* * *
Уже сидя в снятой квартире, приняв душ и утолив голод, "ОН" пытался собрать воедино цепочку событий, чтобы вклинить в свободные места, возможно заинтересованные в создавшихся ситуациях лица, но что-то не сходилось. Не мог сделать то, что сделал "Усатый" со своей шайкой по собственному посылу…, не мог! Тогда КТО и ЗАЧЕМ этим руководил?
Промучившись еще с пол часа, Алексей прошел в ванную, где были замочены еще с утра в порошке вещи, накопившиеся за несколько недель – каким бы занятым или отстраненным человек не бывает, а гигиена не должна отходить на задний план. Стирая и полоская, а параллельно следуя за текущей мыслью, он наткнулся на объяснение несостыковок – надуманное и мистическое вкрадывалось в реальное, мотивы становились неправдоподобны, а порой и непонятны.
Чтобы исправить положение, он изъял из цепочки себя, и перестал задумываться о причинах, приведших его к такому состоянию, в каком он был сегодня. Это позволило увидеть других в настоящем свете и не додумывать каждому психологический портрет, исходя из сегодняшнего своего, наверное, не совсем нормального.
В конечном итоге почти у всех определились цели, основа характеров и возможностей, от которых каждый, в достижении этих целей и отталкивался.
В открытую не "играл" никто, а значит и ему это было противопоказано. На сегодняшний день не понятна была позиция "Грини" – он несколько выпал из событий, возможно так только казалось, а еще точнее – это было обманчивое наваждение, рожденное отсутствием информации.
"Надо понимать" – пытался думать Алексей – "надо понимать, что "Седой" уже все о судьбе "Юрка" знает, но насколько все? Что он знает о Милене: происшедшее тогда у ангара и сегодняшние его с ней отношений…, хотя какие отношения?!.. Можно попытаться попробовать что-то разузнать наводящими вопросами при встрече – наверняка тот пожелает увидеться…, хотя нет – глупая затея. Лучше стараться в основном молчать, и для необходимости поддержать разговор, тому придется что-то говорить, быть может что-то, чему "Седой" не придает значение, просветит какую-нибудь мелочь, которая и станет отправным пунктом…"
…Опять таки, что Григорий? Он возможно поймет чьих дело рук "Усатый" со товарищи, мести не захочет, ведь он устроил бойню, и вряд ли по его указанию (если бы "Солдат" хоть на секунду бы подумал об источнике причины своего несчастья, исходящей от Барятинского, то того уже не было бы в списках живых), и наверняка постарается сделать соответствующее предложение, а может и просто скажет, как отрубит, безо всякого "может быть" или "хочу – не хочу", совершенно не оставляя никакого выбора. Размышления текли густым потоком все даль и все глубже проникая в хитросплетения истинного положения:
– "Седой" сказал, что Барятинский "не наш", а значит о наших с ним договоренностях рассказывать не стоит, мало того, даже отвечать на наводящие вопросы не имеет смысла. "Седой" – это "Седой", Гриша – это Гриша, а я – это я! Вот что нужно усвоить раз и на всегда. Ни друзей, ни товарищей, ни даже симпатий ни к кому из них – там где живут власть и смерть, друзей быть не может!..
"Солдат" решил пока не делать никаких шагов никому навстречу, но просто ждать, живя так, как начал жить до этого, оставив некоторые лазейки в виде появления в спортзале, правда уже не в "Бомбоубежище", но тоже знакомом обоим, и свою квартиру, где разумеется сейчас не жил, но появлялся ради предполагаемых встреч.
Так прошла неделя и началась вторая, пока он, может случайно, а может и нет, покупая продукты в магазине, не столкнулся с "Гриней" в сопровождении Димы "Хари" и водителя – Сереги "Пол порции". Оба сделали удивленные лица, правда "Сотый", лишь несколько секунд смог удержать это выражение, так как от вида и манер общения авторитета, которые кстати, не было присущи самому "Грине", а выработались со временем, в виде искусственной маски, уже прилипшей на уровне подсознания.
