Билли оглядел Кордел-роуд - улицу с двусторонним движением у его дома, но автобуса нигде не было видно. Только синий "кадиллак" маячил на углу в двухстах футах поодаль. Странно. Неужели он опоздал на автобус? Он метнулся через дорогу, где была остановка, и поглядел в другой конец улицы. В той стороне автобуса тоже не было.
Когда "кадиллак" начал медленно приближаться, Билли насторожился. Что бы это значило? Может быть, этот парень просто заблудился? Он прищурился, пытаясь разглядеть водителя, но лобовое стекло горело бликами от восходящего солнца. В желудке тяжело забурчало. Не тошнота и не несварение, а более глубокое беспокойство. Гнездо тревоги зашевелилось у него в животе, будто сотня трепещущих колибри.
Билли хотел было перейти дорогу и вернуться домой как ни в чем не бывало, конечно. Он щелкнул пальцами и встряхнул головой, сделав вид, что он что-то забыл, и ступил на проезжую часть. Но "кадиллак" дал газу, и Билли отпрыгнул обратно на тротуар. Машина пронеслась мимо, скрипя шинами, но в этот момент из-за дальнего поворота вынырнул автобус.
"Кадиллак" снова заскрипел, останавливаясь не далее чем в десяти футах от Билли. Открылась дверца водителя, и из машины вышел низкий, приземистый человек. Билли повернулся и быстро зашагал по направлению к школе, надеясь, что автобус подберет его по пути. Так я быстрее доберусь до школы, чем если бы я вернулся домой. Кроме того, я не пропущу автобус.
- Баннистер! - закричал водитель. - Стой!
Он знает меня. Но я его не знаю. Не буду обращать внимания.
Услышав шум двигателя, Билли обернулся и увидел, что желтый пузатый школьный автобус уже поравнялся с "кадиллаком". Автобус подъехал и остановился на его стороне дороги.
- Баннистер!
Билли оглянулся.
Теперь водитель "кадиллака" трусил в его сторону. Дверь автобуса открылась, и Билли вскочил на ступеньки, чувствуя, как шевелятся волосы на затылке и вниз по спине бегут мурашки. Он махнул водителю автобуса:
- Мистер Хорнер, быстрее закройте двери.
Мистер Хорнер потянул за рычаг, и створки двери захлопнулись. Взглянув в узкое дверное окно, Билли увидел, что водитель "кадиллака" стоит на дороге, положив руки на бедра, и смотрит на автобус. Билли не мог разглядеть выражения его лица. Что там было? Злость? Разочарование? Когда автобус тронулся, он снова поглядел в окно. Может быть, он побежит обратно к машине и станет преследовать?
Билли вопросительно взглянул на водителя автобуса, гадая, заметил ли тот незнакомца. Мистер Хорнер хотя и не отличался болтливостью, но великолепно умел передавать свои мысли посредством набора по меньшей мере тысячи искусных хмурых гримас, по одной для каждой из отрицательных эмоций, что существуют на свете. Сегодняшняя гримаса говорила: "Шевелись, Баннистер. Я облил себе брюки горячим кофе и не расположен ждать, пока ты там копаешься".
Билли вздохнул и посмотрел в длинный проход между сиденьями. Сквозь заднее стекло он увидел удаляющуюся фигуру незнакомца, который возвращался к своей машине. Дрожь, начавшаяся в желудке, расползлась повсюду, охватила все его члены. Что это за тип? Чего ему от меня надо?
Когда он шагнул в проход, причудливые образы его ночного кошмара вновь завладели его мыслями. Он вспомнил свое горячее дыхание и выражение боли на лице матери. Он поморщился, чувствуя, как в желудке продолжает бурлить кипящий котел. Его словно преследовали призраки, жужжащий рой невидимых страхов. А теперь и настоящий преследователь, из плоти и крови, внаглую объявился у самого его дома.
Билли содрогнулся и туже подтянул рюкзак на спине. Я точно загнанная дичь. Но только кто охотник?
