Перечисление это совершенно законное, так как уплата выкупа Павлом Мороченковым сама по себе отнюдь не переносила права собственности на усадьбу от управы на Павла Мороченкова (ибо по закону переход недвижимой собственности происходит лишь по крепостным документам - и притом с момента утверждения их старшим нотариусом), а только давала Павлу Мороченкову право требовать от управы или выдачи ему крепостного документа на землю или возвращения уплаченных денег. Само собою разумеется, заявление управы, что "право собственности с 30 декабря 1882 г. переходит к нему, Мороченкову" - никакой силы не имеет, ибо домашними документами право собственности на недвижимость не переносится.
До выдачи крепости - усадебное место было в собственности управы. Последняя, перечислив его по просьбе Мороченкова на имя Мороченковой, совершила потом купчую крепость на продажу этого места Анастасии Кириловой Мороченковой (по второму мужу - Головиной).
Таким образом, первое исковое требование истца - о признании этой купчей недействительною - отпадает, а вместе с ним и второе - о признании права собственности на усадебное место по плану № 60 за единственным наследником Павла Мороченкова - Степаном Ивановым Мороченковым.
Спорным усадебным местом совершенно законно владеет крестьянин Антон Кирилов Палалеев, родной брат и единственный наследник Анастасии Кириловой Мороченковой (по второму мужу Головиной), скончавшейся 3-го февраля 1891 года.
На основании изложенного имеем честь просить Самарский окружной суд в иске, предъявленном крестьянином Степаном Мороченковым к Мелекесской управе и к имуществу умершей жены зап[асного] солдата Анастасии Головиной - отказать, возложив на истца судебные и за ведение дела издержки.
При сем прилагаем: две доверенности, заявление Мороченкова, копии сего ответа и приложений и на повестку 25 к.
Помощник присяжного поверенного В. Ульянов. Присяжный поверенный А. Хардин.
Неизвестные документы. С. 1820
Он проигрывал процессы один за другим. Кстати, в нескольких случаях ему пришлось защищать простых людей, из крестьянской и рабочей среды, и все они были признаны виновными. Значительно успешней он выступал на стороне обвинения.
Р. Пейн. С. 91
В отличие от его земляка, адвоката по политическим делам Александра Керенского, Ленин оказался слабым профессионалом. Обращаться к нему перестали...
В. Брусенцов. С. 172
Но в своей юридической практике он будет дважды защищать собственные интересы и оба раза выиграет. В одном случае выиграет дело против соседних крестьян, допустивших потраву в поместье Ульяновых. В другом - когда его, едущего на велосипеде, собьет автомобиль виконта в Париже.
Д. А. Волкогонов. Кн. 1. С. 68
В 18911892 гг. неурожай, повлекший голод, охватил восточную часть России. Голодные крестьяне бежали из деревень, в Самаре ходили из дома в дом, прося хлеба и работы. Нужда была огромная. Помощь требовалась немедленная. Правительство организовало (очень плохо) разные общественные работы для голодающих, и на помощь им считали долгом прийти все, в ком была хотя бы маленькая частица сердца, способного откликнуться на великое бедствие. Был организован так называемый общественный комитет помощи, на собранные средства устраивающий столовые для голодающих. Подавляющая часть самарской интеллигенции приняла участие в этом комитете. Но Владимир Ульянов в отношении к нему занял самую враждебную позицию. Он был против какого-либо участия интеллигенции и своих знакомых в кормлении голодающих Он подвергал общественный комитет помощи яростной критике. Он желал, чтобы комитет поскорее развалился, чтобы из него вышли все люди радикального направления. Что за сорт идей руководил Лениным в этой с моральной точки зрения совершенно непонятной кампании?.. "Голод, - говорил Ульянов, - есть прямой результат определенного социального строя, и пока существует этот строй, голодовки неизбежны. Уничтожить их можно, только уничтожив этот строй. Будучи в этом смысле неизбежным, голод в настоящее время играет роль прогрессивного фактора… Он заставляет мужика задумываться над основами капиталистического строя, разбивает веру в царя и царизм, следовательно, облегчает победу революции… Кормление голодных в то же время акт политически реакционный, так как оно не разжигает, а может умерять бунтовские антиправительственные чувства. Кормление всякими радетелями голодающих вместе с тем акт, в сущности, безнравственный, - те, кто стоят за такое кормление, руководятся скрытой мыслью спасти гнусное буржуазное общество, а вместе с ним и собственную шкуру"…
Н. Валентинов [7]. С. 229231
1893-й год был исторической датой в биографии Ленина: он написал тогда, в Самаре же, статью "Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни", которая была первой его статьей или - во всяком случае - первой из сохранившихся ленинских статей.
