На обратном пути Х-Девятый и его спутник были замечены боевым дозором черных. Естественно, черные бросились в погоню и нагнали нарушителей у самой границы. В стычке черный муравей был убит ударом длинной лапы человека. Дальше все известно: предотвратить войну оказалось невозможно.
- Сколько наших воинов погибло в этой войне?- строго спросила Матерь.
- По сравнению с потерями врага наши потери невелики - что-то около шестидесяти тысяч воинов,- ответил Маститый № 1.
- Маститый № 5, проследи, чтобы в самые короткие сроки ряды наших воинов были восстановлены. Возможно, придется делать набег на один из соседних муравейников, из тех, что послабее, дабы захватить побольше куколок и вырастить из них воинов.
- Будет исполнено, Матерь-повелительница!
- Должна сказать, что этот Х-Девятый обходится нам слишком дорого,- сказала Повелительница.- Тебе следовало бы подумать и о своей ответственности. Маститый № 3!
- О, Повелительница, конфликт с черными муравьями назревал давно,- сказал Маститый № 3.- И если побудительным толчком к нему послужили действия X-Девятого, так, может, это и к лучшему? Мы же победили! А кто знает, как сложились бы дела, если бы войну начали черные, да еще внезапно?
- И то правда,- немного подумав, сказала Повелительница.- Но я все равно хочу сказать, что Х-Девятый меня раздражает. Других я не слышу и не вижу, а их как-никак - не один миллион. Почему же с X-Девятым всегда что-нибудь случается?
- Несмоделированная особь, этот Х-Девятый! В его поступках преобладает творческое начало, потому он трудно управляем,- подал голос Маститый № 8.
- Разве вам все еще не ясно, что такие особи подлежат выбраковке?- рассердилась Матерь-повелительница.- Муравейник - это вам не человеческое общество, где каждая личность может развиваться, как ей вздумается! Это четко функционирующий механизм, каждому муравью отведена строго конкретная роль. Годится он на эту роль - прекрасно, не годится - пускайте на жратву!.. Фу, до чего вы довели меня, каким языком я заговорила!..
X-Девятого охватило беспокойство. Оно и не мудрено: речь-то шла о его судьбе, и дело принимало невеселый оборот. Надо бы вставить слово в защиту поэта и при этом не навредить ему, но страшно. В какой-то момент Юрка почувствовал, что ему изменяет мужество. И все-таки решился. Впервые человеческий голос прозвучал под мрачными сводами муравьиного зала заседаний:
- С глубокой душевной горечью,- заявил Юрка официальным тоном,- я должен отметить, что являюсь невольным свидетелем того, как вершится несправедливость...
- Что такое?! О ужас, сплошные эмоции! Эмоции в муравейнике! - воскликнула Повелительница.
- Да знаете ли вы,- продолжал Юрка,- что с тех пор, как на земле появился Разум, талант считается одним из самых ценных общественных достояний! Особенно художественный талант! Х-Девятый - это ваша гордость! Что же вы травите его, будто он выродок!
- Да уймите же наглеца!- воскликнула Повелительница- Черт знает, что такое! Никогда еще я не слыхала столь возмутительных речей! Кто это говорит?
- Это говорит козявка, Матерь-повелительница, маленький человечек!- сказал Маститый № 1.
- Повелительница, это говорит герой битвы с черными муравьями! - сказал Маститый № 3.
- Подведите его поближе, я хочу его рассмотреть!- сказала Повелительница.
Маститый № 1 подбежал к Юрке, схватил его за руку и подтащил к возвышению в центре зала, где темнел массивный силуэт муравьиной Матери-повелительницы. Юрка почувствовал щекотное прикосновение ее усиков-антенн. У него возникло непреодолимое желание почесаться, но он подумал, что в данных условиях это и неприлично, и опасно - телохранители могут подумать, что он угрожает Повелительнице. В это время Повелительница, изучая мальчишку, слизнула с его щеки росинку пота, В подземелье было душно, и Юрка, естественно, вспотел.
