...
"Именно расширение размаха операции и боя по фронту и в глубину при развитии максимальной подвижности является тем новым, которое определяет послевоенную доктрину маневренной войны империалистических армий. Большая подвижность и действия в глубину авиацией и мотомеханизированными соединениями привели к тому, что основной формой боя и операции будут маневренные действия в то время, как стабилизованная война возможна как исключение в периоды истощения сил или на труднодоступной (лесистой, болотистой, гористой) местности. В новейших английских уставах мы даже не встречаем термина "позиционная война", который заменен более современным выражением "длительная оборона".
Радикальное изменение характера боя и операции, официально зафиксированное английскими уставами (Полевой устав 1929 г., Наставление по механизированным и броневым соединениям 1929 г., Наставление по современным соединениям 1931 г.), в основном является результатом тех сдвигов, которые выявились на базе боевого использования быстроходных боевых повозок послевоенного периода. Танки, способные преодолевать сильную оборону пр-ка и проникающие в его глубокий тыл, открыли дорогу для более смелого и решительного использования авиации и моторизованных частей".
Но Суворов касается термина "временный устав" в том смысле, что в СССР быстро развивались типы и количество боевой техники, почему приходилось постоянно вносить изменения в тактику ее использования на поле боя. Но и ТАУ пишет о том же в английской армии, где полевые уставы переделывались в 1921, 1924 и 1929 гг. Так кто у кого что крал?
"Разгром", с. 108:
"Раз уж речь зашла о копировании, рассмотрим различия в германском и советском подходах к ведению стратегических наступательных операций".
По материалам книги ТАУ, действия мотомеханизированных войск в начальном периоде войны англичане рассматривали уже в конце 20-х годов. Так что вполне имелись серьезные "истоки" для советской теории "глубокой операции". Не в безвоздушном пространстве она возникла. И не "просто так" Халепский ездил в Лондон в начале 1930 г. по плану изучения зарубежного опыта, утвержденного Ворошиловым 27 декабря 1929 г.
А Виктор Суворов все продолжает расширять вглубь и вширь всякие разные мнения "насчет" и "по поводу" (с. 112):
...
"В германской армии не было ни теории прорыва, ни соответствующего инструмента для его осуществления. Потому, встретив прочную оборону, германская армия неизменно буксовала. Началось это уже в июле 1941 года, когда германские танки упёрлись в бетонные огневые точки Киевского укреплённого района, который героически защищала 37-я армия генерал-майора А.А. Власова, только что сформированная из десантников, резервистов и отходящих частей.
После этого так и пошло – нарвались германские танки на оборону и встали: Ленинград, Москва, Тула, Воронеж, Сталинград, Курская дуга".
Во-первых, по поводу обороны Киева в 1941 г. можно вспомнить, чьи танки и как прорвались в глубь советских войск и сомкнули кольцо окружения восточнее этого города.
Во-вторых, можно вспомнить, как "вставала" советская армия, нарвавшись на немецкую оборону под тем же Ленинградом (1,5 года штурмовали), под Ржевом, на Кубани, в Белоруссии в 1943-м, в Курляндии (Латвия).
А германские танки под Ленинградом в оборону особо не вставали – Гитлер приказал их перебросить под Москву. Потому немцы и ослабили наступление на город, в том числе попав под радиус действия орудий военных кораблей. И не только наличием или отсутствием "теории прорыва" объясняется "позиционность" некоторых этапов той войны. Это еще объяснял Любарский в 1939 г. по опыту боев в Испании, где революционный Мадрид "встал" окопами в глухую оборону на несколько лет. Но в конце концов окончательно победить не смог.
Главная причина – наличие или отсутствие "кое-каких" ресурсов. А еще – как получалась стратегическая обстановка в результате их применения то там, то там.
Стр. 113 "Разгрома": "Знаний не хватает? Никогда про Триандафиллова не читал, про Глубокую операцию и танки прорыва?"
