9 мая, воскресенье. Довольно жалкий и тусклый парад на Красной площади. Президент стоял не на трибуне Мавзолея, а возле, на небольшом подиуме, сколоченном прямо на площади. У меня возникла ехидная - после вчерашней "случайной" бомбежки в Белграде китайского посольства - мысль, а не залетит ли и сюда "нечаянно" НАТОвская шальная ракета? Стертая, изобилующая штампами речь Ельцина. И как это они наскребли денег на парад, на новенькую форму, на подкормку этих бравых молодцов?
"Родина вас не забудет". Забудет - и забыла. И умирали люди даже не потому, что думали о родине, а потому что это инстинкт русского человека - сражаться, не думая о смерти.
Весь день работал над шестой главой, потом вместе с С. П. и Долли долго гуляли. Открылся, видимо связанный с весной, жуткий кашель.
Дома на автоответчике сообщения от Е. П. Лямпорта. Я его даже записал. "Здравствуйте, Сергей Николаевич! Это Ефим Петрович говорит. Сергей Николаевич, я поздравляю Вас и Вашу семью с праздником. Я сдал второй экзамен. Это главная новость. Гринкарту мне еще не дали. Как дадут, сразу приеду в Москву. Собираетесь ли вы в Нью-Йорк? Если "да", то я перезвоню". Какой прекрасный и трогательный парень. Как его, действительно, мне не хватает. Как не хватает его и нашей культуре. А в это самое время я подчеркиваю у Ленина цитаты по еврейскому вопросу.
Есть и вторая новость искусства. В моем почтовом ящике я нашел вырезку из "МК". Их обычно кладет мне Ашот, когда разбирает почту. Цитирую всю целиком: "Вчера, в шикарно оформленном по такому случаю малом зале ЦДЛ, Союз писателей Москвы вручал свою ежегодную литературную премию "Венец" ведущим литературным деятелям. Победителями в номинациях "Поэзия", "Проза", "Драматургия", "Публицистика" и "Молодой автор" стали соответственно Владимир Корнилов (за вклад в поэзию последних лет), Анатолий Жигулин (за гуманистический вклад в литературу), Михаил Рощин (за драматургию последних лет), Андрей Турков (выдающийся вклад в литературоведение) и Елена Исаева (талантливый дебют). Что самое интересное, раздача "слонов" производилась совершенно справедливо. Ведь в Попечительский совет входили такие гуру судейства, как: Олег Табаков, Марк Захаров, Белла Ахмадулина, Егор Гайдар, а также главные редакторы газет "Культура" и "МК" - Юрий Белявский и Павел Гусев.
При всем честном народе (а среди публики присутствовали в числе прочих Марк Розовский, Илья Резник, Аркадий Вайнер с дочкой, Борис Немцов) лауреаты "Венца" стали счастливыми обладателями роскошных цветочных букетов, почетных дипломов и приличной денежной суммы".
Все непристойно, начиная от одесского стиля самой заметки, кончая списком ценителей, славных своей клановостью, и самой тусовкой, перечислением гостей. Все раздается и делится только среди своих, и какое обилие именитых евреев и "полтинников". Единственное приличное имя, затесавшееся в этот ряд, - Андрей Турков, но ему премию готов дать любой союз.
В Москве холодно, и погода не стремится стать теплее.
10 мая, понедельник. У Светланы Михайловны был день рождения, очень ловко его днем отпраздновали, как чаепитие. В бухгалтерии приживается новый парнишка - Костя. Я вдруг заметил, что с Ирой мне работать легче. Дело о "Сауне" я еще не раскрутил, но о нем не забыл.
Весь вечер сидел над шестой главой. Уже виден край, я все-таки заставил себя сделать шестую главу так, как мне мерещилось. Прочел в "Независимой" статью B. C. о Бондарчуке. Она молодец, а главное, это ее бодрит. В "Независимой" есть статья об И. Арманд. Концепция автора и моя сходятся, роман был "устный". Арманд - это обычный тип независимых суфражисток-истеричек.
11 мая, вторник. С утра я за работой для "Труда":
"Наши праздничные военные передачи еще раз показали подловатую и сентиментальную стыдливость режима. И сами ветераны, и люди, для которых эта война уже вошла в ранг далекой истории, охотно согласились бы, вместо фанфарного излишества, на некоторую дополнительную помощь участникам войны и просто старым людям. А о наших воинах надо вспоминать всегда, повседневно и в том числе не только на телеэкране. Из всех многочисленных военных передач отметил бы только беседу всегда ловкого Кучера с писателем Лазарем Лазаревым. В этой содержательной беседе прозвучали и слова "профессиональный ветеран". Мы все понимаем, что это значит, и с подобного сорта ветеранами и ветераншами часто встречались.
