Звезда метнула на него такой ледяной взгляд, что Клыку показалось, будто температура в забегаловке упала градусов на двадцать ниже нуля. Если кто еще сомневается, что об ученице католической школы вообще можно сказать: "Вот прирожденный хладнокровный убийца", то Звезда мгновенно рассеет всякие сомнения.
Она поворачивается к Клыку и заявляет:
- Я с ним работать не буду.
Она берет палочки и со скоростью света принимается загружать в рот суши. Клык только охнул. Вот это да. Девчонка тощая, как жердь, а трескает больше, чем они с Макс вместе взятые. А они тоже особо не стесняются.
- А еще кто-нибудь в нашей команде будет? - спрашивает наконец Звезда, отложив палочки.
За тридцать секунд она умудрилась смести половину меню и при этом не посадить ни единого пятна на крахмальную ослепительно белую кофточку.
- Да, они нас в гостинице ждут. И ты еще про свою подружку говорила.
Звезда кивнула:
- Кейт. Мы с ней в одной школе. Она попозже подойдет. Она сильная, а я быстрая.
- Я так и подумал. Я вообще не ожидал, что ты так быстро придешь. - Клык прикинул что-то в уме. - Ты ведь отсюда миль двадцать на север живешь?
Звезда передернула плечами:
- Да, я немножко пробежалась.
Рэчет хмыкнул:
- Пробежалась? В этих твоих туфлях? Заливай больше!
Клык промолчал, но про себя усомнился. В конце концов, после двадцатимильного пробега на лбу не может не выступить хотя бы капля пота. Или по меньшей мере хоть волосы растреплются. А Звезду хоть сейчас на фотосессию отправляй.
- Покажи. - Губы Клыка чуть дрогнули в улыбке.
До раннего утра они гонялись за Звездой. Клык - на крыльях, а Рэчет на угнанном (временно одолженном у спящего владельца) спортивном "Шевроле Camaro". В конце концов после двенадцатой попытки Звезде так надоело выигрывать, что она разрешила мальчишкам стартовать на двадцать минут раньше. И чем больше они ей проигрывали, тем больше им хотелось ее обставить. Рэчет сдался первым - не вынес позора.
- Сдаюсь! - рявкнул он, вылезая из тачки и сердито хлопая дверью.
- Я тоже. - Запыхавшись, Клык приземляется и смахивает со лба капли пота.
- Ну что, кореша? Какой у меня проходной балл? Или еще собеседование мне устроите? - удовлетворенно хмыкает даже не раскрасневшаяся Звезда.
- Балл достаточный. Только-только, - усмехается Клык. - Так и быть, надо взять девчонке еще телегу суши. Она, поди, проголодалась.
17
Внизу под нами на земле с грохотом взорвался бескрылый фюзеляж самолета, и мне предстала картина моего неизбежного и близкого будущего. Силы мои на исходе. Страшно подумать, что мне не удержать нас обеих в воздухе. Крылья горят, каждый мускул дрожит от напряжения. Мы вот-вот рухнем на землю. И вряд ли это можно будет назвать приземлением.
- Макс! - Мама в ужасе глянула вниз. Хорошо хоть ей Джеба не рассмотреть. Камнем падая вниз, он уже почти скрылся у нее из виду. Только мои орлиные глаза по-прежнему отчетливо видят выражение смертного ужаса на его лице.
- Газзи не мог его удержать… - начинаю было я, но тут мимо нас проносится какое-то крупное тело. Оно шаркнуло меня по крыльям и стукнуло по ногам. И только тут я понимаю, что это Дилан пытается спасти Джеба.
- Газзи! - крикнула я. - Быстро! Лети помоги Ангелу.
Газ выгнулся, вильнул и всего за пару взмахов догнал нашу троицу. Широко распластав крылья, он практически лег на воздух, подставив Надж спину и приняв на себя чуть не всю ее тяжесть. Скорость ее упала. Трагедия предотвращена: они оба, хоть и треснулись о землю плашмя, но в лепешку их не расплющило. Ангел сосредоточилась на Игги. Сейчас они достигнут земли. Главное - самортизировать его падение.
