Формула "арсенал демократии", которая затем стала звучать как "арсенал демократий", то есть снабжение оружием не каких-то абстрактных демократических сил, а демократических стран, означала, что Соединенные Штаты будут оказывать помощь тем государствам, которые ведут войну против сил крайней реакции - агрессивного союза Берлин-Рим-Токио, причем эта помощь будет не только непосредственно военной, но включит в себя также все другие средства, от которых зависит победа в войне: продовольствие, снаряжение и т. д. В то же время она констатировала, что американские солдаты и матросы по крайней мере в ближайшем будущем, не будут непосредственно участвовать в войне, отдавая свои жизни на полях сражений.
Формула "арсенала демократии" в полной мере устраивала основную часть населения страны, которая сочувствовала жертвам агрессии и стремилась оказать им поддержку, не прибегая, однако, к крайнему средству - прямому вмешательству в войну. Этот курс также отвечал интересам деловых кругов, видевших в нем возможности для расширения производства и всей хозяйственной активности на базе гарантированных государственных заказов.
О том, кто именно является главным союзником США, Рузвельт высказался со всей определенностью: "Мы предоставим британцам большую материальную помощь и в будущем сделаем в этом направлении еще намного больше. Никакие преграды не заставят нас от этого отказаться. Пусть диктаторы угрожают истолковать нашу позицию каким-то неблагоприятным для нас образом - ничто не ослабит нашей решимости помогать Великобритании".
* * *
Однако ограничиваться только помощью Великобритании, а также другим странам, ставшим жертвами агрессии, Рузвельт не собирался. Несмотря на заверения в том, что американские парни не будут воевать на чужих территориях, он отлично понимал, что в конце концов это произойдет, и в не слишком отдаленном будущем.
Он не очень верил в возможность прямого нападения на США, хотя не исключал воздушных и морских атак с промежуточных рубежей. Преимущественное внимание уделялось Атлантике, где было вполне вероятным столкновение с германским флотом. Но нельзя было исключать того, что США будут втянуты в войну и на Тихом океане против Японии, которая прибирала к своим рукам континентальные территории и острова, являвшиеся колониями европейских держав, под фальшивым лозунгом создания "Великой восточноазиатской сферы взаимного процветания".
Постепенно из-за действий японских властей преимущественное внимание стало уделяться именно Тихоокеанскому региону, хотя президентская администрация по-прежнему считала, что судьба войны будет решаться на Европейском континенте. Дело в том, что американцам удалось расшифровать секретные коды японцев и на стол Рузвельта ложились документы японских политических кругов и высшего военного командования.
В этих кругах шла борьба между сторонниками северного (против СССР) и южного направления, причем постепенно преимущество оказывалось у приверженцев второго варианта - продолжения агрессии против Китая и распространения ее на азиатские колонии Великобритании, Франции, Голландии, тихоокеанские владения этих стран и, что было особенно важно, территории, принадлежавшие США.
Главными среди них были Филиппины - бывшая колония США, которой в 1934 году была предоставлена автономия, и Гавайский архипелаг, в 1898 году аннексированный США, а в 1900-м получивший статус американской самоуправляемой территории (промежуточный между колонией и равноправным штатом). Еще с конца XIX века гавань Пёрл-Харбор ("Жемчужная бухта") на Гавайях являлась основной базой американского флота на Тихом океане. Соединенным Штатам принадлежали также стратегически важные остров Гуам (в группе Марианских островов) и атолл Мидуэй (в западной группе Гавайского архипелага). Остров Гуадалканал (Соломоновы острова) являлся колонией Великобритании, но рассматривался американцами в качестве важнейшей стратегической позиции на Тихом океане.
Несколько активизируя деятельность в Юго-Восточной Азии, Рузвельт объявил, что США отказываются признать завоевания Японии в Китае, и провел через конгресс кредит китайскому правительству Чан Кайши в сумме 200 миллионов долларов. К китайским портам, остававшимся в руках правительства Чан Кайши, направились суда с вооружением и стратегическими материалами. Вслед за этим по распоряжению Рузвельта была быстрыми темпами сооружена "бирманская дорога", по которой военные грузы в Китай везли на американских грузовиках, доставленных морем на территорию Бирмы, являвшейся британской колонией (в 1948 году получила независимость, с 1989-го называется Мьянма).
