А как вызывающе вела себя Малю во время финального матча мужского чемпионата мира в 2002 году в Буэнос-Айресе, когда всем своим видом демонстрировала окружающим и, что немаловажно, судьям, что болеет за сборную Бразилии в матче против команды России: хлопала, кричала, даже скандировала. Даже сидящему рядом на трибуне Акосте было неудобно за супругу.
Или вот ещё пример. Вообще невероятный. Когда было принято решение по всем номинациям о звании лучших волейболистов и тренеров в первый волейбольный – XX – век и безоговорочно самым выдающимся игроком был признан воспитанник Била, единственный трёхкратный олимпийский чемпион Карч Кирай, Малю возжелала приравнять к этому уникальному спортсмену, добившемуся признания как в классическом, так и в пляжном волейболе, одного своего любимчика – итальянца Лоренцо Бернарди, всего-навсего двукратного чемпиона мира, игрока неплохого, но не более того, который даже в своей сборной не считался лучшим. И выдающимися волейболистами XX века были названы двое…
– Пока Акоста со своей женой остаются во главе ФИВБ, там меняться ничего не будет, – соглашался со мной Бил. – Из-за мексиканца в МОК долгие годы существовало негативное отношение к нашей Международной федерации и к волейболу вообще. Стиль управления ФИВБ никому не нравится. Акоста правит словно король. А должен – как президент демократического государства. Чета пресекала любые перемены в крупнейшей всемирной федерации, которая всегда была лидером среди прочих подобных объединений по числу входящих в нее стран. Хотя в ФИВБ во все времена работали замечательные специалисты, настроенные на перемены. Но внутри самой организации долгое время существовали разногласия между Европой и остальным миром. А вот когда Акоста все-таки уйдет, мы столкнемся с тремя положительными моментами. Во-первых, ФИВБ заработала очень много денег. Нужно только их правильно инвестировать. Во-вторых, волейбол занимает заметное место в программе Олимпиад. С учетом бич-волея наш вид спорта представлен в календаре Игр с первого дня до последнего дня и собирает зрителей больше, чем на всех прочих видах олимпийской программы. И, наконец, третий плюс – большой опыт организации турниров самого высокого качества на уровне сборных. Просто количество подобных соревнований нужно сократить.
И Акоста ушел в 2008-м. Сам, по состоянию здоровья, после перенесённого инфаркта, хотя собирался править аж до Лондона-2012. При этом оставил наследника в лице возрастного китайца Вэй Цзичжуна, который согласился руководить ФИВБ только четырёхлетие.
А перед самой отставкой Акосты Бил признавался мне: "Волейбол в Старом Свете благодаря серьезным профессиональным лигам развивается наиболее быстро и хочет иметь больше власти. Считаю, было бы лучше, если бы ФИВБ возглавил европеец. Пусть Европа тянет за собой остальных, а не наоборот. Глава бразильской федерации Ари Граса – тоже неплохая кандидатура. Он создал в Бразилии идеальную систему управления, которую было бы неплохо перенять ФИВБ. Только вот сам Граса, насколько я знаю, не горит желанием занять кресло главного волейбольного чиновника в мире".
Тогда же поинтересовался у собеседника, почему бы ему самому не возглавить ФИВБ. "Я не могу позволить себе круглый год летать по миру или сидеть в Лозанне. У меня семья, дети. Вот если бы изменилась вся система управления ФИВБ, то, конечно, было бы интересно занять в ней какое-то значимое место", – был ответ Била.
Каково же было моё недоумение, когда вдруг узнал, что американец выдвинул свою кандидатуру на главный пост в международной волейбольной федерации. И что его главным конкурентом будет как раз бразилец Граса, о котором Бил отзывался так хорошо.
Как известно, выборы нового президента ФИВБ состоялись в сентябре 2012 года в американском Анахайме. Полагал, что сей факт должен был сыграть на Била. Похоже, что и он думал так же. Но Граса развил такую бурную деятельность, что представители трёх конфедераций – Азиатской, Африканской и Южноамериканской сговорились и объявили, что они поддержат кандидатуру бразильца. Тогда европейский кандидат Андре Майер решил отказаться от участия в выборах, полагая, что он не соберёт достаточное для победы число голосов. Считал, что и Бил последует его примеру. Но Дат всё-таки пошёл на выборы. Был ещё и третий кандидат – президент Австралийской федерации волейбола Крис Шахт.
