Вот так, в сшибке миллионных армий на огромном пространстве от Северного до Черного моря, среди множества наступательных и оборонительных действий войск, Жуков видит четко и ясно саму суть, квинтэссенцию всего происходящего.
Так же тщательно и объективно оценивались свои войска.
"Перебрав все возможные варианты, мы решили предложить И. В. Сталину следующий план действий: первое - активной обороной продолжать изматывать противника; второе - приступить к подготовке контрнаступления, чтобы нанести противнику в районе Сталинграда такой удар, который резко изменил бы стратегическую обстановку на юге страны в нашу пользу.
Что же касается конкретного плана контрнаступления, то естественно, за один день мы не могли подготовить детальные расчеты, но нам было ясно, что основные удары нужно наносить по флангам сталинградской группировки, прикрывавшимся королевскими румынскими войсками.
Ориентировочный расчет показывал, что раньше середины ноября подготовить необходимые силы и средства для контрнаступления будет невозможно".
На следующий день в 22 часа Жуков и Василевский прибыли к Сталину для доклада итогов своей работы.
- Ну, что надумали? Кто будет докладывать?
- Кому прикажете, - ответил Александр Михайлович, - мнение у нас одно.
Верховный подошел к карте.
- Это что у вас?
- Это предварительные наметки плана контрнаступления в районе Сталинграда, - пояснил Василевский.
- Что это за группировки войск в районе Серафимовича?
- А это новый фронт. Его нужно создать, чтобы нанести мощный удар по оперативному тылу группировки противника, действующей в районе Сталинграда.
- Хватит ли сейчас сил для такой большой операции? Жуков доложил, что через 45 дней операцию можно обеспечить необходимыми силами и средствами и хорошо ее подготовить.
- А не лучше ли ограничиться ударом с севера на юг и с юга на север вдоль Дона? - спросил И. В. Сталин.
- Нет, в этом случае немцы могут быстро повернуть из-под Сталинграда свои бронетанковые дивизии и парировать наши удары. Удар же наших войск западнее Дона не даст возможности противнику из-за речной преграды быстро сманеврировать и своими резервами выйти навстречу нашим группировкам.
- А не далеко ли замахнулись ударными группировками?
Жуков и Василевский объяснили, что операция делится на два основных этапа: 1) прорыв обороны, окружение Сталинградской группировки немецких войск и создание прочного внешнего фронта, чтобы изолировать эту группировку от внешних сил; 2) уничтожение окруженного противника и пресечение его попыток деблокироваться.
- Над планом надо еще подумать и подсчитать наши ресурсы, - сказал Верховный. - А сейчас главная задача - удержать Сталинград. То, что мы здесь обсуждали, кроме нас троих, пока никто, не должен знать...
Вот так зарождался замысел Великого сражения на Волге. Многие операции провел маршал Еременко на фронте, как говорится, "прошел огонь и воду", а вот на "медных трубах" оступился, не выдержал бремя славы, она как наркотик, чем больше ее, тем больше хочется. Так что утверждение маршала на счет выработки плана Сталинградской операции на уровне: "Мы с Никитой Сергеевичем посоветовались" - не соответствуют действительности.
Сделаем еще один допуск на человеческие слабости: предположим, что маршалы Жуков и Василевский беседовали со Сталиным, а потом объявили себя авторами плана контрнаступления (я допускаю такую не очень тактичную мысль только потому, что Еременко тоже маршал и посчитал возможным объявить себя и Хрущева авторами плана Сталинградской операции).
Для того чтобы окончательно, независимо от человеческих слабостей и амбиций, установить, кто же автор плана, обратимся к самому убедительному аргументу. В архиве Генерального штаба хранится большая карта, у верхнего ее обреза написано "План контрнаступления в районе Сталинграда". На карту нанесены расположение частей наших войск и противника. Из группировки наших войск и стрел, показывающих направление ударов и место соединения в районе Калача, наглядно виден замысел предстоящего окружения. В легенде перечислены соединения и силы, участвующие в этой операции, приведены другие расчеты средств усиления, определены ближайшие и последующие задачи фронтов и армий. У нижнего обреза карты - подписи авторов-разработчиков: Г. К. Жуков и А. М. Василевский. Вверху, слева от названия операции, синим карандашом написано "Утверждаю" и подпись - Сталин.
После приведенных выше цитат, фактов и документов, на мой взгляд, нет никаких сомнений, что разработку плана контрнаступления, да и саму операцию осуществляли два выдающихся военачальника - Жуков и Василевский. Так, в конечном счете, отложится это в истории. Но я бы еще напомнил третьего соавтора, он на всех этапах этой операции принимал самое деятельное и, может быть, даже решающее участие - это Сталин.