Ю. Анненков. С. 253
С попыткой ее напечатать у Ленина связаны весьма неприятные воспоминания. Дело в том, что, заразившись с 1887 года, под влиянием сочинений Чернышевского, дикой ненавистью к либералам и либерализму вообще, он считал, что не может и не должен иметь никаких отношений с этой мерзкой породой "общественной фауны". Однако желание напечатать написанную статью у него было столь велико, что, несмотря на пылающее презрение к либералам, Ленин послал свою статью в редакцию московского либерального журнала "Русская мысль". Редакция печатать ее отказалась. Совсем не потому, как со злобой уверял Ленин Туган-Барановского, что боялась заложенных в статье марксистских идей, а по другой и простой причине: эта прославленная советскими биографами работа была лишь сдобренным ненужными словечками простым пересказом замечательной книги В. Е. Постникова "Южно-русское крестьянское хозяйство", вышедшей в Москве в 1891 году. Отказ проклятых либералов напечатать его произведение был для Ленина большим ударом по его самолюбию (а оно уже тогда было непомерным), и он долгое время скрывал от всех свое обращение в "Русскую мысль". Книгу же Постникова Ленин еще раз широко использовал в своем исследовании "Развитие капитализма в России".
Н. Валентинов [3]. С. 8
В Самаре семейство Ульяновых жило зимой, а на лето переселялось на хутор. Так происходило в 18891893 годах, но в августе этого года Ленин из Алакаевки уехал в Петербург, а немного позднее мать с другими детьми переселились в Москву.
Ю. Анненков. С. 264
Что в хозяйственном отношении происходило на хуторе, когда Ульяновы навсегда покидают Алакаевку? На это можно ответить: то же самое, что началось в Алакаевке уже на второй год покупки хутора, но вряд ли и об этом было бы приятно напоминать Ленину, и вот по какой причине. Из статьи проф. Волина в "Историческом журнале", 1945, кн. 4, видна ужасающая бедность крестьян Алакаевки, соседей хутора Ульяновых. В ней было 34 двора (семейства), земельная площадь, им принадлежащая, составляла только 65 десятин - неполных две десятины в среднем на двор, причем 5 дворов никакой земли не имели. Хутор Ульяновых не походил на "латифундию", тем не менее, в нем одном было столько же удобной земли, как у 34 крестьянских дворов, в которых взрослых и детей было 197 душ, в 39 раз больше населения хутора. Алакаевские крестьяне до крайности нуждались в земле, но Ульяновы ни в каком виде им свою землю не предложили, а предпочли - что было выгоднее - отдать ее в аренду некоему предпринимателю Крушвицу. Это о нем идет речь в письме Ленина, когда он спрашивает мать, получила ли она "сентябрьскую аренду от Крушвица" и "много ли осталось от задатка (500 р.)", который, вероятно, в счет будущей аренды должен был внести тот же Крушвиц.
Н. Валентинов [3]. С. 89
Однако это не мешало семье ежегодно бывать на хуторе, отдыхать здесь, напоминать Крушвицу о задолженностях и потихоньку стричь ренту. Затем семья все же решила за благо вернуть вложенные деньги и продать хутор.
Д. А. Волкогонов. Кн. 1. С. 98
В упомянутой статье, посланной в "Русскую Мысль", Ленин с негодованием говорил о "кулацких элементах, арендующих землю в размере, далеко превышающем потребность", и "отбивающих у бедных землю, нужную тем на продовольствие". Мы видим, что сам Ленин именно в такой операции был участником. Крестьян Алакаевки он и его семейство не эксплуатировали. Чтобы не было "ненормальных отношений" с ними, хозяйство Ленин не вел, предпочитал получать доход от хутора не прямо из рук крестьян, а через арендатора Крушвица, и это позволяло ему без угрызения марксистской совести быть чистеньким и жить беспечно в Алакаевке. Сдача хутора в аренду происходила с 1890 года по конец 1897 года, когда Ульяновы в декабре этого года продали его за ту же сумму, за которую он был куплен. Приняв во внимание, что за это время они получали арендные суммы, нужно заключить, что весьма странная и по дорогой цене покупка Алакаевского хутора в конце концов оказалась выгодной.
Н. Валентинов [3]. С. 9
И ведь при этом он был не просто свидетелем трагедии, но и ее непосредственным участником и даже причиной. Семья получала доходы с аренды алакаевских земель и Владимир требовал от управляющего Крушвица полных и регулярных выплат согласно договоренности. Это означало, что Крушвиц обязан был взимать с крестьян арендную плату в полном объеме, невзирая на обстоятельства.
Р. Сервис. С. 104
В архиве сохранился договор, составленный рукой Владимира от имени матери, о продаже С. Р. Данненбергу имения в Алакаевке в июле 1893 года.