- Когда опустимся, - я стараюсь найти осторожные слова, от которых мама не потеряет голову, - постарайся упасть набок.
Обычно я приземляюсь в разбег. Но могу и солдатиком - просто упал с неба и встал в стойку. Хотя никому не советую это пробовать - колени враз из коленных чашечек выскочат. Но в этот раз я повернулась боком, чтобы из этой позиции мама смогла с меня соскользнуть. Боюсь только, не слишком ли жестко она упала. Лежит и не шевелится. А я между тем, несколько раз перекувырнувшись, через пару секунд затормозила на всех четырех костях и встала на карачки, как какой-то зеленый сосунок-любитель.
Сразу за моей спиной Дилан и Джеб проделали тот же маневр. И оба остались живы. И то ладно - на большее мы и не надеялись.
Футах в двадцати в стороне, подняв столб красной аризонской пыли, на землю свалился клубок: Надж, Игги, Ангел и Газман. Руки-ноги-крылья переплелись, катится кубарем через голову. Кто где, не поймешь. Если учесть, что я всерьез опасалась, что их раздавит в лепешку, дело обстоит не так плохо. Жить можно.
На четвереньках подползаю к маме:
- Мам, ты как?
Она осторожно перекатывается на спину и рукой прикрывает глаза от палящего солнца Аризоны:
- Ничего. Только, по-моему, у меня сломана рука.
Мой взгляд сам собой скользнул на ее руку, завернутую за спину под странным противоестественным углом. На нее даже смотреть - и то больно.
Как могу, нежно пробую высвободить руку из-под тела. Мама скрипит зубами, а на лбу у нее выступает испарина.
- Нога… нога… - стонет Джеб.
- Надж? Игги? Вы живы? - окликаю я ребят.
- Не знаю, что с крыльями… Ими не шевельнуть… Кровь… - едва ворочает языком Игги.
- У меня тоже крылья, - всхлипывает Надж.
- У меня полный порядок, - бодро рапортует Дилан.
Я только глянула на него - сразу увидела: лицо - вся правая половина - в клочья разодрано галькой, а из разорванной губы на рубашку капает кровь.
- Значит так! Нам необходима помощь. Срочно!
Такое вы от меня нечасто услышите.
18
Поклонников больниц среди нас нет. Маме это прекрасно известно. Поэтому она предлагает:
- У меня в клинике можно сделать рентген и наложить гипс. Там и крылья объяснять никому не придется, и анализы крови я сама посмотрю. И клиника тоже недалеко. Давайте я вызову своих коллег.
Отцепляю от ремня мобильник и протягиваю его маме.
Пока мы ждем машину, я нервничаю, потому что у Надж и Игги никак не останавливается кровотечение. Отвожу с исцарапанного лица Надж кудряшки, и пальцы у меня трясутся мелкой дрожью. Да и сама я всем телом вздрагиваю при одной мысли, что мы только-только были на волосок от смерти. У Газзи множество растяжений и вывихов. Локти и колени - кровавое месиво. По всему видно, он и изнурен, и страшно подавлен. У меня ноют грудь и спина, и сильно дергает крыло там, где проволокой перья отчекрыжило. Но терпеть можно. В целом, надо сказать, лично я отделалась легким испугом.
- А что с профессором случилось, кто-нибудь видел? - поинтересовалась я.
Ребята отрицательно качают головами, и я поворачиваюсь к Дилану:
- А ты где был? Почему сразу вслед за Джебом из самолета не прыгнул? И где был Ханс, когда ты выскочил?
Дилан сделал шаг вперед и сморщился от боли. Ногу он немножко приволакивает, но вроде идти может. У него даже раны на лице и на губе уже начали затягиваться. Вот где пригодилась его генетически заданная способность к самоисцелению.
- Когда Джеб выпрыгнул, самолет снова понесло в паутину проволоки. Прыгни я сразу за ним, от меня тут же только бы стружка осталась. Потом я крикнул Хансу, чтобы прыгал, но он вытолкнул меня первым. Тогда-то я его последний раз и видел, у себя за спиной в самолете. Но, похоже, он так и не прыгнул. Я не очень рассмотрел - я, когда сам прыгал, о борт самолета головой ударился.