Из других событий отмечу два: крестное знамение, которое, наконец-то, публично наложил на себя Б. Н. Ельцин, и связанный с ним же некий инцидент во время заседания Совета по встрече третьего тысячелетия. Дело даже не в том, что президент заметил непорядок в рассадке "думных бояр" и приказал пересесть С. Степашину. Но какова пауза?! Она былa грозна и страшна, как в цирке, когда в немой тишине ты лихорадочно думаешь, успеет ли поймать воздушный акробат перекладину, или нет…
На телевидении были и бесспорные шедевры: это балеты "Голубой экспресс" и "Треуголка" - оба балета танцевались на сцене Гран-Опера и были оформлены Пабло Пикассо. На одном из балетов костюмы сделаны по эскизам Коко Шанель. Это тебе не перья Киркорова и плащи Бориса Моисеева. Впрочем, наши телеакадемики, если бы эти передачи были и нашего производства, их не заметили, здесь нет живой личности или клана, которым надо подсуживать…".
12 мая, среда. Утром принимали аспирантский экзамен, в этот момент, часов в одиннадцать, входит В. И. Гусев: "…сняли Примакова и назначили Степашина". Потом вечером я видел по НТВ подробности - все мерзко. Очевидно, что это снятие сделано Ельциным исключительно из ревности к Примакову. Ничего более бессмысленного и прямо вредного стране я не вижу. Источником этой неприязни я вижу опять только семью, только стремление к личной безопасности. Если раньше резкие движения что-то Ельцину давали, то этот жест сделан исключительно в надежде, что движение что-то принесет. Это как лягушка, которой отрывают голову, а она еще дергается. Он двигается, потому что движение обозначает - жизнь.
Приехал Коля из Вьетнама - это прозвище одного из наших бывших выпускников-вьетнамцев, - и мы с ним обедали. Их Институт литературы пока живет и, кажется, даже ничего. На мой вопрос: "По-прежнему ли вьетнамские крестьяне хотят стать писателями?" - Коля ответил, что у них в этом году уже есть больше трехсот заявлений. Говорили о платной группе, о новых контактах, обмене.
По дороге домой на Ленинском проспекте встретили четыре автобуса с солдатами. Солисты на месте, теперь подтягивают кордебалет.
Я сам очень плох, много кашляю. В Москве холодно, отключили отопление.
13 мая, четверг. "Труд" поместил хронику снятия правительства. В 10.00 Ельцин встретился с Примаковым, а в 12.40 курс рубля понизился на 40 копеек.
Звонил Валя Черных, который прочел мое второе "Избранное". Он полагает, что я один из немногих действующих писателей. Хвалил отчаянно, пересказывать не стану. На организацию своей славы я наконец-то махнул рукой: как будет. Это еще связано и с тем, что я определил свою собственную цену. Она высокая. Тем не менее целая полоса в "НГ" о Маканине меня расстроила. Не расстраивается же он, что обо мне вышла целая монография.
Начался импичмент президента. Я, как и все, понимаю, что ничем все это не кончится. Но ведь наступает время, когда все надо сказать в лицо. Все политические деятели поменялись, и на телевидении уже достаточно снисходительно относятся к Степашину, которого еще вчера ожесточенно ругали. С любым гипотетическим премьером все хотят жить в мире. На экране все время, пританцовывая и семеня ногами, мелькает Черномырдин. Его видение напоминает вставание покойника из гроба. Как и любой покойник, он хочет утащить побольше с собою под землю: сегодня эта черная мырда предложила Думе самораспуститься.
Читал какое-то умное эссе Сережи Терехова и рассказики Харченко и Рустема. Все ребята мне нравятся, но Сережа слишком умен и художественно бесплоден, чтобы не быть раздраженным.
Вечером в институте состоялся концерт Леши Тиматкова. На этот раз он мне показался менее свежим и оригинальным, чем всегда. Публики было много: почти полный зал на заочке, его друзья, родная тусовка, но многое из того, о чем пел Леша, я не понял. Поэзия уже не воспринимается поэзией, а только с аккомпанементом. Какой-то всеобщий балдеж.
Звонил помощник Александра Ивановича Лебедя. Поговорили о служебных институтских делах. Все-таки он наш выпускник, а потом он пожаловался на необъективность прессы по отношению к Александру Ивановичу. Конфликты у него все на той же почве: собираемость налогов в крае увеличилась в три раза. Вот тебе и конфликт с Быковым.
