- Мазальщики! А бинокль зачем?
Между тем, мой дружок обеспокоенно оглядывал берег. Ему было не до женских прелестей Натальи. Козы с козленком нигде не было видно.
Глава VI
Пропал Кешка
Пропал козленок Кешка. Пропал на наших глазах, был и нету. Если бы мы с Данилой меньше глазели по сторонам, может быть, и заметили бы, куда он делся, а так, когда мой дружок вспомнил о своих непосредственных обязанностях пастуха бодливой козы Машки, ее ненаглядный сыночек растаял, как приятное воспоминание, в неизвестном направлении.
Коза быстро нашлась. Она вынырнула из-за наших спин, таща за собой веревку с вырванным колом.
- Где Кешка? - спросил ее мой дружок. Бедное животное ответить на человечьем языке не могло. Дрожа всем телом, коза затравленно смотрела в сторону воды, а из уголков ее раскосых глаз скатывались натуральные слезинки. Раньше мне казалось, что только человек свое неизбывное горе, давящее тяжелым камнем на сердце, смывает очистительным потоком слез…
- Глянь, Машка плачет!
- Куда он мог подеваться, бездельник! - хорохорился Данила, втайне надеясь снова увидеть Кешку. Однако берег озера был пустынен. Мой дружок растерянно смотрел по сторонам.
- А может быть, его под шумок кто-нибудь и того? - высказал я вполне правдоподобную версию исчезновения козленка. Когда началось это светопреставление на воде, мы ни разу не посмотрели в сторону бедного животного. Между тем, мое предположение имело под собой прочный фундамент.
- Кто?
В постперестроечное время, когда капитализм немного устаканился, в обществе появились две дополнительные категории людей, в общем-то, чем-то схожих друг с другом. Они, эти два совершенно разных полюса, живя среди остального народа, практически с ним не соприкасались. Одна категория - полюс так называемых нуворишей, вторая - бомжей. Адепты свободы: первые - отдыхали летом на Лазурном берегу, вторые, свободные не менее первых, - вывернув наизнанку карманы и ничего не узрев, - базами отдыха избирали пограничные с Москвой области. Главное, чтобы имелась вода, где можно было бы смыть годичную грязь. Так вот, у нас в городке было много бомжей. Из-за них и сидел Данила весь день на берегу озера, охраняя козу и козленка. И, похоже, не доглядел.
- Тут столько народу топталось!
- Ты на кого думаешь, на Фитиля? - спросил меня Данила. На него-то я как раз меньше всего думал.
Я пошел по берегу в одну сторону поискать следы Кешки, а Данила - в другую. Меня нагнала Наташка.
- Что здесь случилось?
- За вами подглядывали.
- Кто?
- Пять мужиков! - вписал я в категорию взрослых мужчин и себя с Данилой.
- Пять?.. Откуда пять?.. - она недоговорила. Судя по удивленному выражению ее лица, и три было слишком много. Хоть я и не физиономист, но легкую тень смятения на симпатичной мордашке как-нибудь прочту.
- Там никого не должно было быть.
Пудрила она мне мозги. Что-то недоговаривала. К нам подлетел Данила.
- Кешки нигде нету.
- Он все время около воды играл, - подсказала нам Наташка. - Так что там все-таки случилось? Чего Фитиль, как резаный, орал про чудище?
- На хозяина гуся нарвался! - сказал Данила. - Хозяин его в камышах стерег, на своей скоростной байдарке. Поймал и чуть не утопил.
Сколько я знаю своего приятеля, он сроду не скажет прямо, любой факт вывернет наизнанку. А тут еще зуб у него на баловня судьбы. Вот ему и виделось везде, как того поджаривают на костре. И этот непонятный случай на воде он представил ей как месть вору. А что, логично получается, раньше конокрадов били до смерти, а нынче гусекрадов макают в воду. Браво, Данила, в отрадном свете представил перед Наташкой ее писаного красавчика. Пусть за дураков нас не держит.
Наташка посмотрела на нас умными глазами. Вопросов больше не было. Такой ответ, видно, ее устраивал.
- Чао, мальчики. Не знала я, что у вас есть бинокль. Ну, ничего, с меня не убудет! Пожалуй, я пойду, что-то сегодня на солнце пятна.
