– Поскольку Музей славы принадлежит всему миру, то для нас не важно, какую страну представляет тот или иной человек, главное, что он сделал на поприще любимой всеми нами игры. Причем, мы учитываем все достижения номинанта на протяжении многих лет, иногда всей карьеры. И в этом плане все шестеро выдающихся игроков, именами которых сегодня пополнится Зал славы, очень характерны. Это знаменитые советские волейболисты двукратные олимпийские чемпионы Людмила Булдакова и Георгий Монзолевский. К сожалению, Людмилы уже нет в живых, но ее заслуги перед мировым волейболом очень велики. И мы рады, что в Холиок прилетела ее дочь Татьяна. И вместе с этими легендами будут чествовать представителей совсем другого поколения – бразилец Маурицио Лима также двукратный олимпийский чемпион, по разу выигрывали Игры голландец Петер Бланже и американец Джефф Сторк, После 18 лет карьеры игрока в пляжный волейбол серебро на Играх в Атланте завоевал Майк Тодд. Согласитесь все – достойные представители большой мировой волейбольной семьи.
– А сколько лет должно пройти после завершения карьеры, чтобы имя игрока попало в число кандидатов быть представленными в Зале славы?
– Обычно три года, не меньше.
– В аналогичном Зале славы баскетбола кроме игроков, тренеров и других лиц имеющих отношение к игре, представлены также и судьи, и журналисты, и комментаторы…
– Что касается судей, то самый главный представитель этой когорты у нас представлен: доктор Эндре Холвей из Венгрии долгие годы сам работал международным арбитром, а потом возглавлял судейскую комиссию ФИВБ. Ну а про представителей вашей профессии могу сказать только следующее: в США волейбол в различных СМИ не освещается так, как, к примеру, в России или в Италии. И членам нашего Совета еще стоит осознать роль журналистов в развитии волейбола. Не сомневаюсь, что в мире найдется немало ваших коллег, которые вполне достойны быть представленными в Зале славы. Причем, для этого вовсе не обязательно создавать отдельную категорию, ваши коллеги вполне пройдут в "Лидеры". В этой связи очень важно, чтобы предложения поступали от стран. Если они последуют, мы непременно рассмотрим их.
В программе двухдневной церемонии были обязательные интервью на местном ТВ, прием, устроенный мэром Холиока Алексом Морсем, наверное, самым молодым из градоначальников США: ему всего 23 года, и он только в минувшем году закончил колледж. Отметил, что молодой человек обладает неплохим чувством юмора, он блестяще парировал шутки едва ли не всех номинантов в свой адрес. Были вручения памятных серебряных перстней с соответствующей гравировкой. Торжества завершились большим гала-ужином, в ходе которого по традиции про новых звезд, введенных в Зал славы вначале демонстрировали видеоролик, потом каждого в отдельности представляли особо. Так, красивые слова про Бланже произнес тренер олимпийских чемпионов голландец Йоп Алберда, неплохо знакомый россиянам по работе менеджером в футбольной сборной России при Гусе Хиддинке, а Сторка представлял Марв Данфи, возглавлявший сборную США на чемпионате мира 1986 года и в 1988 году на Олимпийских играх в Сеуле. Про российских номинантов очень тепло говорил Эл Монако, не раз бывавший в нашей стране, а Маурицио и Тодда охарактеризовал нынешний руководитель USA Volleyball Дат Бил. Каждый из шестерых выступил с ответным словом. И на общем фоне россияне вовсе не оплошали.
А потом началась раздача автографов и встречи по интересам.
Отрезок от Хартфорда до Вашингтона на обратном пути мы летели вместе С Данфи и Сторком. Известный тренер с огромным пиететом отозвался о Людмиле Булдаковой, а у Георгия Мондзолевского поинтересовался, кто был самым сильным из игроков той сборной СССР, в которую входил пасующий и которая выиграла золото на Играх в Токио и в Мехико. И услышав в ответ имя Дмитрия Воскобойникова, удивился, потому что до этого понятия не имел, что существовал такой великий волейболист. А потом долго повторял фамилию, чтобы запомнить.
