По лицу Клыка никогда ничего не разберешь. Но тут он не выдержал и улыбнулся. Чувак был хоть куда. Быстрый, сильный и страшный. Именно такой в его новой команде и пригодится. Но слабину сейчас ни в коем случае дать нельзя. И уж не сопляку кандидату, да к тому же еще и первому, самому лучшему. Пусть сразу просечет, кто в новой команде босяра.
Неуловимым движением Клык схватил держащую нож руку и завернул ее за спину, а свободной рукой тут же зажал парню рот.
- Молчи, Рэчет! Твои друганы не должны про меня пронюхать.
Рэчет прищурился в темноте, точно сверяя лицо Клыка с лицом парня из блога. Чуть заметным кивком Рэчет подтвердил готовность к мирным переговорам. По крайней мере, пока.
- Говори, но учти, один неверный шаг или звук, - прошелестел Клык, - у тебя ни одного зуба не останется.
Ему было странно угрожать парню, но у него есть цель, та, для которой он предназначен. И рисковать нельзя.
Рэчет слабо булькнул под его мощной ладонью, и Клык ослабил хватку.
- Пароль?
- Максимум, - пробормотал Рэчет.
Когда Клык его отпустил, чувак встряхнулся и, напуская на себя форсу, надел темные очки:
- Ладно, кореш, давай без выпендрежа.
Начало положено. Первый член новой стаи принят.
10
- Нет, нет и еще раз нет, - повторяю я.
Короче, точно так, как потребовала моя мама, разговор об этой безумной затее с продолжением пухового рода был закончен, и мы принялись за ланч. Но Джеб и профессор Гюнтер-Хаген выложили пока далеко не все. У них в запасе еще оставался последний трюк.
- Макс, пожалуйста, - снова занудел Джеб.
- То, что мы просим, тебе самой пойдет только на пользу, - подпевает ему Г-Х.
- Эта ваша "моя польза" смердит за три версты. Я же сказала, нет!
- Мой самолет в вашем распоряжении, - уперся Джеб. - А хочешь, летите одни. Я только прошу, чтобы ты сама оценила ситуацию.
- Нет. - Я беру с тарелки еще один сэндвич с ореховым маслом. У мамы даже обычные сэндвичи с ореховым маслом - и то гораздо вкуснее, чем где бы то ни было. Очень рекомендую вам иметь маму.
- Это недалеко, всего каких-то двадцать минут лету. - Джеб старается подпустить металлических ноток.
- Плевать. - С набитым ртом на более красноречивую тираду я не способна.
- Макс, у тебя нет выбора, - жестко заявляет профессор. - В Школе для одаренных детей Рока Лаури учатся те, кого в свое время тебе предстоит повести за собой. Вы должны знать друг друга в лицо. Они тебя, а ты - их.
Я ткнула в него сэндвичем:
- А с тобой я вообще не разговариваю.
И поворачиваюсь к нашей записной предсказательнице:
- А ты, Ангел, что на эту тему думаешь? - Если честно, я ждала, что Ангел давно уже выступит и предложит себя в Царицы Мира. Она этого уже сто лет добивалась. Хотела командовать стаей, место мое занять. Власти хотела. - Как насчет взглянуть на команду GEN77 и познакомиться с будущими подданными?
Но, как ни странно, Ангел никакого энтузиазма не проявляет. Может, следующий свой ход рассчитывает?
- Пора кончать притворяться, что ничего не происходит, и делать вид, что у тебя нет высшего предназначения. - По голосу Джеба ясно слышно, что он расстроен. Вот и хорошо. Так ему и надо. - Признаешь ты новое поколение или нет, ты нужна детям GEN77. Подумай, будет только лучше, если ты их увидишь. Увидишь и узнаешь.
Ангел поднимается на ноги. Вот оно, начинается.
- Джеб, ты что, не слышишь, Макс не хочет. И, значит, мы никуда не полетим.
Что? Я не ослышалась? Она и вправду сказала, что мы никуда не полетим? Смотрю на нее - она в ответ одаривает меня одной из своих нежнейших улыбок. Все как в добрые старые времена.
- Вот именно. - Дилан вырастает у меня за спиной. - Макс в стае вожак. Если она говорит "нет", мы с места не сдвинемся.