Если мы решили отказаться от карикатурного отношения к Гитлеру ("ефрейтор", "бесноватый" и т. д.), а факты его деятельности свидетельствуют и об иных качествах, то давайте откажемся и от предвзятого, огульного охаивания нашего Верховного Главнокомандующего. Принижение, искажение роли Сталина применяется политиканами, прислужниками тех сил, которые боролись с Советским Союзом в "холодной войне". Ложь и очернительство - их оружие.
Сталин допускал немало ошибок как государственный деятель и военачальник, но в Сталинградской операции он, как Верховный Главнокомандующий, был на должной высоте и лавры победителя ему принадлежат в равных долях с маршалами Жуковым, Василевским, как всем генералам, офицерам и солдатам, осуществлявшим этот грандиозный стратегический план.
Кстати, Георгий Константинович с огромным уважением говорит об исполнителях:
"...Неоспоримо принадлежит приоритет в непосредственном разгроме врага тем, кто своим смелым ударом, метким огнем, мужеством, отвагой и мастерством громил не на жизнь, а на смерть противостоящего врага. Я здесь говорю о наших славных бойцах, командирах, генералах, которые, преодолев тяжелые испытания первого периода войны, были накануне контрнаступления в полной готовности взять инициативу сражений в свои руки и учинить врагу катастрофический разгром.
Заслуга Ставки Верховного Главнокомандования и Генштаба состоит в том, что они оказались способными с научной точностью проанализировать все факторы этой грандиозной операции, сумели предвидеть ход ее развития и завершение. Следовательно, не о персональных претендентах на "авторство" идеи контрнаступления должна идти речь".
Почему возник вопрос об авторстве и участии Жукова в Сталинградской операции и я так детально разбираю это обстоятельство? Потому что надо восстановить справедливость и сказать правду. А ее, эту правду, и прятали, и пачкали, и искажали неоднократно. Волну опорочивания и забвения роли Жукова породил Хрущев на октябрьском Пленуме в 1957 году, приведу лишь короткие цитаты, показывающие, кто и когда начал отрицать участие Жукова в Сталинградской операции.
Из выступления маршала Еременко: "Если сказать, что Жуков руководил (Сталинградской операцией. - В. К.), то это не будет отвечать истине. Жуков в Сталинграде не был".
Реплика Хрущева:
"Жуков был в Сталинграде, один раз приезжал".
Читатели знают, какую огромную работу в войсках провел Жуков при подготовке операции и могут по этой только реплике по достоинству оценить "порядочность" Хрущева.
Дальше Еременко говорил:
"...На Сталинградском фронте с самого начала обороны и до победы был сам Никита Сергеевич Хрущев, который действительно является руководителем и организатором сталинградских большевиков".
Высший пилотаж подхалимажа! В президиуме сидит тот, которому адресован этот елей. А высший пилотаж заключается в том, что Еременко вроде бы не грешит против истины, не называет Хрущева великим полководцем, а всего только "руководителем и организатором сталинградских большевиков".
Еще штрих, дополняющий облик Хрущева. В его докладе на октябрьском Пленуме лжи больше, чем правдивых фактов, вот пример, имеющий отношение к этой части моего рассказа.
"...Сейчас говорят, что Василевский совместно с товарищем Жуковым разработал Сталинградскую операцию. Так ли это? Это не соответствует действительности...
Товарищ Жуков, по-моему, был в Сталинграде один раз. Побыл у нас немного и больше в Сталинграде не появлялся".
Кто из пишущих осмелился бы в те годы, после такого публичного заявления Первого секретаря ЦК КПСС, написать о Жукове что-то иное? Так вот и породили верные прислужники Хрущева целую библиотеку книг: энциклопедий, многотомных "историй войны", да и мемуаров, в которых Жукова стремились не упоминать во избежание неприятностей.
Что сделал Жуков в действительности при разработке плана операции, читатели знают из выше прочитанного. А при проведении самой операции он, как заместитель Верховного Главнокомандующего, постоянно был не только в курсе событий, но и влиял на них самым активным образом.
Сам Жуков об этом пишет:
"После тщательного изучения на месте всех условий для подготовки контрнаступления мы с А. М. Василевским вернулись в Ставку, где еще раз был обсужден план контрнаступления и после этого утвержден...
И. В. Сталин сказал А. М. Василевскому:
- Не раскрывая смысла нашего плана, надо опросить командующих фронтами в отношении их дальнейших действий.
Мне было приказано лично проинструктировать Военный совет Донского фронта.
1 октября я вернулся в Москву для дальнейшей работы над планом контрнаступления.