"Сколько же у вас было выдающихся игроков!", – воскликнул на прощание знаменитый тренер. Много, очень много, уважаемый Марв. Да мы одними россиянами можем заполнить весь Зал славы в Холиоке.
Рассказав о первом визите к волейбольным истокам, задался вопросом: может стоит подумать о создании своего Зала отечественной волейбольной славы? Небольшую комнату с многочисленными призами в официальном офисе Всероссийской федерации волейбола на Лубянке оборудовать удалось. Но этого, согласитесь, недостаточно, чтобы представить, как много было совершено за без малого целый век существования отечественного волейбола и какие замечательные люди писали советско-российскую волейбольную историю.
Станет ли Холиок волейбольной Меккой?
Спустя год после моего второго – и подлинного – знакомства с уникальным местечком под названием Холиок попал туда в третий раз. Вместе со старым приятелем Славой Зайцевым, выдающимся связующим отечественного волейбола, которого Совет так называемого Зала волейбольной славы сподобился наконец-то включить в свои члены. Впрочем, лучше поздно, чем никогда…
Программа пребывания была совершенно идентична предыдущей. С одним разве что различием: на сей раз всех гостей, а кроме Зайцева вводили в Зал славы известную представительницу пляжного волейбола, олимпийскую чемпионку 2000 года австралийку Натали Кук, выступавшую кстати, на пяти Олимпийских играх, и американскую волейболистку Карен Кемнер, которую я, честно говоря, с трудом припомнил, потому что послужной список здоровенной нападающей по сравнению с другими номинантами не столь уж значителен – золото Гран-при 1995 года и две бронзы – чемпионата мира 1990 года и Игр Доброй воли 1986, а также приглашенных на торжества представителей тех стран, которые участвовали в первом конгрессе, образовавшем Международную федерацию волейбола. Прислали делегатов, правда, не все 14 федераций, которые в апреле 1947 года основали ФИВБ. Только Венгрия, Италия, Уругвай, Франция и, разумеется, США. Больше всего порадовался новой встрече с Андреа Дзордзи (он представлял Италию), замечательным волейболистом и очень симпатичным парнем, который, как ни странно, еще даже не введен в Зал славы в отличие от своих партнеров по гениальной "скуадре адзурре" девяностых годов прошлого века – Андрея Гардини, Лоренцо Бернарди и Андреа Джани, не говоря уже об их замечательном тренере Хулио Веласко. Это тем более странно, что заслуг у Дзордзи перед мировым волейболом ничуть не меньше, чем у выше названных игроков даже вместе взятых. Странный выбор… Впрочем, я несколько отвлекся.
Так вот, единственным отличием нынешнего чествования избранных стала поездка в тот самый колледж Союза молодых христиан в соседнем Спрингфилде, в котором учился прародитель волейбола Морган у основателя баскетбола Джеймса Нейсмита. Все остальное, как всегда: телевизионное интервью, прием от имени чуть повзрослевшего, теперь ему 24, мэра Холиока в первый день, и вручение именных серебряных перстней, плакеток и курток, наконец, гала-вечер с демонстрацией документальных кадров с участием очередных лауреатов под занавес второго дня.
И все весьма скромно, без изысков и помпы, по системе самообслуживания – сам набери, что бог послал (обычно не густо), поешь и убери за собой посуду. Лишь на гала-вечере хоть и не подавали, но со столов убирали официанты.
Ну да бог с ним, дело не в этом.
