"После землетрясения в Армении было принято решение: все котельные комплексы, которые производились в СССР, отпускать только в Армению". Давид Никитич рассказал, как благодаря своей поэтической популярности добыл, тем не менее, вырвав у Армении, для своего родного села такой комплекс.
Их семью в свое время раскулачили и отобрали тысячу овец. Д. Н. поднял удивительный вопрос - о графе национальности в паспортах. Смысл заключается в следующем: "Я не хочу быть просто российским гражданином. Я никогда не отрекся от того, что я калмык, и название именно этой национальности выбито на памятнике Пушкину в Москве".
(Ввязался хитрый Машбаш и сказал, что у Пушкина в оригинале сначала было написано а д ы г, а потом зачеркнуто и появилось к а л м ы к).
Как ни странно, этот вопрос стал актуальным еще в нескольких репликах. Очень резко отнеслись к идее ликвидировать графу "национальность" армяне. Это понятно, у них огромная диаспора в России. Армяне также полагают, что им нет смысла отказываться от своей знаменитой древней нации. Я тоже своей национальности не стыжусь.
Немного перескакиваю и привожу другое выступление.
6. Н е м б е т о в (Кыргызстан) - "Был на выставке в Нью-Йорке. Спрашивают: Вы откуда? отвечаю: Кыргызстан. - Пакистан? Курдистан? Никто такой национальности в мире не знает. А когда были советскими - говорили просто: русские".
"Да как же так? - продолжает Кугультинов. - Ведь каждый из нас для того, чтобы принадлежать к этой своей национальности, готов идти на смерть…" "С помощью закона мы заставляем калмыков учить калмыцкий язык". Как я полагаю, это оговорка, но очень мне симпатичная.
7. С т о г а н о в (Белоруссия) много говорил о московском Литфонде, о том безобразии, которое в нем творится, например с поликлиникой.
Правда, тут же г-на из Белоруссии срезал Яша Козловский: "А не говорите ли вы на заседании Литфонда (докладчик - председатель ревизионной комиссии международного Литфонда) одно, а у нас - другое?"
8. Х а к и м о в (Таджикистан) - "В начале века к нам через русских пришло просвещение. В Таджикистане кончилась гражданская война, в соседнем Афганистане она идет 19 лет. Почему? А потому, что у нас весь народ, практически, образован, грамотен, в Афганистане же грамотных в лучшем случае 40–50 %. Вот за что мы благодарим Россию. В Душанбе сейчас живет 2–3 русских писателя. Раньше было 30 человек, это были прекрасные переводчики, через которых на нас смотрела Россия".
9. Зачитали письменное выступление Гамзатова: "Довольно мстить все время прошлому, в нашем прошлом и так достаточно ошибок". "У нас, практически, все время идет подготовка к войне". "За последнее время мы много приобрели, но много и потеряли. Некоторые поэты хотят подчинить профессию разуму".
10. М а р л е н А р д ж а н я н (Армения) - "Я горжусь своим советским паспортом. Что же у нас будут писать в паспортах для тех, кто живет в других странах? "Ассимилянт"?"
Это самое неожиданное на съезде.
11. Ка з б е к Г а й д у к а е в (Чечня) - "Погибло 120 тысяч населения. Каждая вторая жизнь уничтожена. За 2–3 года мы приняли 20 человек в Союз писателей. Мы по-своему празднуем Пушкина - "чеченский след в творчестве Пушкина".
12…….. Азербайджан. (Застал середину выступления.) Докладчик рассказывает о Гейдаре Алиеве: "…именно по его воле писателям старше 60 лет приплачивают по 250 долларов в месяц. Все журналы в Азербайджане взяты на содержание бюджетом. Но все отчетливо сознают, что это до тех пор, пока Алиев у власти".
Алиев, конечно, достаточно жесткий человек, понимающий, как играть при определенных условиях игры. Я лично всегда подозревал, что если бы в свое время власть отдали не Горбачеву, а Алиеву - Союз был бы цел, хотя и реформирован.
