- Просьбу о пополнении частей фронтов Ватутина и Конева выполняем, а вот насчет нанесения удара из района Изюма на Запорожье я не согласен, потому что потребуется много времени на организацию, планирование, перегруппировки, а сейчас этого времени нет. Впрочем, приедете двадцать пятого в Ставку, окончательно разберемся и обсудим наши планы.
25 августа 1943 года состоялось очередное заседание Государственного Комитета Обороны, на котором, кроме чисто оперативных военных вопросов, Сталин заслушивал, давал указания и опять поражал Жукова широтой тех проблем, которыми приходится заниматься Верховному. На этом заседании Сталин дал указания о более энергичных работах по введению в действие "второго Баку", чтобы избежать опасности, которая так неожиданно сложилась на Кавказском направлении, когда едва не потеряли бакинские нефтяные источники. Сталин приложил много сил и активизировал многих для разработки разведанных в Сибири, за Уралом нефтяных районов. И вот теперь, заслушав доклады, как там идут дела, давал конкретные указания, как форсировать эти работы. Он разбирался с тем, как идет скоростное сооружение новых домен, электростанций, шахт. К этому времени эвакуированные заводы на новых местах уже работали в полную силу. В 1943 году было произведено 35 000 самолетов новых видов; более 24 000 танков и самоходных артиллерийских установок, они тоже были улучшены конструктивно. Сталин со знанием дела говорил о более совершенной организации производства, о творческой работе конструкторов по улучшению качества боевой техники, вникал в технологии производства, говорил о поточных методах на военных заводах. Во всем он был в курсе дела.
Отпустив гражданских товарищей, Сталин тут же, без отдыха перешел к военным вопросам. Он заслушал короткий доклад Жукова об обстановке на Воронежском и Степном фронтах и попросил Антонова сделать короткий доклад о положении на других участках. Заслушав Антонова, Сталин сказал Жукову:
- Сейчас самое главное - организовать выход к Днепру и на реку Молочную, потому что легче с ходу во время преследования будет захватить плацдарм. И еще одно обстоятельство, почему я вас прошу действовать побыстрее: гитлеровцы, отступая, все разрушают в Донбассе - шахты, заводы, города и уничтожают население, гибнут женщины, дети. Надо помешать этому, надо побыстрее отбросить немцев за Днепр. Договоритесь с товарищами Федоренко и Яковлевым, чтобы они вам дали для Воронежского и Степного фронтов, которые вы будете координировать, побольше пополнений, танков, артиллерии и боеприпасов, это вам, конечно, необходимо.
Жуков достал подготовленный расчет, что бы ему хотелось получить, и положил перед Сталиным. Сталин внимательно прочитал, и, как обычно, взял синий карандаш, и сократил все почти наполовину. И сказал:
- Остальное Ставка даст, когда подойдете к Днепру. Сейчас пока нет возможности.
В этот же день Жуков вылетел в район боевых действий фронтов, которыми ему предстояло руководить в ближайших операциях. Воронежским фронтом командовал Ватутин, Степным - Конев. Вслед за Жуковым пришла и официальная директива Ставки, которая ставила задачу, продолжая наступление, выйти в среднее течение Днепра и захватить там плацдармы.
На организацию этой сложной операции времени не было, да Жуков это понимал: надо было гнать противника, пока он еще в полной растерянности после поражения под Курском. Но с другой стороны: войска понесли большие потери в тяжелых боях и люди устали, не хватало боеприпасов и другого снаряжения. Однако к этому времени уже и войска были не те, что раньше. У командного состава накопился большой опыт теперь уже победных действий. Да и более младший состав офицеров, сержанты и солдаты, несмотря на усталость, были вдохновлены одержанной победой, и каждый из них понимал, что надо - очень надо! - гнать врага и побыстрее выходить к Днепру. Политработники вели активную работу, разъясняя необходимость собрать все силы и во что бы то ни стало без большой паузы продолжать наступление.
