5 февраля, четверг.
Вечером был в театре Вахтангова на спектакле "За двумя зайцами" - старинная, начала века оперетта по пьесе М. Старицкого. Остро, весело, с прекрасной актрисой Марией Ароновой в роли Прони. Наверное, эту роль и трудно играть, но мне это запомнилось и при распределении премий Москвы постараюсь с этой премией ей помочь. Гуляя по фойе театра, освященном портретами, вспомнил слова Проскурина на его вечере. Имея в виду М.Ульянова, он говорил, что старательно стремился встречаться в Москве с земляками, но никогда не хотел входить в контакт с этим знаменитым актером.
6 февраля, пятница.
Утром ездил с В.С. в поликлинику - она слепнет, ей сегодня должны были расширить зрачок и посмотреть глазное дно. Знакомая поликлиника в ужасном состоянии, обшарпанные стены, проводка и коммуникации, проведенные поверху, портят поверхности, до дыр протерт линолеум на полах. Валентине Сергеевне, выписав направление, врач очень осторожно сказала, что в больницу теперь кладут только за деньги. Сама улица Рылеева, на которой когда-то стояла поликлиника, нынче уже Гагаринский переулок. Не в честь ли того "любомудра" Гагарина, который выписал "диплом" А.С. Пушкину, ставший причиной роковой дуэли? Но поразила больше всего меня в больнице публика. Это все наша интеллигенция, профессора со всей Москвы, деятели культуры, руководители библиотек, директора и преподаватели крупных техникумов, актеры, кинематографисты. Я помню этих достойных, хорошо одетых и спокойно себя ведущих в поликлинических коридорах людей. Все постарели, не видно молодых лиц, молодые, верно, лечатся в платных учреждениях. В коридорах идут разговоры о платных и бесплатных анализах. Старики рассказывают друг другу о том, что в районках анализ можно сделать бесплатно, но врачей и лаборантов нет, и записаться на эти анализы и осмотры практически невозможно. Сейчас рассказчики какие-то бомжи. Невероятное скопление обветшалой, потертой, вышедшей из моды и потерявшей форму одежды. Все эти вязаные кофточки, протертые юбки. Начищенные, потерявшие форму сапоги. Слезы наворачиваются на глазах. Только чудом я не среди них. Прописал в Москве Лешу. С ним жить намного легче, будет гулять с собакой. Меня волнуют его интересы, которые пока все сосредоточиваются на смотрении телевизора. Иногда, приходя из магазина, Леша приносит себе какой-нибудь "Сникерс".
8 февраля, воскресенье.
Чувствовал себя так плохо, что всю субботу работать не мог. Принимал по часам все таблетки, снадобья и лекарства, которые у меня есть, даже дышу теми ингаляциями, которые принесла Марина Шаповалова, моя ученица. Боюсь, что на бегу умереть не удастся, а если длительная и изнурительная болезнь, то это просто может сделать меня нечеловеком.
В воскресенье написал пару страниц в роман о Ленине. Компилировать и держать в стилистических рамках доходчивости мысли очень тяжело.
По телевидению опять некий скандал с последним молодым реформатором из Ленинграда, соратником Коха, неким Резником, приватизировавшим какую-то госстраховскую компанию или его отделение банка. Показали старух, которые внесли ему последние деньги - "на смерть". В наше время каждый должен позаботиться о собственной смерти. Ну как здесь не станешь бытовым антисемитом: как общенациональная кража - так еврей. Наших тоже, конечно, достаточно, но здесь как бы воруют у своих, и когда их убивают, бьют морды, поджигают их машины, то "н а р о д н ы х м с т и т е л е й" хотя бы не называют антисемитами. Своих мы со временем выучим сами. Евреи на своей территории, наверное, будут вести себя скромнее - там такие же жуки, которых обмануть труднее, а наш народ слишком доверчивый для постоянного сожительства с этими предприимчивыми ребятами.
