Перед майором стоял не молодой человек, а морщинистый, с седыми волосами пожилой солдат. Майор достал небольшое зеркало, перед которым брился по утрам, и протянул пленному. Пленный посмотрел на себя и просто онемел: он увидел себя седым, дряхлым человеком. "Проклятая война! Я же не был седым, я же знаю это точно. Вчера, накануне этого боя, я брился и не был седым".
Жуков не стал поправлять и уточнять принятые ранее Василевским решения. Контрудар, им организованный, продолжался. Жуков непросто из вежливости так поступал. Он и сам был убежден, что именно так должны действовать наши войска, и приложил все силы, чтобы довести сражение до победы. Прохоровское побоище было переломным моментом в битве под Курском.
Но Манштейн не считал себя побежденным.
"Сражение достигло своей высшей точки! Скоро должно было решиться - победа или поражение! - пишет он в мемуарах. - Такова была обстановка, когда фельдмаршал фон Клюге и я были вызваны 13 июля в ставку фюрера. Было бы правильнее, конечно, если бы Гитлер сам прибыл в обе группы или - если он полагал, что общая ситуация не позволяла ему выехать из ставки, - прислал бы к нам начальника генерального штаба. Но во время всей Восточной кампании редко удавалось склонить Гитлера выехать на фронт.
Совещание 13 июля началось заявлением Гитлера, что положение на Сицилии, где западные державы высадились 10 июля, стало серьезным. Итальянцы вообще не воевали. Вероятно, мы потеряем остров.
Фельдмаршал фон Клюге доложил, что армия Моделя не может продвигаться дальше и потеряла уже 20 тысяч человек. Кроме того, группа вынуждена отобрать все подвижные части у 9-й армии, чтобы ликвидировать глубокие прорывы, сделанные противником в трех местах фронта 2-й танковой армии. Уже по этой причине наступление 9-й армии не может продолжаться и не может быть потом возобновлено. (Клюге имеет в виду контрудары, организованные Жуковым силами Западного и Брянского фронтов. - В. К.)
Напротив, я заявил, что, если говорить о группе "Юг", сражение зашло в решающую стадию. После успешного отражения атак противника, бросившего в последние дни почти все свои оперативные резервы, победа уже близка. Остановить сейчас битву, вероятно, означало бы упустить победу!"
Далее Манштейн очень пространно излагает свой план, как он разгромит резервы советских войск и затем выйдет в тыл армии, которая находится в Курском выступе, и даже если 9-я армия не сможет наступать, то он своими частями, пусть не создав полного окружения советских частей в Курском выступе, все же нанесет им огромные потери и, по сути дела, завершит операцию "Цитадель" победно, разгромив в Курском выступе советские части.
Но сам же Манштейн в своих воспоминаниях после этого оптимистического изложения предстоящих действий его группы армий "Юг" пишет: "К сожалению, из этих планов ничего не получилось".
Очевидно, что Манштейн хочет как-то оправдаться перед историей и делает хорошую мину при плохой игре. Когда он строит такие победные планы будущих действий своих войск под Курском уже закончилось Прохоровское сражение, в котором войска Манштейна были разгромлены и начали отход к своим прежним позициям.
Таким образом, на северном фасе Курской дуги контрнаступление трех фронтов: Западного и Брянского, а затем Центрального - завершилась полным разгромом противника. Эта операция готовилась заранее и имела свое кодовое название "Кутузов". Здесь Жуков еще раз нанес сокрушительное поражение своему противнику Клюге, с которым он встретился еще под Москвой, теперь уже фельдмаршалу. Под Москвой Клюге командовал 9-й армией, которую Жуков гнал от столицы на 200 километров. Но Гитлер за какие-то заслуги все же присвоил Клюге звание генерал-фельдмаршала и назначил командующим группой армий "Центр", после того как был снят фельдмаршал фон Бок.
На южном фасе Курской дуги, после грандиозного сражения под Прохоровкой, Жуков также нанес, вместе с командующим Воронежским фронтом генералом армии Ватутиным, сильные контрудары, в результате чего, как пишет Жуков, "начавшееся здесь контрнаступление, а также большое истощение войск противника в районе Белгорода заставили гитлеровское руководство признать свой широко задуманный план "Цитадель" провалившимся, и, чтобы спасти войска от полного разгрома, оно решило отвести войска генерал-фельдмаршала Манштейна обратно на оборонительные рубежи, с которых они начинали наступление".