После съезда, во время которого два раза кормили, всех повели в ресторан, который, оказалось, находится здесь же, в помещении СП, почти как у нас в Литинституте. Только это совершенно другой ресторан - какой-то восточный, азербайджанский, вход в который не через двор Союза писателей, а сбоку. Я всегда думал - кто же живет в помещении бывшей иностранной комиссии и в тех комнатах, в которых когда-то находился журнал "Юность". Оказалось, что через этот вход с другой стороны, именно в это помещение мы и попадаем. Кормили нормально, я ничего не ел и не пил, но все время вспоминал, что именно в этих комнатах и залах сидели референты иностранной комиссии - шла какая-то работа, кто-то ездил куда-то, и писатель не думал каждый день только о куске хлеба…
Перед концом заседания меня вызвали в коридор Бондарев и Проскурин: в этом году мне присудили премию им. Шолохова. Старость не то время, чтобы радоваться чему-то…
23 мая, воскресенье. Вернулся из Обнинска, куда уехал около часа дня вчера, и сел за компьютер. Уехал в совершенно "разобранном" состоянии, с диким кашлем и хлюпаньем в груди. На даче протопил печь и лег на электроплед. Всю ночь проспал с горящим светом, время от времени просыпаясь, чтобы откашляться в полотенце. Полотенце к утру оказалось весом с килограмм, но, несмотря на слабость, мне полегчало.
Днем, проведенным в Обнинске, я оказался очень доволен. Дочитал "Историю антисемитизма" Льва Полякова. Прекрасная, отлично написанная книга. Прочел интересную работу Дани Першина к семинару во вторник. Кое-что посмотрел по Зиновьеву и Сталину, а самое главное - решил, что не обязательно "вставные" главы в "Ленина" делать в том же ключе, как и основные. Мы живем в век постмодернизма.
Самое главное, что я пересилил себя и посадил перец, который купил еще в прошлое воскресенье на Черемушкинском рынке, и тридцать кустов помидоров, рассаду которых мне подарил мой сосед Вили Пылаев. Его фамилией я в свое время воспользовался в одном из своих романов, а относительно его имени только сейчас догадался, что оно является аббревиатурой от Владимир Ильич Ленин. Его мать, покойница Варвара Петровна, вполне так могла придумать. Еще я посадил в другую теплицу огурцы. Делал все потихоньку, все время отдыхая, но если не посадить именно сегодня, то прощайте любые виды на урожай.
Заходил сосед Володя Шеметовский, поговорили, то да се. Я спросил, чем он сегодня обедал, он ответил, что, как всегда, кашей и сардельками. А теперь он размышляет, чем бы поужинать перед тем, как пойдет в баню. Я тут говорю: "У меня, Володя, есть пачка свежего творога, хочешь - возьми". Он отвечает: "Конечно, возьму, мне такое не по карману". Этот эпизод я невольно связываю с недавней просьбой профессора Демина - занять несколько сотен из институтской казны до зарплаты. У него чуть ли не серебряная свадьба, а в доме нет ни копейки. Это уже не впервые. Крупнейший ученый-славист - и в такой нищете.
Завтра мне вручают премию имени Шолохова.
24 мая, понедельник. Утром в "Труде" нашел материальчик: "Как воровали при Сталине". Здесь рассказывается об утечке информации перед денежной реформой 1947 года. Оказывается, Сталину подавали рапорта о всех безобразиях его присных. Во всей статье единственная фамилия, цитирую: "28 ноября в ресторане "Москва" гроссмейстер Ботвинник через директора потребовал отпустить ему 7 кг шоколада в плитках. 27 ноября в том же ресторане Ботвинник скупил еще 10 кг шоколада "Золотой ярлык", говорилось в одном из донесений МВД".
Может быть, у нас вся страна антисемитов? Вот и в кусочке из последнего слова знаменитой аферистки "Властилины", чей процесс идет уже более года, лишь одна фамилия. Хозяйка знаменитой фирмы рассказывает, как она встретилась с Иосифом Давыдовичем Кобзоном и тот принялся знакомить ее с каким-то нужным человеком.
Сегодня состоялся последний семинар на первом курсе. Обсуждали Даню Перышева. Почти трогательно я простился с семинаристами до следующего года.
Как неглавное: утром же был в литфондовской поликлинике у врача. Наконец-то через полтора года решил провериться, да и то потому, что нужна курортная карта. Ну, забегая вперед скажу, дела у меня совсем не блестящие. После того как поликлиника стала платной, народу в ней почти нет. В регистратуре стеллажи заполнены в лучшем случае на одну треть.