- Фу, гадость какая! - воскликнула Повелительница.
Ее возглас смутил Юрку. Смутил и обидел. Его, видите ли, посчитали гадостью.
- И он что, съедобен?- спросила Матерь, отплевываясь.
- Да, моя Повелительница,- сказал Маститый № 2.- Известны случаи, когда люди становились добычей муравьев. Их находили в лесу привязанными к деревьям. Они были обмазаны медом!
- Разве что с медом,- брезгливо заметила Повелительница, уставясь в Юркино лицо.- Что же мы будем с ним делать?
В подземелье установилось продолжительное молчание. Маститые задумались.
- Его надо определить в касту воинов,- предложил наконец Маститый № 1.- С ним, как показала последняя война, мы будем непобедимы.
- Возражаю!- воскликнул Маститый № 2.- О, Повелительница, если мы включим пришельца в касту воинов, нам постоянно будет угрожать опасность мятежа. Вы слышали речи этой козявки, а ведь он далеко не все сказал, и поверьте, в том, что он еще не сказал, кроется смертельная опасность для муравейника, для его славного будущего!
- Я согласна с Маститым № 2,- сказала Матерь.
- Роль няньки ему нельзя доверять по тем же причинам,- продолжал Маститый № 2.- Фуражир из него, я думаю, тоже никудышний. И на вкус пришелец, как заметила Матерь-повелительница, оставляет желать лучшего... Я предлагаю использовать его в качестве бурдюка.
- Я согласен!-воскликнул Маститый № 1.
- И я! И я! И я!- хором воскликнули еще несколько маститых.
- Возражаю!- заявил Маститый № 3.- Для бурдюка пришелец не годится, у него слишком тонкая кожа.
- Выходит, мы его никак не можем использовать?- спросила Матерь.
- Выходит, так,- подтвердил Маститый № 1.
- А, может, отдадим его на растерзание паразитам?- предложила Повелительница.- Их в муравейнике предостаточно - ощупники, атемелесы, ломехузы. Пусть они съедят человечка вместо наших личинок.
- Позвольте возразить, о Матерь-повелительница,- сказал Маститый № 3,- мы ведь можем использовать человечка гораздо разумнее. Ну подумайте сами, на сколько его хватит прожорливым паразитам? От силы на день. А почему бы не использовать воинские доблести пришельца для борьбы с этими самыми паразитами? Мы против них бессильны, они дурманят нас своими наркотическими выделениями! В этом они так преуспели, что когда медведь разоряет муравейник, муравьи в первую очередь спасают не Матерь-повелительницу, не личинки, не яйца, а самих паразитов!
- Разумно,- заметила Матерь.- Наконец, мы договорились... Маститый № 3, используйте человечка по своему усмотрению! Это будет неплохо, если с его помощью удастся вывести паразитов. Последние годы наш муравейник из-за них приходит в упадок, все больше хиреет. Паразиты пожирают наших личинок, крадут наши яички, перехватывают фуражиров, отвлекают от меня кормилиц - сколько раз я ложусь отдыхать голодной! Задайте им жару! Особое внимание обратите на клявигера, его надо уничтожить в первую очередь. Затем ломехузу... Да вы сами знаете. Но я не все еще сказала...
Х-Девятый взял Юрку за руку и сжал ее, вроде как бы поздравил.
- Теперь все в порядке!- прошептал он.- Избавиться от паразитов - маниакальная идея Матери...
- ...подумайте, сколько всякого сброда обитает в нашем муравейнике!- продолжала Повелительница.- Жучки, клопы, клещи! Взять того же клявигера - до чего же он омерзителен! Он и попрошайка, и пожиратель яичек, и вообще - гадкий тип! Но хуже всех - ломехуза! Подлец, каких мало! Свои яички он подкладывает в пакеты наших яичек, смазывает их каким-то составом, и что же получается: наши няньки начинают больше всего заботиться об этих паразитских яичках. А с каким усердием муравьи-кормильцы ухаживают за личинками ломехузы! Совсем одурели! Отнимают корм у наших собственных детей, чтобы отдать его ломехузятам! Больше того, когда не хватает корма, кормильцы тащат ломехузятам наши яички, яички, которые я откладываю в таких муках ради продолжения и процветания нашего муравьиного рода!
