Летом 1980 года офицеров МВД распределили по административным районам Кабула и городам Афганистана. Минская группа, не без участия десантников, осталась в Кабуле. Разместили их в добротном особняке, но без прислуги. Они сами готовили пищу и сами себя охраняли. Для обеспечения служебной деятельности группе выделили автомобили "Нива-ВАЗ-2121". Часто для проведения доразведки объектов мы брали у них эти машины напрокат. Хочу сразу отметить, автомобиль "Нива" для боевых действий абсолютно непригоден.
Впоследствии от этих автомобилей отказались все группы, которые участвовали в спецоперациях, ввиду того, что в экстремальной ситуации весьма затруднительно выскакивать из кабины через одну дверь. Однажды в районе Герата, недалеко от иранской границы, во время проведения ментами операции "Нива" загорелась, и ее экипаж еле успел выбраться из машины до того, как она взорвалась.
В свободное время опера, как их называли десантники, были желанными гостями разведчиков дивизионной разведроты. Гости привозили импортное пиво и хорошие сигареты. Старшина иногда под настроение устраивал им баню. Денежное довольствие им выплачивали афганями - местной валютой. Иногда мы подкидывали им по их просьбе сигнальные и осветительные ракеты, которые они применяли при проведении операций. У афганцев с этим были проблемы.
С началом лета оперативников стали привлекать к совместным операциям с советскими войсками, но при этом они выполняли только свои профессиональные задачи, оказывая помощь и одновременно обучая местную милицию организации и проведению оперативно-розыскных мероприятий. Они оказали большую помощь в становлении и укреплении местной милиции, что несколько оживило работу местных органов власти и милиции в целом. Правда, нужно оговориться, оживление, как правило, отмечалось в тех районах, которые контролировались советскими войсками, а в глубине страны царило ничейное или душманское управление. По мере необходимости разведчики использовали информацию коллег из МВД.
При проведении одной из совместных операций случилась большая беда. В течение двух суток группой минских оперов была проделана большая работа, вычислено несколько преступников, скрывавшихся среди местных жителей. Операция подходила к концу и завершилась успешно. Войска стали выходить с рубежей блокирования из зеленки. За ними стали выходить и сотрудники минской группы. Но трое из них решили отметить успех, задержались, хотя и старались не терять из виду основную группу. Славянский обычай отмечать любую неудачу, а тем более успех, стоил им жизни. На них напали местные жители. В убийстве оперов принимали участие даже женщины. Когда подоспела помощь, ребята были мертвы. Я очень расстроился и долго переживал этот случай. Я тоже участвовал в этой операции, но только на другом направлении. По сути они, офицеры и земляки, уже стали моими друзьями и друзьями многих разведчиков.
Ребят отправили домой в "черном тюльпане". К сожалению, из-за давности времени фамилии погибших забылись. Мы же усвоили еще один урок.
ПЕРЕКРЫТЬ ПОГРАНИЧНЫЕ ЛАЗЕЙКИ
Несмотря на принимаемые меры, в начальный период ввода наших войск обстановка в стране не стабилизировалась, а, наоборот, все более и более усугублялась, особенно в северных и восточных провинциях. В разведывательные сводки все чаще включались сведения о нападениях и обстрелах наших и правительственных войск, об увеличении числа дезертиров из правительственной армии, которые уходили с оружием и боеприпасами. Отмечались также случаи перехода на сторону оппозиции воинских подразделений в полном составе во главе с офицерами.
Ввод советских войск в Афганистан не только не положил конец, но даже не ослабил вооруженное сопротивление оппозиции, на что, как предполагаю, надеялось советское и афганское руководство. Оказывая военную помощь афганским демократическим силам, советское правительство, вопреки мнению военных экспертов, переоценило последствия самого факта присутствия Ограниченного контингента советских войск в Афганистане (ОКСВА). Не была принята в расчет укоренившаяся в ходе многовековой вооруженной борьбы в сознании афганцев уверенность, что любые иностранные войска, вошедшие в страну, даже, возможно, с хорошими намерениями, - это оккупанты, которых нужно уничтожать. Например, оккупация территории для пуштунов равносильна полному бесчестию. Именно поэтому ядром вооруженных формирований оппозиции в борьбе с регулярными афганскими и советскими войсками стали пуштунские племена. Сыграл определенную, если не решающую роль и традиционный ислам - с вводом советских войск (гяуров) главным объединяющим идеологическим и политическим лозунгом антиправительственных сил стал призыв к священной войне (джихаду) с неверными.
Призыв мулл встретил понимание подавляющего большинства афганцев, как правило, безграмотных и столетиями признававших только авторитет мулл.
