Он отдал приказ своим людям убедить норвежцев разделать оставшихся китов и, как только "Пингвин" был готов, повел его в восточном направлении, оставив на рыбозаводе горстку немецких моряков. Численное соотношение между немцами и норвежцами было примерно один к двадцати, поэтому следовало поторопиться, пока последние не осознали, что "Пингвин" будет отсутствовать много дней. В дополнение к этому норвежцы не знали, что "Пингвин" - единственное немецкое судно в регионе. Они, похоже, пребывали в уверенности, что в непосредственной близости находится военный корабль. Слишком уж уверенно вели себя захватчики. В действительности ближайшим к месту событий немецким кораблем был "Адмирал Шеер", до которого было 600 миль. Его командир все еще ожидал радиограммы о том, что Крюдер преследует норвежскую китобойную флотилию и что можно начинать совместную операцию.
"Пингвину" снова повезло. Туман снизил видимость, и он смог застать врасплох третий плавучий рыбозавод - "Пелагос". Обнаружить его оказалось совсем просто: из трубы судна вырвались клубы дыма - команда в поте лица трудилась, перерабатывая добытых китов. Норвежцы и здесь не оказали сопротивления, но на этот раз Крюдер, быстро усваивавший уроки, принял меры предосторожности, чтобы не дать уйти китобойным судам. Как только абордажная партия захватила судно, Крюдер отправил на него Пастора, и тот приказал по-норвежски китобоям возвращаться на базу. Никто из капитанов ничего не заподозрил, услышав чужой голос, поскольку радиотелефон искажал звуки. План сработал. Капитаны китобойных судов были в бешенстве из-за того, что их охоту прервали, но все послушно вернулись к рыбозаводу, волоча за собой убитых китов. А когда они явились на борт "Пелагоса" узнать, что произошло, то оказались лицом к лицу с вооруженными немецкими моряками. На лица этих людей, понявших, как ловко их обманули, стоило посмотреть.
Таким образом, в течение двадцати четырех часов "Пингвин" захватил 40 000 брутто-регистровых тонн, причем это было сделано, как Крюдер и планировал, без единого выстрела.
Когда обстановка стала спокойнее, доктор Хассельман вернулся к своему обожаемому дневнику:
"На борту норвежских рыбзаводов работа велась без перерыва. Только "Пелагосу" предстояло переработать тридцать пять китов. Мне было чрезвычайно интересно. Никто из нас, и я в том числе, не видел кита вблизи. Теперь мы получили возможность познакомиться с ним детально. Они были огромными - больше любого доисторического динозавра. Самый большой оказался длиной более тридцати метров и весил около 160 тонн. Столько же весят 30 взрослых слонов или стадо из 150 быков. Огромных животных, а это именно животные, а не рыбы, какими их некоторые считают, подвешивали в корме и очищали от кожи. Затем их плоть резали на большие куски и опускали под палубу в танки, где извлекали китовый жир. Затем скелет протаскивали вперед, где обрезали оставшееся мясо и консервировали его.
Все мы попробовали китовое мясо, хотя и не без предубеждения. Лично мне оно понравилось, немного напоминает говядину. Кости тоже не выбрасывают. Их распиливают на куски и измельчают в муку в специальной мельнице. Китовый ус собирают. Нет необходимости говорить, что особое внимание уделяется печени и другим жизненно важным органам, поскольку в них очень много витаминов. В общем, идет практически безотходное производство. Перерабатывается весь кит, разве что кроме фонтана.
Как только норвежцы смирились со случившимся, все пошло так, словно нас и не было. Они спокойно работали, а к нам относились если и не дружелюбно, то, по крайней мере, не враждебно. Они нас почти не замечали и не пытались изменить создавшееся положение, хотя, безусловно, могли это сделать. В отсутствие "Пингвина" на борту было слишком мало немцев, чтобы противостоять хорошо спланированному удару. Полагаю, что такая пассивность объяснялась их уверенностью в том, что где-то недалеко находится немецкий военный корабль".