Юрке надоели причитания Повелительницы. Правда, благодаря им он понял, какой вред наносят муравейникам паразиты, особенно ломехуза, и проникся искренним желанием пособить муравьям. Он толкнул локтем X-Девятого и спросил, что собой представляет Маститый № 3, ибо понял, что своим спасением, как и спасением приятеля, был обязан этому удивительному муравью.
- Куколка, из которой он вышел, тоже, поговаривают, была нестандартна. Ее не выбраковали только по недосмотру какого-то, как принято у нас говорить, муравья-растяпы, но мы-то, я думаю, должны молить за него бога, верно?
Юрка кивнул.
- Словом, он выкуклился из личинки, предназначенной для касты выращивателей плесени - очень важного продукта в питании муравьев. То, что он выбился в маститые, говорит о его незаурядном уме и необыкновенно тонкой логике. Может быть, благодаря ему наш муравейник процветал столько лет - он обеспечивал принятие жизненно важных для нас решений... У нас подозревают, что причиной мутационных сюрпризов, благодаря которым появились Маститый № 3, я и еще несколько оригинальных муравьев, погибших по разным причинам и в разное время, является сама Матерь-повелительница. Ты, верно, обратил внимание - она часто хандрит, хнычет... По извечному стандарту идеальный муравей должен иметь только один эмоциональный ген - ген агрессивности. Или совсем не иметь эмоций. Никаких. Из тех, у кого развит ген агрессивности, получаются воины; из остальных - все прочие. Их основным да и, пожалуй, единственным качеством является бессознательное трудолюбие...
- ...возможно, что этот человечек, превращенный Лесовиком в козявку,- говорила Матерь-повелительница,- действительно осчастливит наш родной муравейник и тогда, может быть, наши дела снова пойдут в гору. Он должен избавить нас от паразитов, особенно тех, что выделяют наркотические вещества. Эти паразиты повергли нашу колонию в повальное пьянство. Отсюда и вырождение... Я крепко надеюсь на человечка. А не управится он с паразитами, что ж, пусть остается одним из них. Разве мало живет у нас всякого сброда! Одним больше или меньше - что изменится!
Матерь-повелительница тяжело вздохнула и замолчала. Была она уже немолодой, все больше жаждала покоя. В каком-то из отложенных ею яичек ждала своего часа та, что придет на смену престарелой Матери. В урочный час ухаживающие за пакетами яичек муравьи выберут из них самое высококачественное и начнут уделять ему больше внимания, чем остальным: чаще облизывать, перекладывать в более удобные места... И тогда из самой обыкновенной личинки начнет развиваться носительница муравьиной судьбы.
Тем временем муравьи-воины притащили в камеру дюжину муравьиных личинок. Матерь-повелительница, немного подумав, удалила Маститого № 3 под тем предлогом, что он должен выяснить обстановку в муравейнике, прежде чем Юрка приступит к искоренению паразитов. И как только Маститый № 3 скрылся, она велела остальным маститым исследовать принесенные личинки. Процедура исследований была недолгой. Вскоре Маститый № 1 приблизился к Матери и о чем-то пошептался с нею. Она выслушала его и кивнула.
И тогда на глазах всех присутствующих воины растерзали личинок.
- За что они их?- спросил Юрка.
- Не знаю точно,- ответил X-Девятый,- но думаю, что маститые обнаружили в них отклонения от стандарта, не зря Матерь отослала Маститого № 3. В этих случаях он не соглашается убивать, то есть, отстаивает право личинок на жизнь.
- Пусть бы жили, что же в этом плохого!- сказал Юрка.