В связи с гитлеровской оккупацией Нидерландов Голландская Ост-Индия (нынешняя Индонезия) оказалась "бесхозной" и Япония стала принимать меры, чтобы заполучить это "наследие". В ответ по распоряжению Рузвельта большая группа только что построенных американских кораблей была направлена на Гавайи, что в высших кругах Страны восходящего солнца было воспринято как намерение противостоять ее дальнейшей экспансии.
И тем не менее Рузвельт всё еще не отказывался от надежд на урегулирование отношений с Японией, чтобы сосредоточить основные американские силы на рубежах, максимально приближенных к Европе. Выдвигались и отвергались планы создания американских баз на Африканском континенте, в частности на мысе, наиболее выдвинутом к западу, где располагался французский флот, пока еще находившийся в руках марионеточного, но сохранявшего внешние атрибуты самостоятельности правительства Виши во главе с престарелым маршалом Анри Филиппом Петеном. В Дакаре (современный Сенегал) было открыто американское консульство. Но ни на какое дальнейшее сближение с США гитлеровские слуги из Южной Франции идти не желали, послушно выполняя распоряжения фюрера.
* * *
Что же касается планов "арсенала демократий", то здесь вперед выходили заботы о сохранении Великобритании. Рузвельт и его окружение до поздней весны 1941 года не могли представить себе, что Гитлер решится вести войну одновременно на Западе и Востоке. Высказывалось предположение, что прекращение массированных бомбардировок Лондона и других британских городов - это лишь преддверие вторжения германских армий на Британские острова. Падение их могло означать, что война переместится в пределы, которые Рузвельт считал зоной непосредственной обороны своей страны.
С его точки зрения было необходимо оказать стране, которая фактически являлась союзником США, такую помощь, которая позволила бы ей продолжать войну. Но одно дело - личные намерения, совершенно другое - реальные действия, которые можно было предпринять только с санкции конгресса, тем более в год президентских выборов.
Большое влияние на Рузвельта оказывали страстные призывы Черчилля, который через пять дней после назначения премьер-министром написал ему: "Голос и силы Соединенных Штатов могут потерять всякий вес, если они будут воздерживаться слишком долго". Сэр Уинстон считал необходимым, чтобы США объявили, что они будут оказывать Британии всяческую помощь, за исключением прямого участия в военных действиях.
Дело было не только в необходимости отражения воздушных атак неприятеля. В мае 1940 года британская армия понесла на территории Франции тяжелый урон. При эвакуации из Дюнкерка было потеряно всё вооружение, затонули десять эсминцев, несколько десятков английских кораблей потоплены немецкими подводными лодками в океане.
Черчилль, описывая высокому американскому корреспонденту сложившееся положение, не жалел черной краски, и у того сложилось представление, что Великобритания стояла на краю пропасти. По словам премьера, для ее спасения немедленно требовались 50 эсминцев, которые могли бы восполнить образовавшуюся во флоте брешь.
Для того чтобы преодолеть сопротивление законодателей, в августе было решено, что за передаваемые корабли США получат восемь британских военно-морских баз в Атлантике (на Ньюфаундленде, Бермудских островах, Багамах и т. д.). Это была лишь формальная уступка, совершенная к тому же в обход конгресса, но последний счел ее достаточной, и 50 эсминцев направились на помощь фактическому союзнику. По общему признанию, устаревшие корабли существенной роли в военных операциях сыграть не могли. Важно другое - это была первая открытая материальная помощь Великобритании, за которой, как все уже понимали, должна была последовать значительно более мощная поддержка. Тенденция важнее фактов, гласит американская поговорка.
Новые действия президента по дальнейшему вовлечению в войну были предприняты весной 1941 года в связи с захватом Германией и Италией Югославии и Греции. 10 мая Рузвельт запросил у конгресса дополнительные ассигнования на создание полумиллионной армии.
Выступая 31 мая в Белом доме, президент объявил, что только что подписал воззвание о введении неограниченного чрезвычайного положения, предусматривавшего "укрепление нашей обороноспособности до такой степени, какую позволяют наша мощь и власть".