Крюдер придумал новый трюк. Пока рыбозаводы занимались переработкой оставшихся китов, он повел "Пингвин" на запад, иначе говоря, именно в том направлении, откуда норвежцы могли ожидать помощь. Никаких радиограмм от убегающих промысловых судов перехвачено не было, но Крюдер предположил, что они направляются на базу китобойной флотилии - остров Южная Георгия или к плавучему рыбозаводу "Торсхаммер", располагавшемуся где-то на западе. Перехваченные переговоры по радиотелефону подтвердили эту догадку.
"Пингвин" на полной скорости шел северо-восточным курсом мимо острова Буве по направлению к Южным Сандвичевым островам. По пути с него было отправлено длинное шифрованное сообщение домой. Для его отправки потребовалось сорок пять минут и три радиста, которые, сменяя друг друга, не уставали чертыхаться, удивляясь необычной длине радиограммы. Если бы они не доверяли Крюдеру, то наверняка решили бы, что их капитан спятил, отправляя такое фантастически длинное сообщение в эфир вблизи британской военно-морской базы. На всех радиостанциях противника оно, безусловно, было перехвачено, да и местонахождение "Пингвина" успели засечь все кому не лень. Но, поскольку Крюдер пользовался безоговорочным доверием команды, люди понимали: без серьезной причины он не делает ничего.
Так и было. Посылая необычайно длинное радиосообщение, забравшись так далеко на запад, Крюдер точно знал, чего хочет добиться. Обычно радиосообщения старались сделать максимально короткими, но это должно было ввести противника в заблуждение. Крюдер хотел, чтобы его местонахождение стало известно. Когда "Пингвин" шел обратно, его радисты перехватили первые сообщения противника в эфире, и Крюдер с ухмылкой обнаружил, что на поиски неуловимого немецкого рейдера с Фолклендских островов и из Симонстауна отправился линкор, авианосец и еще несколько британских военных кораблей.
Из-за плохой видимости с "Пингвина" на обратном пути не заметили захваченные китобойные суда, и Крюдер повел судно на юг, где он и его люди в первый раз в жизни увидели границу паковых льдов. И в последний. Затем "Пингвин" пошел снова на север. К тому времени погода заметно улучшилась и установить контакт с захваченными китобоями не составило труда. Путешествие, предпринятое только для того, чтобы направить противника по ложному следу, продолжалось десять суток. Теперь Крюдер повел "Пингвин" и захваченные китобойные суда на восток. "Пингвин" двигался первым, за ним - промысловые суда, а замыкали кильватерную колонну три плавучих рыбозавода, имевшие воистину гигантские размеры. Три рыбозавода вместе имели 35 000 брутто-регистровых тонн грузового пространства и везли на борту 22 000 тонн китового жира. В дополнение к этому "Пингвин" захватил одиннадцать промысловых судов. Это была уникальная победа в истории войны на море.
Команда "Пингвина" с некоторым опозданием получила рождественский подарок. Он был извлечен из темных, больше похожих на деревенские погреба трюмов "Оле Веггера". Это было нечто неказистое, мелкое, круглое или немного продолговатое и, в довершение всего, не слишком чистое. С точки зрения ботаники оно принадлежало к семейству пасленовых. Иными словами, это была довольно редкая в Антарктике вещь - картошка. В течение долгих месяцев люди на "Пингвине" ели только ее сушеную разновидность, которая из-за климата и, возможно, влажного соленого воздуха приобрела такой специфический вкус, что стала почти несъедобной. Но картошка в трюмах "Оле Веггера" была настоящей, и ее появление на столе команды было встречено восторженными криками.
