Прибыв на Западное направление, Жуков приступил к организации наступления двух фронтов - Калининского и Западного. По начертанию линии фронта больше всего подходил Ржевский выступ. Жуков понимал - сил для широкомасштабной операции не достаточно, но если противник снимет части с этого направления для помощи войскам под Сталинградом, соотношение сил изменится и "Канны" могут состояться и здесь. Если гитлеровское командование с первых ударов двух фронтов по сходящимся направлениям поймет, что и здесь нависает угроза окружения, то снимать отсюда силы для отправки под Сталинград не решится. В обоих вариантах результат операции по окружению Ржевской группировки будет весьма благоприятен для осуществления Сталинградской операции, здесь, на западе, произойдет не только вспомогательное наступление, а выльется оно как бы в общую Сталинградскую операцию.
Разрабатывая свои частные "Канны", Жуков, как заместитель Верховного, ни на час не выпускал из поля зрения то, что происходило под Сталинградом.
А там 19 ноября в 7 часов 30 минут войска Юго-Западного фронта после мощнейшей арт-, авиаподготовки смяли и погнали 3-ю румынскую армию. Немецкие части, которые стояли за румынами во втором эшелоне, попытались контратаковать, но их тут же опрокинули введенные в бой наши 1-й и 26-й танковые корпуса.
Тактический прорыв, как задумано, был совершен в первый же день, и гитлеровское командование потянуло сюда резервы. Но через сутки, 20 ноября, нанесли удар три армии Сталинградского фронта - они разгромили противостоявшие румынские и немецкие дивизии и успешно продвигались к намеченному пункту встречи с войсками Юго-Западного фронта.
Вот уж, как говорится, отвели душу за все прошлые поражения и командиры и солдаты - они так лихо били противника, что гитлеровцы были в полной растерянности.
Здесь надо бы поговорить о внезапности, как факторе военного искусства, который так умело применили наши полководцы, но не буду снижать динамики происходивших там боев.
23 ноября в районе хутора Советского кольцо окружения замкнулось! 1-я гвардейская армия, 5-я танковая армия Юго-Западного фронта и 51-я армия Сталинградского фронта получили задачу - преследовать разгромленные части противника и отбросить его как можно дальше на запад от замкнутого кольца окружения.
На всех уровнях от командующих фронтами до рядовых бойцов сталинградцы показали высокий класс мастерства и мужества. Невозможно описать захватывающие эпизоды всех небольших побед, из которых складывался общий успех.
28 ноября поздно вечером Жукову, находившемуся в штабе Калининского фронта, позвонил Сталин:
- Известны ли вам последние данные об обстановке в районе Сталинграда?
- Да, я полностью в курсе всех событий.
- Тогда подумайте и доложите мне ваши соображения, как лучше разделаться с окруженной там группировкой немцев.
Утром 29-го Жуков послал Верховному следующую телеграмму (обратите внимание "поздно вечером позвонил" и рано утром был готов такой детально продуманный ответ):
"Окруженные немецкие войска сейчас, при создавшейся обстановке, без вспомогательного удара противника из района Нижне-Чирская - Котельниково на прорыв и выход из окружения не рискнут.
Немецкое командование, видимо, будет стараться удержать в своих руках позиции в районе Сталинград - Вертячий - Мариновка - Карповка - совхоз Горная Поляна и в кратчайший срок собрать в районе Нижне-Чирская - Котельниково ударную группу для прорыва фронта наших Войск в общем направлении на Карповку, с тем чтобы, разорвав фронт наших частей, образовать коридор для питания войск окруженной группы, а в последующем и вывода ее по этому коридору.
При благоприятных для противника условиях этот коридор может быть образован на участке Мариновка - Ляпичев - Верхне-Чирская фронтом на север.
Вторая сторона этого коридора, фронтом на юго-восток, - по линии Цыбенко - Зеты - Гниловская - Шебалин.
Чтобы не допустить соединения Нижне-Чирской и Котельниковской группировок противника со Сталинградской и образования коридора, необходимо:
- как можно быстрее отбросить Нижне-Чирскую и Котельниковскую группировки и создать плотный боевой порядок на линии Обливская - Тормосин - Котельниково. В районе Нижне-Дирская - Котельниково держать две группы танков, не меньше 100 танков в каждой в качестве резерва;
- окруженную группу противника под Сталинградом разорвать на две части. Для чего... нанести рассекающий удар в направлении Бол. Россошка. Навстречу ему нанести удар в направлении Дубининский, высота 135. На всех остальных участках перейти к обороне и действовать лишь отдельными отрядами в целях истощения и изматывания противника.
После раскола окруженной группы противника на две части нужно... в первую очередь уничтожить более слабую группу, а затем всеми силами ударить по группе в районе
Сталинграда.
Жуков".