* * *
Ранее - 10 февраля палатой представителей, а 11 марта сенатом - был принят Закон об обеспечении защиты Соединенных Штатов, который называли также законом о передаче вооружения, боеприпасов, продовольствия и любых других материалов в аренду или взаймы тем странам, оборона которых представляет жизненную важность для США. Законопроект получил, как считали, счастливый входящий номер 1776, совпадающий с годом провозглашения Декларации независимости Североамериканских Соединенных Штатов.
Слова о "жизненной важности" были ключевыми. "Принять законопроект с такой формулировкой означало признать единение нашей страны с другими свободолюбивыми странами перед лицом агрессивных государств оси (линии, соединявшей Берлин, Рим и Токио. - Г. Ч.), признать, что наша самая большая надежда состоит в том, чтобы удалось соединить нашу силу с силой наших друзей", - писал Э. Стеттиниус.
Правда, в конгрессе в текст документа были внесены некоторые изменения, оговаривавшие сферу его применения (главным из них было ограничение срока двумя годами - до 30 июня 1943-го, но позже действие закона продлевалось), однако исключительно важным был сам факт его принятия.
Рузвельт не скрывал раздражения, слыша обвинения в "диктатуре", "подрыве американской обороны" и т. п. Заявление одного из оппонентов, что закон "загубит четверть всех американских парней", он назвал "самым гнусным публичным высказыванием при жизни моего поколения".
Начальная сумма помощи была определена в семь миллиардов долларов. Всего же за годы войны расходы по этому закону составили огромную сумму - свыше 50 миллиардов, из которых 31 миллиард приходился на Великобританию, а 11 - на СССР; остальная сумма была израсходована на помощь Китаю, а также Франции на заключительном этапе войны и некоторым другим странам.
Так появился знаменитый закон о ленд-лизе, явившийся предпосылкой практического воплощения в жизнь лозунга "арсенал демократий". Вначале он проводился существовавшими ведомствами под общим наблюдением Г. Гопкинса и самого президента. Несколько позже оказалось, что осуществление ленд-лиза требует специального органа. В октябре 1941 года Рузвельт подписал распоряжение о создании управления по осуществлению закона. Начальником его, с ежегодным окладом в десять тысяч долларов, стал Эдвард Стеттиниус и занимал этот пост до 1943-го, когда стал заместителем госсекретаря.
Рузвельт был удовлетворен тем, насколько быстро был подготовлен текст законопроекта, собраны необходимые резолюции, проведено обсуждение в комитетах палаты представителей и сената и утверждение закона обеими палатами. Умудренный многолетним опытом, он понимал, что в иных условиях принятие такого основополагающего акта потребовало бы во много раз больше времени.
Стеттиниус тогда думал иначе, но позже изменил свою позицию. Он писал в мемуарах: "Теперь я, кажется, понял, в чем было дело. В демократических странах недостаточно просто поддержки большинства для быстрых и решительных действий по защите страны от опасности. В такое время необходимо сплочение народа и нельзя допускать резкий раскол в обществе". В отличие от него Рузвельт хорошо сознавал необходимость сплочения нации и прилагал все силы для его обеспечения, даже в чрезвычайных условиях.
Пятнадцатого марта на встрече в Белом доме с членами Корреспондентской ассоциации Рузвельт подвел итоги: "Пусть диктаторы Европы и Азии сомневаются в нашей сплоченности. В нашем демократическом обществе решения, может быть, принимаются медленно, но когда они приняты, то это решения не одного человека, а ста тридцати миллионов". Теперь, когда акт о ленд-лизе был проведен через органы власти с рекордной скоростью, Рузвельт мог позволить себе рассуждения о "медленном принятии" законов.
Экспансивная Ф. Перкинс считала, что идея о ленд-лизе пришла в голову Рузвельту внезапно, чуть ли не по божественному наитию. По ее словам, у президента произошла "вспышка ясновидящего знания и восприятия". Если Рузвельт именно так рассказывал близким о возникновении этой идеи, то это был розыгрыш. На самом деле обдумывались и взвешивались самые разные варианты, ни один из которых не был пригодным в полной мере, и постепенно из их элементов сложилось решение.
Что же представлял собой ленд-лиз?