Думаю, сейчас не самое лучшее время напоминать, что Дилан к стае никакого отношения не имеет.
Похоже, что Джеб и Г-Х от отчаяния сейчас начнут рвать на себе волосы.
- А я бы очень даже была не против взглянуть на детей GEN77. - Я ушам своим не верю. И это говорит моя мама! - Только посмотреть. - Она прекрасно видит, как перекосилось мое лицо от ее слов, и голос у нее извиняющийся. - Макс, я все понимаю, тебе тяжело будет их увидеть. Я тебя за это не виню. Но я - ученый и хочу знать о GEN77 как ученый. К тому же я считаю, что, будешь ты у них лидером или нет, тебе все же стоит на них посмотреть. Нам бы все-таки было лучше знать, что там происходит. И мне, и тебе тоже.
Один - ноль. Сдаюсь. Разве могу я в чем-нибудь отказать моей маме?
11
Ничто не прочищает мозги лучше полета. В небе чувствуешь себя сильной и свободной, и все проблемы и горести сразу становятся относительными. К тому же те, кто особо меня раздражают, обычно остаются далеко внизу. Что неизбежно радует.
Вот и сегодня я оставила наших непрошеных надоедливых посетителей закупоренными в жестянке Джебова самолета, а сама футов на двести впереди полетела на свободе, наслаждаясь наполняющим мне легкие прохладным воздухом. Стая, мама, блондинистый красавчик, уготованный мне в доноры ДНК, и, само собой, Джеб и Кошмарик решили перемещаться с минимальным напряжением в роскошном навороченном корпоративном самолете.
Однако, должна признаться, сегодняшний полет мозгов мне абсолютно не прочистил. Лечу низко над горами Аризоны, а в голове у меня одни сомнения. Никакому поколению GEN77 я вожаком становиться не обещала. И вообще, мы летим взглянуть на них из простого любопытства. Кто я, скажите на милость, такая, чтобы меня в святые Иоанны Стайные записывать. Мне и своих хлопот хватает. В моей собственной стае малолеток полно, да к тому же эти мои романтические сложности. Так и лезет в голову, что все это Джеб и Г-Х специально подстроили. Надеются, что мы сперва только полюбопытствуем, а там, глядишь, и перейдем на их сторону. Не знаю, права я или нет, но, во-первых, такая уж я подозрительная уродилась. А во-вторых, как без навязчивых подозрений обойдешься, коли дело с такими врунами имеешь, как эти двое.
- Эй, Макс! Я кое-что вижу, - посылает мне Ангел мысленный сигнал. Она единственная из нас может передавать мысли на расстоянии. - Внимание, впереди по курсу стрелка на два часа.
Прищурившись, всматриваюсь в указанном направлении и вижу укрытые камуфляжной сеткой здания. В коричнево-зеленых пятнах, они практически полностью слились с пейзажем. С воздуха и не заметишь, если, конечно, не иметь мутантского орлиного зрения.
"Понятненько, - думаю я. - Давай-ка, подружка, спустимся пониже да поглядим, что там такого понастроили". Но в глубине души таится мысль, что лучше над этим "образовательным учреждением" сделать пару кругов с высоты птичьего полета, держаться от него подальше да быть настороже и особо не ввязываться.
Потом вспоминаю, что Ангел читает мысли даже на расстоянии. И что я - ничуть не лучше других и утаить от нее ничего не могу, как ни старайся.
Вот черт!
Я прибавила скорость и, оставив самолет далеко позади, внимательно сканирую с высоты местность. Транспортных средств - никаких. Никаких…
Не знаю, что заставило меня внезапно поднять глаза от земли, только футах в пятидесяти от меня прямо передо мной вдруг выросла огромная прозрачная медуза. Тормозить поздно, и я врезаюсь в нее на скорости трех тысяч миль в час.
12
Чувство такое, что я с налету врезалась в упругий здоровенный воздушный шар типа надувного дирижабля. Или в летающий надувной замок. Головой прямо в скользкую гладкую пленку. На несколько кошмарных мгновений показалось, что меня расплющило в лепешку, а крылья вывернуло с мясом. Но тут же - бац! - пружинисто отбросило. Руки и ноги беспомощно распластаны в стороны, крылья сами собой сложились, и я кубарем рухнула вниз. Но довольно быстро собралась, раскрыла крылья и снова выровнялась.