Отвечаю: лично я Триандафиллова читал ("Размах…", 1926 г.). Про танки прорывы там вообще ни слова. Про быки и крестьянские клячи упоминания есть. И про паровозы (в смысле – про железную дорогу). В "Характере…" (1929 г.) танки уже упоминаются. Разных типов (ДД – "дальнего действия", ДПП – "дальней поддержки пехоты", НПП – "непосредственной поддержки пехоты"). Но в Предисловии к 3-му изданию говорится, что "труд т. Триандафиллова, обобщивший развитие военного дела в период после империалистической войны до 1929 г. и созданный им на основе изучения огромного количества материала (и зарубежного и работ наших товарищей), формулирует наше "вчера", непосредственно из которого возникло наше "сегодня" и развивается наше "завтра". Эта книга благодаря правильной методологии учит тому, как надо изучать военное дело (в широком смысле этого слова) и как надо творчески работать над вопросами развития военного искусства. В этом важнейшее значение его работы" .
Но дело в том, что к 1929 г. работы "наших товарищей" являлись тем же – "изучением зарубежного материала", так как своей современной моторной боевой техники в СССР в то время практически не было (кроме попытки наладить серийный выпуск танка МС-1, который в книжках тогда так просто и назывался – "наш легкий танк", ибо других советских моделей просто не существовало в природе). И все упоминания в 1929 г. разных их видов (ДД, ДПП, НПП) и варианты тактики их применения – это грамотные переводы с иностранного.
Но вспоминать про это как-то не принято.
Вот и Виктор Суворов не стал. А дальше перешел к другой теме использования танков.
Глава 9(Р). Почему комкор Павлов был противником крупных танковых соединений?
"Разгром", с. 115: "Осенью 1932 года в Советском Союзе по предложению и требованию заместителя наркома по военным и морским делам, начальника вооружений РККА М.Н. Тухачевского впервые в мировой практике были сформированы два механизированных корпуса. Один в Ленинградском военном округе, другой – в Украинском…"
И дальше пошел длиннющий разговор про "правильный размерчик" танковых бригад, полков, корпусов, дивизий и армий. И про то, что якобы комкор Павлов был против создания новых мехкорпусов, которых Жуков планировал довести до 29 и начал их создавать в 1941 г.
Откровенно говоря, общее впечатление от чтения такого анализа тягостное…
Во-первых, я попытался поискать в Интернете источник информации, что генерал Павлов был против каких-либо корпусов. И первое, что нашел, оказался текст с описанием этого самого процесса "разгона" в 1939 г. В разных вариантах, например, в газете "Красная Звезда" за 20 января 2010 г., в статье Владимира Воронова "Считаю это просто провокацией…". Оказывается, причиной были не мнения Павлова по опыту Испании, а "свежие впечатления от операции по вводу войск в Западную Белоруссию и Западную Украину", когда во время маршей возникали разные проблемы. Но вместо вариантов их решения у советских военачальников возникла идея просто уменьшить оргштатный уровень до отдельных танковых бригад. Так сказать, чтобы долго на "заморачиваться". Цитата:
...
"…К.Е. Ворошилов, Б.М. Шапошников и Г.И. Кулик выступили за расформирование танковых корпусов, С.М. Буденный и Е.А. Щаденко – против, С.К. Тимошенко предложил пересмотреть организационно-штатную структуру корпусов, а Д.Г. Павлов уклонился от изложения своей точки зрения. В конечном итоге было решено корпуса переформировать в моторизованные дивизии, а также иметь отдельные танковые бригады. К маю 1940 года, когда германские войска вторглись во Францию, в РККА было 4 моторизованные дивизии (в каждой по штату – 258 танков)…"
Эта же информация о "роли" Павлова повторяется и в других источниках. Таким образом, не совсем понятно "притягивание" к этой теме его мнения.
Теперь можем обратиться к расчетам количеств. Корпуса до переформирования состояли из бригад численностью боевых машин в каждой под 250. То есть получается, что после преобразования и сокращений танков в подразделениях такое их общее число оказалось в дивизиях. Ну и какая принципиальная разница с точки зрения улучшения "управляемости"? Есть? Но про эту зависимость только и пытается что-то объяснить Виктор Суворов. Вот его расчеты на стр. 117:
...
"Всего по рецептам Тухачевского было создано четыре мехкорпуса. Он требовал больше, но нашлись умные и дерзкие люди, которые "смелому новатору" сделать это не позволили.
В каждом корпусе Тухачевского было три бригады (две танковые…)…
Каждая из двух танковых бригад мехкорпуса включала три танковых, стрелково-пулеметный и саперный батальоны, артиллерийский дивизион и зенитно-пулеметную роту.