Ему стало тошно, да и последние два месяца Алексей вообще не улыбался – еще близко было напоминание о потери Ии и Ванечки. Память постоянно напоминала об их отсутствии на всегда, а убийство "Усатого" едва ли облегчило положение и лишь на время уменьшило переживания.
Приняв соболезнования и несколько неожиданно ошеломив собеседника вопросом:
– "Гринь", а от куда тебе это известно?… – И почемуто не получил внятного ответа, а что-то типа:
– Таккк… ииии все об этом только и бааазззарят…
– Что говорят-то? Что у меня семья погибла?… – На самом деле вопрос был не праздный, ведь узнать о том, что это была именно его, "Солдата" семья, он мог или от мента, или от "Седого", или от "Усатого", или знал все заранее сам. Имеется в виду вместе с теми подробностями, о которых он явно был в курсе. А потом, если даже Гриша узнал о случившемся из средств массовой информации, то почему не проявил себя и не пришел на помощь, ведь никто иной как "Северный" успокаивал и убеждал, что не только волноваться не о чем, и в случае осложнений Алексей может на него рассчитывать!
Лехе стало понятно, что Барятинский не готов к подобному разговору – не продумал свое поведение, не предполагая подобные вопросы, и не определил, чего можно касаться, а чего категорически не стоит. А раз так, то нужно пользоваться моментом и дерзать, общаться, общаться и общаться. Оказалось, что свободного времени у Григория не больше полу часа, что в принципе было достаточно:
– "Гринь", тебе не кажется, что есть смысл нам кое о чем поговорить?!
– Да, братишка, темки есть и перетереть надо, нооо… Так…, пойдем ка я тебе свое новое "корыто" покажу. Видал чо "Иваныч" по-босячи подогнал! Давай, залезай… – В машину – 140 кузов "Мерседес-Бенса" с объемом двигателя 6 литров и, конечно, купе белого цвета, они сели вдвоем, ребятки же остались болтаться снаружи. "Гриня" демонстрировал все возможности, Алексей слушал, на самом деле планируя разговор и через пять минут, позволив собеседнику увлечься, резко поинтересовался:
– Гриш, а где "Усатый"?! Ты же понимаешь, что у меня к нему теперь есть вопросы, хотя какие там вопросы – пули в лоб будет достаточно!
– Уже…
– Что… уже?!.. – Изо всех сил, пытаясь сделать удивленное лицо человека, неосведомленного в событиях полуторанедельной давности, ведь игра велась на самой грани. Григорий внимательно посмотрел и, не отрывая навязчивого взгляда, произнес:
– Вальнули Юрка по дикому, иии я думал, чтооо… – это твоих рук дело. Красиво исполнили: ни следов, ни очевидцев, все "стрелки" на какого-то барышку – добанчился. Красиво, красиво… Неужто не ты, Лех?
– Что завалили – это радует, жаль не я – руки до сих пор чешутся. Признаться, как услышал сейчас, подумал – ты, ведь он тебя подставил и не один раз, а человек ты, по всему видно серьезный, и подобного не прощаешь.
– Да, да, братух, так и должно было быть, только…, только кто-то больно ретивый опередил. И… – Глядя прямо в глаза "Солдату":
– И… я бы этому замечательному стрелку, многое мог бы предложить…
– Ну что ж, дело нужное, правда мне казалось, что у тебя всего достаточно, это судя по численности народа…, а я наверное в Питер подамся, квартира там шикарная осталась…
Лех, давай на чистоту. Все эти "лясем-трясем" оставим… – мне доподлинно известно, что "Юрка" ты "прибрал". Даже могу некоторые подробности рассказать… – Слова резанувшие по, даже отдаленному ото всего, сознанию, особенно последней своей аргументацией, произвели впечатление, чего "Солдат" не показал, но задумался и понимал – на пушку берет…, но: "Может записали? Ну неужели так все продумали, и на столько все рассчитали?! Но если так, то все что делал "Усатый", как минимум с Гришиного одобрения, вообще "конторская" манера, а это резко меняет дело и по-иному расставляет вектора!.. А может на "понт берет"?! Тяни, тяни Лелик…"
– "Гринь", даже если постараться представить что я такой монстр, то после всего, что со мной произошло: и…, потом ментовка, потом больница, да я и на ногито твердо только две недели назад встал. А потом…, где "Усатого" убили?