Документы, найденные в бумажнике капитана Андерсена с "Оле Веггера", оказались разными секретными инструкциями британского адмиралтейства, а также сообщением о деятельности немецких вспомогательных крейсеров. На вопрос Крюдера, какой англичане считают максимальную скорость таких судов, Андерсен уверенно ответил:
- Около двадцати пяти узлов.
Крюдер никак не прокомментировал услышанное и только с трудом подавил довольную ухмылку, которая так и просилась на лицо. Он знал, что в этой фантастически завышенной оценке есть и его заслуга.
Поскольку Крюдер не мог обеспечить все захваченные суда призовыми командами, он решил отправить домой только "Пелагос" с 10 000 тонн китового жира на борту, поручив судно заботам лейтенанта Кюстера, который впоследствии благополучно привел его в Бордо. Остальные суда он решил отвести к тайному месту встречи в Южной Атлантике "Андалусия", и там обеспечить их призовыми командами с судна снабжения.
Немецкое военно-морское командование проинформировало командира "Адмирала Шеера" о блестящем успехе Крюдера, захватившего практически весь норвежский китобойный флот, и поручило ему оставить в "Андалусии" призовые команды, которые отвели бы захваченные суда в Европу. Выполнив приказ, "Адмирал Шеер" взял курс на Индийский океан. В районе Мадагаскара карманный линкор захватил ряд вражеских судов. Об этом быстро стало известно британскому адмиралтейству, что привело к дальнейшему отвлечению военно-морских сил противника. Смятение в рядах противника было очень велико, и даже было высказано предположение, что вспомогательный крейсер, действовавший в Антарктике, на самом деле был замаскированным крейсером, и именно этот корабль теперь вернулся в Индийский океан.
Глава 18
ПЕРЕДЫШКА
"Пингвин" двигался на "солнечный север". В пути его сопровождала самая разная погода. Было то жарко, то снова становилось холодно, причем адский холод держался неделями. Но после того как "Пингвин" миновал обширные поля, если, конечно, здесь уместно это слово, с морскими водорослями, погода сменила гнев на милость. Потеплело, и с каждым днем становилось теплее. Небо было безоблачным и ярко-голубым, но море казалось еще более ярким. В воде виднелись сайды, пеламиды и акулы, временами мимо проплывали причудливые, фантастически разукрашенные медузы. После того как остался позади южноатлантический пояс антициклонов, ветер стих, и море стало похоже на немного сморщенную скатерть.
Прибыв в точку рандеву, моряки "Пингвина" обнаружили ожидавшее их странное судно. Вместо мачт торчали лишь непонятные обрубки, мостик отсутствовал, а на корме стояла длинноствольная пушка, какие обычно встречаются на британских кораблях. Но над ним развевался немецкий флаг.
- Немного похоже на "Дукезу", - сказал Михаэльсен, с интересом разглядывающий непонятный объект. - Это рефрижератор, причем очень большой, спущен на воду, кажется, в 1920 году.
В этот момент на судне замигала сигнальная лампа: "Призовое судно "Дукеза" приветствует капитана и команду "Пингвина" и поздравляет с большим успехом. Рады видеть вас. Здесь смертельно скучно".
Несколько человек из команды "Пингвина" отправились к странному призу на шлюпках. На борту "Дукезы" они обнаружили коллектив прекрасно откормленных немецких моряков, которые выглядели так, словно находились в отпуске, получали полноценное трехразовое питание и в промежутках между приемами пищи играли в карты. Кто-то встретил старых знакомых - было много радости.
Как и сказал Михаэльсен, "Дукеза" была рефрижераторным судном. "Адмирал Шеер" захватил его незадолго до Рождества и привел в "Андалусию". К сожалению, капитан Кранке, командир "Адмирала Шеера", не мог отправить рефрижератор в Германию, потому что угля на нем хватило бы только до Фритауна. С другой стороны, он не хотел топить его и терять ценный груз, в котором было 14,8 миллиона яиц, 7000 тонн мороженого мяса и много разнообразных консервированных продуктов. Поэтому его переименовали в "Герцогиню", и под этим именем оно стало числиться в документах военно-морского ведомства как судно снабжения. Множество кораблей, включая "Адмирал Шеер", "Нордмарк", "Сторстад", HK-10 и другие, уже получили снабжение с этого судна, но в его гигантских трюмах еще осталось достаточно хороших продуктов.