Так начинался второй этап Великого сражения на Волге, к осуществлению которого Жуков, как видим, тоже приложил руку.
Кроме постоянной совместной работы со Сталиным, Жуков поддерживал регулярную связь с Василевским, который координировал действия фронтов в Сталинграде. Отправив Верховному свои соображения об уничтожении окруженной группировки, Жуков сразу же позвонил Василевскому и проинформировал его о своих предложениях. Василевский согласился с мнением Жукова и практически осуществлял эти советы, потому что они совпадали с его оценкой обстановки.
Жуков спланировал и осуществил операцию против Ржевской группировки. Калининский фронт под командованием генерал-лейтенанта М. А. Пуркаева с своей задачей справился. А вот Западный фронт, руководимый И. С. Коневым, не только не двигался на встречу Пуркаеву, но даже не прорвал оборону противника.
- Что там опять у Конева, - сердито спросил Верховный, - немедленно отправляйтесь к нему.
Под словом "опять у Конева" Сталин, наверное, имел в виду потрясающую неудачу Ивана Степановича под Москвой, когда попали в окружение шесть армий и едва не сдали Москву. Жуков тогда спас Конева от расстрела. А Сталин спросил: "Что, Конев ваш дружок?" Теперь этим "опять у Конева" Сталин как бы напоминал и ту неудачу, и заступничество Жукова. В общем, по-своему подхлестывал больших начальников к более активным действиям. Жуков разобрался в ситуации на Западном фронте и пришел к заключению, что личной вины Ивана Степановича нет: недоставало танковых, артиллерийских, авиационных средств усиления.
Ну а то, что была неудачно выбрана местность для прорыва и плохо разведана оборона противника, Жуков не сообщил, не стал усложнять и без того зыбкое положение Конева. В очередной раз спас его от крупных личных неприятностей.
Однако из-за неудачного наступления частей Западного фронта попал в очень трудное положение танковый корпус Соломатина, глубоко вклинившийся в оборону врага - в надежде соединиться с идущими навстречу частями Конева. Немцы перекрыли коридор прорыва, и корпус оказался в окружении южнее города Белого. Несколько суток бились окруженные части - без боеприпасов, горючего и продовольствия. Пришлось Жукову ввести из резерва Ставки свежий корпус, прибывший с Дальнего Востока, и выручить окруженцев.
В общем, операция, которую проводил Жуков, закончилась неудачей: окружение не состоялось. Вот еще один удобный случай для недоброжелателей маршала этому порадоваться.
Однако, чтобы охладить эту "радость", напомню: ни Верховный, ни сам Жуков, ни Генеральный штаб не считали происшедшее на западном направлении неудачей. Наоборот, результат был неплохой.
Конечно, было бы лучше, если бы окружение Ржевской группировки состоялось, но все понимали: удержать и уничтожить ее сил не хватит. А вот другой результат этой "неудачи" - гитлеровское командование было напугано перспективой разгрома не только Ржевской группировки, но еще и последующего выхода наших частей на юг (Жуков малыми делами не занимается!), чтобы перерезать коммуникации и отход не только тем, кто окружен под Сталинградом, но и группировке под командованием Манштейна, которая создается для выручки 6-й армии Паулюса.
Чтобы предотвратить еще и эту беду, Гитлер подбросил на западное направление к тем силам, что здесь были, еще четыре дивизии и ни одной не послал на помощь Паулюсу.
Если напомнить, что главная цель проводимой Жуковым операции на западном направлении - не допустить снятия отсюда частей противника на помощь окруженным под Сталинградом, то без долгих рассуждений можно сделать вывод: задача была не только выполнена, но и перевыполнена - четыре танковые и одна механизированная дивизия, брошенные против Жукова, могли принести немалые трудности нашим войскам, создающим внешнее кольцо окружения под Сталинградом.
В подтверждение правильности моих суждений привожу сведения из книги "Разведка и Кремль" генерал-лейтенанта Судоплатова П. А. В годы войны он возглавлял одно из управлений КГБ. Павел Алексеевич рассказывал мне об этой операции подробно, но для краткости я привожу только небольшую цитату:
"Начальник разведки немецкой службы безопасности Вальтер Шелленберг в своих мемуарах утверждает, что ценная информация поступала от источника, близкого к Рокоссовскому. В то время их Макс (он же Гейне) служил в штабе Рокоссовского офицером связи, а маршал командовал войсками Белорусского фронта. По словам Шелленберга, офицер из окружения Рокоссовского был настроен антисоветски и ненавидел Сталина за то, что подвергся репрессиям в 30-х годах и сидел два года в тюрьме.
Престиж Макса в глазах руководства абвера был действительно высоким - он получил от немцев Железный крест с мечами. Мы в свою очередь наградили его, Гейне, орденом Красной Звезды.