- До свидания, - буркнули мы и принялись за настойчивые поиски козленка. Обегав весь берег, мы так и не нашли Кешку. Данила совсем расстроился.
- Как я домой приду, меня бабка убьет.
А меня мучил другой вопрос, что же случилось на воде? Что за силища затянула Фитиля под воду, а Рэма-Ефрема подбросила вверх? И вдруг меня осенило! Просто кто-то упредил Фитиля. А подсказкой мне послужил разговор Фитиля и красавицы Наташки. Она его еще спросила, достал ли он акваланг? Кажется, он ответил утвердительно. Вот и разгадка!
Похоже, что под водой покупателя и продавца ждал кто-то третий, притом ушлый третий! Он мог потихоньку поднырнуть и организовать небольшой показательный взрывчик. Отличная инсценировка для тех, кто наблюдал за Фитилем. Для такого вывода не требовались даже пары извилин в мозгах, ответ напрашивался сам собой. Я решил обрадовать своего приятеля.
- Под водой был аквалангист! Он на Фитиля напал.
Данила никак не мог настроиться на ход моих мыслей.
- Ты думаешь, и Кешку он утащил?
Я неуверенно ответил:
- Кешку нет, а вот Фитиля явно хотел.
- Жалко, не получилось.
В поисках козленка мы еще раз облазили берег и прилегающую к нему территорию. Тишина. Пропал чертенок. Или украли его, или потерялся, или домой сбежал. Другого варианта не просматривалось. Данила был переполнен дурными предчувствиями, один я оптимистически смотрел вперед.
- Придем, а он дома. Не переживай.
Ведя на веревке козу, мы пошли по тропинке мимо коттеджного поселка и уперлись в городской пляж. Обычно переполненный, сегодня, как никогда, он был пустынен. И спросить не у кого, не видел ли кто Кешку. Лишь вдалеке мы увидели возбужденную толпу, окружившую милицейскую машину. Подходить к ним мы не захотели, своих забот полон рот, чужих нам только не хватало. Дома Данила загнал козу в загон и оглядел пустой двор. Мой оптимизм насчет козленка не оправдался. Только мы собрались вновь отправиться на поиски Кешки, как с улицы во двор вошли кудахчущие Данилина бабка с соседкой, еще более древней старухой.
- Ты дома, - обрадовалась бабка, - а я уж за тебя испугалась.
- Чего это вдруг? Вон у нас…
Данила хотел сказать, что пропал козленок, но бабка его перебила.
- Слышал, что народ говорит? На озере зверь появился, Фитиля порезал, а мужика, который на лодке приплыл, утащил под воду.
Данила скептически посмотрел на соседку.
- Какой народ говорит?
- Это не я, - почему-то стала оправдываться соседка, - это сам Фитиль кричал. Я как раз с рынка шла берегом. Летел как чумовой, мотоцикл свой водяной бросил, выскочил на берег, весь в крови, глаза выпученные! Одна нога располосована, от пятки до уха, кишки висят, руки трясутся. А там милиция его ждет, милицейский "уазик". Иди, говорят, сюда милый! Мы что, за тобой по всему берегу должны гоняться? Где, спрашивают, гусь, которого в мешок засунул? А Фитиль, как полоумный, два слова сказать не может, орет, что на него напал этот, как его… монстр.
- А кто это? - полюбопытствовала Данилина бабка. Всезнающая соседка ее просветила.
- Монстр?.. Залетный бандит… Кличка такая, вроде сверхкрутой. Местные его кинули, вот он и устроил разборку. А Фитилю первому, как всегда, досталось.
Мы с Данилой фыркнули.
- Не верите? - Соседка поджала губы. - Фитиль сам кричал, что он чудовище, этот "монстр".
- Рана у него была глубокая? - спросил Данила. Соседка стала вспоминать.
- У него после нападения душевная травма глубокая, а порез, наоборот, небольшой. Еще Фитиль кричал, что его мотоциклетный шлем спас, иначе бы он ему голову откусил.
- Кто?
- Да этот абрек!
Мы с Данилой снова хмыкнули.
- А еще что он говорил?