Как только немецкие части отошли и закрепились на своих исходных позициях, Жуков посчитал целесообразным, прежде чем продолжать наступление, дать передышку войскам, произвести перегруппировку и пополнить израсходованные запасы. Но Сталин считал, что нельзя допускать паузы, и требовал от Жукова, чтобы он продолжал наступление, утверждая, что противник сейчас не может оказать сопротивление и нужно использовать моральное потрясение, которое пережила гитлеровская армия.
Жуков по этому поводу говорит: "Мне и Василевскому стоило многих трудов доказать ему необходимость излишне не спешить с началом действий и начать операцию только тогда, когда она будет всесторонне подготовлена и материально обеспечена. С нашими соображениями Верховный Главнокомандующий согласился.
После смерти Сталина появилась версия о том, что он никогда никого не слушал и единолично принимал военно-политические решения. С этим согласиться нельзя. Если Сталину докладывали вопросы со знанием дела - он слушал. И я знаю случаи, когда он отказывался от своих собственных мнений и решений. Так было с началом срока операции". Жуков имеет в виду завершающую стадию сражения на Курской дуге.
Второй этап сражения под Курском был разработан и утвержден Верховным Главнокомандующим еще в мае месяце. Теперь, после того как первый этап завершился на Центральном фронте 12 июля, а на Воронежском фронте 21 июля, было необходимо внести соответствующие изменения, чем и занялся Жуков при координации действий фронтов.
На северном фасе Курской дуги против Центрального, Брянского и Западного фронтов действовала разгромленная группа армий "Центр". Здесь успешность наших наступательных действий у Жукова сомнений не вызывала. Больше ему пришлось потрудиться с организацией наступления Воронежского и Степного фронтов. Непросто было ввести в действие целый фронт. Раньше, на первом этапе, Степной фронт в сражении участия не принимал. Воронежский фронт на первом этапе понес большие потери в людях и технике. Некоторые соединения Степного фронта ввиду кризисных порой ситуаций были введены в сражение, и таким образом этот фронт тоже имел потери в ходе еще оборонительной фазы. Но все же Жуков сберег главные силы Степного фронта и, успешно решив первую фазу - оборонительную, теперь имел в своем распоряжении значительные силы фронта Конева.
Учитывая более благоприятные условия для наступления на Северном выступе, войска Центрального, Западного и Брянского фронтов начали наступление первыми. Запустив здесь боевые действия, будучи уверенным, что все будет развиваться благоприятно, Жуков вернулся на Воронежский фронт, где уделил главное внимание подготовке и организации наступления на этом направлении. А когда противник потянул резервы на северный фас, где удачно развивалось наше наступление, Жуков 3 августа нанес главный удар на Курской дуге силами Воронежского и Степного фронтов. 5 августа войска Степного фронта ворвались в Белгород и продолжали продвигаться в направлении Харькова.
В этот же день на северном фасе был освобожден город Орел. Разумеется, командующие фронтами поспешили доложить Верховному Главнокомандующему об этих победах. В кабинете Сталина были Антонов и Штеменко. Сталин был в очень хорошем настроении и спросил их:
- Читаете ли вы военную историю?
Генералы не знали что ответить. Как говорил Штеменко: "Нам в эти дни было не до истории". А Сталин между тем продолжал:
- Если бы вы ее читали, то знали, что еще в древние времена, когда войска "одерживали победы, то в честь полководцев и их войск гудели все колокола. И нам неплохо бы как-то отмечать победы более ощутимо. А не только поздравительными приказами. Мы думаем, - кивнул он на сидевших за столом членов Ставки, - давать в честь отличившихся войск и командиров, их возглавляющих, артиллерийские салюты и учинить какую-то иллюминацию...
Вот так родилась идея о победных салютах, и именно в честь освобождения Орла и Белгорода в Москве был дан первый салют с залпами трассирующих снарядов из зенитных орудий. Но тогда при этом первом салюте посыпалось на крыши домов, да и на людей немало осколков от этих зенитных снарядов. И поэтому в дальнейшем было принято решение из зенитных орудий стрелять холостыми и украшать салют фейерверком ракет.
Вот так победно завершились две наступательные операции под Курском; на северном фасе эта операция называлась "Кутузов", а на южном - "Румянцев". 23 августа войска Степного фронта освободили город Харьков, и таким образом фронты, действия которых координировал Жуков - Западный, Брянский, Воронежский и Степной, вышли на рубеж, позволяющий строить и осуществлять дальнейшие планы по стратегическому наступлению в сторону Днепра и "Восточного вала", созданного на этой реке гитлеровцами.