Очень волнует начинающаяся военная ситуация вокруг Ирака. Невольно связывается оральный секс Клинтона с его боевитостью в Ираке. Полководец должен затмить неосторожного сексуального подмастерья.
9 февраля, понедельник. Самое крупное событие - это Валерия Новодворская на ТВ. Наконец-то ее показали много. Для малого требуется микроанализ, а большое видится само по себе. Она ведь ненормальная и узконаправленная на свое мелкое и ничтожное "я" всезнайка. Круг ее рассуждений чрезвычайно мал, хотя за всем ее обликом чувствуется перекормленная девочка, из-за отсутствия мальчиков проводящая все время в библиотеках. Ее диссидентство от ее уродства и непривлекательности. Кстати, по ТВ объявили, что когда-то ей ставили диагноз шизофрения. Ссылка на тоталитарную медицину. Мы теперь кормимся эстетикой и этикой умалишенных.
10 февраля, вторник.
Очень неудачно прошел семинар. И я был пуст, как старый валенок, и Лена Нестерина на меня в конце семинара "наехала". Какая эволюция в девочке. Она обеспокоена тем, что напротив ее дверей в общежитии очень долго ремонтируют туалет. Сейчас пишу, и мне противно от ее снобизма и эгоистического взгляда на жизнь. Неужели таких верхоглядов мы воспитываем?
11 февраля, среда.
Был в больнице у врача, которого мне рекомендовала Инна Люциановна. Судя по его словам, еще не все безнадежно. Кое-что мне прописал.
Телевидение полно сообщений о нападении на Шеварднадзе. Болезнь ломает способность работать, и ты начинаешь смотреть телевизор и читать всякую чепуху.
Вечером звонил Титов из Ленинграда. Опять споры о фестивале. Ленинградцы хотят превратить его в свою обычную актерскую хищную тусовку. Я защищаю общие интересы с такой горячностью, будто это мои собственные. Я не хочу тратить институтские деньги без пользы для литературы. Моих студентов и преподавателей. Денег сейчас нет, аренды не все введены в строй, многие еще простаивают, а ремонт душевых в подвале потребовал почти 60 миллионов рублей.
12 февраля четверг.
Иду к Игорю Болычеву на семинар по текущей литературе. Сделал это из стремления убедиться, как он плох, но обнаружил, что семинар довольно интересен. Это, скорее, связано не с тематикой или особыми откровениями Болычева, а дело только в самом руководителе семинара. Парень толковый, чувствует природу литературы, ее пластику и ходы. Немножко обращает внимание на постмодернизм. Дело это темное и пустое и обращаться к нему надо реже. Интересное соображение - Болычев, как мне кажется, справедливо заметил, что современная литература началась с 1985 года. Здесь у меня сразу возникла мысль о реорганизации кафедры: русской и современной литературы. Еще приведу одно соображение Болычева: он, опять-таки справедливо сказал, что после девяносто первого года, в связи с ощущением всеобщего кризиса, писатели замолчали. Тут же мне подумалось, что эта ситуация обошла меня счастливо стороной. Я один из немногих, кто получил возможность и в это тяжелейшее время не молчать. Только сейчас я понял, как невероятно счастливо в этом отношении сложилась моя судьба.
Телевидение лениво говорит о покушении на Шеварднадзе и о намеках грузинской стороны на причастность к этому российских спецслужб. При всем прочем, Шеварднадзе, как политику, немыслимо повезло с этим покушением, если только придумал покушение не он сам или его тайные присные, - теперь его обязательно выберут на новый срок.
Вечером ездил в больницу к В.С. Это отделение хроников, все неторопливо делается здесь и обреченно. Я с ужасом узнаю от нее об очередной смерти кого-нибудь из этих несчастных.
13 февраля, пятница.