А эти "авторитеты" в тот период вдалбливали своей пастве, что шурави отбирают имущество и землю мусульман, что у афганцев отберут в общее пользование женщин, отберут золото и земли и что ислам будет запрещен. Духовенство очень профессионально использовало в своей пропаганде все негативные случаи, которые (война есть война) случались в отношениях между местными жителями и военнослужащими Советской армии. Благодаря такой массированной "информации" даже маленькие дети были твердо убеждены: русские - это изверги, готовые уничтожить все и вся.
Среди противоборствующих группировок афганцев появились первые жертвы, что неизбежно по законам гор послужило поводом для осуществления актов кровной мести.
В январе 1980 года восстал 4-й артиллерийский полк армии ДРА, дислоцировавшийся на севере страны в Нахрине. Для наведения порядка и спасения, может быть, оставшихся в живых наших военных советников командованием Ограниченного контингента советских войск по просьбе афганского руководства была проведена первая после Кабула боевая операция по разоружению мятежного полка. Ее выполнял 186-й мотострелковый полк. Потери наших войск - убитыми 2 человека, в афганском артиллерийском полку - более 100. Увы, к началу штурма афганского военного городка все наши советники были расстреляны. Впоследствии их тела найдены закопанными в земле. К сожалению, это была не последняя боевая операция по усмирению мятежных афганских воинских частей.
В провинциях Баглан и Кундуз произошли боевые столкновения мотострелков с бандгруппами. По поступающим к разведчикам данным было установлено, что в западных районах Пакистана к тому времени была создана и перепрофилирована ранее созданная сеть учебных центров по подготовке из числа афганцев боевиков, которые после прохождения курса обучения переходили границу и направлялись в различные провинции Афганистана.
До определенного момента наше военное командование всячески уклонялось от прямого участия советских подразделений в боевых действиях с афганскими вооруженными формированиями, однако после массовых антиправительственных выступлений и гибели в феврале в Кабуле десантников и сотрудников посольства Москва дала категорическое указание - начать активные боевые действия против отрядов вооруженной оппозиции, банд местных феодалов и торговцев наркотиками, а также активно препятствовать поступлению оружия вглубь страны. Предполагалось, что боевые операции будут проводиться совместно с афганскими военнослужащими.
Различные по своему составу банды, отряды, бандитские группы и формирования, вооруженные отряды оппозиции были вооружены не только легким стрелковым, но тяжелым вооружением в основном советского, египетского и китайского производства. В качестве трофеев мы брали американские винтовки "М16А1", автоматы западногерманского, английского, израильского, шведского, китайского и чехословацкого производства. Широко использовались 12,7-мм крупнокалиберные пулеметы "ДШК" китайского производства, ручные противотанковые гранатометы - наши "РПГ-2" и "РПГ-7", швейцарские "Фальконеты", американские "М72А2", немецкие "Лянце-2", израильские "Пикеты", французские "сарпаки", 75- и 82-мм безоткатные орудия китайского, американского и пакистанского производства, 60- и 82-мм минометы производства практически всех стран. Для борьбы с авиацией душманы использовали крупнокалиберные пулеметы, зенитные горные установки "ЗГУ", зенитные пушки малого калибра "Эрликон". Появились и переносные зенитные ракетные комплексы "ПЗРК" "Стрела-2" советского, китайского и египетского производства, а позднее и американские "стингеры". Имелись различные типы фугасов, противотанковых и противопехотных мин. Больше всего было итальянских мин "TS-2,5"; "TS-1,6"; "TS-50" и "SH-55"; реже встречались американские "М-19", "М-18А1", "РСМЕ-С" и "Кпеймор"; шведские "М-102", английские "МК-7" и чехословацкие.
В широкомасштабной минной войне в массовом порядке применялись мины в основном итальянские, в пластмассовом корпусе, срабатывающие после многократного нажатия на крышку и обнаруживаемые только индукционными миноискателями, а также фугасы с дистанционным управлением и радиоуправляемые мины.
Применялись просто мешки-фугасы, взрывчатка которых была иногда изготовлена из сельскохозяйственных удобрений. Фугасы эти имели электрозамыкающий контактный взрыватель, порой простой, даже ржавый гвоздь или простую бумажку. Срабатывали они непредсказуемо. Своего рода русская рулетка - может быть, под третьей, а может быть, под двадцатой или какой другой машиной. Такие фугасы имели огромную разрушительную силу: при его подрыве под танком детонировали снаряды в боеукладке, и танковая башня вылетала вверх на несколько метров.
Управление бандами в бою осуществлялось с использованием наших коротковолновых и ультракоротковолновых радиостанций, но больше всего было японских, западногерманских и китайских. Такой аппаратуре мы могли только завидовать.