– Да на одной хате… какая разница?
– Как какая?! Да от куда бы мне о ней…, об этой хате, знать-то?!
– Ладно, останемся "при своих" – сам потом въедешь, но ты мне нужен…, и ты должен понять раз и на всегда – я от своих идей не отступаюсь! И раз посчитав человека своим… короче, по-другому не будет!
– Да не хочу я ко всему этому причастным быть, а блатной этот мир вообще на дух не переношу и ты это знаешь!
– А тебе и не надо, всего-то делов, коси и коси… У меня многие так говорили…, а теперь… вон у Олега работу выпрашивают… А мне нужен свой, а не Олега или Андрея… свой, понимаешь, которого никто не знает и кроме, как подо мной ни с кем не работает, вкурил? И чтоб делал на красоту…, вот как "Усатого". И не гони, все шоколадненько будет… А слова "нет", я не знаю. Ты, кстати, еще "Иваныча" не видел, да ты еще вааащще ничего не видел…
– У меня жена, можно сказать на руках…, сын… – нет их больше!!!.. А потом вся эта чехарда… И вообще, после того, что ты позволил "Усатому" со мной сделать… Ты, чо думаешь я в состоянии все это проглотить и забыть. Да, я помню…, если б не ты, окочурился бы на этой дыбе, но если бы не ты, то и не оказался бы на ней!
– Ты чо гонишь… – ничо не попутал, "Ус" – животное и свое получил. Мы с ним ваааще краями – у них свое, у нас свое! И что бы такого…, ни как с тобой, ни с этой шлюхой больше не было, будешь "концы зачищать" – можно сказать благородное дело – шваль разную с улиц убирать! ЧИСТИЛЬЩИК…
– Любопытно, а в эту "шваль", женский пол тоже входит?… – Тяжелый взгляд, не терпящего отказов человека, лег и буквально придавил всю надежду, хотяяя…, а что, собственно говоря, терял "Солдат"? Ведь от информации его отодвинуть никто не сможет и уж точно – так он быстрее докопается до истины, а не это ли было на сегодня важнейшим:
– Может и договоримся, "Гринь", но…
– Слышь, "Солдат", не гневи, не делай вид, что в себя поверил!.. Для мелочей и разного "мяса", которое и детей валить за кусок хлеба станет, достаточно. Ты мне для серьезных делюг нужен… Да ты сам раскинь – ты же галимый "чистильщик". У "воров в законе" – исполнители их приговоров по гадью разному, а у нас и с "ворами", и с повыше "босяками" в генеральских погонах все пучиком – общаемся на высшем уровне, кого надо "греем", кого надо поддерживаем, вот недавно одного "жулика" всероссийского уровня на "Огненный остров" выкупать за "лимон зеленых" ездили – Вася "Брилиант", может слышал…, мусора спалили и…, ладно потом дотрем. А по поводу не ясностей там разных, ну типа… смог бы "Юрок" сам или не смог додуматься или сделать чего – вижу об этом кубатуришь… Лех, да я не спорю, есть моменты в натуре мутные, но остались же еще и "Женек", и "Артур", и они с "Иванычем" нет-нет да общаются…, да с кем только не в нормальных, постоянно в движухе, сам видел…
– Хочешь сказать "Иваныч"…?!
– Да при чем здесь "Иваныч"…, хорош, давай подвязывай с этим базаром. Обещаю, чо узнаю – скажу. А тебя прошу помочь в одной… темке. Если не сам, то парнишку научи, ну… подскажи там, я не знаю… Давай так, завтра у меня в офисе на "Пятого года", там и перетрем, братух, щас уже лечу.
