Я отыскал средство против пыли - натягиваю на голову русскую каску, на глаза очки, и пыль мне нипочем.
Делаем краткий привал и обедаем.
По этой же дороге то и дело снуют колонна за колонной. Всем вдруг срочно понадобилось наступать. Нашему продвижению не мешают даже взорванные русскими мосты. Один раз проезжаем понтонный мост длиной аж 150 метров. Природа здесь живописная. Все чаще и чаще попадаются итальянцы. С утра мы успели отмахать целых 150 километров, а сейчас уже темнеет.
Одна наша бронемашина едва успевает проехать через шаткий деревянный мостик, и тут же мост обваливается. Объезжаем рухнувший мост слева, наша полевая кухня застревает.
Теряем массу времени, чтобы ее вытащить, колонна уходит вперед. Бойке поддает газу, стремясь ее нагнать, остальные остаются.
Но Бойке, оказывается, заплутал. Приходится возвращаться. На пару с каким-то грузовиком ищем, как проехать, но до наступления темноты не успеваем. Приходится заночевать на окраине небольшой деревушки. Приношу солому, и мы все устраиваемся спать в одной из хат.
Слева в груди при дыхании покалывает.
25 сентября 1941 г.
Поднимаемся в 6 утра, едем назад, потом сворачиваем. Теперь мы наконец отыскали дорогу и уже через 10 километров отыскиваем свой батальон. Он тоже остановился в селе. Райхе заправляет баки.
На обед нас кормят гуляшом. А после обеда отправляюсь в медпункт по поводу странного покалывания в груди, после этого иду с Кёрбером на аэродром, где стоят наши самолеты "Физелер Шторьх". Собственно, это и не аэродром, а так, посадочная площадка длиной метров 200 и шириной 50.
Видим, как приземляются несколько легких машин, потом беседуем с пилотами.
После этого забрасываем барахлишко в кузов только что прибывшего грузовика, который перевозит горючее.
В хате спокойно едим. Сегодня нас побаловали мармеладом, ливерной колбасой, выдали четверть плитки шоколада на брата, конфет и чай с ромом.
Чай взбодрил меня, я один выдул, наверное, поллитра, запивая прописанные доктором таблетки, потом улегся спать на солому.
26 сентября 1941 г.
Подъем в 4.30 утра, наскоро завтракаем и готовимся к отбытию. Чувствую себя куда лучше. В 5.30 выступаем. Вместе с нашим батальоном следует и батальон стрелков-мотоциклистов, потом противотанковое подразделение и артиллеристы.
Едем как-то по-дурацки, рывками. Недолгий привал, обед, и снова в путь.
Ничего не видно из-за густой пыли.
Иногда случается, что три колонны едут впритирку друг к другу, следуя в одном и том же направлении.
Начиная со второй половины дня нас преследует смрад - обочины дорог усеяны разлагающимися трупами русских.
Останавливаемся у какого-то болота, здесь полно трупов русских. Уже несколько минут спустя следуем дальше.
Иногда неподалеку разрывается снаряд. Так нам уже три раза приходилось останавливаться и потом ехать по другой дороге.
Около 13 часов внезапно в воздух стали взмывать ракеты. И когда мы, проехав по единственной дороге через заболоченный участок местности, выбрались на поле, нашим взорам предстало ужасное зрелище: русские подожгли все копны снопов. Уже начинало темнеть, и повсюду пламенели десятки, а то и сотни костров.
Час спустя уже совсем стемнело, и мы выставили посты боевого охранения.
Мимо по-прежнему сновали колонны артиллерии и техники.
27 сентября 1941 г.
С 2.30 до 4 часов я стоял в охранении, ночь была темнющая, хоть глаз выколи.
Едва я улегся спать, как услышал громкий хлопок. Над нашими головами взмыли осветительные ракеты.
И тут раздался еще один хлопок, но я так и не стал подниматься.
Наш ротмистр скомандовал: "Окапывайся!"
Вскакиваю, бегу к нашему бензовозу, он стоял метрах в 150, и в этот момент неподалеку рванул снаряд. К счастью, меня не задело.