Из материалов немецких архивов известно, что командование вермахта совершило несколько роковых ошибок отчасти из-за того, что целиком полагалось на информацию абвера, полученную от источников из Советского Верховного Главнокомандования. Дезинформация, передаваемая Гейне-Максом, готовилась в Оперативном управлении нашего Генштаба при участии одного из его руководителей - Штеменко, затем визировалась в Разведуправлении Генштаба и передавалась в НКВД, чтобы обеспечить ее получение убедительными обстоятельствами. По замыслу Штеменко, важные операции Красной Армии действительно осуществлялись в 1942-1943 годах там, где их "предсказывал" для немцев Гейне-Макс, но они имели отвлекающее, вспомогательное значение.
Дезинформация порой имела стратегическое значение. Так, 4 ноября 1942 года Гейне-Макс сообщил в Берлин, что Красная Армия нанесет немцам удар 15 ноября не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом. Немцы ждали удара под Ржевом и отразили его. Зато окружение группировки Паулюса под Сталинградом явилось для них полной неожиданностью.
Не подозревавший об этой радиоигре Жуков заплатил дорогую цену - в наступлении под Ржевом полегли тысячи наших солдат, находившихся под его командованием. В своих мемуарах он признает, что исход этой наступательной операции был неудовлетворительным. Но он так никогда и не узнал, что немцы были предупреждены о нашем наступлении на Ржевском направлении, поэтому бросили туда такое количество войск".
В общем, состоялась блестящая стратегическая операция по окружению 300-тысячной группировки войск под Сталинградом, и Жуков внес огромный вклад в ее осуществление, начиная с первоначального замысла, затем в разработке плана и создании группировки войск и, наконец, обеспечении успеха этой операции путем отвлечения резервов противника на другое - западное - направление.
Операция "Искра"
После успешного завершения Сталинградской операции Ставка развивала наступление в направлении Донбасс - Харьков. В конце 1942 - начале 1943 года Жуков находился на Воронежском фронте, готовил Острогожско-Россошанскую наступательную операцию. Здесь, на южном крыле советско-германского фронта, происходили самые активные боевые действия. Одновременно провели несколько наступательных операции под Демьянском, Великими Луками и Ржевом наши Северо-Западный, Калининский и Западный фронты.
Это вынудило командование немецкой группы армий "Север" перебросить сюда резервы. Создалась благоприятная обстановка для нанесения удара под Ленинградом, чтобы избавить от блокады этот многострадальный город.
Жуков принимал самое непосредственное участие в разработке операции, которой было присвоено кодовое название "Искра". Его участие было настолько значительным, что Верховный посчитал необходимым дать директиву Ставки за двумя подписями.
Поскольку директива короткая и в ней изложена суть операции, приведу ее текст полностью.
"Совместными усилиями Волховского и Ленинградского фронтов разгромить группировку противника в районе Липка - Гайтолово - Московская Дубровка - Шлиссельбург и таким образом разбить осаду гор. Ленинграда. К исходу января 1943 года операцию закончить.
Закрепившись прочной обороной на линии р. Мойка - поселок Михайловский - Тортолово, обеспечить коммуникации Ленинградского фронта. После чего войскам дать 10-дневный отдых.
В первой половине февраля месяца 1943 года подготовить и провести операцию по разгрому противника в районе Мги и очищение Кировской железной дороги с выходом на линию Вороново - Сиголово - Войтолово - Воскресенск.
По окончании Мгинской операции войска перевести на зимние квартиры.
Настоящий приказ довести до командиров полков включительно.
Получение подтвердить. Исполнение донести.
Ставка Верховного Главнокомандования
И. Сталин
Г. Жуков
8.12.1942 г.
22 ч. 15 м.
№ 170703".
Пока фронты готовились к проведению этой операции, Жуков продолжал работу на Воронежском фронте.
В первых числах января позвонил Сталин:
- В Ленинграде как представитель Ставки находится Ворошилов. Государственный Комитет Обороны считает, что вам тоже необходимо поехать туда. Нужно на месте посмотреть, все ли сделано для того, чтобы операция "Искра" прошла успешно. Время у нас еще есть, сделайте остановку в Москве. Нам надо обсудить один вопрос.
Насколько был перегружен заботами Жуков, видно из короткого "заезда в Москву", о котором сказал Сталин. В беседе, длившейся несколько минут, Верховный дал ему еще одно важное поручение:
- Слетайте на пару дней в 3-ю ударную армию: она ведет тяжелые бои с окруженной группировкой противника в районе Великие Луки - Новосокольники - Поречье. Посмотрите, как там организовано дело.
Поручение неслучайное, непросто по пути заехать для острастки. Под Великими Луками никак не могли добить окруженную группировку немцев. Активизировать на этом участке фронта наши боевые действия значило привлечь сюда резервы командующего группой армий "Север" генерал-фельдмаршала Георга фон Кюхлера, что способствовало бы успеху при осуществлении операции "Искра" (кстати, так и получилось: Кюхлер перебросил под Демьянск для выручки 16-й армии "из мешка" семь дивизий).