- Маститые боятся, как бы из нестандартных личинок не выросли муравьи с сильными личностными качествами. Такие муравьи в муравейнике - фактор беспокойства, а маститые предпочитают застой, рутину, понимаешь? Не любят они перемен.
- А нельзя ли выйти отсюда? Хочется на воздух, на солнышко.
- Наверное, можно. Иди за мной.
За первым же поворотом на Юрку налетел муравей-фуражир с куском розового мяса в жвалах. Юрка упал. Фуражир, не останавливаясь, перелез через упавшего и помчался дальше, в кладовые. Юрка едва успел отползти в какую-то нишу, как мимо друг за дружкой промчалось еще несколько фуражиров с мясом.
- Прижимайся к правой стороне прохода,- сказал Х-Девятый,- ишь, как летят!
- Откуда они тащат мясо?
- Недалеко отсюда кукушонок выбросил из гнезда птенцов малиновки. Наши фуражиры и набрели на них.
Юрка опечалился. Он не сомневался, что это те самые птенцы, которых он водворил в гнездо, потеснив кукушонка. Он, может быть, впервые почувствовал бессилие в обстоятельствах, с которыми не хотела мириться душа. И это бессилие нагоняло тоску, требовало каких-то действий, в то время как разум утверждал, что любые действия в таких делах бесполезны, если не вредны.
Юрка попытался отвлечься от грустных мыслей, от печального настроения тем, что начал присматриваться к жизни муравейника. "Ну и ну! - подумал он. - Что здесь творится! Бедлам какой-то!" Одни бегут в недра, другие - наружу, третьи перестраивают обвалившиеся своды, четвертые прокладывают новый туннель, пятые уносят нечистоты, шестые перетаскивают куколок - и всё это в спешке, которая казалась бессмысленной. Но Юрка очень скоро почувствовал, что это не так. Никакой бессмысленности, всё точно, чётко, рационально, хоть и бездумно. Эффект невероятной деловитости был потрясающим.
- Послушай, друг, у вас бывают выходные дни или праздники? - спросил Юрка.
- Выходные? Праздники? О чем ты говоришь? - воскликнул Х-Де- вятый. - Безделье - самое большое зло в муравейнике. Досуг исключен самим образом муравьиной жизни. Только работа! Ничего, кроме работы! У муравья три четверти суток приходится на работу, а четверть - на восстановление сил, тогда он впадает в полусон. Кстати, тебе не мешало бы, я думаю, подкрепиться. Хочешь мяса?
- Какого? - спросил Юрка.
- А вот этого, - показал X-Девятый на мчавшегося мимо них фуражира все с тем же мясом. - Птичьего.
Юрку тут же чуть не стошнило, он яростно замотал головой, приложив ладонь к горлу.
- Странно, - заметил X-Девятый, - оно ведь совсем свежее!
- Пожалуйста, - попросил Юрка, - не говори мне об этом мясе. Бедных птенцов я видел живыми. Они были очень хорошенькие и совсем беспомощные!
- О птенцах молчу, - заверил муравей, - но, в принципе, ты не вегетарианец?
- Да нет, я ем все, что мне дают, - сказал Юрка.
Х-Девятый, не мешкая, остановил фуражира, чей зобик прямо раздулся от груза пищи. Они обменялись прикосновениями усиков, после чего Х-Девятый подозвал Юрку. Фуражир, как только Юрка приблизился, приподнял переднюю часть туловища, между его жвалами показалась капелька тягучей прозрачной жидкости.
- Слизывай, только быстрее, - сказал Х-Девятый.
- А что это? - спросил Юрка, с недоверием посматривая на широко раскрытые жвалы фуражира.
- Ну... как тебе сказать, - замялся Х-Девятый, - я не стану раскрывать тебе химическую формулу этой жидкости, это долгое дело, а если в двух словах, так это тлиные какашки.
- Что?! - возмутился Юрка. - И ты хочешь накормить меня дерьмом?!