2
Происшествие в туалете
Билли озирался среди моря лиц, ища своего лучшего друга. Через пару секунд он заметил знакомый затылок в заляпанной едой бейсболке, которую было не спутать ни с одной другой бейсболкой. Перешагнув через чью-то вытянутую ногу, Билли позвал:
- Эй, Уолтер!
Уолтер резко подскочил и обернулся.
- Привет, Билли, - сказал он, задрав подбородок и морща лоб.
Билли, не садясь, нагнулся, чтобы еще раз взглянуть в заднее окно.
- Что ты там высматриваешь?
Он увидел лишь пустую дорогу. "Кадиллак" скрылся из глаз.
Уолтер говорил громко, чтобы его можно было расслышать сквозь галдеж других учеников.
- Машину, что была позади. Я видел, как она здесь кружила утром. Ты не знаешь, кто это?
Билли сел в кресло у прохода, которое занял ему Уолтер.
- Кто это приезжал? Вроде бы нет. А ты?
- Первый раз вижу.
Голубые глаза Уолтера испытующе уставились на Билли из-под козырька кепки. Кустистые брови изогнулись над его носом с горбинкой.
- Он приходил к нам и сказал моему отцу, что он журналист и пишет статью о людях в нашей округе, которые умеют делать необычные вещи. Но потом он стал задавать разные вопросы о твоей семье, и отец выставил его.
- О моей семье? Какие вопросы?
- Ну, например: где жил твой отец до того, как переехал в Кастлвуд.
Рюкзак Билли шлепнулся на пол ему под ноги.
- Отец и мне никогда не говорил. Он никогда не рассказывает о своем прошлом. В нашем альбоме нет старых фотографий до моего рождения. Я уж и спрашивать перестал.
- Ну, мой старик сказал, что позвонит твоему. Так что, я думаю, они разберутся, к чему все это.
Билли развернул фольгу и осторожно подул на свой завтрак, прежде чем вонзить зубы в поп-тарт. Пока он ел, дуя так на каждый кусок, глаза Уолтера с любопытством следили за ним.
- Что ты делаешь? - наконец не выдержал Уолтер.
- Подогреваю.
- На сколько? На полтора градуса?
Билли, пряча улыбку, откусил еще.
- Ты просто не поверишь.
- Как бы там ни было, - холодно произнес Уолтер, - но если ты не хочешь, чтобы тебя обзывали Драконий Дых, то ты лучше брось эти штучки. - Он поглядел на бегущий за окном пейзаж, затем снова обернулся к Билли: - Поедем опять на Хардин-Пасс в эти выходные? В прошлый раз у комаров тоже был выходной, зато рыба клевала.
Проглотив и прожевав последний кусок, Билли ответил, из осторожности не поворачивая головы:
- Конечно. Почему бы и нет?
Уолтер толкнул его в плечо:
- Да что сегодня с тобой? Ты не можешь говорить? Ведешь себя как будто я прокаженный. У меня изо рта воняет или что?
Билли, по-прежнему не поворачиваясь, засмеялся:
- Да не у тебя, старик. Хочешь, я на тебя дыхну?
Уолтер соединил указательные пальцы в виде креста и сунул их под нос Билли.
- Прочь, злой вампир! Сгинь, осиновый кол тебе в спину!
Билли оттолкнул руки Уолтера:
- Хеллоуин прошел, скоро День благодарения, а ты все со своими шуточками.
- Да, знаешь, люблю пошутить.
- Да уж знаю. Я помню, что ты учудил тогда на скаутском пикнике.
- Ты о том несчастном гамбургере? - спросил Уолтер.
- Это по-твоему. А по-моему, там были еще хот-дог, печеные бобы, салат из капусты и чипсы.
- Что ж, наверное, так оно и было. Но я до сих пор не понимаю, из-за чего поднялся такой шум.
Билли заметил, что еще по меньшей мере трое пассажиров слушают, так что он нахлобучил Уолтеру бейсболку на лоб и прибавил громкости.