Поработав с командующим 3-й ударной армией генералом Галицким, Жуков поехал к командирам соединений и на местах боевых действий разобрался в обстановке и помог советами. Все командиры, с которыми встречался Жуков, произвели на него хорошее впечатление, что, прямо скажем, с требовательным и жестким представителем Ставки бывало очень редко.
Сделав все необходимое, Жуков двинулся дальше, на Волховский фронт. Раньше он летал на самолетах, а тут представилась возможность поспать в теплом, уютном вагоне...
Пока Жуков отдыхает, познакомлю читателей с его новым соперником, с которым предстояло схлестнуться в очень сложной и принципиальной схватке: Кюхлер пытался задушить голодной блокадой Ленинград и считал, что близок к достижению цели; Жукову предстояло разорвать кольцо блокады, отогнать войска фельдмаршала и дать вздохнуть ленинградцам полной грудью, накормить, подлечить их после тяжелейшей осады.
Итак, Георг фон Кюхлер был уже немолод - родился он в 1881 году. Пошел служить в армию в 1901 году. Участвовал в первой мировой войне, уже имея генштабовское образование. В 1936 году в звании генерал-лейтенанта командовал корпусом в Кенигсберге. В 1939-м Кюхлер во главе 3-й армии участвовал в боях против Польши. После оккупации Польши, командуя 9-й армией, Кюхлер через Данию ворвался во Францию и гнал франко-английские части до Дюнкерка, который взял 4 июня 1940 года.
Перед вторжением в Советский Союз скрытно перегруппировал свою 9-ю армию на восток и в составе группы армии "Север", под командованием Лееба, рванулся в сторону Ленинграда. Но на этот раз не удалось молниеносно достичь успеха. Однако Гитлер посчитал виновным в этой неудаче генерал-фельдмаршала Лееба: в течение почти двух лет группа армий "Север" не могла захватить город. Гитлер отстранил Лееба и назначил на его место фон Кюхлера, присвоил ему звание генерал-фельдмаршала. Но, несмотря на все старания оправдать доверие фюрера, Кюхлер не мог захватить Ленинград. И вот теперь предстояло ему сразиться с генералом (да, пока еще генералом) Жуковым и подтвердить свое фельдмаршальское звание или попасть в немилость у Гитлера, что пострашнее поражения на фронте.
...Жукову так и не удалось отдохнуть в ту ночь в своем вагоне. Около двух часов его разбудили. Приехали Ворошилов, Жданов и командующие Ленинградским фронтом - генерал Говоров, Волховским - генерал Мерецков.
Фронтам предстояло вести наступление навстречу друг другу, локтевого стыка у них не было, поэтому и решили договориться о всех деталях заранее.
Всю ночь отрабатывали взаимодействие. К утру Ворошилов, Жданов и Говоров уехали в Ленинград, а Георгий Константинович, поработав еще с Мерецковым, начальником штаба генералом Шарохиным, и особенно с командующим артиллерией фронта генералом Дегтяревым, отправился в войска для уточнения решений командармов и проверки материально-технического обеспечения предстоящего наступления.
Как и с других фронтов, Жуков, будучи очень дисциплинированным, ежедневно (а точнее, еженощно) посылал донесения Сталину о проделанной работе. У меня сотни его донесений за годы войны, написанных им лично или под его диктовку порученцем. Ксерокопии этих документов помог получить маршал Язов, когда он был министром обороны, за что я еще раз выражаю ему глубочайшую признательность. Эти донесения будут полезны не только мне, но и другим исследователям и историкам, потому что в них отражены реальная обстановка и настроение Жукова, из текста, из формулировок и даже по почерку видно в каком настроении Жуков писал эти шифровки.
Одну из них включил Георгий Константинович в свои воспоминания. И не случайно именно это донесение - оно показывает, в каком состоянии были войска и их положение перед наступлением. Мне кажется, читателям будет полезно познакомиться с этим документом, да и обстановкой, в которой начал работать Жуков.
"Тов. Васильеву.
Сегодня был на командном пункте Романовского и Старикова, с которыми подробно разобрал обстановку и принятые решения. Выяснил также обстановку с командиром 128-й стрелковой дивизии и его решение на прорыв.
Основными недочетами в решениях и в обеспечении операции считаю:
1. Дивизии, наступающие в общем направлении на Рабочий поселок № 8 в обход Синявинского узла сопротивления, не имели танков; по опорному пункту Рабочего поселка № 8 не было сосредоточено достаточно огневых средств. Отсутствие танков и ограниченное количество огневых средств не гарантировали успешного прорыва.