Голосовали представители 206 участвовавших в конгрессе стран, два бюллетеня были признаны недействительными. Граса набрал 103 голоса, то есть ровно столько, сколько и требовалось – 50 % плюс один, Бил – 86 и Шахт– 15.
Прошло четыре года правления Грасы, но серьёзных изменений, о которых мечтал Бил, в волейболе не произошло. Более того, вместо сокращения числа соревнований бразилец, оказавшийся всего-навсего четвёртым главой ФИВБ за 70-летнюю историю этого объединения, придумал новые турниры в классическом варианте игры – чемпионаты мира для игроков до 23 лет, например, и значительно увеличил количество этапов Мирового тура по пляжному волейболу. Плюс ко всему, похоже, Граса останется во главе мирового волейбола ещё на 12 лет – устав организации за время его правления был изменен. Так что, если учесть, что сегодня бразильскому лидеру мирового волейбола 73 года, несложно подсчитать, сколько ему будет по истечении объявленного времени руководства ФИВБ.
Но мы ведём речь не о Грасе. Бил же на протяжении всей своей жизни был связан с руководством американским волейболом, лишь на несколько лет отъехав в Италию, где поработал тренером в Милане. А с 1997 года вновь возглавил национальную команду и работал с ней до окончания Олимпийских игр 2004 года в Афинах.
С января 2005-го Бил возглавляет национальную федерацию США – USA Volleyball, являясь одновременно её президентом, генеральным директором и менеджером национальных сборных. В феврале 2016 года он неожиданно объявил, что работает на своих постах последний год и уйдет в отставку 2 января 2017-го, за два месяца до своего 70-летия.
Хорошо зная Дата, почти не сомневаюсь, что именно так он и поступит. Честно говоря, будет жаль, если вдруг перестану встречаться с этим интересным человеком и прекрасным собеседником, беззаветно преданном волейболу. Ведь при каждой нашей встрече я узнавал что-то новое.
К примеру, не раз высказывал Билу своё недоумение, каким образом каждый год в составе американских сборных, что в мужской, что в женской появляются новые высококлассные игроки. Понимал, что в этом немалая заслуга работающих в университетах и колледжах бывших тренеров и игроков сборной США, таких, как, скажем, Марв Данфи, который возглавил сборную после Била, или их ученик один из замечательных связующих конца прошлого века Джефф Сторк.
Ведь на самом деле отыскать талантливых исполнителей для своей сборной в США очень непросто. "Выбор волейболистов у нас по всей стране не так широк, – откровенничал Бил несколько лет назад. – Если у мужчин мы имеем 15 классных игроков, то у женщин – около сотни. Корни этой проблемы нужно искать в студенческом волейболе. Серьезные мужские команды в Штатах имеют только 20 университетов, тогда как женские – 150. Почувствуйте разницу. При этом матчи и женского, и мужского студенческих чемпионатов собирают по 10–12 тысяч человек. Ненамного меньше, чем, допустим, в баскетболе".
Услышав подобные откровения не мог не поинтересоваться:
– Так почему в Америке по-прежнему нет серьезной профессиональной волейбольной лиги а-ля НБА?
– Все последние годы мы пытаемся запустить этот проект, но пока все старания напрасны. Женская лига просуществовала два года, после чего была закрыта. У мужчин не дошли и до этого. Главная причина неудач – конкуренция. Планка ожиданий болельщиков поднята очень высоко, учитывая наличие профессиональных лиг в баскетболе, хоккее, бейсболе и американском футболе… Если предлагаешь что-то хуже, спонсоры не идут. А телевидению нужно, чтобы лига объединяла крупные города по всей территории страны. Такие как Бостон, Майами, Чикаго, Нью-Йорк… Волейбол же пользуется популярностью только в одном мегаполисе – Лос-Анджелесе. Потому что большинство студенческих команд представляют маленькие, "нерейтинговые" городки. Впрочем, мы не оставляем попыток все-таки создать профессиональную лигу. Сегодня за это дело взялся ваш хороший знакомый Ллой Болл, завершавший блестящую карьеру игрока в России. Уверен, ее наличие в США принесет пользу и остальному миру.
И тем не менее, за последние годы, благодаря усилиям Била, годовой бюджет возглавляемой им федерации увеличился вдвое, американцы могут похвастаться, что за эти годы завоевали немало олимпийских и мировых наград как в классическом, так и в пляжном волейболе, но, что важнее, утвердились среди лидеров на молодёжных уровнях, чего прежде не было.