- Он много чего говорил, но разве там подступишься, стопчут! Милиция видит - такое дело, цирк начался, народ смеется - посадила его в машину и повезла в больницу. А на ем лица нету, одни глаза-пучилки. Небось, уже умер!
Данила как следователь продолжал задавать уточняющие вопросы.
- А что из вещей при Фитиле было, когда он выскочил на берег?
- Что было? Я и говорю, мотоциклетный шлем на голове и модные такие штаны, вроде женских панталон. Ну, я побежала, может, еще что узнаю. Вечерочком обязательно зайду, расскажу.
Соседка со скоростью метеора вымелась со двора, а обеспокоенная Данилина бабка сказала:
- Ты, внучек, больше на озеро не ходи. У меня на сердце что-то все утро было неспокойно. Ты пришел, и сразу отлегло.
Данила болезненно поморщился.
- Рано отлегло. Кешка потерялся.
- Как потерялся?
- Не знаю!
- А ты куда смотрел?
Знала бы бабка, куда ее внук смотрел, не так бы с ним разговаривала. Ноги снова понесли нас на озеро. С дальнего его глухого конца в нашу сторону медленно двигался милицейский "уазик".
Поравнявшись с нами, он остановился. Из него вышел лейтенант Кольцов, мы его знали.
- Ребята, говорят, вы в этой стороне бываете, у Змеиного гнезда, козу пасете!
- Бываем! - угрюмо ответил Данила. Кольцов явно обрадовался такому раскладу.
- И сегодня были?
- Были!
Лейтенант сообразил, что словесный поток с нашей стороны его не смоет, наоборот, ему как страждущему в пустыне придется по капле выдавливать из нас необходимые сведения. Настроившись на долгий разговор, он приказал водителю выключить двигатель и угостил нас сигаретами. Но, натолкнувшись на наш осуждающий взгляд, спрятал сигареты в карман.
- Хвалю, что не курите. А то нынче пошла молодежь, балуется разной дрянью. Вот Фитиль сегодня…
Он хотел, чтобы мы поддержали разговор, и искусно вывел нас на интересующее его лицо.
- Что Фитиль? - спросил Данила.
- Пострадал сегодня!
- Я б его вообще убил! - зло сказал Данила. Лейтенант несказанно обрадовался такому заявлению, хотя в его обязанности входило прямо противоположное.
- А за что ты тоже хотел бы его убить? - задал он вопрос с подковыркой. Дешевый приемчик. "Тоже" - означает, что еще кто-то на Фитиля имеет зуб. Не на того напал лейтенант, мой дружок не ловится на такой примитивный крючок. Поэтому он перекинул мяч на поле соперника.
- За что, спрашиваешь, хотел бы убить?.. За то же самое!
Понимай, лейтенант, как хочешь. Кольцов правильно понял.
- Этот Робин Гуд снова старушек обворовал! - доложил он. - А у вас что пропало?
Лейтенант знал, что Данила с бабкой живут на одну ее пенсию. Если из нее вычесть платежи за коммунальные и прочие услуги, то в разрекламированной продовольственной корзине в гордом одиночестве оставался один-единственный батон хлеба на двоих. Вот и питайся им, как хочешь. Поэтому прожить без козы бабка с внуком не могли. Она была их кормилица и поилица. И сыр, и молоко, и творог - все козье. Помимо этого, бабка умудрялась из козьего пуха вязать еще платки и носки. Да огород их еще спасал - свои картошка, морковка были на зиму.
- Козленок у нас пропал, - по-человечески просто сказал Данила. - А у нас на него с бабкой были виды.
И столько горечи было в его словах, что даже я, толстокожий, понял, какая для них большая материальная потеря - Кешка. Коза - не крольчиха, новое потомство будет только на следующий год. Лейтенант Кольцов посерьезнел.
- А мне сказали, что его за гуся порезали. А про козленка, извини, брат, я не знал. Так, что все-таки случилось там на берегу? Кто Фитиля так напугал, что он заговариваться стал? В больницу пришлось его отвезти, а сначала хотели к себе.