Что за дьявольские штучки!
Меня отнесло футов на шестьдесят. Зависнув, с этого расстояния можно хорошенько рассмотреть эту здоровенную прозрачную хреновину. Она практически совсем незаметна. "Подожди-ка, подожди! Да она тут не одна". В шоке я замечаю вокруг сотни прозрачных дирижаблей, и каждый размером с автобус. И от каждого к земле тянутся тончайшие, не толще волоса, сверкающие металлические проволочки.
Осторожно приближаюсь поближе. Жжик - кончик крыла коснулся проволоки, и крайних больших перьев как не бывало. Хорошо, хоть кожу и кости не задело, но перья проволокой срезало, точно это папиросная бумага.
Похоже, проволока обсыпана алмазной крошкой. Ба! Да она специально сделана, чтоб кромсать и крушить.
Разворачиваюсь и изо всех сил машу самолету. Он стремительно приближается, но я все еще надеюсь, что Ангел поймает мое предупреждение:
- Ангел, скажи Джебу, чтоб уходил в сторону. Сворачивайте немедленно. Здесь западня.
Ангел смотрит на меня из иллюминатора и с перекошенным от страха лицом бросается в кабину пилота.
Увы! Поздно. Самолет уже врезался в паутину проволоки. "Медузу" мгновенно засосало в один из моторов. Раздался взрыв, и самолет заволокло огнем и дымом. С опаленным лицом и крыльями меня снова отбросило взрывной волной. Стремительно даю задний ход, потому что "медузы" вокруг рвутся одна за другой, и самолет бросает из стороны в сторону, словно детскую игрушку. Но самое страшное, что тут же вступают в действие натянутые алмазные нити. Как горячий нож проходит сквозь масло, они уже прошли сквозь оба крыла самолета.
Побитый и обгорелый, он бы еще кое-как летел. А куда улетишь без крыльев?
13
Ужас сжал мне сердце. Моторы валятся вниз. Пару секунд самолет по инерции летит вперед, а потом беззвучный бескрылый гроб уходит в штопор…
Ангел прижимается испуганным личиком к иллюминатору, но вместе с остальными ее тут же бросает в хвост. Практически все, кого я люблю, замурованы в этой смертельной ловушке.
Падаю вслед за самолетом и, с грохотом опустившись на металл, ухитряюсь оседлать кургузый обрубок. Цепляюсь за дверную ручку на боку и, уперев ноги в корпус, изо всех сил дергаю ее на себя. Куда там! Снаружи мне дверь не открыть. Видно, как в кабине пилота Джеб и Кошмарик лихорадочно выкрикивают приказания.
У них остались считаные секунды. Дилан в салоне хватается за спинки кресел и от одного к другому силится добраться до двери.
- Ангел! Послушай! - мысленно ору я. - Если дверь откроется, всех мгновенно выбросит наружу. Сделай, чтобы стая очутилась у двери первой!
Внутри самолета Дилан промахивается мимо кресла и летит на пол. Потом в иллюминаторе, с расширившимися от ужаса глазами, мелькает вверх тормашками испуганное лицо Надж.
- Скажи нашим, чтоб дали воздушному потоку отнести их чуть в сторону от самолета. Потом пусть Игги и Надж стараются поймать Джеба. Дилан и Газзи будут ловить Ханса. А мы с тобой подхватим маму. Не бойся, все обойдется. У нас все получится!
Боже! Какое счастье, что Элла осталась в школе.
Слышу, как кто-то колотит в дверь изнутри. Вдруг она открывается, и ее сразу отрывает от фюзеляжа и уносит в неизвестном направлении. Тут же из самолета на сумасшедшей скорости вырывается поток книг, подушек с кресел, чашек, одеял, всего, что не привязано и не закреплено. Подушкой от сиденья меня здорово садануло в лоб, с силой толкнув голову назад. Кто бы мог подумать, что подушка может оказаться смертоносным оружием. Но я только чуть дернулась и удержалась, не оторвавшись от самолета.