Сочетание цифры и дня недели. Завтра день святого Валентина. Внедрение его происходит, видимо, вместо дня 8 Марта. Это корреспондируется с посещением президентом папы римского. Немыслимый визит для человека, призванного покровительствовать Русской православной церкви. Конечно, как всегда, Ельцин в подтексте, в силу своей угодливости и до боли в коленках преклонения перед Западом, надавал обещаний.
В институте: Александр Сергеевич Орлов получил медаль Ломоносова. Для меня это - как собственная удача, чувство зависти у меня полностью отсутствует. Посидели по поводу награждения на кафедре. Говорили о дуэли Пушкина. Моя версия: как писатель он усложнял жизнь, талант иссякал, темы мельчали, он искал любого выхода, который напоминал бы Божью волю.
В институт приезжал Витя Симакин. Мы очень славно, вспоминая прошлое, с ним поговорили о жизни и о театре. Я пригласил его поехать со мною на Гатчинский кинофестиваль.
Чувствую я себя отвратительно, уже две ночи подряд жутко кашляю. Иногда мокрота отходит с кровью. Тоже усложняю себе жизнь в надежде, что все разрешится само собою. Жалко только кучи недоделанных работ и замыслов.
15 февраля, воскресенье.
Вчера вечером позвонил Анри Вартанов, и я с ним помирился; опять пишу кусочки телевизионного рейтинга для "Труда". Ох уж эти газеты, стремятся вроде бы и куснуть власть предержащую за руку, но только так, чтобы та и не заметила, чтобы не было больно. Никого бы не обидеть и от властей что-то получить.
"Телевидение закормило нас криминальными сюжетами. В данном случае имею в виду не банальные убийства, ограбления и взрывы бомб под "мерседесами" нуворишей. Вещи более страшные, потому что они имеют не частный характер, а свидетельствуют о полном параличе и коррумпированности власти. То, почему западная пресса называет нас самой коррумпированной страной в мире. Итак, после коробки из-под ксерокса, гонорара за книгу о приватизации - имен не называю, они у всех на слуху и хорошо известны, - после утечки информации с заседания правительства, на которой можно было хорошо погреть руки, и внезапно перепрыгнувшей на стол к президенту МВФ Мишелю Комдессю - имена все те же - новый скандал с министром Яковом Уринсоном, который потрафил в доходах своему младшему брату Александру. Подбор фамилий таков, что невольно начинаешь обвинять ТВ в антисемитизме. Да что же наши коренные русаки так отстают? В остальном на нашем экране все по-старому. Школьникам лучше телевидение не смотреть, чтобы не портить вкус, пенсионерам - чтобы хорошо спать, бизнесменам - чтобы не возникало желание своровать, больным - чтобы не попасться в лапы рекламе медицинских препаратов, здоровым - чтобы не заболеть. Я смотрю по субботам и воскресеньям зарубежный, пошлый сериал "Приключения Геракла" - из якобы античной жизни и думаю, знают ли наши семиклассники после десяти лет реформ, где расположен Олимп - не магазин, последний еще недавно был открыт возле метро "Краснопресненская", и кто такие Зевс, Гея и этот самый Геракл".
16 февраля, понедельник. С каждым днем мне все хуже и хуже, несмотря на все дорогие лекарства, которые пью. Болезнь мне, довольно состоятельному человеку, влетает в копеечку, а как же нищим пенсионерам? Сегодня поехал в фирму "Амиго" делать анализы на микрофлору в легких. Это на Новобасманной в здании кожно-венерологического диспансера, видимо "своя" фирма при диспансере. Все, естественно, блестит, сверкает, итальянская керамическая плитка, фонтан в холле, пластмассовая тропическая зелень. Делают самую редкую диагностику: "Расширенный анализ урогенитальной м-флоры", ВИЧ, RW, хламидии, грибки. Судя по немногочисленным посетителям, здесь исследуются на изысканную половую микрофлору дорогие проститутки. В коридоре ожидают врача две совсем молоденькие девушки в роскошных одинаковых (эта одинаковость - безошибочный признак простонародных подруг) норковых шубах, с большими, думаю, 40–41 размера, ногами и отвратительными грубыми и наглыми голосами. Конечно, это "аристократки" от Казанского вокзала и королевы закрытых саун. Цены дикие - эта самая урогенитальная микрофлора, анализ, стоит 310 рублей, мои грибки в крови, серология - 110, посевы мокроты - 170. Медицина для всех превратилась в доступную медицину для избранных.