Что мы ему могли ответить? Что Фитиль был всего лишь "шестеркой", передаточным звеном в чьей-то незаконной сделке. Раз кровь пролилась, и чуть Фитиля и Рэма-Ефрема на тот свет не отправили, значит, крутые люди замешаны в этом деле. Большие деньги крутятся. Чужая жизнь там проходит как разменная монета. Оторвут башку и скажут, что так и было. А лейтенант Кольцов хочет, чтобы мы с Данилой выступили в качестве свидетелей. "Нет уж, дорогой, - прочел я в глазах своего дружка ответ, - ничего ты от нас не услышишь, копай сам". Не стал сдавать Данила Фитиля, а наводку Кольцову все-таки дал:
- Там Наташка - "мисс Севера" загорала, может быть, из-за нее порезали этого дурака?
- Наташка, говоришь, там была?
- Была! - подтвердил Данила. Лейтенант Кольцов посчитал, что вытянул из нас все, что хотел, и сразу потерял к нам интерес.
- А козленка твоего, если найду, обязательно верну, - пообещал Кольцов, садясь в автомобиль. Когда "уазик" отъехал на приличное расстояние, Данила сказал:
- Так, как он ищет, он рога и копыта найдет, а не Кешку. Пошли в одно место, проверим сначала там.
Глава VII
Заброшенная деревенька
Не успели мы пройти сотню шагов, как нам навстречу попался давний Данилин недруг - Колька. Расходились они обычно, отвернув в стороны головы. Но сейчас Данила пер, как танк. Он готов был сцепиться со всем светом, а тут такая удача, искать никого не надо. Данила с силой толкнул Кольку плечом. Масса тела моего дружка сравнима с массой маленького носорога, а если к ней прибавить клокотавшую в нем ярость, то такая гремучая смесь ударной волной должна была смести любого встречного. Что и случилось. Длинный, как жердь, Колька после столкновения не удержался на ногах и приземлился на пятую точку.
- Ты чего, совсем офонарел? - Колька был настроен миролюбиво и в драку не полез. Вставая и отряхивая брюки, он возмущенно шипел: - Я-то тут при чем?
Ушедший вперед Данила резко остановился. Воинственная поза и свирепый взгляд ничего хорошего Кольке не обещали.
- А кто тогда?
Колька оказался в клещах между мной и Данилой. Он виновато отводил взгляд в сторону.
- Клянусь, Данила, я здесь просто так. Пришел посмотреть, что тут случилось!
Мой дружок заинтересованно смотрел на своего извечного врага и ожидал, что скажет тот дальше. А Колька неожиданно стал набиваться в друзья.
- Данила, ты же меня знаешь. Я от Фитиля давно отошел, с такими, как я, он больше не водится, у него новая компания. Сучки его прибрали к рукам. Папаша Олежке Сучку купил "БМВ", а Фитиль у него, у младшего, вроде водителя. Говорят, что сегодня кто-то порезал Фитиля! Так ему и надо!
Колька смотрел хитрыми глазами на нас с Данилой и ждал ответа. Дураку понятно, что его кто-то выслал на берег, на разведку.
- Как дам щас, рога отвалятся! - сказал Данила и сунул кулак под любопытный нос. - Говоришь, отошел от Фитиля? А откуда узнал, что здесь произошло?
- Так полгорода говорит!
- Что говорит?
Осознав, что избежал свирепой драки, Колька обрадованно затарахтел:
- Кто что болтает. Одни говорят, что Фитиля за гуся порезали. Хозяин, мол, его подстерег и ножичком пырнул, чтобы не баловался. Другие вообще несуразицу несут, что его чудище чуть не сожрало. А я никому не верю! Я думаю - Фитиля за Наташку порезали. Ты же историю эту знаешь, чего ее рассказывать…
Разговор перешел в мирное русло. Данила с Колькой стали перемывать кости общим знакомым.
- Наташка - девка красивая и гордая, а Фитиль слюнявый красавчик, - рассудительно сказал мой дружок, - гнется перед всяким Сучком. Не пара они, характеры не те, а даже если и те, ты-то Колян тут при чем? Ну-ка колись давай, что тут вынюхивал?
Колька не хотел обострять конфликт.
- Фитиль на месте драки цепь золотую потерял.
У Данилы, как у следователя-важняка, была мгновенная реакция. Прицельным выстрелом прозвучал очередной вопрос:
- Кто тебе сказал?