До земли остается всего каких-то три тысячи футов. Вижу, как Надж, Ангел, Газман, а за ним и Игги выпрыгивают из дверного проема, и сердце у меня скачет где-то в горле.
Дилан, уперши ноги по сторонам дверного проема, со всей своей генетически усовершенствованной мощью держит всех, помогая противостоять диким порывам воздуха, прежде чем выпрыгнуть наружу.
- Забирайте к югу! По стрелке на три часа, - надрываюсь я.
Боже, спаси и сохрани. Моя стая уже в воздухе, и, в случае чего, они теперь приземлятся. Но мама… Вижу, как она подбирается к выходу. Дилан что-то кричит ей, и она кивает с белым как полотно лицом.
- Помогите! - взвизгнула Надж.
Крутанулась и вижу, как ее и Игги завертело мощным хвостовым потоком воздуха и бросило прямо на проволоку. На крыльях у обоих огромные раны, и за ними стелется шлейф кровавых брызг.
- Валите оттуда как можно быстрее! - кричу я, будто они и сами этого не понимают. Понимать-то они понимают, но сделать ничего не могут. Надж и Игги полностью потеряли контроль и кубарем валятся вниз. От боли крылья у них сами собой складываются, а воздух, бьющий в раны, раздирает их все шире и шире. Но если они окончательно сложат крылья, то совсем потеряют управление телом, и тогда - верная смерть.
- Надж, Игги! Держитесь! Мы вам сейчас поможем! - Я готова к ним кинуться. И тут…
- Макс! - вскрикивает мама и выпрыгивает из самолета. Мы с Ангелом бросаемся к ней, подхватываем под руки и, подобрав точную дистанцию, чтоб не зацепиться друг за друга крыльями, синхронизируем взмахи.
Ветер и встречные потоки воздуха разносят нас в стороны. Преодолевая их, я внимательно слежу за движениями Ангела. Она напрягает последние силенки, но мужественно машет крыльями. Мой стойкий оловянный солдатик!
Под нами Надж и Игги едва держатся в воздухе, трепеща изувеченными крыльями. Я принимаю решение и отдаю команду:
- Ангел, давай, помоги Надж и Игги.
Она смотрит на меня, и я знаю, мы обе думаем одно и то же: смогу ли я удержать маму? Сможет ли Ангел помочь Надж и Игги? И где Газзи, Дилан, Джеб и Г-Х? Я ни за что не отпущу маму. Но все во мне вопит, что первым делом надо спасать стаю.
Это не вопрос выбора - это категорический императив.
14
- Ну и как? Ты за? - спрашивает Клык, встретив взгляд парня.
Скрытое огромными, размером с авиационные, очками от солнца, лицо Рэчета совершенно непроницаемо, а низко надвинутый капюшон скрывает громадные звукоизолирующие наушники. Кожа его точно поглощает свет, и он весь ушел в тень загончика. Клык нарочно выбрал самый дальний и темный закут в столовке, но чувак все равно считает, что они нарываются.
Наконец Рэчет кивает:
- Сказал же, что за. Но нам надо отсюда канать. И поскорее. Банда моему исчезновению не обрадуется. Я у них вроде самого ценного кадра был. Сечешь? Коли что не так, я завсегда их вовремя стреману.
Парень, видать, сильно дергается, но Клык по-прежнему невозмутим:
- Да ты не паникуй. В случае чего я тебя украл. Если даже кто что видел, подумают, что я тебя против воли увел. Под ножом.
Рэчет нервно елозит на стуле:
- Да и шумно тут очень. Может, двинем, где потише.
Клык огляделся, и брови его недоуменно поползли вверх. В столовке, кроме них, всего двое: пожилая официантка, лет шестидесяти, мурлычет себе что-то под нос, и водила грузовика шумно прихлебывает горячий кофе.
- Я бы с удовольствием, но я еще одного кадра поджидаю. А ты лучше скажи, как ты в эту уличную шайку затесался?
Рэчет вздохнул и передернул плечами:
- Меня мамаша из дома вышвырнула. Я все слышал, где бы она в доме что ни сказала, даже шепотом. Вот и решила, что я за ней шпионю. А еще ей взбрендило, что в меня бесы вселились, потому что я мысли ее читал. Ну и все такое…
Клык кивает, а сам думает про Ангела.