….
Всего в составе каждого корпуса – 560 танков…
С самого первого момента появления мехкорпусов строевые командиры обращались в различные инстанции с возражениями и протестами: такой корпус воевать не способен.
Каждый читатель сам может в этом убедиться. Для этого надо раздобыть чёрный кожаный картуз с красной звездой, натянуть его на лоб и попытаться представить себя на месте бедняги командира, которому выпало несчастье командовать корпусом, созданным по рецептам "знатока" и "смелого новатора".
Первый вопрос: как этим воинством управлять? В корпусе 560 танков, а общее количество танковых батальонов – шесть. Это сколько же на батальон приходится? Некоторое количество танков – не в батальонах, а в управлении корпуса и бригад. Но это картины не меняет. Батальоны все равно получаются чудовищными по количеству танков, а потому неуправляемыми".
Э-э-э…
Читал я это и, мягко говоря, удивлялся.
Не мог поверить своим глазам…
Это написал бывший танкист?
Кхэ-гм…
Ладно, можем и "убедиться". Кстати, для этого мне искать черный картуз не надо. Достаточно вспомнить, как я сам служил в гвардейском танковом полку Кантемировской дивизии. И хотя служил я не танкистом, а артиллеристом, но с танками встречался часто. И в парке мои тягачи стояли рядом с танковыми боксами. И артподготовку я готовил на учениях для танкового батальона. Ну и т. д. Вспоминать могу долго, но не будем отвлекаться. А сразу перейдем к расчетам "неуправляемости" "чудовищным количеством танков" на одного офицера.
А, извините, какого? Только командира корпуса? А других офицеров у него не было? И не было штаба с разными службами? Вот если бы другие офицеры в корпусе отсутствовали, тогда да, можно согласиться, что один его командир с такой оравой танков справиться никак не сможет. А куда ж все они подевались?
Итак, во "вредительском" корпусе "врага народа" Тухачевского ДВЕ танковые бригады.
Что такое "бригада"? В те годы это был вариант "части" типа современного "полка". И тот полк, в котором я служил, в войну так и назывался – "бригадой". А в нем должен быть свой командир с заместителями и штаб со службами. Итого, на каждый полк… э-э-э… "бригаду" приходится 280 танков.
В каждой бригаде (как и в "полку") обычно 3 танковых батальона. Со своим командиром в каждом, заместителями, штабом. И в каждом батальоне 90 танков и три танковые роты. Со своим командиром в каждом. И в каждой роте 30 танков, в каждой из которых по три танковых взвода с командиром в каждом. В каждом взводе получается 10 танков.
В каждом танке в среднем 3 танкиста. Итого во взводе 30 человек. И любой знаток военного дела может подтвердить, что это нормальная численность для "ВЗВОДА". Нормальная!
В пехотном взводе деление продолжается на 3 отделения со своим командиром в каждом (сержанта). В артиллерии деление продолжается на расчеты. До 10 человек в каждом (командир – сержант). В итоге в корпусе, кроме командира, набирается еще большая группа других командиров. Откуда тогда "чудовищная" численность с жуткой "неуправляемостью"?
Вы видели, как ездили танки по Красной площади во время парада? Между прочим, это наш 1-й батальон ездил в советские времена. И никто не задавался проблемой "неуправляемости". Причем если в корпусе Тухачевского было ДВА полка (т. е. "бригады"), то в нормальной "дивизии" таких полков (профильных) должно быть ТРИ. Плюс пара полков непрофильных. И никто не возмущается "неуправляемостью".
И у командира бригады, кроме профильных батальонов (в данном случае – танковых), могут быть непрофильные (пехотный батальон, артиллерийский) и другие подразделения – роты связи, разведки, дивизион ПВО и т. д.).
Откуда "неуправляемость"?
Дело в том, что если касаться термина "управление", то тут возникает проблема оптимального соотношения количества солдат и сержантов на одного офицера. В царской армии офицеры возникали с уровня "роты" (сотни бойцов). "Взводами" командовали унтеры. То есть в более-менее компактных военных коллективах на одного офицера, как правило, приходится 20–30 бойцов. Например, в гаубичной артиллерии в войну в огневом взводе было 2 орудия – до 10 человек в одном расчете и еще группа коневодов для выполнения марша. После войны их заменил один водитель на орудие, поэтому количество стволов в одном огневом взводе увеличили до четырех.