22 февраля, вторник.
Читал в "Нашем современнике" статью Татьяны Окуловой-Мекешиной. Это молодая жена Михаила Петровича Лобанова. Здесь есть чрезвычайно лестный, хотя и несколько риторический пассаж с упоминанием моего имени. Это о своре кремлевских помощников, двигавших нашими былыми генсеками. Все написали свои мемуары, и Татьяна Окулова перелопатила эту гору книг. Отсюда же я узнал, что автор лозунга "Экономика должна быть экономной" - это интеллектуал Бовин.
Вечером С.П. протащил меня до Смотровой площадки МГУ. Я думал, что сил у меня на такое уже не станет. Прошел, но кажется, простудился.
23 февраля, понедельник.
Сегодня Юра Роговцев подал мне заявление о материальной помощи. Я оговорил его, подписывая документ, потому что он всегда что-то бунтует, не ходит на воскресники, канючит, бунтует против местной, т. е. моей власти, недоволен супом в столовой. Он сказал, что, видимо, ему придется покупать проездной билет, потому что он должен ездить на какие-то медицинские процедуры. Тем не менее учится он старательно и хорошо, много работает над собой и сделал очень большие успехи. Ну, попроси что-либо по-человечески, без гонора и скандала. Выяснилось, что он живет только на стипендию в 85 рублей и даже не покупает из экономии проездного билета, до института ходит пешком. Я содрогнулся от этой нищеты и выписал ему сразу 300 рублей. Четыре его стипендии.
26 февраля, четверг.
Открытие фестиваля в Гатчине. Мои преподаватели, голубчики, все поехали, как один: поехали Евгений Рейн, Валентин Сидоров, Татьяна Бек, Юрий Кузнецов, Владимир Костров. В Париже задержался лишь Роман Сэф. Из студентов со мною Саша Великодный, стихи слабоваты, но обязателен и мил, Аня Кузнецова, Федя Черепанов. Открытие прошло довольно традиционно, но чуть меньше танцев, свечей, хотя всех других провинциально-ленинградских аксессуаров достаточно. Я не вполне доволен жюри. Милые женщины прошлого "созыва" Плаксина и Сэпман мне были милее. Как быстро, немедленно нашли друг друга Таня Бек, Менакер - "гениальный" режиссер, поставивший около тридцати фильмов, но ни одного из названий которых Женя Рейн не помнит (терминология Жени), Титов, занятый только собой, и другие персонажи. Жмется к "работодателям" и Сережа Шолохов, еще один член жюри, хотя его интересует, конечно, другой, более свежий и молодой аспект творчества.
На официальном открытии я нервничал, мне долго не давали выступать, даже лишили темы, я предполагал тихо, скромно обнародовать жюри, но Дмитриев все это сделал. Тем не менее я скрутил такую занятную полуполитическую конфетку и под двойные аплодисменты ее преподнес. Перед этим была спета "Дубинушка" и с таким примиренческим с сегодняшней надеждой переливом. Я опираюсь на цитирование И.К.Скобцевой Толстого (она приводила знаменитую цитату о хороших и плохих людях, о том, что плохие немедленно объединяются, а вот что бы и хорошим не объединиться!), итак, я, опираясь и вроде бы искусственно полемизируя под аплодисменты зала, вдруг вспомнил о толстовской "дубине народного гнева". Моя речь "хохотунам" вряд ли понравилась, ибо я еще говорил о Сергее Бондарчуке, рядом с которым многие из присутствующей режиссуры пигмеи.