Пообщавшись в прошлом году с двумя высокопоставленными организаторами торжеств – президентом Волейбольной ассоциации США выдающимся тренером Дагом Билом и почетным президентом USA Volleyball Элом Монако, который является к тому же членом совета Зала славы, понял, с какими трудностями сталкиваются хозяева при подготовки и проведении ежегодных торжеств. Решил выступить по этому поводу на заседании пресс-комиссии ФИВБ, членом которой являюсь с момента ее основания в 1989 году с некоторым перерывом. И чуть было не попал впросак: оказалось, что новое руководство Международной федерации, как, впрочем, и предыдущее, ничего и слышать не хочет о Зале славы в Холиоке, считая это начинание чисто американским и не имеющем всемирного значения. И это несмотря на то, что с 1998 года, то есть уже 15 лет, туда вводят выдающихся иностранных деятелей, тренеров и спортсменов, много сделавших для мирового волейбола. И первым среди прочих этого почетного права был удостоен Ясутака Мапудайра, выдающийся японский тренер, десятки лет отдавший любимому виду спорта в качестве президента своей национальной федерации, Азиатской конфедерации и вице-президента ФИВБ. Это ему принадлежала идея создания и проведения таких популярных турниров, как Мировая лига и Гран-при, а Япония по-прежнему ежегодно принимает крупнейшие международные соревнования, в том числе чемпионаты и Кубки мира.
Следом за Мацудайрой последовали многие знаменитые волейбольные деятели, распределенные на три категории – "Лидеры", "Игроки" и "Тренеры". Разумеется, больше всего на стендах американских фамилий.
– Собственно, именно сей факт и вызывает самое большое раздражение представителей ФИВБ да и всего мирового волейбольного сообщества, – попытался объяснить мне смысл разногласий между американцами, организаторами музея и остальными Дзордзи, когда попросил его поделиться своими мыслями на сей счет.
– Но ты же из тех, кто приближен к верхушке ФИВБ, можешь оказать какое-то влияние, пусть косвенное, чтобы изменить ситуацию и повернуть Лозанну лицом к Холиоку. Ведь у тебя же есть свой блог, в конце концов. Ты можешь написать об этом.
– Мне запрещено даже упоминать слово Холиок в своих заметках. Единственное, что, на мой взгляд, сегодня реально сделать, – это усадить заинтересованные лица за стол переговоров. Я общался и с американцами, и с деятелями ФИВБ. Стороны в принципе готовы к диалогу, нужно просто подтолкнуть к этому, найти повод. И нечего придумывать какие-то там музеи или залы в Лозанне или еще где-нибудь. Мне совершенно очевидно: центр мирового волейбола должен быть там, где наш вид спорта родился, то есть, в Холиоке. Только вот руководить им должны не только и не столько американцы: Холиок – достояние мировой истории. И он должен стать действительно Всемирным музеем волейбола со своим Залом славы. И не на 400 квадратных метрах, как сейчас, а на гораздо большей площади.
Абсолютно согласен с моим итальянским другом и теперь коллегой. Найти место в опустевших цехах многочисленных ныне закрытых текстильных предприятиях в Холиоке можно запросто. Юный мэр города наверняка пойдет навстречу. Нужна добрая воля руководства ФИВБ, и уже, скажем, к 2020 году, когда будут праздноваться 125-летие со времени изобретения любимой игры, можно открыть настоящую волейбольную Мекку с комплексом, который бы включил в себя музей с Залом славы, библиотеку и фильмотеку, спортивный комплекс с трибунами для зрителей, где хотя бы раз в год проводить какие-то серьезные турниры, причем, приурочивать их к торжествам по случаю введения в Зал славы новых номинантов. А таковых остается еще огромное множество. Готов, не задумываясь, назвать сразу несколько имен, достойных быть представленными от Всероссийской федерации волейбола (а именно таким образом происходит номинирование). Это, к примеру, Ирина Смирнова, Валентина Огиенко и та же Ирина Кириллова, пусть она и не живет сейчас в России, но наивысших успехов в спорте добилась, выступая за сборную СССР. Это в категории "Игроки". А в категории "Лидеры", где от нашей страны пока представлен только Владимир Саввин, рекомендовал бы Владимира Паткина, заслуженного мастера спорта, заслуженного тренера СССР, бессменно занимающего различные руководящие посты вначале во Всесоюзной, а сейчас во Всероссийской федерации волейбола. И в категорию "Тренеры" претенденты у нас найдутся наверняка. Да и в любую другую.