На артиллерийский обстрел не похоже - скорее всего, русские лупят по нам из минометов. Метрах в 50 от бензовоза гремит взрыв, и еще две мины падают дальше, метрах в 200.
С воем проносятся еще несколько мин, эти падают уже гораздо дальше - прямо на дороге, по которой мы ехали, то есть километрах в двух.
Я быстро сумел отрыть себе окопчик, но тут внезапно обстрел прекратился.
Заговорили наши пулеметы, но вскоре и они умолкли.
С 6 до 7 утра обеспечиваю противовоздушную оборону, потом завтракаю. На улице стоит группа русских пленных, человек тридцать.
Тут же проносят на носилках двоих наших раненых и одного убитого.
Потом узнаю, что огонь вели русское противотанковое орудие и два миномета, но группа лейтенанта Зассенберга быстро разделалась с ними.
Тридцать человек русских сдались в плен без единого выстрела. Это были только что призванные украинцы, большей частью уже немолодые мужчины. Их просто доставили в село вместе с орудием и минометами и оставили там. Вот они и предпочли плен верной гибели.
Нашему бензовозу пришел конец. Мы с Флизенбергом и Кёрбером перетаскиваем вещички, 40 канистр бензина и ящик табаку на захваченный у русских грузовик.
В 10 утра марш продолжается. Вдали что-то горит. На наше счастье, дороги сухие.
Движение весьма интенсивное - иногда колонны следуют рядом друг с другом.
Вдали снова грохочут разрывы. Останавливаемся в глубокой балке.
Впереди кипит бой - в нем участвуют наши бронемашины. Стучат пулеметы, иногда ударяет пушка. Над нашими головами свистят снаряды.
На спуске в балку отрываем окопы.
Но я и здесь под грохот орудий продолжаю делать записи в дневнике.
После еды продолжаем путь. Приходится взбираться по очень крутому склону, перевалив через гребень, снова спускаемся.
Сегодня наши водители показали класс.
С наступлением темноты останавливаемся на ночлег в селе.
28 сентября 1941 г.
Подъем в 7 часов. Флизенберг садится в машину Веге, это один из тех самых русских грузовиков.
Примерно в 10 утра марш продолжается. С ума сегодня можно сойти - вокруг одни только поля. Приходится делать привалы почти на голой земле, если не считать клочка соломы. Около обрыва видим 3 наших горящих грузовика. Подразделение СС заняло позицию у крутого спуска.
Проехав 10 километров, останавливаемся в каком-то селе на обед. Здесь нас поджидает сюрприз.
Вся деревня, за исключением, может быть, четырех семей, состоит из немцев.
Стоило нам заговорить с местными жителями по-немецки, как нас охватила неописуемая радость. Это единственная немецкая деревня во всей округе. И когда несколько дней тому назад жители ее впервые увидели немецкие самолеты, они плакали от радости. До этого их нещадно эксплуатировали - гоняли на рытье противотанковых рвов.
Почти все молодые мужчины призваны. Люди до сих пор не могут оправиться от страха. Если русские вернутся, нам всем конец, утверждают они. Пообедав, мы на нашей машине отправляемся к месту, где видели горящие грузовики.
За кукурузным полем обнаруживаем еще три сгоревших дотла наших грузовика и легковушку. Неподалеку стоят целые и невредимые русские грузовики.
С них мы снимаем все, что только можно. Все вокруг усеяно телами погибших русских. От солдат СС узнаем, что ночью противник предпринял здесь попытку прорыва.
Ему удалось даже подавить наши посты охранения, а несколько русских солдат прорвались даже к обозу и гранатами закидали наши грузовики.
Разумеется, им поддали жару, вот они и лежат теперь здесь. Весь склон покрыт их телами.
По словам солдат СС, русские выкалывают глаза всем нашим пленным, вот за это им и отомстили.
Когда мы возвращаемся в немецкое село, нам предоставляют новенький русский тягач с прицепленным к нему 10,5-см орудием.