Так завершилась полным провалом операция "Цитадель", задуманная гитлеровским командованием. Успешное оборонительное сражение, а затем и наступление наших войск на Курской дуге в смысле военного искусства являют собой подлинно хрестоматийный пример всех видов боевых действий войск. Сначала классическая оборонительная операция, затем не менее эффектное встречное сражение крупных армейских объединений и в завершение - блестящая наступательная операция. Готовый и яркий образец для включения в учебники военной истории и военного искусства! В Курской битве с обеих сторон участвовало более 2 миллионов человек, почти 30 000 тысяч орудий и минометов, более 6000 танков и самоходных орудий, а также более 4000 боевых самолетов. В результате этой битвы стратегическая инициатива окончательно перешла на сторону советских вооруженных сил. Гитлеровцы потеряли в сражении под Курском более 500 000 солдат и офицеров и около 2000 танков. Нашим войскам победа тоже обошлась очень дорого. Только убитыми было потеряно более двухсот пятидесяти четырех тысяч - четверть миллиона жизней.
Лично для Жукова Курское сражение было еще одним подтверждением его блестящего таланта, способности предвидеть ход боевых действии, руководить колоссальным количеством войск на огромном театре боевых действий. Этот его опыт и мастерство под Курском подтверждаются тем, что план операции, разработанный заранее, был почти полностью осуществлен без каких-то крупных изменений и доработок. Вот что значит предвидение полководца и его громадный опыт! Рост мастерства маршала Жукова показывают еще и такие масштабы: под Москвой он руководил боевыми действиями 10-ти общевойсковых армий, не имея танковых дивизий, под Сталинградом было 14 общевойсковых и одна танковая армия, несколько механизированных корпусов. А в боях под Курском он уже координировал действия 22-х общевойсковых, 5-ти танковых и 6-ти воздушных армий. Победа под Курском имела и громкий международный резонанс. Многие союзники Германии поняли, что вопрос о поражении гитлеровцев в этой войне уже предрешен. К тому же для стабилизации Восточного фронта немецкому командованию пришлось перебрасывать с Запада срочным образом более 14 дивизий, что конечно же способствовало предстоящему открытию второго фронта союзниками.
В прежних главах я приводил приказы или выписки из них с обеих воюющих сторон до того, как происходили описываемые сражения. Здесь мне хочется отступить от этого порядка и привести приказ Гитлера, который он отдал своим войскам перед операцией "Цитадель". Мне кажется, из этого приказа читатели более наглядно увидят, какие надежды возлагал Гитлер на эту операцию и какие беды постигли немцев в результате победных и умелых действий наших войск под руководством маршала Жукова и Верховного Главнокомандующего маршала Сталина.
"Мои командиры!
Я отдал приказ о первой наступательной битве этого года. На вас и подчиненных вам солдат возложена задача добиться во что бы то ни стало ее успешного проведения. Значение первой наступательной операции этого года исключительно велико. Эта начинающаяся новая немецкая операция не только укрепит наш собственный народ, произведет впечатление на остальной мир, но и прежде всего придаст самому немецкому солдату новую веру. Укрепится вера наших союзников в конечную победу, а нейтральные государства будут вынуждены соблюдать осторожность и сдержанность. Поражение, которое потерпит Россия в результате этого наступления, должно вырвать на ближайшее время инициативу у советского руководства, если вообще не окажет решающего воздействия на последующий ход событий.
Армии, предназначенные для наступления, оснащены всеми видами вооружения, которые оказались в состоянии создать немецкий изобретательный дух и немецкая техника. Численность личного состава поднята до высшего возможного у нас предела. Эта и последующие операции обеспечены в достаточной степени боеприпасами и горючим. Наша авиация разгромит, сосредоточив все свои силы, воздушную мощь противника, она поможет уничтожить огневые позиции артиллерии врага и путем непрерывной активности окажет помощь бойцам пехоты, облегчив их действия.
Я поэтому обращаюсь к вам, мои командиры, накануне этой битвы. Ибо на четвертом году войны больше, чем когда бы то ни было, исход битвы зависит от вас, командиров, от вашего руководства, от исходящего от вас подъема и стремления к движению вперед, от вашей не останавливающейся ни перед чем непреклонной воли к победе и, если необходимо, также от ваших личных героических действий.
Я знаю, что вы заслужили большую признательность уже при подготовке этой битвы, и благодарю вас за это.
Однако вы сами должны знать, что именно успех этой первой великой битвы 1943 года решит больше, чем какая-либо обыкновенная победа.
При этих обстоятельствах не сомневаюсь, что я, господа командиры, могут положиться на вас.
Адольф Гитлер.
Этот приказ уничтожить после оглашения в штабах дивизий".