В гостинице читаю Галковского, с упоением. Наверное, это действительно лучший роман последних десятилетий. Со мною в номере живет Саша Великодный, который заваривает чай, меня растирает по утрам и сочувствует.
27 февраля, пятница.
Сегодня утром показали фильм Лидии Бобровой по мотивам рассказов Бориса Екимова "В той стране". У меня сразу создалось впечатление состоявшегося фестиваля. Вряд ли что-либо будет еще сильнее, но этот фильм безусловно тянет на Главный приз. Жизнь северной русской деревни. Много смертей, пьянок, но тем не менее есть духовное величие терпеливого народа. Даже удивительно, как такой фильм мог быть поставлен в наше время. Белорусский фильм по рассказам О.Генри на меня впечатления не произвел так же как и грузинский "Омут". Здесь много страшных сцен жизни, есть политика, но почему-то сочувствия у меня ни фильм, ни грузины не вызывают. Это все страдания за разрушение России. Грузия долго и много пользовалась Россией, освободилась и сейчас в своих бедах все время вспоминает и винит русских. Впрочем, вполне понятно, почему политикам это выгодно. Политикам вообще нет дела до отечества, их интересует только собственная власть и ее сохранение.
Вчера Синод принял решение о недоказанности принадлежности екатеринбургских останков именно царской семье Романовых и тем самым посоветовал мирским властям до выяснения немедленно их похоронить как просто пострадавших от лихолетья людей. Сегодня наше бойкое и не боящееся ни Бога, ни черта правительство решило похоронить их, как останки царской семьи. Они сами все знают, у них политические цели. Тенденция мне ясна: следующий будет Ленин. Ленина-то вообще чуть позже похоронить надо, проведя всенародный референдум, но зачем связывать это с костями из-под Свердловска? Кстати, не будем забывать, что этот царь сам первый бросил Россию, а ведь первые Романовы клялись в неразрывности с ней.
Вечерами у меня появилась температура - 37,2. В один из дней показывали литовский фильм "Лунная Литва" - фильм не только антисоветский, но, как мне кажется, еще и антирусский. Интересная реакция зала. Ни одного хлопка. Такого на фестивале я больше не встречал. Хлопают из вежливости хоть чему.
5 марта, четверг.
Гатчина. Через час уезжаю. Все осталось позади: просмотры, обиды, решение жюри, закрытие фестиваля, банкет. Уже два дня мне получше, ночью я вовсе не кашляю, но мокрота еще отходит. Ощущение, что это у меня не надолго.
Решение жюри фестиваля стало сенсационным. Во-первых - приз Лидии Бобровой. Особенно это решение значительно на фоне "Киношока", прошедшего в Анапе, где председательствовал Даниил Гранин. Лида подошла ко мне и рассказала, как в свое время Гранин сказал ей: "Ставь полбанки за то, что я выбил тебе премию за сценарий". Две установки в искусстве: одна, связанная с народной жизнью и неизбежным для этого дыханием, сердцем, и другая, европейская, конструированная из изящных обработок уже существовавшего, намеков, ассоциаций, интереса к околоткам так называемой интеллигентной действительности. На "Киношоке" в Анапе первую премию получила грузинская картина "Райские птички". Если говорить об этом еще раз, мы не дали никаких призов грузинам, литовцам с их антирусскими, но претендующими на объективный историзм картинам, не дали и казахам. Подтексты везде блистают одни и те же. Виновата везде Россия, которая уйдя или мало оставила, или сейчас мало дает. Наши лауреаты - это Вася Ливанов с его "Дон-Кихотом", Лидия Боброва ("В той стране" по рассказам Бориса Екимова) и Виталий Мельников ("Царевич Алексей"). Как в этой картине играет Людмила Зайцева крошечную роль царицы Евдокии!