Вечером Концен и Веге отправляются в расположение 1 - го взвода отвезти туда коробку передач. Я остаюсь в охранении. Около 19 часов мы втроем обеспечиваем за пулеметом охрану прилегающей местности. Тут же разостлав сено, по очереди спим и сменяем друг друга.
В темноте в воздух взлетают одна за другой несколько ракет. Я тоже выпускаю парочку - становится светло как днем.
Время от времени постреливает артиллерия.
Русский ночной бомбардировщик сбрасывает несколько бомб, а так ночь выдалась спокойной.
29 сентября 1941 г.
Стою с 5 до 7 последнюю смену. Веге еще не вернулся из 1 - го взвода, поэтому я, сменившись, иду в одну из хат переговорить с земляками. Они страшно рады, что мы все-таки добрались и до их села.
Начало марша назначено на 10 утра.
Веге тоже возвращается. Умывшись, я отправляюсь за едой.
Час спустя мы уже в дороге. Моросит дождик, и дорога мгновенно раскисает. Машина безбожно скользит.
По обочинам дорог убитые лошади.
В тот день едем и едем. Незаметно для себя одолеваем целых 80 километров.
Из-за раскисших дорог темп следования существенно замедляется. Темнеет рано - в 18 часов уже хоть глаз выколи. Часто и надолго останавливаемся, мимо нас проходят колонны войск.
Сегодня нам попались подбитые русские танки. Их, наверное, будет с пару взводов. Приходится ехать через заболоченные участки, но мы благополучно их преодолеваем.
Наконец, часам к девяти вечера добираемся до большого села. Мы довольны, потому что без происшествий проехали столько.
В 22 часа меня отправляют пешим вестовым в штаб батальона - наши мотоциклисты еще не поспели за нами.
30 сентября 1941 г.
Выспался на славу. Раннее утро, 6 часов. Вчера я доставил в роту всего одно донесение.
Очень холодно, кустарник весь белый от инея. Приходится надеть плащ.
В штабе суматоха.
Туда прибывает на совещание множество офицеров из самых различных подразделений - стрелков-мотоциклистов, артиллеристов, противотанковых подразделений, пехотных и так далее.
В 8 утра прибывают 25 бронемашин, в основном это машины типа Р4.
Деревня буквально кишит транспортными средствами всех видов - здесь почти вся 13-я танковая дивизия. Осматриваю машину типа Р 4, потом просматриваю газеты.
К 10 часам утра доставляю в роту приказ готовиться к маршу. По пути в подразделение вдруг замечаю 5 русских штурмовиков, поэтому приходится остановиться. Наши зенитчики, расположившиеся в 200 метрах, открывают по ним огонь. И хотя несколько снарядов проходят, едва не задевая самолеты, ни один из них так и не сбит.
Надо сказать, русские пилоты - люди отчаянные. Без страха снижаются до бреющего и сбрасывают бомбы. Они делают несколько заходов, атакуя зенитчиков и дорогу.
У нас несколько человек убиты, а русским в очередной раз удалось улизнуть.
Передаю донесение, и мы готовимся выступить. Внезапно русская артиллерия и танки открывают по нам огонь. Грохот вокруг страшный. Небольшой снаряд разрывается метрах в 50 от меня, угодив прямо в хату. Позже на капоте нахожу еще теплый осколок. Ничего страшного.
Выстрел за выстрелом, и пулеметы тоже тарахтят. Наши выехавшие вперед танки возвращаются.
Сообщают о том, что на нас двигается около 25 русских танков. Мы готовы ко всему. И тут же, примерно в километре от нас, различаем еще 6 темных точек. Они идут прямо на нас, причем по маршруту следования. Посмотрев в бинокль, убеждаемся, что это на самом деле русские танки. Они следуют параллельным деревне курсом, ведя непрерывный огонь на довольно большой скорости.
Вот так дела! 25 танков с фронта, да еще 6 в обход! Слева доносится непрерывный грохот.
Наши артиллеристы открыли бешеный огонь по русским танкам.