25 мая, вторник. Я никогда не думал, что буду так волноваться во время вручения мне Шолоховской премии. Обратил внимание, что пальцы у меня до белизны стиснуты. Ведь знаю всю механику, все рычаги, которые были приведены, но все равно волнуюсь. Малый зал Дома литераторов полон, я думаю, на подобной процедуре столько народу не было никогда. Две трети - это наши сотрудники. Здесь Надя Годенко с букетом. Букет этот теперь стоит у меня на секретере. Надо будет цветы засушить и сохранить. Почему-то сейчас вспомнил сухие букеты моей прежней секретарши Галины Васильевны. За столом сидели хорошо известные мне представители учредителей: Арсений Ларионов - "Современный писатель", Пулатов. Речь Бондарева. Когда он заговорил в своей обычной, оснащенной эпитетами и вводными предложениями манере, я сразу же подумал, что речь надо будет обязательно посмотреть на бумаге. Наша институтская интеллигенция немножко поворчала. Очень непросто Бондарев говорил и о времени, и о Шолохове. Я, кстати, не ошибся - это позднейшая компьютерная приписка, опубликованная в "Советской России", речь действительно выглядела очень значительно. Хорош был и снимок - Бондарев, Боря Шереметьев, как секретарь комитета, и лауреаты. Я с китайским шарфом на шее. В своей речи я воспользовался своим старым тезисом о том, что Шолохов безумно мешает всей нашей русской литературе XX века. Он как горная вершина, которая поднимается выше туч. Без него литературный пейзаж выглядел бы как ряд высоких горных пиков. Пик Бунина, пик Платонова, пик Булгакова. При этой расстановке сил и я вместо лейтенанта мог бы быть майором. Но Шолохов фактом своего литературного присутствия всех на один ранг понижает. Во время речи мне пришла в голову мысль, что только наш русский "менталитет", вечное недовольство собой и своим характером, не позволяет нам, например, говорить и сравнивать Шолохова и Пруста, Шолохова и Джойса. А ведь Шолохов это сравнение выдерживает и превосходит.
26 мая, среда. Ашот положил мне в почтовый ящик вырезку из "Комсомольской правды":
"Премии. Писателям еще дают, но за особые заслуги. Вчера в ЦДЛ в торжественной обстановке объявили лауреатов премии имени Михаила Шолохова. Премия эта вручается "за выдающиеся литературные произведения", а определяет, кто оказался наиболее выдающимся, специальная комиссия под председательством известного писателя и пламенного коммуниста Юрия Бондарева. А потому и выбор комиссии не совсем случаен.
В прошлые годы премию получали Анатолий Иванов, Виктор Кочетков, Расул Гамзатов. В 99-м году ее удостоился еще один лидирующий писатель Петр Проскурин за роман "Число зверя". Лауреатами также стали Мустай Карим за собрание сочинений в пяти томах, Сергей Есин за новый роман и Юрий Круглов за книги фольклора".
Ну, конечно, премию дали "своим". И автор, подыгрывающий демократам, напрасно здесь иронизирует. Разве демократы когда-нибудь дали премию Распутину или Белову? Значит, не только за литературу. А почему же патриоты должны давать премию Битову или Искандеру?
Сегодня в пять выдаем дипломы, а в шесть я иду на юбилей Галины Александровны Орехановой - во МХАТ на Тверском. Женщина она, конечно, поразительная, талантливая, умная. При знании языков, с европейским образованием, она не переметнулась, не предала. Ее статьи в "Советской России" не забыты. Я навсегда запомнил, как встретил ее в октябре 1993-го на Смоленской площади, когда там строили баррикаду. Струсил тогда я, не дал ей для "Советской России" интервью, сославшись на то, что я госчиновник. Но тогда мы все, впрочем, ожидали и арестов, и снятия с работы. Это не причина для трусости. Стыжусь до сих пор.
На этом дне рождения наверняка увижу Татьяну Васильевну.
Подготовка к пьянке, которую я собираюсь устроить коллективу завтра после ученого совета, идет полным ходом. Дипломы на этот раз я раздал весело, чего-то балагурил и все время ощущал в зале, что студенты меня любят, по крайней мере относятся ко мне снисходительно. Вот и награда. Но это совсем не означало, что кто-то встанет поблагодарить. Но на этот раз молодцом оказался мой семинар, ребята подарили мне букет цветов. Вручала мне букет моя любимица Оля Никитина. Букет оказался очень кстати, я вспомнил, что иду на свидание к двум женщинам, и со двора вернулся, чтобы к моим розам присовокупить и другие.
Во МХАТе стол накрыли в кабинете директора. Украшением стола был холодец - самодеятельность Галины Александровны. Мы все навалились на это роскошное блюдо (так было вкусно), пощадив покупную красную рыбу. Я хотел бы отметить очень чинный и красивый, МХАТовский, как я его представлял себе, ход застолья. Не нажираловка, а чествование. Был Валерий Николаевич Ганичев с женой, эта пара нравится мне все больше. В конечном счете, и он, как умеет, держит свою организацию. Я умею по-другому. Был Володя Костров с Галей. Володя, как всегда, говорил умно и очень тонко. Похоже, что, как и я, он очень болен. Его русская сердечность в стихах меня всегда изумляет. В жизни-то он человек покруче и, пожалуй, равнодушный. Ганичев тоже говорил хорошо, но повторил свой рассказ о фестивале "Витязь", которым поделился со мной, когда мы ждали начала. "Витязь" на этот раз состоялся в Смоленске, туда отправились непременные участники Игорь Черницкий и Коля Романов, и что и как там проис-ходит, я себе представляю.