Жуков в эти дни встретился с Василевским и согласовал свои действия с той операцией, которой руководил Василевский, а он координировал действия Юго-Западного и Южного фронтов по освобождению Донбасса. У маршалов выработалось хорошее взаимопонимание, без долгих разговоров они находили общие необходимые и сроки, и рубежи, и способы поддержать друг друга. В общем, хорошо увязали действия этих четырех фронтов.
И все же наступление развивалось не так быстро, как хотелось бы Жукову: сил не хватало. Верховный Главнокомандующий сдержал свое обещание, и в первой половине сентября на Воронежский фронт пришла из резерва 3-я гвардейская танковая армия под командованием Рыбалко и 13-я и 60-я армии под командованием Пухова и Черняховского. В состав Степного фронта вошли 52-я и 5-я гвардейские армии. Это, конечно, позволило развить более стремительное наступление. Фронты, действия которых координировал Жуков, буквально опрокинули противостоящие войска гитлеровцев и погнали их к Днепру. Очень хорошо помогала в эти дни авиация. Как когда-то наши войска била гитлеровская авиация, теперь наша истребляла колонны техники и отступающие части гитлеровцев.
Чтобы вдохновить и заинтересовать, всколыхнуть боевой дух офицеров и генералов, Ставка издала приказ о том, что те, кто выйдут первыми на Днепр и захватят плацдарм и удержат его на противоположном берегу, будут удостоены звания Героя Советского Союза. Нужно сказать, это обещание действительно возымело свое действие, и очень многие командиры и рядовые с удвоенной энергией били отступающего врага и стремились выйти к Днепру, переправиться через него и заслужить эту высокую награду.
Вскоре, 23 сентября, первыми вышли и форсировали Днепр механизированные части 3-й гвардейской танковой армии. Затем, севернее Киева, части армии Чибисова. В общем, к концу сентября Днепр был форсирован во многих местах и захвачены были солидные плацдармы, на которые перебрались сначала полки, потом дивизии, а потом целые армии. Обещание свое Верховное Главнокомандование сдержало: за успешное форсирование Днепра более двух с половиной тысяч солдат, сержантов, офицеров и генералов были удостоены звания Героя Советского Союза.
Я помню - такое массовое присвоение высшей награды породило разговоры о том, что вроде бы не везде и не все были достойны Золотых Звезд. Уж очень много сразу появилось Героев! Раньше это звание присваивалось за очень трудный подвиг, часто связанный с гибелью его совершившего. Всегда имелось в виду что-то невероятно трудное, почти невыполнимое, сверхъестественное. А тут вдруг сразу две с лишним тысячи Героев... Считаю необходимым сказать: так могут рассуждать только люди, которые не представляют, что значило тогда форсировать Днепр и закрепиться на противоположном берегу. Сам по себе Днепр - очень широкая водная преграда. Выходили на его берег первыми группки разведчиков, небольшие подразделения, которые, опережая своих и противника, вырывались вперед. Их было мало. Они не ждали подкреплений, у них не было штатных переправочных средств, переправлялись на тот берег кто на чем: снимали заборы в поселках, делали связки из бревен, досок, бочек, находили рыбачьи лодки. И вот на этих так называемых "подручных средствах" пытались переправиться через широчайшую реку. Я говорю "пытались", потому что очень и очень многие противоположного берега не достигли. Гитлеровцы готовили на берегу Днепра сильный оборонительный рубеж, назвали его "Восточный вал". Они намеревались здесь закрепиться надолго, простоять многие месяцы, чтобы привести в порядок свои потрепанные части.
Днепр, как природный рубеж, да еще усиленный инженерными сооружениями, позволял выполнять эту большую стратегическую задачу.