На последок Григорий отсчитал десять штук "зеленых", что было Алексею кстати, и они распрощались.
* * *
После того, как четыре трупа охладели и тишина, воцарившаяся в квартире, была подчинена смерти, правящей здесь бал, человек все же посмел вклиниться в это царство – ибо таковы были правила этого мира, называемые – законом.
Разумеется соседи вызвали милицию и она на удивление быстро прибыла, а уже через пол часа на месте работала следственная бригада в полном составе.
Петр Семенович нервно мял фильтр сигареты, которую не мог прикурить уже минут пять. Он стоял ровно на том месте, от куда "Солдат" сделал заключительный выстрел в голову повисшего на спинке кресла "Юрка". Знакомый милиционера оставался в прежней позе и теперь молчал… – не ехидничал, как всегда в бане, а молчал! Это радовало – Семеныч всегда радовался, когда кто-то получал по заслугам, с его точки зрения, конечно. Полковника совсем не интересовало кто бы это мог продырявить башку недавнему знакомцу, не волновало точно также, как и причина происшедшего.
Анализировать он не умел, думать не хотел, вспоминать было лениво, да и все что ему было неудобно, начальник УВД никогда не вынимал из кладовых памяти, и всякий раз злился, словно взбалмошная девчонка, когда кто-то ссылался на его прошлые промахи или слова не соответствующие, по его мнению, истине, и совсем уж бесился, когда кто-то из близких пытался поправить ход его мыслей или, хотя бы, намекнуть на их не состоятельность. О будущем он вообще думать не любил, а скорее, выбравшись на свет редкой трезвости, просто боялся его пугающей яркости.
Сейчас "Петрушу", как называл его папа – начальник огромного управления в министерстве на Житной улице, дом одиннадцать, куда входили и заботы по "убойной части", трясло и подбрасывало – это была уже третья "групповуха" за два месяца и число трупов в ней только росло. Отец, вынужденный тоже здесь появиться, зная пагубную привычку сынка, злился и винил его в ухудшении показателей не только в росте преступности, но убийств в частности, тем более и их раскрываемости. Можно говорить все что угодно, что "заказуха" именно так и делается, чтобы остаться нераскрытой, а можно сослаться на не хватку чего угодно: кадров, времени, профессионализма, технического обеспечения:
– Глупости все это!!! Глупости! Я ни разу в своей карьере не встречал преступника умнее милиционера и не встречу, а раз так, то любой из вас сможет сначала понять, а потом пройти по следам этого самого… Что тут у вас?! "Петрушааа"!.. – Генерал появился незамеченным из того самого подпола. Перехваченный еще на улице услужливым Верхояйцевым, предложившим ему пройти предполагаемым путем отхода киллера, что и позволило застать всех врасплох. Начальству сей маневр пришелся по душе, и его успех он, конечно, приписал себе, а заодно и выявление пути, которым ушел убийца:
– "Петруша", мать твою… ах, какую хорошую женщину, сегодня… гхы, гхы…, отымею! Что у тебя снова?! Я тебе такую территорию вручил, а ты папе чем… – опять дырки в головах! Когда уж в твоей то появится?! Может тогда дурь улетучится!.. – Папашку несло тем больше, чем вид его сына, уже еле держащегося на ногах, был неувереннее, как у обезьяны на льду.
Алкогольные пары, в свою очередь, действовали сногсшибательно и на родителя, от чего того тоже тянуло на употребление, тем более вид, уже начинающих пухнуть тел, оптимизма не прибавлял:
– Ладно расслабься, давай сюда свою фляжку… – И уже другим подчиненным:
– Так…, товарищи офицеры, кто уже в состоянии доложить что здесь произошло? Сколько вы уже на месте, что сделали и что удалось разузнать? О…, опять… Яйцев… Давайте, товарищ майор…, только сигареты вынь из носа…
– Верхояйцев, товарищ генерал…, а сигаретки запах отбивают…
– Что?
– Фамилия моя правильно звучит: Вер-хо-яй-цев.