Как следовало из разведданных, в Саудовской Аравии были созданы несколько фондов для закупки в Израиле, Египте и Китае оружия и боеприпасов для оппозиции. Закупленное оружие накапливалось на перевалочных базах в Пакистане, реже в Иране, расположенных вдоль границы с Афганистаном. Затем оно доставлялось караванами в приграничную зону ДРА. Караваны по численности охраны, сопровождавшей их техники или вьючных животных формировались в зависимости от количества груза оружия. И чем его было больше, тем больше был караван и тем больше бандитов его охраняло.
В феврале 1980 года оперативной группой Министерства обороны СССР было принято решение по перекрытию каналов поступления оружия и боеприпасов из-за границы в приграничные провинции Афганистана. Для этой цели выделили группу офицеров-саперов от 103-й гв. вдд, которую возглавил начальник инженерно-саперной службы дивизии майор Имяреков А.И. Работа по минированию троп и дорог, ведущих в Афганистан, была под личным контролем маршала Ахромеева С.Ф. Через несколько месяцев пребывания в Афгане ему и Соколову были присвоены маршальские звания и звезды. О проделанных мероприятиях на границе Имяреков ежедневно докладывал Ахромееву и соответственно получал задание на следующий день. Несколько позднее нами стали применяться мощные фугасные бомбы, которые сбрасывались из вертолетов на горные тропы, проходящие по карнизам над пропастями. Взрыв фугаса скалывал карниз, по которому проходила тропа, в пропасть, и на некоторое время маршрут выходил из строя. Однако местные жители, для которых эти горы были родными, находили обходные тропы.
Затем тропы и дороги стали минировать неизвлекаемыми, самоликвидирующимися противопехотными минами, которые по своему внешнему виду были похожи на опавшие листья деревьев. Они разбрасывались из вертолетов на больших площадях. Их так и называли - лепестки. С февраля по май 1980 года группой наших офицеров-саперов было совершено более 200 боевых вылетов на вертолетах для минирования и подрыва троп и дорог, ведущих через границу в Афганистан. Для разминирования этих районов местные жители и кочевники применяли стада баранов, которые прогоняли по тропам и дорогам. Бараны подрывались, и маршруты снова становились пригодными для передвижения. Снова минирование, снова подрывы баранов, людей - так продолжалось длительное время.
Сегодня судить об эффективности перекрытия каналов поступления оружия и боеприпасов таким способом очень трудно. Тем не менее нет сомнения в том, что проделанная работа по минированию троп и дорог в какой-то мере способствовала ограничению проникновения и маневров банд душманов, осложняла доставку оружия и боеприпасов в восточные и центральные провинции страны. И в этом, по словам маршала Ахромеева, большая заслуга саперов-десантников.
В ГОРАХ ЗАПАХЛО ПОРОХОМ
К середине февраля 1980 года обстановка в северных и восточных провинциях Афганистана осложнилась настолько, что потребовала решительного военного вмешательства со стороны руководства 40-й армии.
Особенно тяжелое положение сложилось в провинции Кунар. Афганский Асмарский горно-пехотный полк практически вышел из повиновения. Во взбунтовавшемся полку были убиты офицеры-коммунисты и их советские советники. Многие афганские офицеры, лояльно относящиеся к кабульскому режиму, были арестованы. Часть солдат разбежались по домам. Оставшиеся с техникой и вооружением в военном городке перешли на сторону мятежников. Полк дислоцировался на ключевом направлении, прикрывая путь на Кабул со стороны Пакистана через Джелалабад. Таким образом, дорога к столице Афганистана оказалась практически открытой. Нависла серьезная угроза для политического руководства Афганистана и соответственно его военного ведомства и нашего советнического аппарата. Необходимо было принимать срочные меры и восстанавливать положение.
Командование 40-й армии приняло решение силами мотострелковых и десантных подразделений совместно с регулярными афганскими частями окружить мятежный полк и разоружить его. Затем провести следствие афганскими компетентными органами по факту измены и убийства военнослужащих, виновных отдать под суд, остальных направить на доукомплектование других частей афганской армии. Для выполнения этой задачи привлекался наш мотострелковый батальон, усиленный танковой ротой из состава отдельной мотострелковой бригады, дислоцированной в Джелалабаде, недалеко от пакистанской границы, и 3-й парашютно-десантный батальон 317-го гв. пдп, саперная рота и разведывательный взвод разведроты этого полка. Командовал батальоном майор Кустрьо В.М. Старшим группировки был назначен начальник штаба 103-й гв. вдд полковник Петряков Н.В., в свое время командовавший дивизионной разведывательной ротой 105-й гв. вдд в Фергане. Поэтому он хорошо владел спецификой действий в горах, не раз совершал парашютные прыжки на ограниченные горные площадки приземления. Заместителем по политчасти был подполковник Шеметило П.В., который тоже много лет прослужил в Фергане и Оше и для которого действия в горах были не в диковинку.