- Сам Фитиль.
Слово - что воробей, вылетело, не воротишь обратно. Вот мы и приплыли в ту гавань, где толкутся лжецы. Колька понял, что сказал лишку, но назад дороги не было.
- Врешь, - припер его к стене Данила, - Фитиля милиция увезла, не мог он тебе поплакаться в жилетку. Или ты вместе с ним в отделении, в обезьяннике, сидел?
От ответа Кольки многое зависело. Если он сейчас скажет, что пересекся с Фитилем в отделении милиции, - значит, нагло в глаза врет. Ясно же сказал лейтенант Кольцов, что этого придурка по жизни, Фитиля, отвезли в больницу, и еще вопрос в какую. Могли ведь доставить и в ту, где лечат от белой горячки, где резиновая дубинка в руках дюжих санитаров считается лечебным инструментом.
А самому Кольке в милиции вообще делать нечего, хитрый и увертливый он, чтобы подставлять собственный зад. Блефует, как всегда, Колька, их семейка от природы - брехлива. Вероятнее всего, послали на берег его те, кто стоял за спиной Фитиля, настоящие хозяева денег. Правильно! Где Фитиль? Фитиль в руках милиции! Самим покупателям блестящего товара зазорно да и страшно выступать в роли ищеек, вот и послали глупого мальца Кольку на разведку. И даже легенду ему придумали на случай непредвиденных встреч - золотую цепочку Фитиля. О, кретинос! Не на тех нарвались! Мы с Данилой слишком много видели и знали, чтобы нас мог провести этот безмозглый трепач.
- Нигде я не сидел, - обиделся Колька, - ни в каком обезьяннике. Мне Сучок сказал, что Фитиль со страху на берегу потерял золотую цепь. Вот я и пошел по берегу, думал, может быть, ее найду.
- Нашел?
Разочарованный вид его говорил сам за себя.
- Как же, найдешь! Где он ее потерял, кто его знает?
Все встало на свои места. Сучки Кольку использовали втемную, а он даже этого не понимал.
- А козленка ты случайно не видел? - усмехнувшись, спросил Данила. Колька вконец оскорбился.
- Ты на что намекаешь?
Какой смысл с ним дальше разговаривать? Я обошел оскорбленного стороной. Данила тоже потерял интерес к своему недругу и повернулся к нему спиной. Ничего интересного мы не смогли узнать у Кольки, кроме того, что кто-то интересуется загадочным происшествием на озере. Когда мы отошли на приличное расстояние, я спросил у Данилы, куда мы идем?
- В деревню! Здесь за лесом заброшенная деревня, в ней лет десять, как никто не живет. Этот третий в фуражке, что за кустами сидел, туда побежал. Там многие бомжуют. А едят все подряд, даже собак. Проверить там надо!
Мы углубились в густой лес. Отвоевывая жизненное пространство у сосен, подпирали небо одинокие дубы.
- На кабанов бы не напороться, - с тревогой сказал я.
- Что кабаны, с бешеной лисой кабы не встретиться! Вот тогда запоем. Видал в городе объявление: предупреждают! Лисы кидаются на людей!
Нагнал Данила на меня страху. Я подобрал с земли толстый сук. Какое-никакое, но оружие защиты. Продравшись через бурелом, километра через четыре мы вышли на край леса. В низине перед нами лежала богом забытая деревенька. Ни лая собак, ни петушиного крика, как на погосте - мертвая тишина встретила нас. Десяток почерневших, разваливающихся избенок пустыми глазницами окон взирали на нежданных гостей. Данила уверенно шел вперед. Не доходя до крайней избы, он остановился. Из глубины заросшего бурьяном фруктового сада доносились мужские голоса. Оттуда тянуло запахом жареного мяса. Как легавая на охоте, Данила сделал стойку.
- Если они Кешку едят, убью.
Он отобрал у меня сук. Губы у моего приятеля сжаты до предела, взгляд немигающий, жесткий. Мы осторожно продвигались вперед. У костра сидело два человека. Разглагольствовал крупный мужчина, с львиной седой гривой. Второй, невзрачный парнишка, присматривал за костром. Голоса стали различимы. Густой, трубный бас засевал мудреными словами умственное поле молодого собеседника.