Но в случае с танками ситуация оказалась сложнее. Причем она постоянно менялась в связи с различными причинами. Поначалу в легких советских танках 30-х годов в экипажах Т-26, БТ было по три танкиста. Танки были достаточно легкие, чтобы переезжать по любым мостам во время марша без "приключений". Исходя из задачи наступления в бой должны идти немаленькие группы танков, иначе противник их просто успеет перебить, пока они доедут до его окопов. И исходя из расчета 20–30 бойцов на одного командира вполне можно было принять штат танкового взвода в 10 танков. Тогда "ротой" становится 30 машин, "батальоном" – 90, "полком"/"бригадой" – под 270, а "корпусом" – под 560.
Вот и получается "расчет" Тухачевского.
О чем вообще идет речь? О причинах разгрома в июне 1941 г.? И что этому способствовала неправильная организация танковых соединений? А разве РККА готовилась к обороне? И только структура крупных танковых соединений виновата?
А с какой-то другой стороны эта структура могла оказаться полезной?
Между прочим, сам Виктор Суворов соглашается, что могла. Об этом он сам же сказал в эфире радиостанции "Эхо Москвы" в понедельник 29.12.2008 в эфире передачи "Цена Победы", в которой рассматривалась тема: "Красная Армия: структура, вооружение, личный состав". Вот его слова:
...
"В. Суворов: Когда Сталин вознес свою сверкающую шашку над Европой – и в это время Гитлер его рубанул. И все пошло не так. То есть организация эта громоздкая, ужасная, и все эти минусы, они могли бы превратиться в плюсы. Но, представляете, вас рубанули. После того пришлось так долго идти до Берлина".
Поэтому не все так просто в теме. Вполне возможно, что с точки зрения обороны и в условиях сокращенных штатов мирного времени структура таких мехкорпусов ужасна, кошмарна и ни в какие ворота не лезет. Но одно дело маршировать в мирное время неважно куда, а другое – во время реальных боевых действий даже с хорошим боепитанием и пополнением техникой и людьми.
Вот выше был упомянут мехкорпус в Ленинградском ВО. В Интернете можно найти пример из истории входившей в его состав 31-й мехбригады им. т. Урицкого. С августа 1938 г. она называлась "13-я легкотанковая Краснознаменная (с 1940 г.)". В журнале "Фронтовая иллюстрация", № 3, 2001, который посвящен теме "Танки в "зимней войне" 1939–1940" (автор – Коломиец М., издание – М.: Стратегия КМ, 2001) есть цифры наличия в ней танков до войны с Финляндией и потери в ее ходе.
К началу боевых действий всего в 31-й МБР было 256 танков (246 БТ-7 и 10 Т-26) (ну прям как по "вредительскому" штату Тухачевского!). Во время войны получено с заводов еще 74 машины (67 БТ-7, 2 БТ-2, 5 Т-26). Итого по наличию/приходу получается 330 танков. Но с 30 ноября по 13 марта 1940 г. 242 машины были потеряны по разным причинам:
– от артогня – 122 БТ-7, два Т-26;
– подорвались на минах и фугасах – 63 БТ-7, один Т-26;
– сгорело (видимо, в бою) – 52 БТ-7, два Т-26.
И осталось 88.
Какова главная цель существования армии? Успешно вести боевые действия. Но в любых боях случаются потери. В танковых войсках потери за день боев могут исчисляться десятками. Поэтому если планируется марш, то вести его танковой частью, вполне компактной для управления с минимумом затрат, может быть и удобно. Но может оказаться бесполезное наступление, если через несколько дней от былого парка машин останутся одни воспоминания.
На что и намекнул немецкий опыт во Французской кампании весны – лета 1940 г. Он показал, что успешно прорываться в тыл противника лучше всего большими массами (иначе не пройдут). Другое дело, что возникают проблемы при транспортировке танков не своим ходом и маршей своим ходом. Кроме того, в боевых условиях еще есть необходимость прикрытия с воздуха. И везде – проблемы с заправками и ремонтами. Если танковая часть перемещается по железной дороге, то большого количества командиров не требуется. Вот – танки, вон – рампа для погрузки, вон – ж/д платформы. И команда: "К погрузке приступить!" (или наоборот: "Выгружайся!").