В соответствии с планом предусматривалось парашютно-десантный батальон и приданные подразделения десантировать посадочным способом вертолетами "МИ-8" на площадку вблизи горно-пехотного полка в предгорье, в дальнейшем блокировать полк и во взаимодействии с мотострелками вынудить мятежников сложить оружие. В случае оказания сопротивления будут применены на поражение все имеющиеся у наших войск огневые средства. Штаб афганского горно-пехотного полка находился в населенном пункте Шигал.
В тихих кабинетах бывшего дворца Амина, где располагался штаб армии, в палатках штаба дивизии наносимые на карты планы операций выглядели просто прекрасно. Все эти замечательные планы с удовольствием утверждались старшими начальниками. Однако в жизни все получилось далеко не так гладко. Витебская дивизия была неплохо подготовлена к боевым действиям на западном театре военных действий. И основная часть десантников впервые увидела горы только в Афганистане, они для них, естественно, были непонятны. А времени на подготовку к боевым действиям отводилось всего двое суток. За такой короткий срок практически невозможно хорошо подготовиться к действиям на незнакомой местности даже тем подразделениям, которые постоянно занимались учебой в горах. Батальон, выделенный для подавления мятежа, до получения задачи выполнял охранные функции в центре столицы. Тактической подготовкой в горах не занимался. И, как правильно говорится, на охоту идти - собак кормить, буквально накануне десантирования батальон вывезли в район горы Ходжа-Бурга, севернее аэродрома, для проведения практических занятий на местности. Личный состав успел подняться днем в горы, обозначить боевые порядки, спуститься с гор, и наступили сумерки. На том тренировка закончилась.
На утро следующего дня, 29 февраля, была определена готовность батальона к десантированию и боевым действиям. С рассветом личный состав распределили по вертолетам и произвели загрузку. Вскоре они взяли курс на восток, в провинцию Кунар. Площадка приземления была окутана туманом. Высадка батальона прошла в спокойной обстановке, без стрельбы.
Подразделения десантников в боевых порядках стали стремительно спускаться в сторону населенного пункта Шигал. И именно здесь командирами была допущена ошибка при действиях в горах. В первую очередь необходимо было занять и удерживать высоты, господствующие над районом боевых действий, а подразделения батальона без тылового охранения продолжали спускаться по водоразделу вниз к подножию гор, оставляя высоты позади себя противнику. Полковнику Петрякову после приземления стало понятно, что десантники начинают выполнять боевую задачу тактически неправильно, и он дал команду разведвзводу батальона, которым командовал грамотный офицер, лейтенант Богатиков С.Н., немедленно занять господствующую высоту.
За несколько минут до десантирования армейская авиация нанесла по предполагаемым позициям мятежников, военному городку и штабу полка бомбоштурмовой удар более 50 вылетами вертолетов и самолетов. Опасаясь бомбежки, мятежники мелкими группами разбежались в разные стороны, но начали готовиться к бою. Сдаваться они не собирались. Некоторые поднялись выше в горы, кое-кто ушел в Пакистан, а основная масса мятежников оказалась вблизи площадки приземления десантников. Отдельные группы оказались в промежутках боевых порядков десантников, а две небольшие группы - в тылу 9-й парашютно-десантной роты. Командир роты капитан Хапин В.Н., бывший командир 80-й отдельной разведывательной роты, своевременно обнаружил эти группы. Команда: "Противник с тыла", и десантники развернулись к бою.
После короткого боя группы были уничтожены, и десантники продолжили спускаться в долину для выполнения главной задачи. Через некоторое время, практически в двух километрах от площадки приземления, батальон встретил ожесточенное сопротивление превосходящего по силам противника. Тяжелый бой разгорелся в горах, а не в долине, как предусматривалось планом. В результате выйти к объектам захвата своевременно не удалось. Были моменты, когда огневой контакт с противником происходил на расстоянии броска гранаты. Бандиты с занимаемых высот в первую очередь пытались вывести из строя наших офицеров и связистов. Из-за этого временно была потеряна связь и нарушилось управление войсками. Мотострелкового батальона на БМП на рубеже поставленной ему задачи не оказалось. Асмарский полк не был блокирован. Десантники попали в огневое кольце. С боем они медленно продвигались вниз, вынося с собой убитых и раненых.
Полковнику Петрякову с трудом удалось восстановить связь с подразделениями батальона. Бой стал вестись более организованно. За ошибки, допущенные штабом 40-й армии при планировании операции, за недооценку боевых возможностей противника и местности, повлиявших на ход боя, пришлось заплатить жизнями молодых парней.