14 мая, пятница. Утром был аспирантский экзамен по литературе. Я слушал современную часть, т. е. сидел за столом с Ковским, Смирновым, Корнеенко и Чудаковой. Литературный институт, к сожалению, есть литературный институт, все расплывчато и аморфно… Расстроили не столько низкие знания, но отсутствие продвижения вперед и нежелание особенно рыться в истории литературы. Все нацелены только на диссертацию. Алеша Иванов, с трудом вспомнив "Разгром" Фадеева, с заносчивостью назвал его средней литературой и, как бы подыгрывая неким заинтересованным лицам, сказал, что больше его никогда не будет читать. Ну, так я никогда не стану больше читать его, Алешу. В его повести "Зеленый лимон" хорошо было только начало, а так литература ниже среднего. Это, кажется, его застукала Надежда Васильевна после защиты диплома с… Ладно, даже в дневнике не стану порочить чужую репутацию. Бесспорно продвинулся только Валера Оссинский, я бы даже сказал, что продвинулся крепко. А я-то его всегда на семинаре упрекал в невежестве. После экзамена я сказал Валере: "Ты хотел мне доказать? Ты мне доказал". В деле приема экзаменов мы с Чудаковой на одной линии: не болтовня, а знание - как минимум, текстов. Чувствуется определенная литературная расплывчатость знаний наших студентов.
Для "Труда":
"Ну, что мне Гекуба? Ну, что мне импичмент? Ну, что мне даже Степашин, который или станет премьер-министром огромной страны, или не станет? Меня взволновали на прошлой неделе совершенно другие события. Например, немыслимая инициатива знаменитого тaнцopa, а ныне художественного директора Большого театра Владимира Васильева. Пусть все театры мира сделают отчисления от одного своего спектакля за год в пользу Большого. А Большой на эти деньги произведет необходимую реконструкцию. Надо-то всего 200 миллионов долларов. Ну нет этих миллионов в государстве российском! На реконструкцию Красного крыльца есть, на постройку собора Казанской Божьей матери нашли, на реконструкцию кремлевских апартаментов и строительство многочисленных резиденций отыскали, а вот на другую всенародную святыню, на Большой театр, нет. А теперь представим себе, что на возведение Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге Петр I просит финансирование у Карла XII, Екатерина Великая ищет деньги на покупку библиотеки Вольтера у Людовика XVI, строительство храма Христа Спасителя финансирует не правительство Александра I, а Ватикан, а на московское метро и Университет на Ленгорах Сталин ищет валюту у Мишеля Камдессю. Мысль ясна? Самое интересное, что это смелое предложение прозвучало перед нашей взволнованной интеллигенцией и руководителем ЮНЕСКО Федерико Майором. Я запомнил во время этой церемонии благостное лицо бывшего министра культуры России Евгения Сидорова и оторопевшее Владимира Егорова - министра нынешнего.
Другим примечательным и многозначительным событием стал пакет жидкой краски, который метнули бывшие соратники-экологисты в голову министра иностранных дел Германии Йошки Фишера. В этом экстравагантном действии был не только протест против участия Германии в кровавом бенефисе НАТО в Югославии, но и акт мести избирателей своему избраннику, не сумевшему выполнить предвыборные обещания. Если "зеленый" - не воюй. Ну, хорошо краски, а если в ход пойдут рельсы или другие предметы, о которых во время своих избирательных кампаний говорили депутаты и другие избранники? Я имею в виду, конечно, скорее не германских, а наших".
15 мая, суббота. Почти весь день смотрел по телевизору прямую трансляцию из Думы. В этот день шло заседание, а после него началось голосование по началу импичмента Б. Н. Ельцина. Шансы были только у третьего пункта обвинений - война в Чечне. Этот пункт набрал 283 голоса. Для того, чтобы процедура началась, нужно было минимум 300 голосов из общего количества делегатов в 450. С моей точки зрения, это уж во всяком случае не поражение оппозиции. Такое огромное количество "избранников народа", как иронично подчеркивает демократическая и неплохо оплачиваемая пресса, не согласно с позицией и политическими движениями президента. Но наш президент вряд ли об этом задумается. Важность всей этой процедуры заключается в том, что она погубила еще и ряд политических репутаций, очертила абрисы отдельных политических лидеров. По крайней мере, рухнул под грузом собственной речи и своего вечного увертливого по отношению к президенту и власти лакейства Жириновский. Обнажилась равнодушная к народу жилистая демагогическая суть либерал-демократов. Для них важнее сухой ригоризм слов, нежели народная жизнь и смерть. Таким мне показалось очень интересное, но себялюбиво-холодное выступление младшего Рыжкова. Но тем не менее можно и восхититься виртуозными инструментовками и Рыжкова - ой, далеко пойдет! - и Явлинского.
Телевидение также показало, как при выходе из Думы народ чуть не побил Жириновского и Митрофанова. Сквозь эфирные микшеры пробились даже такие слова, обращенные к этим магистрам либерализма, как "сука" и "жидовская морда". Здесь уже ничего не поделаешь, примеры Жириновского заталкивают не очень разбирающийся в тонкостях политической конъюнктуры народ в норы антисемитизма. Я пишу об этом еще и оттого, что читаю книжку Льва Полякова "История антисемитизма". Читаю и многое полезное выписываю в подготовительные материалы. Как и у любого серьезного исследователя, у меня много интересных наблюдений.