Но Ставка и Жуков, тоже понимая значение Днепра, стремительным выходом к реке как раз и не дали гитлеровцам завершить строительство этого "Восточного вала". Замысел маршала осуществляли те, кто переправлялся через Днепр первыми на подручных средствах, сбивал противника с оборонительных позиций малыми силами (а это всегда было малыми силами), усталые, мокрые, не имея достаточного количества боеприпасов, они вершили невозможное. Много таких смельчаков погибло. Противник понимал, что нельзя допустить закрепления переправившихся, предпринимал все меры, чтобы сбросить с берега захвативших небольшие плацдармы. Но было немало находчивых, смелых бойцов и младших офицеров, которые одолевали врага и, захватив краешек противоположного берега удерживали его, отбивая яростные контратаки немцев до подхода своих войск.
А теперь представьте себе, как невероятно трудно малой горстке храбрецов удержать клочок земли на противоположном берегу в течение нескольких часов, а порой суток! Израненные, порой превращенные в кровавое месиво, они держались до последнего вздоха, понимая, как важен этот кусочек берега для тех, кто скоро подойдет к Днепру вслед за ними. Так что днепровские герои - настоящие герои: они совершили подлинный подвиг и Золотые Звезды украшают их грудь заслуженно. Каждый из них и все они вместе совершили такое большое дело, которое сберегло жизни сотням тысяч их боевых соратников. Если бы Днепр не был форсирован с ходу, если бы Жуков сразу, мгновенно не использовал эти плацдармы и не расширил бы их, не отбросил бы немцев от Днепра, сколько бы пришлось потерять жизней для того, чтобы преодолевать такую водную преграду, как говорится, в плановом порядке. Если бы немцы закрепились на этом "Восточном валу", пришлось бы не один месяц готовить и осуществлять широкомасштабную стратегическую наступательную операцию по форсированию широкой водной преграды. И еще неизвестно, была бы она удачной, - Днепр и оборона на западном берегу, пожалуй, не меньшее препятствие, чем пролив Ла-Манш, который союзники не решались форсировать несколько лет! И нашим войскам подготовка потребовалась бы тоже основательная и продолжительная.
Стремительный выход к реке, захват 23 плацдармов на противоположном берегу с ходу, на фронте более 750 километров переоценить невозможно. Здесь можно только удивляться находчивости и энергии Жукова. Он вместе с командующими фронтами и другими руководителями и, конечно, с бойцами-исполнителями, которые непосредственно плыли, захватывали и удерживали эти плацдармы, - все они вместе осуществили блестящую по искусству, очень весомую по стратегической значимости операцию.
В нашей литературе, не только в художественной, а даже военной и особенно в газетных публикациях, встречаются такие выражения: подразделение или такой-то отряд захватили стратегически важную высоту или стратегически важный мост. Стратегический - это значит крупномасштабное мероприятие, операция или объект, которые имеют влияние на какой-то определенный этап войны или исход войны в целом. Стратегия манипулирует только такими категориями. Ну, для примера, стратегические масштабы имела операция гитлеровцев "Тайфун", когда они пытались захватить Москву путем окружения. Стратегический масштаб имела Сталинградская операция, которая, как уже говорилось, вырвала стратегическую инициативу у немецкой армии. К стратегическим масштабам относится битва на Курской дуге не только по количеству участвовавших войск, но и по результатам. Это была последняя попытка гитлеровского командования восстановить свою инициативу на Восточном фронте и взять реванш за сталинградское поражение. Когда мы говорим о стратегическом плацдарме при форсировании Днепра, то не все эти плацдармы имели основание называться стратегическими. Вот операция, которую осуществил Конев, где пять армий сворачивали оборону на правом берегу Днепра и захватили уже огромную территорию, на которой в дальнейшем могли развернуться несколько фронтов, вот это - масштаб действительно стратегический. Гитлеровцы теряли свой "Восточный вал" на Днепре, который в случае удержания позволял им вести длительную стратегическую оборону. А для нашей армии этот плацдарм открывал широкий простор для последующих операций стратегической масштабности.
