение артистов. Ему никогда не доводилось вживую слушать такое пение, разве только по радио. Но радио не могло дать этого жизненно реального ощущения.
После спектакля, вернувшись в гостиницу, он долго еще не мог уснуть. В ушах звучали музыка и удивительные слова певицы-цыганки: "У любви, как у пташки, крылья…" Он снова вспомнил Аурику…
Утром, позавтракав, все отправились пешком в зоопарк. Какое-то время они шли по улице Дерибасовской. Ваня прочитал это название. "На этой улице где-то живет Люда Шелест!.. Может быть, я ее встречу… Для нее это будет полная неожиданность…" – подумал он. Но этого не случилось. Они прошли по улице Пушкинской до железнодорожного вокзала, рядом с которым находился зоопарк. От увиденного в зоопарке был полный восторг. Ване никогда еще не удавалось видеть диких животных – львов, тигров, разных антилоп, обезьян… Сколько потом было обсуждений, обмена радостью увиденного!..
Во второй половине дня надо было возвращаться обратно. Всю дорогу ребята обменивались впечатлениями. Все были довольны поездкой. Приехав к зданию школы, все они подошли к директору и Ольге Ивановне и высказали слова горячей благодарности за прекрасную поездку в великолепный город-герой Одессу…
После Нового года Ваня начал жаловаться на боль в животе. Мама пыталась лечить его зашептыванием, как экстрасенс, но это помогало на очень короткое время. Боль усиливалась. Наконец, батько решил отвезти Ваню в районную больницу в Цебриково. В больнице у Вани обнаружили гастрит желудка. Лечение проходило успешно, и уже через полторы недели его выписали из больницы. За ним приехал батько, который сказал ему, что он привез в больницу Аню с высокой температурой. Аню оставили в больнице, а Ваня с батьком вернулись домой. Но через два дня батьку пришлось снова ехать в Цебриково. В больнице умерла Аня. Умерла от заражения крови, вероятно, плохо продезинфицировала шприц и занесла инфекцию в кровь. Не стало Анечки!!! Это была настоящая трагедия для всей семьи. Мама непрерывно рыдала. Втихомолку плакал и Ваня. Ему было жаль сестру, с которой можно было поболтать, поделиться секретами… Он оставался совсем один…
Аню положили в гроб в красивой белой одежде невесты. Она лежала со спокойным лицом. Казалось, она сейчас откроет глаза и спросит, почему так много собралось людей. А людей действительно собралось очень много. Здесь были соседи, знакомые и незнакомые люди, пришел весь седьмой класс Ани с классным руководителем… Похоронная процессия двинулась селом, поднялась на холм, на вершине которого находилось сельское кладбище. Возле вырытой могилы родственники попрощались с Аней. Попрощался и Ваня, не сдержав слез. Зев могильной пропасти поглотил гроб с телом Ани. Комья сухой земли ударили по крышке гроба, которые болью отозвались в сердце Вани…
Перед завершением учебного года Ольга Ивановна и Василий Григорьевич устроили школьный вечер отдыха. Всем раздали поручения – кому прочитать стихотворение, кому спеть, кому… Одним словом, провести конкурс типа "Алло! Мы ищем таланты!" Ваня решил прочитать стихотворение Сергея Есенина. Во-первых, потому, что это стих замечательного поэта, а во-вторых, стихи Есенина мало кому были известны – не только ученикам, но и учителям. Выбор пал на стихотворение "Я обманывать себя не стану…".
Перед вечером Ваня отутюжил свои брюки, надел красивую рубашку китайского производства (фирма "Дружба") и уехал на велосипеде в школу. В школе уже все было готово. Играл патефон. В классной комнате кучкой сидели девушки. Ребята собрались в другом углу. Возле школьной доски была устроена импровизированная сцена, составленная из нескольких скамеек, покрытых домотканым ковриком.
Класс наполнялся ребятами. В класс вошли директор, Ольга Ивановна и еще несколько учителей.