- Зачем же так грубо, Юрка! - воскликнул муравей. - Это очень вкусные, очень сладкие выделения тлей с чертополоха. На поляне было всего два чертополоха, но один кто-то срезал. Наши фуражиры спешно вывели стадо наших тлей на оставшееся растение... Если не хочешь, не надо. Пойдем дальше.
Фуражир в недоумении пошевелил усиками и продолжил свой путь. Перепрыгивая с бревнышка на бревнышко, с валежины на валежину, стараясь уберечь глаза и не расшибить голову - острые колья торчали отовсюду, - Юрка вслед за X-Девятым выбрался из муравейника. Яркий солнечный свет хлестнул по глазам. Юрка на минуту зажмурился. Свежий воздух ворвался в легкие, закружилась голова. Хотелось крикнуть: "Здравствуй, мой свободный, бесценный, любимый мир!"
- Быстрее уйдем отсюда! - сказал Х-Девятый. - Муравьи не выносят вида бездельников.
Сказать о муравье, что он любуется хорошей погодой - значит обвинить его в самом большом смертном грехе...
Сначала они шли по расчищенной дорожке, а когда вершина муравейника скрылась вдали, свернули в заросли, взбежали на шершавый, распластанный по земле лист одуванчика.
Юрка бросился навзничь. Высокое небо голубело над ним. Высоко-высоко в поднебесье, на длинной стрелке, покачивался пушистый белый шар.
- Хочешь полетать на парашютике? - вдруг спросил муравей.
- А разве можно?
- Конечно, я часто летаю. Для моих собратьев это лишний повод считать меня чокнутым, ну да я давно уже не обращаю внимания на то, что обо мне думают.
X-Девятый полез вверх по зеленому гладкому стволу. "Удивительно", - думал Юрка, - по трубке одуванчика я буду карабкаться, как на высокое дерево!"
Высоко вверху муравей уже достиг шара и теперь возился там, раскачивая зерно с тонкими длинными лучами парашюта. Когда оно вышло из гнезда, его подхватило дуновение ветра. Муравей в последнее мгновение уцепился за тонкий шест, на котором висело зерно, и взмыл в воздух.
Юрка не с такой ловкостью, как муравей, но все же взобрался по стрелке, вытер обильный пот, струящийся по лицу, и начал выдергивать шесток с зерном, увенчанный сверкающими на солнце пушистыми полупрозрачными лучами. Обеими руками он взялся за шест, дернул его в последний раз и - оказался в небе. Юрка обхватил ногами длинное зернышко, посмотрел вниз.
Чувство полета восхитило его. "Лететь бы вот так и лететь, пока не прилечу домой!" - подумал он и понял, что дальше поляны не улететь. Поискал глазами своего приятеля. Его парашютик плыл далеко впереди, ниже Юркиного, и Юрка испугался, как бы их не раскидало в разные стороны. Ему не о чем было беспокоиться - их подхватил один и тот же ветерок, даже не ветерок, а его порыв. Как только ветер ослабел, парашютики пошли к земле, к высоким травам. Сначала приземлился Х-Девятый. Мальчишка пролетел над ним, врезался в мохнатый лист медвежьего уха. Скатился вниз, поднялся на ноги и пошел отыскивать приятеля. По пути опасливо обошел огромное, точно колодец, пугающее чернотой отверстие норы тарантула, боясь как бы тот не выскочил и не набросился на отчаянного воздухоплавателя.
Как говорится, остерегался волка, да угодил в берлогу с медведем, Юрка выбрался из зарослей на открытое место - это было старое кострище - и, радуясь, что идти стало свободнее, загляделся на небо. И тут он почувствовал, как земля ушла из-под ног. Он покатился по крутому сыпучему склону аккуратной воронки, на самом дне которой торчали два кривых острых рога. Они мгновенно разошлись в стороны и, как только Юрка оказался на дне, с силой сомкнулись, направленные остриями в Юркин живот. Не сознавая, что делает, Юрка в самый последний миг ухватился за рога, не позволяя им сомкнуться.
Мальчишка попал в западню муравьиного льва. Что тут началось!