Д. А. Волкогонов. Кн. 1. С. 99
Я, Ульянова, продаю г[осподи]ну Данненбергу принадлежащее мне недвижимое имение при сельце Алакаевке Богдановской волости Самарской губернии и уезда в количестве 83 1/2 десятин указной меры, с водяной мельницей, с постройками и со всеми угодьями за цену восемь тысяч пятьсот рублей (8 500 р.).
23 июля (4 августа) 1893 г.
Неизвестные документы. С. 18
В 1893 году от всякого недвижимого имущества М. А. Ульянова постаралась избавиться. Продан дом в Самаре, ликвидирована всякая связь с казанским имением Кокушкино, продан хутор Алакаевка. Деньги, положенные в банк, может быть, частью превращенные в государственную ренту, вместе с пенсией М. А. Ульяновой составили особый "фамильный фонд", которым очень умело в течение многих лет распоряжалась всегда расчетливая мать Ленина. Все черпали из этого фонда: старшая сестра Ленина Анна, Ленин, младший брат Дмитрий и младшая сестра Мария. Богатства, как видим, никогда не было, но в течение долгого времени был достаток, позволявший членам семьи Ульяновых многие годы не иметь заработка, производить траты вроде частых поездок за границу, которые были бы просто невозможны, если бы "вся семья жала лишь на пенсию матери".
Н. Валентинов [3]. С. 9
…В 1895 г. Ленин совершил первый свой выезд за границу. И я имел случай видеть и Ленина под непосредственным впечатлением от первой встречи его с Плехановым, и Плеханова, присматривающегося к Ленину и делящегося со мной своими наблюдениями по его поводу. Съехавшись к началу лета в Женеву, мы все вместе отправились в горы и поселились в довольно глухой деревушке Ормоны, проводя время в прогулках и бесконечных разговорах на ходу. И в этой идиллической обстановке трудно было предвидеть те бури, которые впоследствии разметали нас в разные стороны... Невозможно было представить себе Плеханова, подвергающегося обыску со стороны клевретов будущего диктатора Ленина и с минуты на минуту ожидающего, что его поведут на расстрел! А ведь это не в шутку, а всерьез и на самом деле было проделано в скверную осень 1917 г. под Петербургом, в Царском Селе...
А. Н. Потресов. С. 278
О Плеханове Ленин говорил с известным, хотя и недобрым почтением:
- Он, знаете, склизкий и ершистый, - так голыми руками его не возьмешь. Но крупная личность с громадным значением в истории рабочего движения, настоящий апостол русского марксистского социализма, впрочем, с сильным креном в сторону буржуазии...
Г. А. Соломон [1]. С. 36
И уже тогда, в обстановке альпийской идиллии, у меня слагалось смутное и пока еще мало осознанное ощущение, что эти два столь непохожих друг на друг марксиста социал-демократа, невзирая на, казалось бы, им общую догму, не имеют общего друг с другом языка и смотрят как-то по-разному и в разные стороны. Разумеется, в те "доисторические" времена я еще не улавливал глубоких причин этого их взаимного непонимания. Но, во всяком случае, контраст двух натур уже тогда бросался в глаза.
А. Н. Потресов. С. 279
Возвратясь в Петербург, Ленин вскоре был арестован и, просидев в тюрьме 14 месяцев, выслан на три года в Западную Сибирь.
Н. Валентинов [3]. С. 10
В. И. Ульянов, широко известный под псевдонимом "Ленин", был арестован в декабре 1896 г. в СПБурге вместе со своими товарищами (Г. М. Кржижановским, Я. М. Ляховским, покойным П. Е. Федосеевым и др.) по делу "Петербургского Союза Борьбы за Освобождение Рабочeгo Класса" и сослан на пять лет в Минусинск. Это было первое социал-демократическое дело в России и вся эта группа ссыльных в Сибири была известна под кличкой "декабристов".
Г. А. Соломон [1]. С. 3
К счастью для Ильича, условия тюремного заключения сложились для него, можно сказать, благоприятно. Конечно, он похудел и, главным образом, пожелтел к концу сидения, но даже желудок его - относительно которого он советовался за границей с одним известным швейцарским специалистом - был за год сидения в тюрьме в лучшем состоянии, чем в предыдущий год на воле. Мать приготовляла и приносила ему три раза в неделю передачи, руководствуясь предписанной ему указанным специалистом диетой; кроме того, он имел платный обед и молоко.
А. И. Ульянова-Елизарова [1]. С. 49
Быть насильно запертым - вещь вообще неприятная, однако пребывание Ленина в тюрьме было обставлено таким комфортом, что в огромной степени теряло свои тягостные стороны… Ульяновский достаток и здесь играл большую роль. "Обслуживать" арестованного "Володю" съехались из Москвы мать, сестры Анна и Мария… "Свою минеральную воду я получаю и здесь: мне приносят ее из аптеки в тот же день, как закажу", - сообщил Ленин сестре Анне в письме от 24 января 1896 года. Напомним также о тюках книг, которые ему покупала и из разных библиотек доставляла сестра Анна, чтобы он мог писать в тюрьме свою книгу. Царское правительство не препятствовало заключенным заниматься литературой. Чернышевский в Петропавловской крепости написал "Что делать?" (апологию революционеров), Писарев - свои лучшие статьи, Морозов в Шлиссельбургской крепости - "Откровение в буре и грозе", а Ленин в предварительном заключении подготовил "Развитие капитализма в России", из всех его произведений - самое солидное.