Последний революционер
Придумать что-либо новое в таком консервативном виде спорта, как волейбол, очень непросто. Но американский специалист Даг Бил сделал это: он выстроил современную систему расстановки игроков при приёме мяча…
О сборной США начала 80-х годов заговорили после её победы на Олимпийских играх в Лос-Анджелесе в 1984-м. Золотой командой хозяев руководил тогда совсем молодой (он возглавил сборную США в 1977 году в 30-летнем возрасте) Даг Бил. А после побед на Кубке мира 1985 года, чемпионате мира-1986 и на Олимпийских играх в 1988-м мужская американская сборная надолго утвердилась в качестве эталона действий волейбольной команды. Игра американцев была совершенно не похожа на ту, что на протяжении десятилетий проповедовали специалисты по тактике – все на приёме, кроме связки, разумеется. В любой расстановке у американцев оказывались лишь два принимающих (либеро появились только в 1999 году), тем самым расширялись возможности для атаки любого из остальных троих находящихся на площадке игроков.
Это было смелым и революционным шагом, который оценили во всём мире. Американскую схему ведения игры моментально стали копировать все прочие команды. А за Билом утвердилась слава волейбольного революционера.
Молодому тренеру удалось тогда создать уникальную команду из студентов различных учебных заведений, потому что как в те годы, так и сейчас национальные чемпионаты в США не проводятся и волейбол развивается только в университетах. Но Карч Кирай, Стив Тиммонс, Дасти Дворак, Крейг Бак, Пэт Пауэрс, Алдис Берзинын и другие первые американские олимпийские чемпионы по волейболу навсегда вписали свои имена в мировую историю этой игры. Вместе со своим гениальным тренером.
Он вежлив и общителен, никогда не отказывается от беседы с журналистом. После каждой встречи и даже короткой беседы с Билом, а происходит это в последние десятилетия, как правило, на всех крупных соревнованиях, где американец непременно присутствует, открывал для себя что-то новое либо в самой игре, либо в людях, имеющих отношение к волейболу, либо в самом Даге.
Например, всего лет десять назад (а знакомы мы без малого три десятка лет) узнал, что не столь далёкие предки Била – его бабушка с дедушкой – родом из Белоруссии. Поразило и ещё одно признание Дага: "Я очень неравнодушно отношусь к вашей стране. Потому серьёзно изучал её историю, когда учился в университете".
С того момента перестал удивляться, почему выдающийся тренер коллекционировал бюсты… Ленина. Сам насчитал несколько десятков изваяний вождя мирового пролетариата в доме Дага в Сан-Диего, куда он пригласил нескольких знакомых из советской делегации в июле 1991 года, когда сборная СССР во главе с Вячеславом Платоновым играла с американцами в рамках Мировой лиги как раз в этом калифорнийском городе. Дат в то время выполнял обязанности генерального менеджера сборных США и готовился к новой роли – клубного тренера в Милане, где он затем в течение двух лет возглавлял местную команду, выступавшую в серии А1.
Почти не сомневаюсь, что третье пришествие того же Платонова в сборную России произошло не без влияния американского коллеги. Помнится, расстроенные неудачным выступлением нашей команды на чемпионате мира 1994 года в Греции, пригласили Дага на рюмку водки. Тот не отказался, но после нескольких глотков традиционного русского горячительного напитка отозвал Платонова в сторону и стал что-то настоятельно ему доказывать. Не этот ли разговор повлиял на решение питерского тренера вновь возглавить главную российскую команду?