- Вот слабак, - ощетинилась я, но мне тут же стало совестно. Рискуя собственной жизнью, Дилан помог всем остальным выбраться из обреченного самолета. Так что надо отдать ему должное, а не цепляться к чему ни попадя. Получается, я из последних сил изъяны в нем найти стараюсь, а он на самом деле герой. Не передать, как это меня раздражает.
- Говоришь, головой ударился. - Мама озабоченно смотрит на Дилана, но голос у нее такой слабый, что ее едва слышно. - Приедем, надо проверить, чтобы у тебя контузии не было.
Дилан качает головой:
- Вы уж простите, но я с вами не поеду. Я думал, вы уедете, а я поищу профессора… Останки самолета попробую разыскать.
- Мне будет спокойнее, если тебе сначала рентген сделают, - возражает мама.
- Потом, - обещает ей Дилан. - Потом рентген сделаем. Сейчас я должен найти Ханса. Даже если просто для того, чтобы отправить его тело в Германию.
Я его понимаю. В нашей жизни столько неопределенности, что легче становится от каждой разрешенной загадки. Даже если решением окажутся бренные останки этого ученого маньяка.
- Макс! А ты с нами поедешь? - спрашивает мама с перекошенным от боли ртом.
Я уже готова ответить, что, конечно, поеду, но слова почему-то застревают у меня в горле. Я секунду помедлила, задумалась и вдруг поняла - как ни неприятно мне в этом признаться даже самой себе, мне совершенно не хочется оставлять Дилана одного.
И хоть бы тому причина была какая-нибудь веская. Скажем, что я ему не доверяю или что хочу убедиться, что он с Г-Х не в одной шайке.
Нет! Я не хочу оставлять его одного просто потому, что не хочу. А наоборот, хочу быть с ним.
И сразу вслед за этим в мозг впиявливаются две мысли:
"Почему???" "Маразм!!!"
Дилан говорит, его запрограммировали хотеть быть со мной. А не может случиться так, что и меня под него запрограммировали? Не может этого быть! Никак не может! Мы же с Клыком столько друг для друга значим!
Видно, у меня что на уме, то и на физиономии написано. Мама смотрит на меня и спрашивает:
- Что? У тебя что-нибудь болит?
- Нет, не болит. Просто… Просто я думаю, может, мне лучше… с Диланом остаться.
Слышу свои слова. Кажется, это чей-то чужой голос. Уж больно он звучит по-предательски. Как я могу оставить мою раненую, изувеченную стаю? Но мама за ними присмотрит. И Джеб тоже, если, конечно, он не решит вдруг всадить кому-нибудь из них нож в спину.
Взглянула на Дилана. Его удивленное лицо медленно расплывается в счастливой улыбке. И на душе у меня… светлеет.
19
- Не бойся, - успокаивает меня Ангел, когда менеджер маминой клиники садится за руль минигрузовичка. - С нами все будет в порядке. Ты делай, как считаешь нужным.
У меня возникает смутное и очень неприятное подозрение, что Ангел говорит не только о поисках Хансика. Грузовичок уносит мою искалеченную стаю по выжженной земле, и, когда поднятый им хвост пыли медленно оседает и грузовик исчезает из виду, мы с Диланом остаемся вдвоем.
Теперь, один на один, я снова распсиховалась. Дернул же меня черт остаться! Если меня вправду запрограммировали быть с Диланом, уверяю вас, я этого так не оставлю.
- Думаю, - спокойно говорит Дилан, - самолет упал отсюда где-то в миле на юго-запад. По крайней мере, когда я из него выпрыгнул, он летел в ту сторону.
- Похоже, ты прав. - От облегчения, что он не начал с места в карьер уговаривать меня сбежать с ним на край света и там свить уютное гнездышко, я готова согласиться с чем угодно.
- Значит, там давай и поищем. - Он с разбегу взлетает, а я смотрю и любуюсь. Всего каких-то несколько недель назад я сама научила его подниматься в небо. Прямо поразительно, как с тех пор он каждое движение отточил. Выше и крепче Клыка, Дилан мощными взмахами взмыл в вышину. Солнце сверкает в его волосах и переливается в оперении. Крылья у него чуть короче, чем у Клыка, но зато шире - настоящие крылья ястреба, олицетворение высоты и силы.