На позицию выдвигают противотанковые орудия на тот случай, если русские решат обойти нас с тыла. Повсюду разрывы. Неужели нас взяли в кольцо?
Выбираемся из села и, доехав до соседнего, что примерно в полукилометре от прежнего, маскируемся там.
Слева непрерывная стрельба, там действует наш пехотный полк.
Уже по деревне засвистели шальные пули. Запускаем двигатели, нас перебрасывают за 10 километров отсюда. Вскоре подтягиваются остальные подразделения и наш разведбат в полном составе. Заправляемся, обедаем и разбираем почту.
Час спустя едем дальше. Снова дождь. Ехать приходится полями. На час останавливаемся на кукурузном поле.
Наши зенитчики по дурости сбивают один из 8 итальянских истребителей. Остальные сбрасывают на нас бомбы. На всякий случай выстреливаем пару опознавательных ракет. Вскоре снова снимаемся с места. Время от времени встречаются разрозненные группы русских численностью до 50 человек. Мы не отвлекаемся - ими займутся те, кто следует за нами. У русских есть возможность незаметно исчезнуть, но они, похоже, воспользоваться ей не спешат.
Через 15 километров видим какой-то городок, несколько деревянных домов в нем охвачены огнем.
Уже 17 часов, останавливаемся в саду возле школьного здания. Мой товарищ Альфред Кёрбер отправился за 400 метров на поиски сена и привел с собой 14 человек русских. Причем все до единого при оружии.
Доносятся частые орудийные выстрелы - русские не дают нам ни минуты покоя. Русским пленным приказано вырыть для нас землянки, кое-что уже сделано.
Вокруг валяются карабины, другое оружие, впопыхах брошенное отступавшими русскими.
Заправляемся, едим и идем в отведенное для ночевки нашей роты здание школы.
Меня ставят в охранение. Дождь идет вот уже несколько часов.
По-прежнему гремят орудийные выстрелы, похоже, палят все - танкисты, артиллеристы. Время на посту пролетает незаметно. Сходил к Кёрберу, их подразделение разместилось в другом здании примерно в 100 метрах от нашего. Они охраняют 100 человек русских пленных.
1 октября 1941 г.
Подъем ранний - в 4 утра. Приказ "Подготовиться К маршу!". Но отъезжаем лишь полтора часа спустя, перед этим грузим два мотоцикла без колясок на русские грузовики, которые выволокли из грязи. Продвигаемся вперед чрезвычайно медленно, пешком и то было бы быстрее.
Часто застрявшие грузовики перегораживают дорогу, тогда вся колонна останавливается. Иногда и наша машина становится поперек дороги, в общем, радости в таких случаях мало.
Продвижение весьма затруднено, но мы все-таки одолеваем километр за километром.
Иногда приходится сворачивать с дороги на поля, по ним куда легче проехать.
Колонна ужасно растянулась. Увязшие в грязи машины приходится оставлять, и они дожидаются тягачей.
Особенно внимательным приходится быть на спусках и на мостах - чуть зазевался, и тут же съедешь с дороги или рухнешь в речку.
В речушке обнаруживаем с десяток круглых речных мин диаметром около 80 см. Мы не понимаем, к чему их здесь закладывали - уровень воды в этой речке, вернее даже ручейке, не более 5 см.
К полудню добираемся до села. Все эти 20 километров - сплошная степь и поля.
В этом селе и останавливаемся - оказывается, мы прибыли сюда первыми из всей роты.
Сразу же за этой деревенькой видим изрешеченный пулями русский грузовик. Вокруг разбросаны котелки, патроны и оружие.
Разведчики 2-й роты осматривают село. Примерно 20 минут спустя, когда наконец прибывает наша рота, останавливаемся в центре деревни в саду.
На бензовозе появился Райхе, мы разгружаем канистры, оставив только 10 штук, а вместо них грузим русский мотоцикл. Ставим себе на машину новый аккумулятор, перекладываем имущество, вот так и проходит вторая половина дня.
В деревне стоит целехонькое русское 5-см орудие.