А чуть позже, той же осенью, встретил Била уже в бразильском Сан-Паулу на решающих играх женского мирового первенства. И американец сам завёл разговор о Николае Карполе, который привёз на тот турнир наполовину травмированную сборную (оба лидера – Валентина Огиенко и Евгения Артамонова – со скамейки запасных не вставали и на площадку не выходили, хотя и были заявлены), которая едва не произвела сенсацию: в полуфинале без своих ведущих исполнительниц чуть не обыграла сборную хозяек чемпионата. "Никогда не сомневался в квалификации Карполя, – откровенничал со мной Бил, – но теперь убедился, что он выдающийся тренер".
И всё-таки большинство наших разговоров касалось, разумеется, самого волейбола, в котором, как считал Бил, существует множество проблем.
"В последнее время волейбол превращается в игру, где тренеру очень сложно влиять на результат, – рассказывал он в одном из наших разговоров. – Календарь явно перегружен, игроки находятся под страшным давлением, и период их подготовки к матчам сведён к минимуму. При этом в самой игре всё большее значение приобретает подача. Такой дисбаланс делает волейбол менее привлекательным для зрителей. Матчи длятся слишком мало, розыгрыши слишком короткие, роль элемента случайности – слишком велика. Тем удивительнее, что долгое время – едва ли не на протяжении первого десятилетия XXI века на всех крупных турнирах побеждала одна и та же команда – Бразилия. Наверное, эта сборная действительно была сильнейшей на том временном отрезке. При современных правилах добиваться такой стабильности гораздо сложнее, чем лет 20–25 назад".
А на вопрос, что бы он изменил в правилах, дабы сделать игру более привлекательной, американский теоретик поначалу немного порассуждал, а потом, не задумываясь, выдал свой вариант возможных нововведений: "Сейчас обсуждается много идей. Поднятие сетки, например. Но я в первую очередь изменил бы "трактовку" трехметровой линии и линии подачи. Почему бы не сделать их границей приземления, а не отталкивания нападающего задней линии и подающего соответственно? Кроме того, было бы неплохо снять все ограничения при блокировании ударов. Думаю, такие меры могли заметно увеличить время нахождения мяча в воздухе и заставить игроков больше комбинировать".
"Президент ФИВБ Рубен Акоста, который рулил мировым волейболом более двадцати лет, – продолжал свою мысль Бил, – часто повторял лозунг: "Пусть мяч летает!" Но в том-то и дело, что сейчас он не летает. Мяч мертв, а все команды играют примерно одинаково. И при этом ФИВБ не спешит ничего менять".
Меня всегда подкупала искренность и прямота Дага. А ещё тот немаловажный факт, что наши взгляды совпадали. Особенно, когда речь заходила об Акосте, этаком Наполеоне от волейбола. Вот только с французским императором мексиканского адвоката роднил разве что рост. На самом деле, Международной федерацией волейбола долгие годы, особенно на рубеже веков, правила Жозефина, то бишь Малю Акоста, жена президента: ни одно решение первое лицо ФИВБ не принимал самостоятельно, не посоветовавшись с супругой. А в большинстве случаев мадам Акоста вообще не прислушивалась к мнению супруга, а уж волейбольных специалистов и подавно. Так, на мужском чемпионате мира 1998 года она, презрев многолетнюю практику выбирать MVP – самого ценного игрока любого турнира из финалистов или, как минимум, из числа призёров, приказала объявить лучшим волейболистом мирового первенства испанца Рафаэля Паскуаля, команда которого заняла… 8-е место. А потом повторила такой же вариант в 2006-м на аналогичном женском турнире, когда ни с чем остались две выдающиеся российские спортсменки, которым прочили высокий титул и неплохие призовые в 50 тысяч долларов, – чемпионки мира Любовь Соколова и Екатерина Гамова, действительно блестяще сыгравшие на том турнире. И лучшим игроком по настоянию мадам назвали японскую связующую Ёсиэ Такэситу. Догадываетесь, какое место заняла сборная Японии? Правильно, 8-е.