По инициативе Била сегодняшнего руководителя USA Volleyball головной офис федерации перебазировался из Калифорнии в Колорадо-Спринс, олимпийский центр всех американских команд, а в 2012 году появились несколько центров для сборных команд. Так, в калифорнийском Анахайме работает головной офис и базируются американские сборные по классическому волейболу. "Пляжники" обосновались в южнокалифорнийском Торрансе, здесь же работает и учебный центр для подготовки резерва и персонала. В Эдмонтоне, на базе кампуса университета Центральной Оклахомы занимаются волейболисты-паралимпийцы.
"Дат Бил – лидер одного из самых успешных в нашей стране олимпийских видов спорта, – заявил недавно Скотт Блэкмун, директор олимпийского комитета США. – Для меня было большой честью работать с этим замечательным специалистом. Возглавляемая им организация очень стабильная в финансовом отношении, а различные волейбольные соревнования – что в зале, что на песке – очень привлекательны для зрителей, потому что всегда претендуют на олимпийские награды".
В одном ряду с Мацудайрой и Платоновым
Полжизни по городам и весям
Он ворвался в тренерскую элиту совсем молодым. Начинал в родной Аргентине, где родился 9 февраля 1952 года в полумиллионной Ла-Плате. На тренерской работе в волейболе с конца 70-х. Возглавлял молодежную сборную Аргентины, был наставником национальной команды – бронзового призера ЧМ-1982. В 1980–1983-м годах руководил клубом "Феррокаррио Оесте" из Буэнос-Айреса – чемпионом страны.
После переезда в Италию тренировал клубные команды. В 1986–1989-м – чемпион Италии с клубом "Панини" (Модена). Возглавив в мае 1989 года сборную этой страны, он за какие-то четыре месяца смог так сплотить и обучить игроков, что в сентябре того же года выиграл с ними первый для Италии чемпионат Европы, а через год привёл тех же ребят к успеху на чемпионате мира.
И пошло-поехало: за семь лет работы в мужской команде он выиграл серебро на Олимпийских играх 1996 года, во второй раз стал чемпионом мира в 1994-м, ещё дважды выигрывал чемпионаты Старого Света в 1993 и 1995 годах, пять раз побеждал в Мировой лиге в период между 1990-м и 1995-м. Всего сыграл с мужской сборной Италии 310 матчей и одержал 231 победу.
Затем решил попробовать себя в женском волейболе, за короткое время – чуть больше года – одержал с итальянской сборной 22 победы в 34 матчах и заложил основы успеха национальной команды с Апеннин, которая осенью 2002 года выиграла чемпионат мира. После чего ушел… в футбол. И с 1998 по 2002 год занимал должность генерального директора футбольных клубов "Лацио" (Рим) и "Интер" (Милан). На большее не хватило. Понятно, в итальянском скудетто – совсем другие деньги, не то что в волейболе. Но в его жизни деньги никогда не были приоритетом. И он вернулся в родной волейбол.
В 2002-м полгода проработал в Чехии с национальной командой, потом вновь вернулся на Апеннины, где до 2008-го тренировал клубы из Пьяченцы, Модены и Монтикьяри, в 2008–2010 годах готовил сборную Испании, за три года – с 2011-го до 2014-й – вывел команду Ирана в лидеры азиатского волейбола, наконец, вернулся на родину и возглавил сборную Аргентины.
Это короткие данные из досье симпатичного специалиста, с которым я познакомился как раз в год его первого триумфа, когда итальянцы выиграли свой первый чемпионат континента. Случилось это в Швеции осенью 1989 года.
Но каждый раз мы общались накоротке. Когда же представилась возможность поговорить обстоятельно с этим уникальным специалистом, который наряду с Ясутакой Мацудайрой и Вячеславом Платоновым вошел в тройку лучших тренеров мужских сборных минувшего столетия, упустить такую возможность просто права не имел. Начал, понятное дело, с его невероятного взлета в далёком 1989-м.
Прыжок на пьедестал
– Вам понадобилось всего четыре месяца, чтобы возглавляемая вами сборная Италии выиграла чемпионат Европы-1989. Как по прошествии лет и массы прочих событий вы расцениваете тот успех – как закономерность или как случайное стечение обстоятельств? Ведь, согласитесь, после 9-го места "скуадры адзурры" на Олимпийских играх 1988 года в Сеуле такой взлет казался чем-то сверхъестественным.
– Тогда о победе в Швеции речь не шла. Но на медали мы могли рассчитывать – проделали колоссальный объем работы, сыграли много контрольных матчей, и я чувствовал, как команда прибавляла. К тому же игроков знал очень хорошо: трое из первой шестерки были из моего клуба "Панини" из Модены, с которым я работал четыре года и за это время выиграл четыре национальных чемпионата.