Вдруг раздается выстрел - наверняка из 5-см орудия? Русские танки? Будет здесь когда-нибудь покой? Вблизи нас разрывается 5 снарядов, осколки и поднятая грязь ударяют по ветвям деревьев. Час спустя все стихает.
Наши артиллеристы посылают парочку снарядов в ответ, русские отзываются 15 снарядами, на этот раз они рвутся примерно в километре от нас.
Отправляюсь в хату и пишу дневник.
Внезапно вижу, как кто-то снимает указатель - направление к нашей роте. Стало быть, "Подготовиться!".
Я всегда готов. Едем на грузовике к улице, там дожидаемся общего сбора.
Неожиданно чуть ли не вплотную к нам разрываются снаряды, явно 15-см орудия. Нет ничего хуже артобстрела. Услышав свист, невольно пригибаешься и думаешь: только бы не в тебя. Интенсивность огня усиливается, впервые мы еще с тремя нашими товарищами забираемся в вырытую русскими землянку. После того как противник решил сменить направление огня, мы вылезаем и обнаруживаем множество осколков. Вскоре открывает огонь и наша артиллерия. Мы страшно рады, когда около 17 часов выезжаем из этого места.
По пути видим 6 подбитых русских танков. Проехав еще 20 километров, останавливаемся на ночлег в деревне.
Сегодня нам выдали полплитки шоколада, а вчера - по целой.
После ужина решаю прилечь. Нас 10 человек, и все мы размещаемся в одной хате. Перед этим русские доделывают для нас землянки.
И сюда достает русская артиллерия, хоть и снаряды падают достаточно далеко.
Покоя нет от этой артиллерии.
2 октября 1941 г.
Рано утром в 6 часов подъем. И сразу же отправляемся в роту, там сгружаем два мотоцикла без коляски.
От нашего фельдфебеля узнаю, что мне немедленно следует отправиться к полевой кухне и дальше следовать с ней. Кёрбер пересаживается на бронемашину Штюбнера.
Отношу барахлишко к полевой кухне.
Унтер-офицеру Леману сегодня присвоено звание фельдфебеля.
Чищу пулемет на машине Зимона.
В 8 утра разведгруппы Зимона и Клюзенера отправляются к нашим пехотинцам, судя по всему, надолго.
Сегодня же выясняется, что позавчера наши подбили почти все русские танки, атаковавшие нас. В 150 метрах от нас тоже стоит один - это 44-тонный танк. Я досконально осмотрел его.
Он представляет собой громадину весом в 44 тонны и оснащенную 7,62-см орудием, тремя пулеметами - один у водителя, еще по одному на башне спереди и сзади. Башня длиной 2 метра, шириной 1,5 метра. Одна только башня потянет тонн на 10. Гусеницы шириной около 50 см, состоят из трех частей. Броня тоже невиданная по нашим меркам - на башне 8 см, а на самом тонком месте - 3 см.
Но даже 3-см броня непробиваема для наших противотанковых орудий.
На башне имеются 2 смотровые щели справа и слева и по 2 таких же в задней части башни.
Помимо оптического орудийного прицела на башне расположены и другие оптические приборы. Забравшись внутрь, я убедился, что видимость и обзор отличные как дальний, так и ближний. И никаких тебе слепых участков.
С каждой стороны башни имеются специальные заглушки, извлекаемые изнутри при помощи троса. Через образующиеся в башне отверстия можно стрелять изнутри машины либо даже бросать через них "лимонки".
Такой танк способен уничтожить все, что угодно. Он - настоящее чудо военной техники.
Боекомплект машины составляет 135 снарядов четырех различных типов. Вдобавок 50 дисков для пулеметов. Танк, о котором здесь идет речь, не успел расстрелять и половины боекомплекта. Экипаж этого практически неуязвимого танка состоит из 4 человек.
Только на его башне я насчитал 35 следов попаданий противотанковых снарядов наших 3,7-см и 5-см орудий. Углубления были максимум 4 см, но толщина брони составляет 8 см!