- Все это ты засунул в одну булочку для гамбургера и подложил на сиденье миссис Робертс. Что - не помнишь? Она как подскочит, как завопит, так что шестеро человек схватились за мобильники и давай звонить 911. А один аж за три квартала ее услыхал. А потом бассет доктора Франклина начал слизывать еду с ее платья, и она завизжала еще громче. Так что теперь миссис Робертс садится только на свой стул и всегда смотрит вниз, прежде чем сесть.
Взрыв саркастического смеха потряс их барабанные перепонки, но Уолтер лишь пожал плечами:
- Я не нарочно это сделал. - Помолчав, он посмотрел на руки Билли, а потом на его рюкзак. - У тебя есть еще поп-тарт?
Билли покачал головой:
- Удивляюсь, как при твоем аппетите ты не нажрал себе здорового пуза. Не волнуйся, завтра на празднике отъешься.
- Да, но я управляю скаутским водяным стулом, так что мне остается только надеяться, что мои добрые друзья не дадут мне помереть с голоду. - Уолтер пихнул Билли в бок. - А ты, значит, собираешься на День города, добрый друг?
- Ага. Я буду рисовать шаржи.
- Шаржи? Это вроде того, как ты рисуешь животных?
- Нет. Это набросок портрета человека, но с преувеличениями. Если у кого, допустим, большой нос, я рисую его размером с бейсбольный мяч. Большие уши я рисую как у Думбо.
- И людям нравится, когда их так уродуют?
- Представь себе! А еще я рисую их любимцев. Обычно мне за это хорошо платят.
Уолтер поднял руку и потер кончики пальцев.
- Значит, ты зарабатываешь кучу денег?
- Да, в общем, неплохо. Но я отсылаю все в приют для бездомных животных. Себе я оставляю только на ручки, карандаши и все такое прочее.
- Ну нет, водяной стул куда веселее. Ты слышал, что наш историк тоже обещал окунуться?
Билли едва не задохнулся от смеха:
- Мистер Гамильтон будет нырять на стуле? Ты шутишь, наверное?
- Ничуть! Поверь, я сам слышал, как он назвал это "благим делом". - Уолтер заговорил, подражая благородному британскому акценту мистера Гамильтона: - Он сказал: "Скаутское движение способствует превращению молодых людей нашего города в джентльменов".
Билли не хотел больше смеяться, но Уолтер так здорово кривлялся, передразнивая самые характерные черты их учителя, что Билли не мог сдержать смеха. Он даже взлохматил волосы и вытаращил глаза, прямо как их историк.
- Вам необходимо отлучиться в ватерклозет? - не унимался Уолтер. - Вы забыли сделать это перед выходом из дома? Вы выпили слишком много чая сегодня утром?
- Перестань! - закричал Билли, держась за бока. - Мне нравится мистер Гамильтон! Хватит!
Уолтер закончил, ввернув напоследок еще одну британскую фразу:
- Как вам будет угодно, мистер Баннистер.
Билли наконец-то перевел дух и вытер слезу в уголке глаза. Представление Уолтера заставило его забыть о своих проблемах хотя бы на время. Но, поднеся руку ко рту, он снова ощутил жар своего дыхания. Он повернул голову и стал смотреть на дорогу впереди.
Под шум двигателя, привычный галдеж и звуки возни мальчики погрузились каждый в свои мысли и до конца поездки молчали. Уолтер рассматривал горы, а Билли снова задумался о том, как бы ему научиться пореже дышать. Он помнил, как мама поморщилась от боли, и не хотел разговаривать с Уолтером, чтобы не рисковать.
Когда они приехали в школу, мальчики вышли из автобуса вместе с остальными. Автобус привез их ровно за двадцать минут до первого урока, и времени было еще полно. Уолтер и Билли, как обычно по четвергам, купили себе в автомате по банке мускатной шипучки. Потом они всегда направлялись в кафетерий, где в компании приятелей травили байки, сдабривая их отрыжками от шипучки.
Билли остановился на дороге, качая банку в опущенной руке, и угрюмо уставился на здание школы.
- Ты идешь? - спросил Уолтер.
- Иди сам. Мне нужно кое-что сделать.
- Ты уверен? Может, тебе помочь?
Билли кивнул:
- Я уверен.
- Ну а я тогда пойду. - Уолтер попятился к школе. - А то Фрэнк обещал рассказать, как он ездил на сафари и сражался со львом.
- Ты и сам собирался что-то рассказать, верно?
Уолтер усмехнулся:
- Да, у меня тоже есть история со львом.
- Ой, не надо. - Билли закрыл лицо рукой. - Только не надо о том, как тебя загрызли и съели в зоопарке.
Уолтер уже повернулся спиной.
- Но у меня есть шрамы от зубов, я могу показать! - прокричал он на бегу.
Билли покачал головой. Ну и болтун этот Уолтер! Конечно, здорово было бы поболтать сегодня утром, тем более что Билли уже придумал отличное вступление к истории, как он проглотил горящий факел, который до сих пор пылал у него в желудке. Но это было бы чересчур похоже на правду. Другие ребята не могли продемонстрировать ничего подобного, и его дыхание вызвало бы слишком много вопросов.
Билли перешел на другую сторону дороги и стал карабкаться вверх по травяному склону крутого холма, согнувшись и с усилием впечатывая каждый шаг в землю. Добравшись до вершины, он уселся на камень, нарочно там поставленный, вытащил из кармана штанов маленький блокнот с проволочным спиральным корешком и механический карандаш.
Зная о его художественном таланте, его попросили изобразить кампус, что-нибудь смешное для привлечения внимания к школьному стенду на Дне города, где будут собирать пожертвования для школы. Он уже сделал два рисунка, которые висели теперь в школьном коридоре, но этот должен был стать его самой лучшей работой, чтобы люди, приходя на праздник, сразу его видели. Билли решил, что сейчас как раз время сделать первый набросок, а вечером он перенесет его на большой кусок картона.
С вершины холма открывался вид на весь кампус, в виде мозаики из кирпичиков, дорожек и группок учеников. Каким бы внушительным он ни казался на земле, глядя сверху, не верилось, что комплекс вмещает такое количество учащихся, потому что он занимал всего один квартал. И туда еще втиснули стоянку для машин, поле для игры в мяч и баскетбольную площадку. Среди школьников было принято называть кампус трущобой, но выглядел он не так уж плохо, особенно сверху. С высоты Билли видел, как красиво кампус обрамлен горами. Буйные цвета осенней листвы на заднем фоне успели поблекнуть за последние несколько недель, но местность все же напоминала какой-нибудь пейзаж из путеводителя. Горы явно не относились к недостаткам Западной Вирджинии.
Билли жадно глотнул шипучки из банки и стал наблюдать за своими товарищами, мельтешившими на школьном дворе в тени зданий, которые закрывали яркое небо. Взяв свой любимый карандаш и отдавшись на волю воображения, он начал наносить на бумагу длинные штрихи и замысловатые каракули, творя свой новый шедевр. Он изобразил школьников в виде крохотных фигурок, удирающих от графитных теней здания школы, ставшей опрокинутым карикатурным монстром, пещерным чудовищем, чья голова и плечи скрывались под землей.
Узкие школьные колокольни по обеим сторонам превратились в ноги монстра, а три пары дверей на первом этаже зияли дырой в огромном брюхе. Билли нарисовал подземные глаза на омерзительной морде, злобные и выпученные.
Зазвонил колокол, и монстр жадно оскалился, потому что двери закрылись, заключив в его голодном желудке сотни детей.
Секунду Билли любовался своей работой с расстояния вытянутой руки. Тем временем он перестал слышать отзвуки далекого смеха, и только мимолетный осенний ветерок посвистывал у него в ушах. Сколько я здесь просидел? Неужели урок уже начался? Он прикончил остатки шипучки и сунул карандаш с блокнотом обратно в карман.
Стоя на гребне холма, он глядел вниз на улицу и переулок и размышлял, не проехаться ли ему тут по склону, словно на серфе по океанской волне, но совершить решительный прыжок не успел. Внизу по дороге медленно ползла машина, тот же синий "кадиллак", который охотился за ним возле дома.
С минуту Билли ждал и наблюдал. Глупо было бы вылететь наперерез этому типу, чтобы разбиться в лепешку на дороге. К тому же ему не улыбалось разговаривать с незнакомым преследователем. Наверняка времени было уже в обрез, но он все-таки решил выждать.
Наверное, отец успел поговорить с отцом Уолтера. Спрошу, когда вернусь домой.
Когда "кадиллак" миновал школьный двор и повернул за угол, Билли рванул вниз с холма, скользя по траве подошвами кроссовок. Перейдя дорогу, он ринулся к дверям школы, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, но знакомый голос заставил его остановиться на полпути:
- Эй, Драконий Дых!
Это был Адам Ларк и компания его приспешников. Адам, их вожак, насмешливо выкрикнул:
- Ну и скольким девчонкам ты сегодня спалишь губы?
Под ржание Адама и его дружков Билли внутренне закипал. Уолтер был прав: Билли ненавидел свое новое прозвище. Как жаль, что тогда во вторник во время лабораторной работы кто-то видел, как он тайком дует на пробирку, пытаясь нагреть ее своим дыханием, когда его горелка не работала. Как он и опасался, новость стала распространяться. Он хотел съязвить в ответ, но сдержался. Может быть, если он не будет обращать внимания, люди постепенно забудут об этом?
Адам и компания пошли своей дорогой, продолжая дразнить его на ходу. Билли поднялся по ступеням, шмыгнул в дверь и рысью помчался по коридору в кабинет номер 107, притормозив у фонтанчика, чтобы хлебнуть воды. Надеюсь, шипучка и вода помогут, хоть ненадолго.
Распахнув дверь, он остолбенел: тридцать его одноклассников уже сидели по местам и писали в тетрадях. Будто по щелчку пульта управления, все головы обернулись к нарушителю тишины, а громкий голос произнес:
- Господа! Если вы не уверены, что на экзамене вас спросят, какую одежду предпочитает мистер Баннистер, то сосредоточьте ваше внимание на уроке.
Голос с неподражаемым британским акцентом заставил послушные ему автоматы мигом повернуться и сидеть, прилежно глядя к себе в учебники.
Учитель сделал шаг к двери, постукивая указкой по ладони:
- Мистер Баннистер, я и представить себе не мог, что увижу вас в рядах опоздавших.
Билли почувствовал, как идеально артикулированный упрек мистера Гамильтона скребется у него в ушах, точно сломанный карандаш в точилке. Но это было еще не все.
- Потрудитесь объяснить ваше опоздание.
Щеки Билли жарко вспыхнули. Он уже подумал, что его оставят после уроков, но потом заметил огонек в глазах учителя и даже, может быть, намек на усмешку в его поджатых губах. Он сразу воспрянул духом:
- Я бы не стал, если вы не против.
Мистер Гамильтон указал в проход между рядами.
- Хорошо. Садитесь на место. - Затем он обернулся к классу: - Итак, повторяю: откройте учебники на странице сто девятнадцать. Мы начинаем изучение легенды о короле Артуре. - Мистер Гамильтон подождал секунду, пока затихнет шорох переворачиваемых страниц.
Высокий и долговязый, с увесистой открытой книгой в руках, он напоминал Билли типичного сельского проповедника, чьи глубоко посаженные большие глаза под массивным лбом с благоговейным трепетом глядели в текст перед собой. Отброшенная назад густая грива седых волос упала ему на уши, пока он читал:
- Примерно в 510 году Артур, вождь силуров, одного из британских племен Южного Уэльса, получил титул Пендрагона, то есть был избран верховным правителем, которому подчинялись вожди других британских племен. Предположительно только ему удалось поднять тяжелый каменный меч, что давало законное право быть королем.