У всех нас в стае крылья у́же и устроены с бо́льшим наклоном. Я бы сказала, наши крылья - скоростные. Мне впервые приходит в голову, что создавшие нас генетики для каждого из нас использовали ДНК разных птичьих пород.
Раньше я ни о чем таком не думала. Мне всегда казалось, что они просто набрали ДНК какой-то птицы в одну пипетку и капали из нее в сотню разных пробирок. Странно теперь думать, что мы происходим от разных птиц. По крайней мере, ни фламинго, ни пингвинов среди нас вроде бы не наблюдается. Хоть за это спасибо.
- Что ты там копаешься? - кричит Дилан мне сверху.
Я разбегаюсь, набираю скорость и футов через тридцать взмываю в небо, раскрыв крылья. Ровными мерными взмахами поднимаюсь все выше и выше. Солнце светит мне в лицо, ветер полощет за спиной спутанную гриву, и во мне поднимается волна радости полета и гордости за мою силу.
Дилан, похоже, читает мои мысли. Он улыбается, его лицо, в синяках и кровоподтеках, расцветает:
- Это правда! Нет на свете ничего лучше!
Я кивнула, секунду подумала, и - вот странность - оба мы одновременно добавляем: "Кроме кофе мокко с белым шоколадом из кафе "Кофейное Безумие"".
Мы уставились друг на друга. Было бы еще терпимо, если б это какой-то навязший в зубах рекламный куплет был. Но как это длинное предложение, откуда ни возьмись, ни с того ни с сего одновременно взбрело нам обоим в голову?
"Ты что, мысли мои читаешь?" - думаю я. Но даже если он и читает, ему достало ума про это не распространяться. Вместо этого он нахмурился:
- Ты что, мысли мои читаешь?
Тоже хороший ход. Нападение - лучший способ защиты.
- Нет! - бормочу я.
Все это очень странно. И даже страшновато. И все-таки… я осталась.
20
- Хэллоу-у-у, Кейт! - присвистнул Рэчет. - Смотрю на тебя, и все у меня внутри обмирает.
Клыка передернуло. Свою новую команду он собирал из ребят постарше - чтоб лишние силы на мелкотню не тратить. Может, промахнулся? Теперь придется весь этот несносный флирт терпеть.
Кейт Тан Вей Йинг прибыла наконец к месту событий. И, надо вам сразу сказать, она оказалась совершенно сногсшибательной красавицей. Густые блестящие черные волосы, никак не желающие оставаться за ушами и непослушно и кокетливо падающие на лицо, высокие скулы супермодели и легкая счастливая улыбка.
У нее тоже оказались свои странности.
- Ты что? - в ужасе переспрашивает Рэчет.
Кейт смеется и откидывает волосы за спину.
- Я веган, - повторяет она как по-писаному. - Я не ем мяса, рыбы и никаких продуктов животного происхождения. Например, молока, масла или яиц.
Рэчет воззрился на Клыка, точно хочет сказать: "Опять бабские штучки. Сначала та про суши плела, теперь и эта выпендривается".
Клык только плечами пожимает:
- Хорошо, что я нам клевый отель заказал. - Он плюхнулся на одну из широченных кроватей и принялся щелкать пультом от телика. - Говорят, здесь и харч классный.
- Да вы, мальчики, не стесняйтесь. Заказывайте еду в номер. Я себе тофу с собой прихватила.
Острой на язык Звезде Кейт оказалась полной противоположностью. Глядя на суровые взгляды, которые бросает на китаянку подруга, в дружбу девчонок как-то мало верится. Но, с другой стороны, видно, все выродки и психи друг к другу тянутся и в стаю сбиваются. А то, что и Кейт, и Звезда выродки, - это точно. Даже по сравнению с Рэчетом. Рэчет - он всего-навсего уличный мальчишка-экстрасенс. Но девчонки - это совсем другой класс. Высший!