Успешные действия наших войск по захвату плацдармов на Днепре не только беспокоили, а, прямо скажем, испугали командование гитлеровской армии. В штаб группы "Юг" к Манштейну прилетел сам Гитлер. Он личным присутствием хотел воздействовать на войска, чтобы удержать этот, можно сказать последний, мощный оборонительный рубеж на Восточном фронте. Так что Жуков теперь скрестил шпагу с самим немецким верховным. Собирая все силы для контрударов, Манштейн пытался сбросить в реку переправившиеся наши части. На большинстве участков в районе Киева, Черкасс, Кременчуга, Днепропетровска, Запорожья советские дивизии держались, отражая контратаки противника.
Сразу же после захвата плацдармов в районе Киева, Жуков начал разработку операции по освобождению столицы Украины. Самым близким к городу был Букринский плацдарм. С него и предполагалось нанести удар силами Воронежского фронта. Ставка утвердила решение Жукова и Ватутина.
Однако Манштейн на этот раз угадал намерения Жукова, сосредоточил на это направление резервы и отразил натиск ударной группы с Букринского плацдарма. Жуков позднее вспоминал:
- Проанализировав обстановку, сложившуюся после неудачи нашего десанта, я пришел к выводу, что наступление с Букринского плацдарма вряд ли может иметь успех. Внезапность удара была утрачена. Сопротивление противника, разгадавшего наш замысел, резко возросло. Местность на этом направлении крайне неудобна для действий танков - очень овражистая, сильно всхолмленная, дорог мало. Мой вывод заключался в том, что необходимо перенести центр усилий на Лютежский плацдарм. О чем я и доложил Верховному.
Однако Сталин в очень резкой форме потребовал от Жукова строго руководствоваться ранее принятым решением и взять Киев.
Было предпринято еще две попытки, обе закончились неудачно, с напрасными потерями.
Жукова удивляли упорство и раздраженность Сталина, маршал тогда не знал, что скоро состоится встреча большой тройки - Сталина, Рузвельта и Черчилля в Тегеране и Верховный хотел туда прибыть с таким весомым свидетельством успехов Советской Армии, как взятие Киева.
Жуков, окончательно убедившись в бесплодности атак с Букринского плацдарма, предложил новый план взятия Киева. Суть его заключалась в следующем: имитируя сосредоточение подкреплений на Букринский плацдарм, на самом деле снять с него 3-ю гвардейскую танковую армию и перегруппировать ее на Лютежский плацдарм, откуда гитлеровцы не ожидали нашего удара.
Сталин вынужден был согласиться с предложением Жукова, взятие Киева по намеченным срокам должно было произойти до открытия конференции в Тегеране.
Надо сказать, что этот замысел был хоть и уместен, но осуществить его было не так просто. Представьте, что такое танковая армия: это колоссальное количество людей, танков, вспомогательной техники и обеспечивающих подразделений. А передислоцироваться ей надо было на 200 километров, с одного плацдарма на другой. Причем эти 200 километров - вдоль фронта противника, и он мог заметить передислокацию, и тогда все намерения, все эти жуковские хитрости просто лопнули бы. Кроме танковой армии, Жуков перебрасывал еще 7-й артиллерийский корпус прорыва для того, чтобы обеспечить огнем действия наступающих войск. Все перемещения осуществлялись под строгим контролем, с тщательной маскировкой. И еще он организовал имитацию активных передвижений к фронту на Букринском плацдарме.
Таким образом, Жуков создал мощную ударную группировку на том направлении, где противник этого удара, не ожидал. Там были: целая танковая армия, отдельный танковый корпус, 38-я армия и еще артиллерийский корпус прорыва. Одних "катюш" - оружия, которого очень боялись немцы, - было здесь больше 500 единиц! Поддерживала действия наземных войск 2-я воздушная армия.