Н. Валентинов [3]. С. 10
Обширный материал для "Развития капитализма" был собран в тюрьме. Владимир Ильич спешил с этим. Раз, когда к концу сидения я сообщила ему, что дело, по слухам, скоро оканчивается, он воскликнул: "Рано, я не успел еще материал весь собрать".
А. И. Ульянова-Елизарова [1]. С. 50
Мы считали, что тюрьма - это санаторий.
М. И. Ульянова. С. 277
Когда в начале 1897 года он услыхал на свидании, что его дело закончено и скоро предстоит освобождение и высылка в Сибирь, он воскликнул: "Рано! Я не успел еще собрать все нужные мне материалы!"
Д. И. Ульянов. С. 133
Тогда был такой порядок: один раз в неделю свидание личное, а второй раз - за решеткой. Все время нужно было быть начеку. Владимир Ильич давал много поручений, что кому передать, и ему нужно было многое передать с воли, а свидание при жандарме, и нужно было делать таким образом, чтобы не попасться. Владимир Ильич шел на всяческие ухищрения: одно слово говорил по-немецки, одно по-французски, одно по-английски. Как-то старшая сестра разговаривала с ним на таком интернациональном языке, подошел жандарм и говорит: "Только по-русски можно говорить". Владимир Ильич говорит: "Скажи этому золотому человеку то-то и то-то". А фамилия этого человека была Гольдман, что по-немецки значит: золотой человек. Он на всякие такие вещи был очень хитер.
М. И. Ульянова. С. 277278
Возможно, Крупская никогда бы не вышла замуж за Ленина, если бы он не оказался в тюрьме. Должен же был кто-то носить ему передачи, ходить на свидания. Всем известно, что этим занимались так называемые "невесты". Очень часто за неимением настоящих "невесты" были "подсадные".
Вот и Крупская стала такой "невестой", но выполняла свои обязанности настолько старательно, что Ильичу это запало в душу. Он понял, что это оптимальный вариант и лучшей невесты ему не найти.
В. С. Краскова. Кремлевские тещи. Минск: Современный литератор, 1999. С. 2728
Отношения с Владимиром Ильичом завязались очень быстро. В те времена заключенным в "предварилке" можно было передавать книг сколько угодно, они подвергались довольно поверхностному осмотру, во время которого нельзя было, конечно, заметить мельчайших точек в середине букв или чуть заметного изменения цвета бумаги в книге, где писалось молоком. Техника конспиративной переписки у нас быстро совершенствовалась… Он переписывался с очень многими из сидящих товарищей, для которых эта переписка имела громадное значение. Письма Владимира Ильича дышали бодростью, говорили о работе. Получая их, человек забывал, что сидит в тюрьме, и сам принимался за работу. Я помню впечатление от этих писем (в августе 1896 г. я тоже села). Письма молоком приходили через волю в день передачи книг - в субботу. Посмотришь на условные знаки в книге и удостоверишься, что в книге письмо есть. В шесть часов давали кипяток, а затем надзирательница водила уголовных в церковь. К этому времени разрежешь письмо на длинные полоски, заваришь чай и, как уйдет надзирательница, начинаешь опускать полоски в горячий чай - письмо проявляется (в тюрьме неудобно было проявлять на свечке письма, вот Владимир Ильич додумался проявлять их в горячей воде)… Но как ни владел Владимир Ильич собой, как ни ставил себя в рамки определенного режима, а нападала, очевидно, и на него тюремная тоска. В одном из писем он развивал такой план. Когда их водили на прогулку, из одного окна коридора на минутку виден кусок тротуара Шпалерной. Вот он и придумал, чтобы мы - я и Аполлинария Александровна Якубова - в определенный час пришли и стали на этот кусочек тротуара, тогда он нас увидит. Аполлинария почему-то не могла пойти, а я несколько дней ходила и простаивала подолгу на этом кусочке. Только что-то из плана ничего не вышло, не помню уже отчего.
Н. К. Крупская [1]. С. 240
Относительно "невесты" для свиданий и передач помню, что на роль таковой предлагала себя Надежда Константиновна Крупская, но брат категорически восстал против этого, сообщив мне, что "против нейтральной невесты ничего не имеет, но что Надежде Константиновне и другим знакомым показывать на себя не следует".
А. И. Ульянова-Елизарова [1]. С. 71