После захвата команда использовала имеющееся на борту топливо, чтобы поддерживать работу рефрижераторных установок. После того как уголь закончился, моряки разобрали деревянную надстройку и сняли все, что могло гореть, чтобы использовать это в качестве топлива. Поэтому судно и выглядело так странно.
- Если бы вы не появились, нам бы пришлось вытаскивать стулья из-под собственных задниц и сжигать их. Кстати, вы последние. Теперь оно отправится к морскому дьяволу. Топлива больше нет.
Поздно вечером Крюдер разрешил свободным от вахты членам команды заняться перегрузкой продовольствия с "Герцогини". Все имеющиеся на борту плавсредства были задействованы для этих перевозок. Шлюпки, катера и даже резиновые лодки почти всю ночь курсировали взад-вперед, перевозя мешки и ящики. На "Пингвин" было погружено 1000 ящиков, в каждом из которых содержалось 360 яиц. Всего 360 000 штук. Кок не сумел разместить все ящики на складе, и часть из них осталась на палубе.
- С сегодняшнего дня и до тех пор, пока запас не кончится, держите наготове полную кастрюлю вареных яиц и соль. Кто хочет - пусть ест.
Доктор Хассельман записал в своем дневнике:
"Яйца, яйца, одни только яйца, ничего кроме яиц: вареные, жареные, сырые. Яйца во всех блюдах! Яйца с устрицами, с сахаром, яйца в красном вине, бренди, джине. Яичный майонез, яичница с томатным кетчупом и т. д. и т. п. Кок даже назначил приз за новый рецепт блюда из яиц, которое по вкусу не напоминает уже всем осточертевшие яйца. Настоящая египетская чума из яиц".
Главный старшина-рулевой Ноймейстер сделал весьма примечательную запись в своем дневнике:
"Взял литр чистого спирта, желтки 150 яиц и банку концентрированного австралийского молока. Получился коктейль "Адвокат". Между прочим, совсем не плохо".
На следующий день на горизонте появилось грузовое судно. Было установлено, что это сухогруз "Альстертор", идущий из Германии. Он доставил команде "Пингвина" то, что люди ждали больше всего на свете, - несколько мешков почты. Крюдер договорился с его капитаном, что оба судна пойдут к острову Кергелен, где можно спокойно перегрузить все необходимые грузы. Поэтому после передачи почты "Альстертор" и один из китобоев ушли в Порт-Кувре.
Крюдер имел намерение использовать этот маленький кораблик как новый "второй глаз" вместо танкера "Сторстад". Это намерение он впоследствии воплотил в жизнь, окрестив суденышко "Адъютантом" и поставив во главе команды юного лейтенанта.
Вечером Крюдер приказал взорвать "Дукезу". Британцы уже считали судно затонувшим, поскольку после его захвата "Адмиралом Шеером" за борт были сброшены обломки, свидетельствующие о его потоплении. Во время подрыва произошел несчастный случай. Когда заряды взорвались, вырвавшийся язык пламени воспламенил легкую тропическую одежду ожидавших взрыва матросов. Друзья бросились к ним на помощь и с помощью канатов вытащили серьезно пострадавших парней на палубу. "Дукеза" уже тонула, но моряки все же смогли погрузить своих раненых товарищей в шлюпки.
На борту "Пингвина" ранеными занялись доктор Венцель и доктор Хассельман. Узнав о случившемся, в лазарет явился Крюдер.
- Парни плохо выглядят, - сказал он Хассельману. - Как вы считаете, справитесь?