Закон гласил, что поставленные материалы (машины, различная военная техника, оружие, сырье, продовольствие и т. д.), уничтоженные, утраченные и выработавшие ресурс во время войны, оплате не подлежат, а имущество, после окончания войны пригодное для гражданских целей, будет оплачено полностью или частично на основе предоставленных Соединенными Штатами долгосрочных кредитов (в основном беспроцентных займов). Одна из статей предусматривала, в случае заинтересованности американской стороны, возвращение неразрушенных техники и оборудования.
В советской историографии обычно утверждалось, что размер помощи СССР по ленд-лизу был довольно мал - всего около четырех процентов средств, затраченных страной на войну, а техника поставлялась в основном устаревших моделей. При этом с подачи члена Политбюро ЦК ВКП(б) Н. А. Вознесенского на США лились потоки грязи. Председатель Госплана Вознесенский утверждал: "Ожиревший на народной крови в период Второй мировой войны монополистический капитализм Соединенных Штатов Америки… теперь стоит во главе империалистического и антидемократического лагеря и стал застрельщиком империалистической экспансии во всех частях света". В то же время, как в 1963 году доносили спецслужбы, маршал Г. К. Жуков в частных разговорах признавал: "Вот сейчас говорят, что союзники никогда нам не помогали… Но ведь нельзя отрицать, что американцы нам гнали столько материалов, без которых мы бы не могли формировать свои резервы и не могли бы продолжать войну… У нас не было взрывчатки, пороха. Не было, чем снаряжать винтовочные патроны. Американцы по-настоящему выручили нас с порохом, взрывчаткой. А сколько они нам гнали листовой стали! Разве мы могли бы быстро наладить производство танков, если бы не американская помощь сталью? А сейчас представляют дело так, что у нас всё это было свое в изобилии".
На Западе, наоборот, обычно указывалось, что победа над Германией была определена западным оружием и Советский Союз без ленд-лиза не устоял бы.
В наше время в странах, образовавшихся на месте бывшего СССР, отношение к помощи союзников изменилось - признается важное значение не только поставок вооружения, военных материалов, продовольствия по ряду наименований, но и получения информации о новых образцах оружия и промышленного оборудования. Исследовавший этот вопрос Б. В. Соколов сделал вывод, что "без западных поставок Советский Союз не только не смог бы выиграть Великую Отечественную войну, но даже… противостоять германскому вторжению, не будучи в состоянии произвести достаточное количество вооружений и боевой техники и обеспечить ее горючим и боеприпасами".
Соколов и другие авторы отмечают, что эту зависимость хорошо понимало советское руководство уже в начале войны. Направленный в СССР специальный посланник Рузвельта Г. Гопкинс сообщал 31 июля 1941 года, что Сталин полагал невозможным без американской помощи устоять против Германии, располагавшей ресурсами оккупированной Европы. Рузвельт же еще в октябре 1940-го, объявляя о своем решении разрешить военному ведомству предоставлять излишнее вооружение и снаряжение, а также стратегические материалы и промышленное оборудование тем странам, которые могут защищать американские национальные интересы, допускал включение в число этих стран Советского Союза.
Вначале в осуществлении программы ленд-лиза было немало путаницы, бюрократической суеты и произвола. Зарубежные и внутренние "толкачи", так или иначе лично заинтересованные в тех или иных видах поставок, а подчас просто коррумпированные, дискредитировали ее. Поэтому в конце 1941 года по распоряжению Рузвельта была введена четкая система распределения.
Правительство страны, включенной в список получателей американской продукции, обращалось к правительству США с конкретной заявкой - с перечнем товаров и указанием их количества. Вслед за этим проводилась "проверка на соответствие ленд-лизу": в самом ли деле запрашиваемые материалы необходимы для военных нужд, в достаточном ли количестве они имеются в США и действительно ли полезнее для общего дела отправить их союзнику, нежели оставить для внутреннего использования. Если получатель обладал достаточным долларовым фондом, он оплачивал поставки наличными, если же нет - материалы передавались как можно быстрее, а возмещение откладывалось на послевоенный период.
Закон о ленд-лизе был новым важным шагом на пути непосредственного вовлечения США в мировую войну. О том, что этот момент приближался, свидетельствовало и образование президентом не предусмотренного конституцией органа - военного кабинета в составе пяти человек - военного министра Стимсона, военно-морского министра Нокса, министра финансов Моргентау, государственного секретаря Халла и неизменного Гопкинса как руководителя программы ленд-лиза.