В октябре в Сталинград по решению Ставки было переправлено через Волгу более шести доукомплектованных дивизий, так как от старого состава 62-й армии, по сути дела, ничего не осталось, кроме тылов и штабов. Несколько был усилен и Донской фронт. Особую заботу Ставка и Генеральный штаб проявляли о вновь создаваемом Юго-Западном фронте.
Ожесточеннейшие сражения в самом городе и в прилегающих районах продолжались. Гитлер требовал от командования группы армий "Б" и от командующего 6-й армией Паулюса в самое ближайшее время взять Сталинград".
Больше трех месяцев шли бои за Сталинград. Стойкость наших войск удивляла весь мир.
Жуков неоднократно вылетал в Сталинград для координации боевых действий и для проведения подготовительных мероприятий. Работал там с командующими фронтов и армий, в том числе и с "все забывшими" Еременко и Хрущевым. Напомню отрывком из книги Жукова:
"В момент затишья по приказу Верховного на командный пункт 1-й гвардейской армии приехали А. И. Еременко и Н. С. Хрущев. Е. Голованов и я также находились там. А. И. Еременко сказал, что он хотел бы ознакомиться с обстановкой и обсудить положение в Сталинграде. В. Н. Гордов и К. С. Москаленко познакомили А. И. Еременко со всеми деталями обстановки и своими соображениями.
Поскольку Верховный предупредил меня о сохранении в строжайшей тайне проектируемого плана большого контрнаступления, разговор велся главным образом об усилении войск Юго-Восточного и Сталинградского фронтов. На вопрос А. И. Еременко о плане более мощного контрудара я, не уклоняясь от ответа, сказал, что Ставка в будущем проведет контрудары значительно большей силы, но пока что для такого плана нет ни сил, ни средств.
В конце сентября меня вновь вызвал И. В. Сталин в Москву для более детального обсуждения плана контрнаступления. К этому времени вернулся в Москву и А. М. Василевский.
При очередном обсуждении плана контрнаступления возник вопрос о замене командующего Сталинградского фронта генерала Гордова, у которого из-за его грубости и "матерного" метода командования не сложились нормальные отношения со штабом и командирами соединений.
На счет мата почти все военачальники во время войны были не безгрешны, но у них это прорывалось в напряженные моменты боя, для разрядки: ввернул крепкое слово - и станет легче и самому и подчиненному. Чаще это бывало беззлобно для снятия стрессовой ситуации. А у Гордова мат был тяжелый, обидный, ударял по самолюбию.
Сталин сказал Жукову:
- Надо заменить командующего. Кого вы предлагаете? Жуков:
- Генерал-лейтенанта Рокоссовского. Василевский поддержал это предложение.
- Хорошо, - согласился Сталин, - вылетайте туда и проведите замену. И еще, как договорились, осуществите переименование Юго-Восточного фронта в Сталинградский, им будет командовать Еременко, а бывший Сталинградский будет Донским - командующий Рокоссовский. Командующим вновь создаваемым Юго-Западным фронтом - Ватутин. Изматывайте и выбивайте силы противника. Осмотрите районы сосредоточения резервов для контрнаступления.
С Жуковым прилетел в Сталинград и Рокоссовский. На наблюдательном пункте фронта генерал Гордов кого-то распекал по телефону. Жуков остановил его:
- Криком и бранью делу не поможешь, нужно умением организовать бой. Продумайте и потом доложите мне, как будете действовать дальше.
Жуков с Рокоссовским выехали на командный пункт фронта. Вечером сюда приехал и Гордов. Он доложил Жукову, как тот приказывал ему раньше:
- Я считаю надо прекратить наши контратаки. Мало боеприпасов, не хватает артиллерии. Без этого только напрасные потери. Ну и организация операции ни к черту не годится.
- Кто виноват в этом? - строго спросил Жуков.
- Мне не дали времени на организацию. Я просил отложить наступление. Наверху не согласились.
Жуков сказал Рокоссовскому:
- Примите командование фронтом. Активных действий не прекращать, чтобы противник не перебрасывал с участка вашего фронта силы и средства для штурма Сталинграда.
Неожиданно для Жукова Рокоссовский мягко, но все же возразил:
- Я считаю предложения генерала Гордова правильными. Сил и средств у нас мало, мы ничего не добьемся.
Жуков настаивал:
- Но удержать город надо, без вашей помощи Сталинградскому фронту не устоять.
Рокоссовский тоже гнул свое:
- Я бы хотел, чтобы мне позволили разобраться в обстановке и представили возможность командовать войсками фронта в духе общей задачи Ставки, сообразуясь со сложившейся обстановкой.
Жуков вдруг смягчился, улыбнулся:
- Короче говоря, хотите сказать, что мне здесь делать нечего? Хорошо, я сегодня же улетаю.