Выступая со словом первым, я почему-то начал с Татьяны Васильевны и льстил ей страшно. Но ведь я и люблю ее страшно. Говорили за столом о мемуарах Миши Ардова, напечатанных в "Новом мире". Отзываются о них сдержанно, корят за отсутствие доброты и духа прощения. Надо прочесть. Я еще раз поражаюсь умению Дорониной формулировать. Говорит она очень точно, лаконично и умно. Они обе мне нравятся - и Доронина, и Ореханова. Прекрасно обе одеты, не рассупониваются, это настоящая русская интеллигентная обстановка. Тот случай, когда слово "интеллигентный" я пишу без отвращения.
30 мая, воскресенье. Много вожусь на даче. Сажаю помидоры, пропалываю. B. C. на даче в первый раз. Я принимаю антибиотики, и мне заметно лучше. Надолго ли? Или не антибиотики, а погода? Дочитал прекрасные "Дневники 1993 года" В. И. Гусева. Возможно, кроме прочих достоинств, эта книга станет одним из лучших эмоциональных пособий по октябрю и расстрелу Белого дома.
Вечером позвонил Саша Вознесенский из "Независимой газеты". С трудно скрываемым раздражением он задал мне вопрос, суть которого базировалась на известном высказывании Гоголя о русском человеке через 200 лет - это и есть Пушкин.
- Почему вы Пушкин?
- Почему вы не Пушкин?
"Сама постановка вопроса неловкая или, по моему мнению, как говорят сегодня не по-русски, некорректная. И подумать, чтобы себя даже сравнивать, невозможно. Это значит с небом себя сравнивать, как китайский богдыхан. Добрая душа Гоголь наобещал нам всем некое человеческое, а скорее духовное совершенство через 200 лет. Сто пятьдесят уже прошло. А где эта пушкинская гармония сердца и знания, талант и бесшабашность? Один расчет-с! Весь Пушкин, как я по-человечески его вижу, умещается в своем собственном изречении, повторенном после его смерти Лермонтовым, - "невольник чести". Грешны. И с честью у нас, русских писателей, не все ладно. И предавали, и служили новейшим богам, и перевертывались, а написать чтобы просто, ясно и народно - мало. С другой стороны, знаю я с десяток имен в русской литературе, которых, как и Пушкина, я бы отнес к небожителям. Среди них есть и мои современники".
31 мая, понедельник. Был на юбилее Леонида Леонова. Юбилейные торжества проходили в Октябрьском зале Дома Союзов. Они проходили без малейшей правительственной поддержки и указа. Культура разделилась на два течения, одно из которых тусовка. В президиуме Распутин и Бондарев, Проскурин. С очень неплохим докладом выступил Феликс Кузнецов и интересно против обыкновения говорил В. Н. Ганичев. В Октябрьском зале тем не менее когда-то проходил процесс над Н. И. Бухариным. На банкет я не остался. Хотя надо было бы поговорить с Зюгановым.
Для "Труда":
"Как телезрителя меня давно уже интересуют не события, а подробности. Именно поэтому не пишу о фильме "Повержен будет Вавилон" в целом, прошедшем и, кажется, созданном на канале "Культура", а лишь о замечательном закадровом ведущем фильма Михаиле Александровиче Ульянове. Этот удивительный голос так врезается в сознание, что невольно вспоминаешь буквально все, что он когда-либо играл и читал на экране или на радио. И сравнение это дает определенную пищу уму. Какой пафос, какой актер! Как виртуозно перевоплощается из одной политической ипостаси в другую. Как искренен. Как талантливо голосом "поддает" Ленину, которого когда-то играл, и времени, которому в свое время верно служил. Просто замечательный и смелый фильм о неудачном строительстве Дворца Советов. Как все-таки мы отчаянны, выходя на предварительно разминированное поле. Вот как надо жить, бороться и достигать намеченных целей.
Из других подробностей восхитил новый вице-премьер Аксененко со своей точной установкой на помощь самому ближнему и себе, и наш президент, свободно и непринужденно перелетающий из Сочи в Москву. Меня всегда интересует, когда я вижу его на экране, смотрит ли он сам на себя по телевизору и что, интересно, говорят по этому поводу члены его семьи, дети, внуки, жена, близкие и Борис Абрамович Березовский? Еще я хотел написать, что, судя по рекламе, появился новый вид "Комета", особо въедливого к ржавчине".
Напишу рейтинг о невероятном оскорблении России - отмене космоса.