Клык тяжело вздохнул. Надо было одних парней набирать - с ними никакой головной боли. Он старается сконцентрироваться на мелькающих в телике новостях и не думать о том, что вот-вот прилетит ОНА.
- Смотрите новости часа на седьмом канале, - объявляет ведущий, и экран заполняют две говорящие головы.
- Внимание всего мира привлекла к себе новая группа борцов за окружающую среду. - Женщина с озабоченным взглядом и безукоризненной прической энергично подалась вперед. - Но я, Дэн, хотела бы тебя сначала спросить, что означает их название "Группа Конца Света".
Клык так и подпрыгнул на месте. Сел, выпрямившись, прибавил громкости и махнул ребятам, чтоб заткнулись.
В телевизоре Дэн мрачно покачал головой:
- У нас, Шила, пока очень мало сведений про эту группу. Ни на наши звонки, ни на оставленные сообщения эта организация не отвечает. Я бы хотел подчеркнуть, что пока никаких обвинений к ней не предъявляется. Но название ее, безусловно, и внимание привлекает, и настораживает.
Шила бросила беглый взгляд на свои заметки на столе:
- Наш европейский корреспондент сообщает из Парижа, где сегодня утром Группа Конца Света провела свой митинг. Может быть, она прольет какой-то свет на мотивировки и цели этой организации. София, расскажите, пожалуйста, телезрителям о ваших впечатлениях.
Камера наезжает на женщину, стоящую перед Эйфелевой башней. Полы ее плаща цвета хаки полощатся на ветру.
- Здравствуйте, Шила, - вступает София. Ее сильный французский акцент - подтверждение сообщаемых ею фактов. - София Табернилла ведет репортаж из Парижа, где сегодня наблюдается особенно бурная активность так называемой Группы Конца Света.
На заднем плане Клыку хорошо видны улыбающиеся люди, заговаривающие с прохожими и направо и налево раздающие им листовки.
- София, - спрашивает Шила, прижимая пальцы к наушникам, - не могли бы вы рассказать нам, что раздают населению участники группы?
София сосредоточенно свела брови:
- Это листовки и оповещения. - Она берет одну из бумажек и читает. - Здесь на французском, немецком, английском и голландском напечатан лозунг Группы: "Земля или мы". Со мной рядом находится Бэт, одна из организаторов группы, хотя организация декларирует, что формального лидера у нее нет. Бэт, не могли бы вы разъяснить пропагандируемую вами идею и цели и задачи Группы Конца Света.
София протягивает микрофон девушке лет девятнадцати.
- Наша цель - привести человечество к Единому Свету. - Голос у нее нежный и мелодичный, но Клык почему-то не может оторваться от ее глаз, горящих каким-то особенным светом. - Мы предлагаем людям изменить мир. Мы хотим взять под контроль движение за обновление нашей планеты. Мы хотим повести человечество к совершенству на Земле.
- Взять под контроль? - спрашивает София и лучезарно улыбается Бэт. Та в свою очередь сияет, кивая в ответ корреспондентше.
- Представьте себе полное очищение Земли. Это будет прекрасно. Следуйте за нами и будьте свободны. - Она посмотрела прямо в камеру, и Клык завороженно думает: в этой группе его спасение. Бэт его спасет. Она поможет ему забыть все тяго…
Звезда щелкнула пультом, и Клык чуть не подскочил от заезженного мотивчика группы "Побег".
В голове у него шумит, но на него снизошло счастье и полный покой. Ему кажется, впереди его ждет светлый путь.
Наваждение какое-то. Он потряс головой. Что-то тут не так. Явно у него в башке случился какой-то крутой сбой. И вообще, все это нечисто.
С чего бы это неизвестно откуда взявшаяся группка освещалась международной прессой? Да еще на весь мир вещает о взятии контроля и об очистке Земли. Все его существо вдруг завибрировало от оглушительной, раздавшейся где-то внутри сирены тревоги.
Интернет-поиск на ключевые слова "Группа Конца Света" выбросил на удивление мало ссылок. Как будто движение не росло постепенно, а сразу предстало миру во всей красе и мощи. Еще два месяца назад о группе не было ни одного упоминания. А теперь у нее многие тысячи сторонников.