– В управление ко мне перейдешь, фамилию сменишь?
– Есть…, фамилию сменить, когда… разрешите начинать?… – И получив в место ответа положительный кивок, предварительно вынув из ноздрей "Винстон", одну из которых и закурил поморщившись, разошелся не на шутку:
– Предположительно преступников было двое: один открыл дверь изнутри, но после был тоже застрелен подельником или… это вон тот, на кухне, похоже сам себяяя… того… – застрелился. Второй, по всей видимости, чему есть подтверждение, в виде показаний гражданки из дома напротив, иии… они, кстати, подтверждаются косвенными уликами… по особому свернутые мундштуки папирос, что само по себе редкость…, нууу эти должны будут еще пройти экспертизу в лаборатории… Так вот второй, по всем выкладкам и описаниям – барыга местный, в принципе мелкий, на побегушках, за ним уже послан наряд, принес "отраву" и ушел, но… некоторое время подождав в доме напротив – свидетель подтверждает полностью – очень грубый человек, отнесся к ней оскорбительно, потому и запомнила… чуть собаку ее не убил…
– Где он?! – Терпение генерала подходило к концу…
– Кто, товарищ генерал?
– Курьер – упырь!
– Поехали на адрес – известная личность, если дома застали, то уже в отделении…
– Сюда везите, здесь допрашивать будем, прямо у жмуров… Если его работа, то может и не выдержит – расколется, а если нет…, то в другом месте расколоть до самой ж…ы!
– Гениальненько, кресло министра по вам плачет!
– Не плачет, а жаждет, но ход твоих мыслей мне греет душу, выполняйте… – бегооом…, да не ты Яйцеголовый, здесь продолжайте.
– Верхояйцев, товарищ генерал. Так вот… Курьер… "курьер – упырь", подождав некоторое время, по договоренности с "поделом"… этот отморозок вернулся, последний открыл дверь…, возможно это не осталось незамеченным и что-то пошло не так. Думаю здесь крупная партия была…
Рабочих версий несколько: первая – по нашим данным именно "Усатый" организовал расстрел семьи того офицера, которого мы чуть было… гм, гм…, того… хорошо, вы, товарищ генерал, вовремя ошибку рассмотрели – нам всем урок…
– Дальше майор – это не то, покороче, и хватит мне ж…у лизать – залижешь, ср…ь не через что будет!..
– Хи-Хи… Вторая версия – наркотики: если он принес партию, то где она?
– Не нашли "марафета"?!
– Никак нет, все чисто. А третий – … – Тут вмешался Петр Семеныч, чем удивил отца:
– А третий – мои источники…
– Твоооиии?!..Уууу – ничё сее и кто же это?… – Удивился Семен Яковлевич.
– Это могу доложить только один на один, источник сообщил о наличии книжки с полной бухгалтерией этой преступной группировки…
– Ого…! Группировки, "Петруш", ты чо съел то – думай! У нас в стране нет группировок – неееетуууу… – запрещены!
– Пусть так, но документ то серьезный, и боятся многие…, там не только пути денег, но и фамилии, и уверяю тебя, отнюдь не преступников, а… потом доложу…
– А вот это действительно тема… – мо-ло-дец! Ну-ка пойдем, прогуляемся… – Пока продолжалась прогулка, главной темой которой был список людей могущих оказаться в этом "кондуите". Отца даже ни сколько не заботило, что одним из первых могла быть указана фамилия сына – не страшно, сойдет за оперативную разработку с героическим участием настоящего полковника.
Судя по данным "Петруши", полученным разумеется от Григория, разумеется не по доброй воле самого авторитета, а с чужой подачи. Мало того, "Усатый" к этому документу никакого отношения не имел, "Гриня" вручил его, якобы на хранение, заодно чтобы выразить и свое доверие, и дать понять, что "Юрку" ничего не угрожает. Все как по нотам – данные там были настоящие, просто никогда никем не собираемые в одном источнике. Фамилии и суммы тоже фактические.