После очередного обсуждения и уточнения плана надо было вводить в курс дела командующих фронтами и армиями. Затем им было предложено представить на утверждение Ставки план осуществления той части общей операции, которая поручалась конкретно каждому из фронтов и армий".
Жуков провел с ними рекогносцировки на местности, увязывал взаимодействие.
И наконец, как пишет Георгий Константинович: "Для окончательной отработки плана наступления войск Сталинградского фронта, как мы договорились с А. М. Василевским, я прибыл на командный пункт 57-й армии в Татьяновку утром 10 ноября, где к тому времени, кроме Военного совета фронта (в его составе и забывчивые Еременко и Хрущев. - В. К.), были (далее я опускаю длинный список генералов)... и выехали на участки войск этих армий, с тем чтобы еще раз осмотреть местность...
После рекогносцировки были рассмотрены вопросы взаимодействия фронта с Юго-Западным фронтом, увязана техника встречи передовых частей в районе Калача, взаимодействие частей после завершения окружения и другие проблемы предстоящей операции.
Вечером 11 ноября я сообщил Верховному по "Бодо":
"В течение двух дней работал у Еременко..." Далее излагается большая проделанная работа.
13 утром Жуков опять прилетел в Москву, к Сталину и подробнейшим образом изложил весь ход предстоящей операции. (Кстати, так она и сложилась.) При этом докладе был Василевский и члены ГКО.
И вот после этого обсуждения Жуков и Василевский высказали одно серьезное опасение, которое, кстати, дало основание кое-кому заявлять, что Жуков при наступлении не был в Сталинграде.
Я думаю точнее и надежнее говорит об этом сам Жуков:
"Пока мы докладывали, в кабинете Верховного собрались члены Государственного Комитета Обороны и некоторые члены Политбюро. Нам пришлось повторить основные вопросы, которые были доложены в их отсутствие.
После краткого обсуждения плана контрнаступления он был полностью утвержден.
Мы с А. М. Василевским обратили внимание Верховного на то, что немецкое главное командование, как только наступит тяжелое положение в районе Сталинграда и Северного Кавказа, вынуждено будет перебросить часть своих войск из других районов, в частности из района Вязьмы, на помощь южной группировке.
Чтобы этого не случилось, необходимо срочно подготовить и провести наступательную операцию в районе севернее Вязьмы, и в первую очередь разгромить немцев в районе Ржевского выступа. Для этой операции мы предложили привлечь войска Калининского и Западного фронтов.
- Это было бы хорошо, - сказал И. В. Сталин. - Но кто из вас возьмется за это дело?
Мы с Александром Михайловичем предварительно согласовали свои предложения на этот счет, поэтому я сказал:
- Сталинградская операция во всех отношениях уже подготовлена. Василевский может взять на себя координацию действий войск в районе Сталинграда, я могу взять на себя подготовку наступления Калининского и Западного фронтов".
Сталин согласился с этим предложением, он понимал - появление Жукова на Западном фронте сразу привлечет внимание германской разведки. Немцы уже знают, где Жуков, там жди наступления. Это очень поможет наступлению под Сталинградом, так как немцы не снимут части с участка, где находится Жуков.
Но, высоко ценя умение Жукова готовить войска к наступлению, Сталин, хоть и дал согласие на его отъезд, не отпустил его сразу же:
- Вылетайте завтра утром в Сталинград. Проверьте еще раз готовность войск и командования к началу операции.
И вновь, уже который раз, Жуков в воздухе. А летали тогда не на современных лайнерах, перелет был долгий, да еще в условиях, когда из-за любого облака могут выскочить немецкие истребители!
Насколько Сталин доверял Жукову и ценил его показывает короткая телеграмма, посланная ему на фронт.
"Товарищу Константинову (псевдоним Г. К. Жукова).
Только лично.
День переселения Федорова и Иванова (день наступления фронтов Н. Ф. Ватутина и А. И. Еременко) можете назначить по Вашему усмотрению, а потому доложите мне об этом по приезде в Москву. Если у Вас возникает мысль о том, чтобы кто-либо из них начал переселение раньше или позже на один или два дня, то уполномочиваю Вас решить и этот вопрос по Вашему усмотрению.
Васильев (псевдоним И. В. Сталина)
13 часов 10 минут 15.11.42 г.".
Вот какие нюансы были в отношениях Верховного и его заместителя - даже время начала наступления в великом Сталинградском сражении поручается определить Жукову. Мне кажется, в этом есть доля мистики, Сталин был суеверный человек, он верил в счастливую звезду Жукова (особенно после битвы за Москву), вот и на этот раз передает свою прямую функцию ему - удачливому!