– Ребята! – обратился директор. – Начинаем наш вечер отдыха для старшеклассников. Заканчивается учебный год. Вы славно потрудились, много потратили сил, иногда надо и отдохнуть. Сегодня как раз такой случай. Мы будем отдыхать и подведем предварительный итог учебного года, хотя окончательные итоги мы подведем после сдачи вами экзаменов. Несколько учеников вашего класса заканчивают учебный год с хорошими и отличными оценками. У Вани Несвит есть возможность завершить учебный год на "отлично". Неплохие шансы на успешное завершение учебного года есть и у Марии Сиваченко, у Гали Кучеренко и у некоторых других ребят. Давайте пожелаем им и каждому из вас успешно завершить восьмой класс и всем переступить порог девятого класса. А сейчас начинаем наш вечер конкурсов. Ольга Ивановна, начинайте!
Ольга Ивановна в красивом вечернем платье вышла в центр класса.
– Ребята! Начинаем наш вечер конкурсов! Победителей ждут призы…
И начались выступления ребят, которые временами прерывались гомерическим смехом и аплодисментами. Наконец, дошла очередь и до Вани.
– Выступает Ваня Несвит, – объявила Ольга Ивановна. – Какой номер ты подготовил?
– Я прочитаю стихотворение Сергея Есенина.
– Прекрасно! Слушаем тебя, Ваня.
Ваня поднялся на импровизированную сцену. И хотя перед ним были все знакомые лица, он немножко волновался, что чувствовалось в его слегка подрагивающем голосе. Но через мгновенье волнение улеглось.
– Я обманывать себя не стану, -
начал он, глядя строго в зал.
Залегла забота в сердце мглистом.
От чего прослыл я хулиганом?
От чего прослыл я скандалистом?Не злодей я и не грабил лесом,
Не расстреливал несчастных по темницам.
Я всего лишь уличный повеса,
Улыбающийся встречным лицам.Я московский озорной гуляка.
По всему тверскому околотку
В переулках каждая собака
Знает мою легкую походку.Каждая задрипанная лошадь
Головой кивает мне навстречу.
Для зверей приятель я хороший,
Каждый стих мой душу зверя лечит…
Голос Вани звучал, как натянутая струна. Когда он закончил декламацию, в классе какое-то мгновение стояла мертвая тишина, а потом раздался шквал аплодисментов… Ваня был счастлив, глаза его светились. И, конечно, ему достался замечательный приз – книга американского писателя Фрэнсиса Брет Гарта.
Близился к завершению учебный год. Наступила пора сдачи экзаменов. Их было достаточно много: по русскому языку и литературе (устно и письменно), по украинскому языку (устно и письменно), по алгебре (письменно), по геометрии (устно), по истории и географии.
Ваня успешно справился с экзаменами, получив по всем предметам отличные оценки. Вручая похвальную грамоту, директор пожал ему руку и похвалил.
– Только не зазнаваться, – сказал он Ване. – Впереди более сложные задачи.
Дома и батько, и мама с радостью отметили успехи Вани. Мама приготовила праздничный обед, батько всем налил по стакану вина.
– Сегодня не грех и поднять стакан вина за твои успехи, сын, – сказал батько. – Год был тяжелым, трудным и горьким. Мы потеряли Аню…
Голос у батька задрожал, но он скоро справился с волнением и продолжал:
– Ты нас радуешь своими успехами в учебе. Учись, Ваня, сегодня условия тебе позволяют это делать. Мы с мамой не имели возможности учиться, да и школы нормальной не было, и учителей тоже. Надо было работать… Батько мой умер рано… Да что там вспоминать, тяжело было. Давайте выпьем за нас, за нашу семью и за твои успехи, сын.
В конце обеда батько спросил, обращаясь к Ване:
– Чем думаешь заниматься летом?
– Еще не решил. Хочу немного дух перевести и прочитать несколько книг, которые задали на лето.
– Правильно! Отдохни, а я переговорю с Николаем Сергеевичем.
Две недели Ваня отсыпался, читал и помогал маме по хозяйству. В один из вечеров к нему зашел Боря Сивацкий. Поздоровавшись, он спросил:
– И чем мученик науки занимается?
– Можно сказать, дурака валяю.
– Везет же людям!
– Честно говоря, начинает надоедать. Надо бы чем-то заняться, но пока не знаю… Батько обещал поговорить с соседом.