– Какие из побед сборной Италии за семь лет под вашим руководством наиболее памятны?
– Самые первые – на чемпионате Европы в 1989-м и на чемпионате мира в 1990-м. Потом к успехам начинаешь привыкать и воспринимать их как должное. Впрочем, нет, еще одной победой горжусь – в Мировой лиге-1995 в Бразилии, когда все основные наши игроки остались дома, а за океан отправилась молодежь. И нам удалось победить бразильцев у них дома. Это вселило надежду на то, что у сборной есть будущее и что у Андреа Гардини с партнерами растет достойная смена.
– Тогда не очень понятно, чем был вызван ваш уход из мужской команды после олимпийского серебра Атланты-1996?
– Мне показалось, что я дал команде все что мог. К тому же не нравилось, что начал складываться "культ Веласко": все успехи сборной ставились в заслугу тренеру, а не игрокам. А еще почувствовал, что ребятам наскучили мои методы работы. Да и контракт мой закончился.
Cherchez la femme
– И вы начали тренировать женскую сборную страны…
– По семейным обстоятельствам я не мог уехать из Италии, хотя заманчивых предложений было много. К тому же хотел доказать, прежде всего себе самому, что способен на новый подвиг. Поэтому и взялся за команду, в которую никто не верил.
– Не обидно, что лавры итальянской женской сборной, которая начала пробиваться в мировую элиту при вас, достались позже совсем другим?
– Начав работать с ней, я быстро продемонстрировал, что и с этой командой можно добиться успеха. Очень рад за своих коллег Анджолино Фригони, который остался на хозяйстве, когда я ушел в футбол, и Марко Бонитту, который принял эстафету у Фригони и смог выиграть чемпионат мира 2002 года в Берлине.
Новая жизнь
– Ну а чем объяснить ваш переход из волейбола в футбол: большими деньгами, спортивным интересом или тем и другим?
– Прежде всего привлекало нечто новое, доселе не изведанное. Хотя и материальный стимул исключать нельзя. Потому что футбольные деньги никак не сопоставимы с волейбольными. В итоге принял предложение римского "Лацио" занять пост генерального директора клуба.
– Что входило в круг ваших обязанностей?
– В моем ведении было все, что не касалось непосредственно футбола и финансов: административные службы, медицинское обеспечение, обустройство игроков, взаимоотношения со средствами массовой информации…
– Для футбольных боссов ваше имя оказалось более привлекательным, чем деловые качества?
– Скорее всего. В "Лацио" на словах мне доверяли, а на деле приходилось решать мелкие, ничего не значащие вопросы, а серьезными вещами занимался президент клуба. Мне же хотелось продемонстрировать свои возможности. Это стало главной причиной перехода в "Интер". Там круг моих обязанностей был гораздо шире, и должность уже называлась – координатор всей нефутбольной деятельности клуба. Скажем, я решал вопросы, связанные с лечением и восстановлением знаменитого бразильца Роналдо, с которым мы, южноамериканцы, быстро нашли общий язык.
"Обратная" рокировка
– Когда мы общались осенью 2001 года на чемпионате Европы в Остраве, вы сказали, что соскучились по волейболу и собираетесь в него вернуться. Это была единственная причина "обратной" рокировки?
– Мне хватило нескольких лет, чтобы понять: я рожден быть тренером, а не администратором. Причем именно волейбольным тренером. К тому же в футболе я заработал достаточно, чтобы вновь заняться любимым делом.
– Но вам предстояло вернуться совсем в другой волейбол. От прежнего, классического, остались разве что размеры площадки да высота сетки.
– В новой системе подсчета очков были свои плюсы и минусы. К плюсам отнес бы непредсказуемость результата. Легче стало и телевизионщикам: время матча ограничилось примерно двумя часами. Что же касается зрелищности игры, о которой так много говорил тогдашний президент Международной федерации Рубен Акоста, то здесь существовала проблема, связанная с большим количеством потерь при подаче. При силовом исполнении этого элемента в прыжке, которому отдается предпочтение, прием подачи стал очень похожим на игру в защите. Поэтому я предложил президенту ФИВБ пересмотреть пункт правил, связанный с приемом мяча, что и было сделано. Силовая подача стала не обязательной, сократилось число ошибок при вводе мяча в игру, розыгрыши стали продолжительнее, что, собственно, и делает волейбол более привлекательным.