И все это не только не сбылось, а почти половина солдат и офицеров, к которым обращался Гитлер, которые слушали слова этого приказа и обещали фюреру положить все силы для его осуществления, повторяю - почти половина из них стали трупами, калеками или ранеными. Моральный дух Гитлеровской армии был окончательно надломлен, а сам Гитлер настолько травмирован, что у него еще больше, чем после Сталинградской операции, тряслись рука, нога, голова. Под Курском Жуков нанес очередное поражение своим давним многоопытным соперникам генерал-фельдмаршалу Манштейну и генерал-фельдмаршалу фон Клюге.
Сражение на Курской дуге показало зрелое мастерство полководца Жукова на всех этапах: при подготовке к оборонительной операции и ее проведении, при быстрой перегруппировке и переходе в наступление, в мастерском проведении этого наступления - все это осуществлялось Жуковым твердо, уверенно, демонстрировало его полное превосходство в военном искусстве над немецкими полководцами, которые противостояли ему по ту сторону фронта.
Вперед, к Днепру!
Еще в ходе сражения на Курской дуге, когда шли тяжелые бои, но было ясно, что победа в этом гигантском сражении будет на нашей стороне, Ставка, не откладывая дела в "долгий ящик", ускорила разработку и уточнения ранее намеченного плана на летнюю кампанию 1943 года.
На командный пункт к Жукову, в ходе этих боев, дважды прилетал заместитель начальника Генерального штаба генерал Антонов и согласовывал с ним коррективы, которые вносил Верховный Главнокомандующий и которые хотел бы внести Жуков.
Наше командование понимало, после поражения в таком большом сражении, как Курская дуга, в котором гитлеровцы, несомненно, задействовали все свои резервы, складывается удобная ситуация для нанесения ударов на нескольких направлениях по всей ширине фронта - от Балтийского до Черного моря. Возможности для этого у нашего командования были, потому что многие фронты не участвовали в Курской битве и располагали достаточным количеством войск для проведения частных операций.
Жуков, как заместитель Верховного Главнокомандующего, да к тому же и как полководец, который к этому времени уже неоднократно проявил свои блестящие способности, и соратник, которому Сталин, можно сказать, уже верил неограниченно, рассматривая и уточняя план завершения летней кампании, обговорил с Антоновым весь широкий спектр предстоящих операций. А замысел был грандиозный. Кстати, эти операции были не только запланированы, но и осуществлены. Но в те дни, когда Антонов прилетал на фронт к Жукову, разговор шел только как о еще предстоящих операциях: Смоленская и начало освобождения Белоруссии; изгнание немцев из Донбасса, этого промышленного района, которым они широко пользовались; освобождение Левобережной Украины путем стремительного прорыва к Днепру; освобождение Черниговской области; Брянская операция (это продвижение от Среднерусской возвышенности к бассейну Десны); Новороссийско-Таманская операция, завершающая освобождение Кавказа; Севастопольская операция (выход к Крымскому перешейку со стороны Перекопа); Керченская десантная операция (высадка в Крыму через Керченский пролив). Все эти операции планировалось начинать в разное время, они как бы перекрывали одна другую, не давая возможности маневрировать противнику резервами, которые у него еще оставались.
Генерал Антонов сказал Жукову:
- Верховный особые надежды возлагает на вас, Георгий Константинович, на вашу энергию в координации действий фронтов по выходу к Днепру,
Жуков ответил:
- Я разделяю замыслы Верховного, нужно действительно сейчас наносить удары на широком фронте, не давать возможности нигде сосредоточить резервы гитлеровцам, но с одним я не согласен - мне не нравится нанесение всюду фронтальных ударов. Надо не лобовыми ударами осуществлять эти намеченные операции, а искать возможности бить по флангам, окружать и уничтожать группировки противника. Вот, например, группировку противника в Донбассе можно бы отсечь мощным ударом со стороны Харькова - Изюма и в общем направлении на Днепропетровск и Запорожье.
Антонов сказал:
- Верховный настаивает на том, чтобы не терять времени на сложную организацию операций по окружению и выполнению каких-то перегруппировок и маневров. Это отвлекает много сил и требует затраты времени. Он говорит, что нужно использовать сложившуюся сейчас благоприятную обстановку и побыстрее гнать противника к Днепру и по возможности - за Днепр.
И еще Жуков попросил Антонова, чтобы Сталин нашел возможность доукомплектовать части после тяжелых боев в Курской битве, тогда выполнение возложенных на них задач будет действительно более динамичным.
Через несколько дней Сталин позвонил по телефону Жукову и сказал: