- Отправляйтесь в кабинет директора, юная особа! - крикнула ей вслед миссис Робертс. - Я буду там через пару минут.
Выбежав в коридор, Бонни с грохотом захлопнула за собой дверь класса и в ярости сжала кулаки. О-о-о-о! Этот Адам Ларк! Из-за него всегда неприятности!
Бонни вышагивала по коридору, и ее крепко стиснутые кулаки ясно говорили о злости, которую она не собиралась сдерживать. Чего это ради? В конце концов Адам первым на нее напал. Сначала из-за него наказали Билли, а потом он почти увидел, что находится в рюкзаке! Даже представить страшно, если бы этот секрет открылся!
Задумавшись, она едва не прошла мимо директорской двери, но потом резко свернула в кабинет. Стоило ей снова войти в приемную директора, ее гнев сменился страхом. В первый раз, всего несколько часов назад, помещение показалось ей ярким и праздничным. Теперь все изменилось. В приемной было темно, тихо, сумрачно, будто на пороге комнаты пыток. Приспособления на стене явно свидетельствовали о том, что внутри ее ожидает садист и маньяк. А картины? Она видела их и раньше, но теперь они словно ожили: рисунки на темы Темных веков, в готическом стиле, наводящие ужас изображения смертельных побоищ темных рыцарей и изрыгающих пламя бурых драконов.
Рыцари, большей частью в кольчугах, держали сияющие широкие мечи. Иные, имея ужасные открытые раны, истекали кровью. Были драконы на двух ногах, были на четырех, но все с великолепными широкими крыльями, которыми они, казалось, яростно бьют во время схватки.
Крылья приковывали к себе внимание Бонни. Она подошла ближе, чтобы получше рассмотреть драконов. Ах, какая красотищща! Каркасом для тугого полотна каждого из крыльев служило сухожилие, напоминающее костлявую руку, и сеть длинных мышц, похожих на ребра. Неудивительно, что они обладали такой мощью. Этот дракон смугло-бежевого оттенка смотрел на нее глубоким, проницательным взором. Бонни была так им очарована, что ее рука непроизвольно потянулась к рисунку.
- Мисс Сильвер?
Бонни резко обернулась и увидела, что доктор Уиттиер стоит в дверях своего кабинета. Он глядел на нее, наполовину прикрыв один глаз и потирая подбородок.
- Почему ты вернулась? Забыла что-нибудь?
Горло у нее сжалось, а ноги задрожали, будто не ноги, а зубочистки.
- Н-нет. Я просто… - Она осеклась. Что-то в лице доктора Уиттиера вызвало у нее страх, парализовавший ее на мгновение, что-то смутно знакомое, как призрак в мимолетном ночном кошмаре.
Доктор Уиттиер шагнул вперед, глядя на стену мимо Бонни:
- Значит, ты рассматриваешь рисунок?
- А… да, - с запинкой ответила она. - Потрясающий дракон.
Доктор Уиттиер нахмурится:
- Тебе нравится дракон?
- Да. Очень.
Доктор Уиттиер бросил взгляд на Бонни, а потом снова повернулся к рисунку:
- Жуткая она была, это точно.
- Она?
- Не обращай внимания. Итак, чем я могу тебе помочь?
В этот момент в кабинет, чеканя шаг и грозя Бонни пальцем, вошла миссис Робертс.
- Ну и девочка! - рявкнула она, сурово глядя на директора. - Эта девочка ударом кулака сбила с ног своего товарища! - Тут она широко размахнулась, отведя руку за свой пышный стан, чтобы продемонстрировать как это было. - Вот так! - Она резко выдохнула, прежде чем закончить.
Брови доктора Уиттиера поползли вверх.
- Это правда? - спросил он у Бонни голосом, брызжущим с трудом сдерживаемым смехом. Окинув взглядом ее хрупкую фигурку, он снова обернулся к миссис Робертс: - И кого же она ударила?
- Адама Ларка. Повалила на пол!
Брови доктора Уиттиера снова взлетели.
- Адама? Я же разрешил ему прийти только за тем, чтобы забрать учебники, и я думал, что он давно уже ушел.
- Он хороший мальчик. Я уверена, что он ждал меня, чтобы я дала ему задание на дом.
Доктор Уиттиер вытаращил глаза:
- Ну конечно. - Нерешительно поглядев в сторону обширных форм миссис Робертс, он жестом указал на стул: - Может, присядете?
Она покосилась на стул и заявила с прежним негодованием, вздернув нос:
- Я предпочитаю постоять.
Доктор Уиттиер кивнул и взялся ладонью за подбородок.
- Адам ведь на голову выше Бонни, не так ли?
- По меньшей мере, - подтвердила миссис Робертс. - Но она на него напала. Ка-ак кинется… - Миссис Робертс резко развернулась на месте, занося кулак для другого удара, но доктор Уиттиер шагнул вперед и вовремя успел перехватить ее запястье.
- Я разберусь, миссис Робертс, - заверил он ее, отпуская ее руку, - не волнуйтесь, я обо всем позабочусь. Пожалуйста, пришлите ко мне Адама. - Он свирепо зыркнул на Бонни - нарочно для миссис Робертс - и подмигнул, когда она уже повернулась к двери.
А миссис Робертс, шествуя мимо Бонни, наклонилась и прошипела ей на ухо:
- Бродяжье отродье! То-то с тобой никто не дружит!
Бонни будто кислотой обожгло. Ушам стало жарко, сердце забилось так, словно хотело раствориться и вытечь. Бродяжье отродье. Она вовсе не была бродягой, но она понимала, что учительница имела в виду. Она была сиротой из той части города, где жили не лучшие люди. Бонни старалась не всхлипывать, сжимая скулы. Заметит директор ее слезы или нет?
Доктор Уиттиер знаком пригласил Бонни перейти из приемной в его кабинет. Когда дверь закрылась, он достал бумажный носовой платок из пачки, лежавшей на углу стола, и подал ей. Она с благодарностью взяла его и вытерла глаза.
На лице директора засияла широкая улыбка.
- Значит, ты дала прикурить Адаму Ларку? - Он расхохотался, обхватив себя руками и от смеха клонясь на стол. - Он, наверное, хотел тебя припугнуть за то, что ты сказала про зажигалку, но ты… - Он снова не договорил, захлебываясь смехом.
Бонни даже не улыбнулась, лишь пожала плечами. Она была рада тому, что директор хочет подбодрить ее, но обида от слов миссис Робертс подавляла радость, что пыталась подняться изнутри.
Доктор Уиттиер, не переставая смеяться, обошел вокруг стола, игриво покрутил кресло и сел. Затем он взглянул на нее, сложив руки на книге записей.
- Мальчишку давно следовало проучить. Он получил по заслугам, верно?
Улыбка наконец тронула губы Бонни. Она кивнула, и ее лицо смущенно вспыхнуло.
- Скажи-ка, что он выкинул на этот раз?
- Ну… - начала Бонни и остановилась, думая, что же можно рассказать.
- Я все равно уже слышал. Выкладывай уж.
- Он хотел открыть мой рюкзак, - выпалила она. Доктор Уиттиер с любопытством взглянул на ее рюкзак:
- Зачем же он хотел сделать это?
- Наверное, хотел посмотреть, что там внутри. Может быть, у него обостренное любопытство.
Лоб директора нахмурился, а правая ладонь сжалась в кулак.
- То есть ты ударила его, потому что он пытался заглянуть к тебе в рюкзак?
Бонни закусила губу, не зная, что говорить дальше. Доктор Уиттиер насторожился, своим подозрительным взглядом, будто лазером, сверля джинсовую ткань рюкзака.
- Ты носишь там запрещенные предметы?
- О нет, доктор Уиттиер. Просто… - Она замолчала и опустила глаза.
- Я думаю, ты должна сказать мне, Бонни. Если у тебя есть веская причина хранить секрет, то я позабочусь о том, чтобы тебя больше не беспокоили.
Бонни тяжело вздохнула. За две недели, что она провела в этой школе, ребята извели ее вопросами о рюкзаке: "Почему он такой большой? Почему ты его никогда не снимаешь? Чем ты его так набила? Что ты там прячешь?" Раньше ей всегда удавалось отшутиться, но теперь это становилось все труднее. Нужно рассказать директору правду.
- У меня… у меня горб на спине. И если я сниму рюкзак, то все это увидят.
- И это тебя смущает, - заключил доктор Уиттиер. Бонни опустила голову и еле слышно проговорила:
- Да, смущает.
Мгновение оба молчали. Бонни стояла, опустив голову и боясь представить, какие ужасы доктор Уиттиер воображает о ней. Потом она взглянула на него сквозь слезы и снова вытерла глаза платком.
- Я знаю, что на это не стоит обращать внимания, но я…
- Ах нет, - перебил доктор Уиттиер. - Не беспокойся, я прекрасно тебя понимаю. Когда я был в твоем возрасте, я носил рубашки только с длинными рукавами, чтобы скрыть уродливое родимое пятно на руке. - Он закатал рукав, обнажая темно-бурую отметину на внутренней стороне предплечья. По форме родинка отдаленно напоминала трефовую масть, как на игральной карте, но была очень яркой, будто шрам от ожога, а не родимое пятно.
- Ну, это не так страшно, - сказала она нарочито сочувственным тоном. - Обычная родинка.
- Верно. Но когда я был подростком, то ужасно стеснялся.
Бонни отвернулась, угрюмо уставилась в пол и прошептала в ответ:
- У меня все гораздо хуже.
- Не переживай, Бонни. Я не прошу тебя показать. Я поговорю с учителями, чтобы они тебя защищали, если что.
Бонни только кивнула, зная, что распространение слухов до добра не доведет. Одна мысль, что все начнут сплетничать о ее уродстве, вызывала у нее ужас.
Доктор Уиттиер махнул рукой в сторону кабинета, куда отводили провинившихся.
- Посиди там до звонка, а потом пойдешь на следующий урок.
Бонни снова кивнула и побрела, шаркая ногами и повесив голову с длинной косой, лежащей на груди, в соседний кабинет. Коса, заплетенная белыми и светло-коричневыми лентами, была уже не такой аккуратной, как утром, да и Бонни тоже чувствовала себя измученной, бессильной и подавленной.
Пока она шла, она спиной ощущала на себе взгляд доктора Уиттиера. Что было у него на уме? Она знала, что одета она хоть и не по последней моде, но чисто и скромно, так что не одеждой привлекала его внимание. Когда она обернулась, директор мигом повернул голову. Он следит за мной!
Зайдя в кабинет, она стала тайком подглядывать сквозь дверное стекло. Доктор Уиттиер обогнул стол и прошел в библиотеку - смежную с кабинетом каморку. Вскоре он вернулся, неся какую-то папку, которую положил на стол. Не успел он усесться обратно, как в кабинет вразвалочку вошел Адам Ларк. Нахал держал руки в карманах, небрежно вскинув голову. Бонни придерживала дверь ногой, чтобы не только видеть, но и слышать.
- Миссис Робертс сказала, что вы меня вызывали, - произнес Адам.
Доктор Уиттиер сцепил руки поверх папки на столе. Его глаза сузились, он подался вперед, чтобы рассмотреть выражение лица Адама. На лице у того багровела ссадина, щека раздулась, точно у хомяка.
- Ты видел, что в рюкзаке у Бонни?
Адам мотнул головой:
- He-а. Только начал открывать "молнию", а она как врежет. Увидел только какой-то кожаный ремень.
- Хмм. Кожаный, говоришь?
Большой пузырь из жвачки надулся и лопнул на губах Адама.
- Ага. Можно мне теперь идти? Вы поймали Бонни с поличным, а мне нужно идти домой и делать домашнее задание.
Доктор Уиттиер глубоко вздохнул.
- Да, я знаю. Я видел твои оценки. - Он задумался на секунду, но потом жестом велел Адаму убираться. - И не показывайся раньше срока!
- Ладно, док. - Надув и щелкнув еще один большой пузырь из жвачки, Адам вышел из кабинета.
Доктор Уиттиер покачал головой и открыл папку, лежавшую перед ним на столе. Взяв карточку размером с фотографию, он стал напряженно всматриваться. Затем положил ее обратно и принялся перелистывать стопку бумаг в папке.
"Может быть, это мое личное дело? - подумала Бонни. - Интересно, что он там ищет? Ему уже известно, что я живу у приемных родителей, но что еще в этой папке?"
Директор подчеркнул что-то на странице и пододвинул к себе телефон. Стал нажимать кнопки, заглядывая в бумагу. Подождал немного, отстукивая карандашом по столешнице, и заговорил:
- Алло, это доктор Уиттиер, директор средней школы Кастлвуда. Меня интересуют сведения о девочке, которая находится в вашей базе детей-сирот… Бонни Сильвер… Верно… Когда?.. А откуда она родом?.. Да, я понимаю… Я приеду лично с документами. Пожалуйста, подготовьте данные. Спасибо. До свидания.
Это мое личное дело! И он все обо мне вынюхивает!
Доктор Уиттиер положил трубку и сложил бумаги вместе. Когда он поднялся, Бонни аккуратно прикрыла дверь и шмыгнула за парту. Она села, наклонившись вперед, чтобы мог поместиться рюкзак, и уставилась в одну точку прямо перед собой. Уголком глаза она заметила, как доктор Уиттиер заглянул через стекло.
Дззззыынь!
Бонни аж подскочила на месте, заслышав звонок с урока. Доктор Уиттиер больше не подглядывал. Выйдя из комнаты, она увидела, что он сидит за своим столом. Тихо затворив за собой дверь, она вопрошающе подняла брови:
- Можно мне теперь идти?
Доктор Уиттиер сложил руки на папке:
- Да-да. Конечно.
Бонни вышла из кабинета и зашагала по коридору, но раздавшийся позади звук закрывающейся двери заставил ее обернуться. Это уходил доктор Уиттиер. Держа под мышкой папку, он торопливо захромал в другую сторону.
Бонни покрылась ледяным потом, будто за шиворот ей опустили не меньше десятка снежков. Она стояла в полной растерянности. Мысль о том, что об ее уродстве теперь все узнают, буквально парализовала ее. Да, ей было страшно. Она так долго хранила тайну, и пусть бы это белый рыцарь ехал рядом на своем скакуне и бросил бы свет правды на ее секрет, готовый защищать ее во что бы то ни стало. Но что, если ее тайну узнал враг? Темный рыцарь, который разоблачит ее перед всеми?
Было слишком много загадок, слишком много намеков, и доктор Уиттиер был похож на человека, несущего миссию. Но на чьей стороне? На стороне света или тьмы?
Гэндальф явно решил, что на сегодня с хозяина хватит, и вырвался из хозяйских объятий. Билли поглядел, как он выскочил в коридор и поскакал вниз по лестнице, самодовольно поводя пушистым хвостом, и позавидовал кошечьей свободе - ни тревог, ни забот. Миска всегда полна лакомств, спать можно на любой кровати, диване или на коленях. Не нужно раздумывать над тем, кто ты такой и кто твои родители.
Но для Билли все, что он раньше знал, было вдруг отброшено, точно грязный наполнитель из кошачьего туалета, и даже пол у него под ногами, казалось, крошится под бременем его проблем. Мысли крутились в голове, точно торнадо в Канзасе. Он заплутал в коридорах собственного сознания, будто в каком-то зеркальном лабиринте, какие бывают на праздничных ярмарках. Он повернулся к двери, готовый спуститься вниз и потребовать у родителей объяснений, но потом остановился, испугавшись того, чем это может обернуться.
Он оглядел комнату, отчаянно хватаясь за все, что ему было дорого. На стене у окна висел карандашный набросок, который он сделал с помощью отца, когда только учился рисованию. Это был портрет Мерлина, каким он себе его представлял. Хотя он понятия не имел, каков из себя Мерлин, чем больше он смотрел на застекленный рисунок, тем более знакомым казалось ему старое лицо, как будто это был старый друг, предлагавший помощь и поддержку.
На столе стояла пинтовая кружка акульих зубов. Позапрошлым летом они с папой собрали их, когда были в Венеции, во Флориде. Он помнил, как он плавал в воде, которая некогда кишела гигантскими чудовищами, представляя, будто они до сих пор шастают где-то у него под ногами.
Еще на столе у Билли стояло новое сокровище - компьютер, который ему подарили на день рождения. Он быстро научился выходить в Интернет и искать информацию - как для развлечения, так и для школьных заданий. Теперь само присутствие компьютера сообщало ему некую надежду. Должно быть, в киберпространстве содержатся миллионы страничек, где написано про драконов.
Торопливо сменив вонючую рубашку, он плюхнулся на стул и стал водить курсор мыши по сайтам, посвященным драконологии, рыцарям, прекрасным дамам и разным древним легендам. Вскоре от обилия информации у него пошла кругом голова, и, поскольку мысли в ней и без того путались, продолжать он больше не мог. Наверняка девяносто процентов всех этих историй - вымышленные. Мне нужны факты!
Покачав головой, Билли закрыл окно браузера. Потом вздохнул, щелкнул мышкой и открыл программу электронной почты. В папку "Входящие" сразу свалилось несколько новых сообщений. Среди спама обнаружилось и одно настоящее письмо. Увидев имя мистера Гамильтона, он сразу повеселел. Открыв сообщение, он стал читать.
"Мистер Баннистер,
Я получил истинное удовольствие от нашего общения во время сегодняшней поездки. Вернувшись в школу, я побеседовал с доктором Уиттиером. Он согласился позволить Вам посещать занятия с завтрашнего дня и простить Вам нарушение, если Вы отмоете фасад школы от свеженанесенных надписей. Он планировал поручить Вам мытье туалета, но уборщик уже протер пол и убрал всю воду. По моему мнению, мы пришли к наилучшему решению. Если Вы и вправду не желаете отстать в учебе, приходите завтра часом раньше. Я Вас встречу, если Вам потребуется помощь. Я хочу быть уверенным, что Вы будете присутствовать на следующем уроке. Я буду рассказывать о Мерлине. Конспект сегодняшней лекции содержится в прикрепленном файле.
Искренне Ваш,
Чарльз Гамильтон (1 Петр., 2: 18, 19)".
Он перечитал сообщение и понял, что в конце стоит ссылка на библейский стих. Обернувшись к книжной полке на противоположной стене, он заскользил глазами по корешкам книг. Он нечасто брал в руки Библию, но время от времени, когда отец улетал в ночной рейс, мама читала ему оттуда. Особенно ему нравились истории об архангелах - Михаиле, Гаврииле и… других. Вот она! Он, мягко ступая, подошел к полке и достал маленький томик в кожаном переплете.
Полистав страницы, нашел этот отрывок: "Рабы, подчиняйтесь своим господам с подобающим трепетом, и не только тем, кто добр и мягок, но и тем, кто крут нравом. Хвала тебе, если переносишь беды потому, что сознаешь волю Бога и страдаешь незаслуженно".
Подумав над этими словами, Билли воспрянул духом. Все потому, что мистер Гамильтон, по доброте своей, отправил ему такое духоподъемное сообщение. Старый учитель знал, как помочь его замороченной голове.
Идея! Я спрошу об этом у мистера Гамильтона!
В конце концов, он, кажется, умеет отличать правду от вымысла в том, что касается легенд. Может быть, он знает что-то и о драконах.
Билли начал быстро печатать, но через пару предложений остановился.
Господи, какая глупость. "Мистер Гамильтон, пожалуйста, расскажите мне все, что Вам известно о драконах. Это очень важно".
Билли держал нажатым backspace, пока все сообщение не исчезло, и затем начал снова, на этот раз медленно и вдумчиво.
"Дорогой мистер Гамильтон,
Я признателен Вам за поездку и за рассказ о короле Артуре. Но в легенде есть один момент, о котором Вы не упомянули, - драконы. Правда ли, что они существовали? Если это так, то что с ними произошло? Где еще я могу найти информацию о драконах? Я буду в школе на час раньше, как Вы сказали. До встречи. Спасибо за помощь.
Билли Баннистер".
Билли щелкнул по кнопке "отправить" и глубоко вздохнул, радуясь, что он сделал хоть что-то для разрешения этой кошмарной загадки. Знакомый шум двигателя заставил его обернуться к окну. Да, это школьный автобус. Мне лучше быстрее выйти. Если мама с папой поймут, что я уже дома, они захотят узнать, что случилось. В конце концов придется им рассказать, но как-нибудь в другой раз. Надеюсь, мама не заметит, что я переодел рубашку.