- Я неделю на улице болтался. Должен тебе сказать, радости в этом мало. Это только дома под родительским надзором кажется, что улица - это свобода. Я как голодная бездомная шавка был, когда меня банда подобрала и под защиту взяла. Им плевать было, псих я или не псих. Им главное, чтоб на шухере кто-то все время стоял.
- И долго ты с ними кантовался?
Рэчет снова пожал плечами:
- Да вроде около пяти месяцев, а потом ты… - Внезапно он дернулся, чуть не подпрыгнул. - Кто там? Вон та? - И он вытянул шею из-за плеча Клыка.
Клык повернулся и выглянул в грязное окно столовки. Никого.
- Кто?
Рэчет вздыхает, будто Клык у себя под носом слона не приметил:
- Да вон та телка, блондинистая. У нее на записке твое имя написано.
Клык снова высунулся из окна и прищурился. Чуть ли не за три квартала смутно видно приближающуюся фигуру. Даже не различишь, парень это или чувиха.
Надо признать, такого мастерства он не ожидал!
15
Преодолевая страх и выровнявшись в воздухе, Газзи огляделся и с ужасом увидел, что Джеб стоит в дверном проеме падающего и дымящегося самолета.
Следующим быстрым взглядом мгновенно оценил ситуацию: рядом ни Дилана, ни профессора. Макс несет доктора Мартинез. Ангел, как может, поддерживает Надж и Игги. Значит, остается он один…
Он сложил крылья, изменил угол наклона тела и ринулся вниз. Джеб выпрыгнул и падает, беспомощно размахивая руками. Газ рванулся к нему и в тот же миг принял Джеба себе на спину. Тот развернулся, как утопающий за соломинку, схватил Газзи за руки и повис на нем тяжеленным тюком.
- Распластай руки и ноги! - кричит ему Газман. - Это замедлит падение.
- Я слишком тяжелый! - орет Джеб ему в ухо. - Ты меня не удержишь.
- Ух-х-х! - только и смог сказать Газзи. Ему хочется возразить Джебу, но он понимает, что тот прав.
- Газзи, послушай. Ты должен знать. - Газ почувствовал, что Джеб ослабил хватку. - Человеческая раса должна погибнуть, чтобы спасти Землю.
Газа передернуло от страха. Он в ужасе видит стремительно надвигающуюся на них землю, и сердце у него замирает.
- Так же, как я должен сейчас погибнуть, чтобы спасти тебя.
И, прежде чем Газзи успел сказать хоть слово, Джеб отпустил руки. Инстинктивно Газ потянулся снова поймать Джеба, но тот удаляется все дальше и дальше. Десять, двадцать, тридцать футов.
- Джеб! Прости меня! - кричит Газзи. - Прости!
Под ним, внизу, перекошенное от страха серое лицо Джеба стало уже совсем крошечным.
И тут Газман понимает, что больше он никогда Джеба живым не увидит.
И что в смерти его виноват он, Газзи.
16
Звезда с отвращением смотрит на суши. И на все остальное. Ее холодные голубые глаза скользят с Клыка на Рэчета и обратно, и Клык опасается, как бы она не сорвалась и не испортила ему песню. Она чуть не вышла из себя, когда официантка сказала ей, что здесь нет гамбургеров и молочного коктейля.
Рэчет с подозрением оглядел школьную форму девицы, ее сумку с лэйблом знаменитого дизайнера, ее безукоризненно накрашенные ногти и оскалился:
- У нас, подружка, с тобой мало общего, но суши - это точно дрянь. Тут я с тобой, пожалуй, соглашусь.
- Не понимаю, как можно не любить суши. - Клык подцепил очередной калифорнийский рол и старательно пытается снять напряжение: - Васаби - это же настоящий нектар и амброзия.
Звезда спокойно откинулась в кресле и изящным движением руки отбросила за плечи легкие белокурые волосы:
- Да вы, мальчики, не поняли. Я вовсе не говорю, что не люблю суши. Мне просто их мало. Мне нужно больше. Много больше.
- А-а-а! Значит, папочкиной дочке надо больше! - Голос Рэчета звенит воинственной насмешкой. - Тебе, значит, размер важен.