- Думаю, что да, господин капитан. Потребуется переливание крови, но недостатка в донорах не будет. Полагаю, через несколько недель они будут на ногах.
- Отлично, - сказал Крюдер и вышел.
Китобои и плавучие рыбозаводы благополучно прибыли в зону "Андалусии". А призовая команда "Дукезы" теперь находилась в распоряжении Крюдера, включая двух бывших капитанов торговых судов лейтенантов Блау и Петерсена, которых он назначил командовать рыбозаводами. Он даже снабдил их "костяком" команды. Но людей все равно катастрофически не хватало, и норвежцы многократно превосходили немецких моряков по численности. По крайней мере, Крюдер постарался, чтобы в призовые команды входили самые опытные люди, прекрасно знающие свое дело. При содействии норвежцев все рыбозаводы и все промысловые суда, за исключением двух, благополучно дошли до Бордо, но даже те два китобойных судна, которые не дошли до порта назначения из-за нехватки топлива, не попали в руки противника. Они были вовремя затоплены немецкими призовыми командами, которые после этого покинули суда на шлюпках.
Крюдер уже вел "Пингвин" к Кергелену на встречу с "Альстертором" для погрузки необходимых запасов, когда поступил приказ военно-морского командования встретить другой вспомогательный крейсер HK-41, позже ставший известным как "Корморан", который в ноябре 1941 года потопил австралийский крейсер "Сидней", имевший более сильное вооружение и бронирование. "Корморан" шел из Германии на Тихий океан. Военно-морское командование вполне обоснованно посчитало, что Крюдер, имевший богатый опыт действий в этом регионе, может помочь советами и поделиться информацией. Командовал "Кормораном" капитан Детмерс.
Встреча прошла без происшествий, и "Пингвин" снова взял курс на Кергелен.
Глава 19
РЕМОНТ
Снова пришлось спрятать в сундуки тропическую одежду и извлечь на свет божий теплые вещи. Крюдер стоял на мостике в меховой шапке и был больше похож на полярного исследователя, чем на капитана немецкого вспомогательного крейсера. "Пингвин" находился примерно в 250 милях от острова Кергелен, он шел мимо островов Принс-Эдуард и Крозе на юг.
Незадолго до прибытия "Пингвин" встретился с HK-45, больше известным под названием "Комет", который уже несколько дней находился на новой военно-морской базе Кергелен. В мирной жизни "Комет" был 3287-тонным теплоходом "Эмс" - карликом среди немецких вспомогательных крейсеров. Этот малыш провел в море пятьсот пятнадцать суток, не совершив ни одного захода в порт. За это время он прошел 87 000 миль, то есть совершил четыре кругосветных путешествия.
Поход "Комета" также был весьма успешным, хотя потопленный этим вспомогательным крейсером тоннаж был меньше, чем у "Пингвина". Частично так получилось потому, что действовал "Комет" в нечасто посещаемом судами районе Тихого океана.
Когда дебаты адмирала Эйсена, Крюдера и экспертов подошли к концу, оба судна обошли остров Кергелен и вошли в Порт-Кувре, расположенный в северной части острова. Это место было заброшено много лет назад, и портом его называли разве что в шутку. Эйсен приказал бросить якорь на рейде, но Крюдер повел "Пингвин" в естественную гавань острова, чтобы без помех перегрузить все необходимое с "Альстертора", а также пополнить запасы пресной воды, которой на острове было изобилие.
Вход в бухту был довольно узким, поэтому Крюдер отправил своего штурмана Михаэльсена вперед на "Адъютанте", чтобы выполнить промеры глубин. "Пингвин", имевший длину более 170 метров, прошел в гавань без происшествий, не задев ни одну из многочисленных подводных скал, и бросил якорь рядом с "Альстертором".
- Не слишком приятное местечко, доложу я вам, - заявил Крюдер, обведя взглядом бухту.