Наряду с такими грандиозными делами была у Георгия Константиновича, как и у всех, своя личная жизнь. Ничто человеческое и маршалам не чуждо. Вот почитайте выдержки из двух писем, которые Жуков написал жене в дни той сложнейшей перегруппировки.
"...Дела у нас сейчас по-прежнему неплохие. Сидим на Днепре. Немцы хотят во что бы то ни стало удержаться на Днепре, но, видимо, это им не удастся. Я по-прежнему езжу по армиям, в вагоне сидеть не могу - характер, видимо, такой, больше тянет в поле к войскам, там я как рыба в воде. Здоровье неплохо, плохо слышу. Надо бы опять полечить ухо, да вот пока не организовал. Иногда немного побаливают голова и нога..." (5.10.43 г.).
А это за десять дней до начала Киевской операции.
"...Письмо твое я получил, за которое шлю тебе дополнительно пару горячих поцелуев. Получил посылку с бельем. До упаду я смеялся на ночную рубашку. В этой рубахе я буду похож на Матрену или Акулину. Дела у нас на фронте сейчас идут хорошо. Правда, на некоторых участках происходит заминка, но это, пожалуй, неизбежно после такого продвижения. Хотелось бы скорее покончить с Киевом и тогда приехать в Москву..." (21.10.43 г.).
1 ноября началось наступление 27-й и 40-й армий именно (правильно вы догадались!) на Букринском плацдарме! Считая этот удар главным, Манштейн сразу же подтянул сюда оставшиеся резервы, в том числе танковую дивизию СС "Рейх".
Ну а Жукову только этого и надо было. Через сутки, когда уже хорошо завязались в боях наши наступающие и обороняющиеся немецкие части, 1-й Украинский фронт Ватутина нанес удар с Лютежского плацдарма. Это была, конечно, полная неожиданность для гитлеровцев! 3-я гвардейская танковая армия Рыбалко к утру 5 ноября перерезала дорогу Киев - Житомир, а в 4 часа утра 6-го танки и 38-я армия генерал-полковника Москаленко ворвались в Киев и освободили город.
Жуков послал телеграмму Верховному Главнокомандующему. Мне хочется привести эту телеграмму, потому что в ней почти не служебный стиль, а явное радостное настроение маршала Жукова:
"С величайшей радостью докладываем о том, что задача, поставленная по овладению нашим прекрасным городом Киевом - столицей Украины, войсками 1-го Украинского фронта выполнена. Город Киев полностью очищен от фашистских оккупантов. Войска 1-го Украинского фронта продолжают выполнение поставленной задачи".
Жуков, не склонный к сантиментам, в воспоминаниях написал не только о боевых действиях, но и о таких вот своих переживаниях:
"В 9 часов утра вместе с Военным советом фронта мы прибыли в Киев, куда уже стекались толпы измученных жителей города, попрятавшихся в окрестностях от зверской расправы фашистов. Наши машины обступили со всех сторон.
Большинство людей выглядели крайне истощенными, но как светились глаза киевлян, увидевших не в мечте, а наяву своих освободителей, родных советских воинов! Многие плакали от радости, каждый хотел что-то рассказать о давно наболевшем, выстраданном...
Проезжая по хорошо знакомому мне Крещатику, когда-то красивейшему проспекту города, я ничего не мог узнать: кругом были сплошные развалины. Так выглядел наш древний Киев после ухода гитлеровцев".
Жуков вспоминал довоенные времена, когда он был командующим Киевским военным округом и штаб его находился в этом одном из красивейших городов. Здесь не раз он, отдыхая, гулял по красивому Крещатику. Читатели, которые постарше, видели, наверное, на снимках, какие развалины остались от уникальных архитектурных сооружений этого проспекта. Я тоже видел (не на фотографиях) эти разрушенные здания. И самое ужасное, что многие дома были разрушены не в ходе боев, а уничтожались специальными подрывными командами гитлеровцев.