18 мая, вторник. Сегодня у меня на семинаре был Вячеслав Курицын, наш, наверное, самый знаменитый молодой критик-литературовед. С помощью Марата Гельмана он ведет даже какой-то свой журнал в Интернете. Говорил довольно интересно, но и сам всеяден и неглубок и поддерживает поэтому поверхностную постмодернистскую литературу. Но сам по себе Слава хорош: в синих чуть ли не домотканых портках, майке и куртке с надписью UNITED STATES ARMY*. Интересно и симптоматично, что он ученик Г. Белой.
Светлана Зимарева написала очень приличный по языку текст.
19 мая, среда. По НТВ показали некий спровоцированный милицией и журналистами скандал. Человек десять-пятнадцать ребят в черной форме "Памяти" на Театральной площади поют молитву в день гибели Николая II, ОМОН и телевидение их уже ждут. Завязываются сначала толкания друг друга, потом молодцов бросают в автобус милиции. Здесь же священник в облачении, его отталкивают, но он с "Памятью". Меня поразили очень красивые молодые и очень русские лица ребят. Все они что-то горячась говорят в камеру о произволе.
Дума утвердила в должности премьер-министра С. Степашина. Меня все это перестало волновать. Чувствую себя очень плохо, задыхаюсь. Крепко и жестко поговорил с Сорокиным. Институт собирается в Орел на "День славянской письменности", я все подготовил, но все вдруг оказались очень занятыми. Юра Кузнецов, с чьей дочерью я довольно серьезно занимался во время приема ее в институт, "не смог". У В. И. Гусева - ну, это действительно так - какое-то срочное дело. У Льва Ивановича болит нога, а Валентин Васильевич лечит зубы. Каждую пятницу он уезжает на дачу и не бывает в институте. Всю вторую половину дня после часа уезжает и проводит в Союзе писателей России, недавно на несколько дней, не предупредив, уезжал на Пушкинские дни в Каир. А вот когда надо институту - он не может. Он все вздыхает о Родине и говорит, как он в молодости работал у горящего мартена, но, как и все наши русские пустобрехи… Это обычный советский писатель, скорее ловкий, нежели глубокий, и самодостаточный. Может быть, я на него похож: он тоже все время служит.
Третий съезд так наз. Пулатовcкoго союза.
Общее впечатление: все прошло благостно, потому что все было достаточно подготовлено, и за шесть лет работы стало ясно - как много Пулатов делает, хотя бы в силу того, что все взгляды направлены на него, нет организации, которая бы его не подтравливала.
Главная примета съезда - это, конечно, возраст, сплошь седые головы. Толкачев, которого избрали в ревизионную комиссию, оказался, наверное, самым молодым. Это как бы съезд бывшей литературы. Но, с другой стороны, за этими восточными аксакалами что-то и стоит.
Пулатов сразу сделал хороший ход - Ганичев вел съезд. Чем был выторгован мир, я узнал в самом конце съезда.
Ниже приведу коротенькие фразы из выступлений на третьем съезде.
1. Г а н и ч е в - "Опустошающий тип культуры"; "Россия распадется так же, как Союз".
2. М. У. (Казахстан) - "Союзы писателей оказались вне бюджета"; "Доллар гудит в ушах"; "Вспоминаю о нашей родной, милой Москве"; "Мы должны сохранить островок из тех времен - это МСПС".
Говорит о памятнике Пушкину, который ставят в Алма-Ате. Мне кажется, они начали фрондировать Пушкиным, как мы раньше фрондировали Хемингуэем, Фолкнером, Прустом.
"Зона хитрости".
"Сделать хотя бы справочник членов МСПС, хотя бы маленький, чтобы было кому позвонить".
"Есть много людей, которые чувствуют себя политическими чабанами". "Уходит переводческое ремесло". Их литература становится никому не нужной.
3. С п е к т о р Д м и т р и й (Украина) - "В организации 300 человек".
4. Б и р у л а в а (Грузия) - "Я прошу моего друга и земляка Эбонаидзе шире предоставлять свои страницы (журнал "Дружба народов") членам нашего "Содружества".
Насколько я понимаю, им крупно повезло с самостоятельностью и известностью. С моей точки зрения, и у Армении, и у Грузии нет ни одного шанса выжить без России и быть самостоятельными.
Собственно говоря, а чем сейчас управляет Шеварднадзе? В Абхазию его не пускают, в Мегрелию, где сидят сторонники Гамсахурдии, - тоже, в лучшем случае - Тбилиси и грузинские армяне.
5. К у г у л ь т и н о в Д. Н. (Калмыкия) выступал в обычной своей манере культурологического рассказа. Вот что я выжал из его баек: