- Не хочешь сам мазать, а хочешь глазеть, отдай банку со сметаной вон тем. Рэм-Ефрем ее у тебя с удовольствием примет. Он потому сюда и приплыл, что ты ему про бесстыжую Наташку рассказывал. Поэтому у тебя конкуренты. И вообще не веди себя как собственник. Может быть, тебе еще ничего не отломится. Со сметанкой придется домой возвращаться. Пошли! - дернул я его за рукав. - А то потом поздно будет!
Однако мой дружок сообразил, что самая устойчивая позиция в окопе, стал насмерть и еще убийственные доводы привел:
- Я отсюда ни ногой! Чем переводить сметану, я лучше ее съем!
Пришлось напомнить ему избитую истину, что красота, хоть и чужая, требует жертв. Возражая, он бросил на чашу весов самый веский аргумент.
- Да-а-а, ты только пришел, а я тут с семи утра торчу, живот подвело.
- А ты сначала намажь ей спинку сметаной, а потом ее слижи!
Мой приятель отбивался, как мог.
- Хлеб черствый бабка дала. В банку еще помакать можно, а вот как со спины соберешь, кожа нежная, ошкарябаешь.
- А ты языком!
- Языком, говоришь, слизать? Ты серьезно?
- Я рассмеялся.
- Издеваешься?
- Ты что? Наташка - баба чистая. Что впитается, а что ты съешь. Зато представляешь, какой кайф будет?
- Не получится!
- Что так?
Я обрадовался и подумал, что здоровое крестьянское начало заговорило в моем дружке. А ведь сначала поверил, что станет слизывать сметану. Когда Данила отказался утолять голод, лакать сметану таким оригинальным образом, я мысленно поднял его на недосягаемую нравственную высоту, а он тут же низверг себя обратно, просто обосновав отказ:
- Зрителей будет много! Да и филейная часть мне досталась, забыл?
Мне было уже не до него. Приближалась Наташка. Несравненная "звезда Севера" расстегнула последние пуговки. Халатик превратился в порхающую бабочку, в легкую накидку. Мраморное тело затмило собою солнце. Было, было за что Наташке присудить первое место и дать звание "мисс Севера".
Она почти приблизилась к тому месту, где мы спрятались, когда на водной глади озера вновь заскользил гидроцикл Фитиля. Обогнав Наташку, он выскочил на берег метрах в тридцати от нас и заступил ей дорогу.
- Здравствуй, ласточка моя ясноглазая, здравствуй, любовь моя, - рассыпался майским соловьем Фитиль.
- Ох, сокол мой! Как же по тебе я соскучилась, - Наташка готова была упасть ему в объятия, но Фитиль, стрельнув пронзительными глазами по противоположному берегу, тыльной стороной ладони установил между собой и ею невидимый барьер.
- Тише говори!
- Но Фитилек! - в голосе у Наташки появились просительные нотки. Фитиль зажурчал, как весенний ручей.
- Радость моя, сделай последний раз так, как я прошу, и мы с тобой через месяц в Париже будем есть королевских устриц.
- Что б ты королевскую кобру сырой натощак ел! - комаром гудел над моим ухом Данила. А Наташка, глядя влюбленными глазами на красавчика Фитиля, молила:
- Любимый, ты выставляешь меня в таком виде на всеобщее обозрение. Я больше не могу. Неужели по-другому никак нельзя?
- Нельзя, это самый верный способ подцепить карася, - увещевал ее Фитиль, - все, все! Последний раз. Делай, как договорились! С тебя не убудет!
- А ты акваланг достал?
- Достал, солнышко мое ненаглядное, достал. Побудь потом для виду еще минут десять и уходи. - Фитиль покрутил по сторонам головой. - Куда эти сорванцы подевались? Коза с козленком здесь, а их нет. Ладно, и без них обойдемся. Ну, давай, моя ласточка, начинай представление, только погромче и посильнее! Рубикон перейден, назад дороги нет. Через десять минут встреча. Поехал занавес!
Неожиданно Фитиль ущипнул Наташку за ягодицу и тут же получил в ответ увесистую оплеуху. Спектакль для непосвященных начался.
- Урод! Еще раз руки распустишь, быстро их тебе укоротят. Тебе места мало на берегу?
Фитиль отлетел в сторону.
- Ты чего, я шутя! Ох, недотрога! И где такие берутся?
- Иди! Иди отсюда!
- Ах, ах! Ваша честь!
- Какая есть!
Этот показушный разговор на высоких тонах предназначался для чужих ушей. Вот только для чьих, было непонятно. На том берегу прятались два человека: Рэм-Ефрем и второй, которого мы не разглядели. Рэм появился с час назад, чуть позже нас, и если Фитиль начал наблюдать за берегом недавно, то его появление он мог не заметить. Значит, это представление предназначалось для ушей того второго, над кем тревожно летала сорока. А, с другой стороны, то, что придумали Наташка с Фитилем сплошь да рядом показывают по телевизору. "Голые приколы", называется. Веселится золотая молодежь. А таких придурков, как мы с Данилой, могут еще заснять на кинокамеру и вечером ухахатываться. Особенно смешно получится, если мы со сметаной сунемся. Ох, как купила нас вчера Наташка. И тех двоих, на том берегу, купила. А акваланг Фитилю понадобился для того, чтобы незаметно подплыть к объекту съемки. По-моему, я раскусил этих хохмачей.
- Ты понял, что-нибудь? - спросил я Данилу.
- Понял, что со сметаной надо было вылезать раньше, - ответил мне этот умник. Ничего он не понял.
Наташка выбрала место недалеко от воды, расстелила широкое махровое полотенце и, раскрыв книгу, легла спиной к противоположному берегу. Данила стал доставать банку сметаны. Пришлось охладить его пыл:
- Со сметаной погоди, она должна сначала хоть немного под солнцем полежать, провялиться!
- А не опоздаем, конкурентов много на том берегу!
Я его успокоил.
- Какие это конкуренты? Один с нечесаной бородой, второй с сердечной раной, зато ты со сметаной. Не торопись, пусть они первые вылезут. Фитиль сказал же, что с Наташки не убудет.
Наташке не читалось. Она удивленно покрутила головой, не увидев нас на обычном месте. Вместо Данилы ее приветствовала коза. Мы знали, что теперь девушка под наблюдением из трех различных точек, а наша самая удобная. Из нашего окопа обзор был как из директорской ложи в театре. Тихо мы сидели. Противоположный берег тоже безмолвствовал. Казалось, что, кроме козы с козленком, на берегу никого нет.
Бросив искоса на противоположный берег равнодушный взгляд, Наташка сняла розовый бюстгальтер и снова прилегла на полотенце.
- Чего она тянет? - недоумевал Данила.
- Нас ждет! - поддел я его. - Стриптиз предполагает наличие зрителей.
В тишине прошло минуты две. Вдруг коза Машка тревожно подняла голову. Животное чувствует изменения в окружающей среде. Что-то ей не понравилось на берегу. Она перестала жевать траву и медленно отошла от воды.
Наташка сегодня тоже была какая-то не такая. Может быть, засомневалась в искренности Фитиля. Разочарованный таким развитием событий, я передал бинокль Даниле.
- На, смотри!
А сам бросил взгляд в сторону коттеджного поселка. На смотровой площадке одного из домов заиграли солнечные блики. Так бывает, когда издалека смотрят в подзорную трубу или в бинокль. Я усмехнулся. Ха-ха! Неужели за Наташкой наблюдают еще из одного места? Это сколько же глаз может привлечь красивое женское тело?
- Мы не одни. Еще есть любители клубнички, - толкнул я под руку Данилу.
- Где?
- Да вон, на смотровой площадке. Со всеми удобствами устроились, пивко потягивают и кайф ловят. Между прочим, в подзорную трубу смотрят.
В плетеных креслах действительно сидели два взрослых мужчины. Одного я узнал, это был Хват-Барыга. Скользкий тип, в доперестроечное время торгаш, а сейчас, когда бывшим спекулянтам наступила лафа, он считался респектабельным бизнесменом. Второй, широкий в плечах, имел квадратный подбородок и массивную челюсть.
Вот эти привилегированные зрители и стали основной причиной наших с Данилой бед. Они отвлекли все наше внимание. Смотрят себе и пусть смотрят. Через минуту мы с Данилой потеряли бы к ним интерес, если бы не одно странное обстоятельство.
Фитиль, до этого круживший на гидроцикле на другом конце озера, подплыл к причалу именно того дома, с которого рассматривали Наташку. Он поднялся к ним наверх. Все это хорошо было видно в бинокль. Хват-Барыга взял в руки черный "дипломат" и, прежде чем передать его Фитилю, раскрыл и продемонстрировал его содержимое. Из "дипломата" была извлечена, а затем брошена обратно пачка денег.
- К Наташке Фитиля посылают! - присвистнул Данила.
- Зачем?
- Потом расскажу!
Я догадался, что речь идет о местной бизнесмено-бандитской среде. Нувориши из коттеджного поселка отлично знали друг друга еще по старым временам. В те недалекие еще годы, названные застойными, в обществе появилась прослойка людей, ничего не производящая, ни за что не отвечающая, но абсолютно все контролирующая, - номенклатура. Государственные паразиты - называл их мой дед. А рядом с этим привилегированным слоем в постоянном броуновском движении находился другой, состоящий из цеховиков, валютчиков, спекулянтов и завскладами. После перестройки социалистического хозяйства на капиталистический лад эти два слоя слились в один и образовался новый класс, буржуа-нуворишей. Теперь они могли сидеть на смотровых площадках своих особняков, важно потягивать пивко или виски, а за них теперь уже на законных основаниях черновую работу должны были выполнять всякие там Фитили и масса работного, нанятого люда.
- Купили Фитиля с потрохами! - подытожил свой рассказ Данила. - Он посредник между ними и Наташкой! Что-то у них не сварилось с нею. Мириться хотят. А может быть, даже приз ей отдадут.
Ничего я пока не понял из намеков моего дружка. Я продолжал наблюдать за Фитилем. Он пошел обратно! Когда Фитиль дошел почти до самого берега, по пути ему попалась гусиная стая. Вдруг один гусь, смешно переваливаясь с ноги на ногу, засеменил рядом с ним. Я ничего понять не мог.
- Он что, прирученный?
Данила усмехнулся и стал объяснять:
- У Фитиля указка раздвижная в руках!
- Ну?
- Палки гну! На конце у нее петля из лески.
- Да ты что?
- Вот тебе и что! Видишь, гусь за Фитилем бежит, распушивши крылья. Значит, этот гад уже накинул ему на шею петлю. Сейчас до гидроцикла дойдет и повезет гуся кататься.
- Изобретатель хренов!
Данила не ошибся. Покрутив головой по сторонам и не увидев ни одной живой души, Фитиль с необыкновенной ловкостью сунул птицу в мешок, неизвестно откуда появившийся в его руках. Там же, в мешке, исчез и "дипломат" с деньгами. Мой дружок стал предсказывать его последующие действия.
- Он сейчас по озеру даст кружок, убедится, что никто его не видел, и только после этого свернет гусю шею.
Никудышный пророк из Данилы оказался. Довольный Фитиль, оседлав гидроцикл, не стал делать триумфальный круг по озеру и отрывать голову птице, а сразу направился в нашу сторону. Данила зло сказал:
- К Наташке, стервец, плывет! Опять ей мозги будет пудрить!
- С деньгами!
Нехорошая догадка родилась у меня в голове. Я высказал ее вслух:
- Наташку купить хотят! А Фитиля подсылают в роли сутенера! Как ты думаешь, она согласится?
Данила не спешил с ответом. Подумав с минуту, он заявил:
- Может, и согласится, но только через загс! И то сначала повыкобенивается!
Ошиблись и я, и мой дружок. Фитиль направил свое быстроходное транспортное средство не к Наташке, а прямо к тем камышам, в которых спрятался со своей байдаркой Рэм-Ефрем. Рэм, чтобы его увидел Фитиль, выдвинул нос байдарки на чистую воду. Гидроцикл с подъехавшим Фитилем чуть притоп, седок его неминуемо свалился бы в воду, если бы для равновесия одной рукой не схватился за байдарку. Жестом фокусника Фитиль вытащил из мешка "дипломат" и передал его Рэму. Я слился с биноклем в единое целое. Вот это номер, чтоб я помер. Что за чертовщина? Не Наташке, а этому женатому ревнивцу привез деньги Фитиль.
Вся сцена была нам видна как на ладони. Между ними не было сказано ни единого слова. Рэм положил "дипломат" на корпус байдарки и откинул крышку. "Дипломат" доверху был набит пачками денег.
- Ни фига себе, сколько! За что? - зашептал Данила. Вопрос повис в воздухе.
- А где гусь?
- В мешке!
Действительно, после того, как Фитиль вытащил из мешка "дипломат", который стеснял птицу, мешок ожил. Гусь затрепыхался. По спокойной воде пошли круги. Но мне было не до мешка с гусем. Я во все глаза смотрел на содержимое "дипломата". Там ведь деньги, и какие! А на воде происходил странный разговор:
- Сколько здесь? - спросил Рэм-Ефрем.
- Два "лимона", как вы с боссом договорились! - ответил Фитиль. Рэм надорвал одну пачку, вытащил из нее купюру и стал проверять на ощупь.
- Не фальшивые, не бойся! - глядя жадными глазами на уплывающие в чужие руки деньги, сказал Фитиль.
- Доверяй, но проверяй, - заявил Рэм Фитилю, - мне твой "дипломат" не нужен, можешь забрать его обратно. Я к рюкзакам привык, - и, вытащив из-за спины потертого спутника туристских походов, стал перекладывать в него содержимое "дипломата".
Одна за другой пачки денег из "дипломата" исчезали в рюкзаке. Рэм заметил завистливый взгляд Фитиля. От последней, разорванной пачки он отделил несколько купюр и щедрой рукой передал их Фитилю.
- Это тебе от меня, небольшая доплата!
- Спасибо!
Фитиль взял деньги и не знал, куда их спрятать. На нем были удлиненные эластичные спортивные трусы без карманов и такая же облегающая майка. Нам, сидящим сбоку, было хорошо видно, как он тут же спрятал деньги за пазуху. А вот те, кто смотрел на это действо со смотровой площадки, вряд ли могли увидеть заначку Фитиля.
Тысячи вопросов зароились в голове! Что за торг на воде? За что платится такая большая сумма? Но тут в этом импровизированном спектакле наступило второе действие. Рэм-Ефрем в ответ выставил на корпус байдарки свой товар. Это был небольшой мешок.
Рэм развязал узел и показал его содержимое Фитилю. На непонятный товар упали лучи солнца. Такой ослепительной радуги, такого ослепительного блеска я никогда не видел. Казалось, зажглось новое солнце.
- Самоцветы… - прошептал Данила.
Мы смотрели на тот берег во все глаза. Одна Наташка, повернувшись к дельцам спиной, выражала им полное презрение. Похоже, оскорбилась.
Конечно, оскорбилась! На этом берегу лежит не менее красивый, живой товар, а эти два торгаша не обращают на нее внимание. Как бы в отместку бесчувственным мужланам даже сама природа отвернулась от них. Между Наташкой и местом сделки ветром снесло плавучий островок из камышей. Он полностью отгородил божественное создание от Рэма и Фитиля.
А напротив непонятное для нас действо продолжалось. Фитиль заглянул внутрь мешка с самоцветами, взял в руки один из самых крупных камней, посмотрел его на свет, удовлетворенно хмыкнул и, вместо того чтобы кинуть его обратно, сунул за пазуху. Поступок Фитиля - откровенное воровство - Рэму-Ефрему не понравился.
- А ну положи на место.
Фитиль хищно сжал губы и процедил:
- Я не для себя!
- А мне наплевать для кого! У меня камни поштучно посчитаны, все до одного передашь своему боссу, Корявому Сучку.
Рэм-Ефрем отобрал камень и бросил его в мешочек. Потом туго-претуго затянул мешок и завязал на морской узел. Мешочек с самоцветами и пустой "дипломат" он передал Фитилю.
- Вот так будет лучше!
Казалось, сделка совершена, продавец и покупатель обменялись товаром и деньгами. К Рэму перешли деньги из "дипломата", к Фитилю - товар из байдарки. Осталось им только пожать друг другу руки и разбежаться в разные стороны. Фитиль под пристальным взглядом Рэма сунул полученный мешочек с драгоценными каменьями в другой, большой, мешок, где у него трепыхался украденный гусь. А вот рюкзак с деньгами так и стоял на корпусе байдарки, Рэм никуда его не прятал. Он ждал, пока отъедет покупатель Фитиль.
- Чего ждешь? - поторопил Рэм Фитиля. Гидроцикл перегораживал дорогу байдарке. Фитиль нехотя стал разворачивать своего водного коня.
В это время из-за кустов, нависавших над водой, прямо напротив места сделки, медленно-медленно, подобно утреннему солнцу, стала выплывать милицейская фуражка. Чем выше она поднималась, тем длиннее становились лица у покупателя Фитиля и продавца Рэма.
- Г-гы… милиция! Попались! - придурковато улыбнулся Фитиль. Внезапная бледность вкупе с природной трусостью стерли с его лица наглые черты.
- Ох! Засада! Пропусти, дурак! - взъярился на Фитиля зажатый между берегом и водным мотоциклом Рэм.
- Руки вверх! Не двигаться! - раздалась команда с берега.
И тут произошло то, что я не мог объяснить в течение полугода.
Глава V
Северское чудище
Неожиданно вода под Фитилем и Рэмом-байдарочником вздыбилась. Фитиль упал на бок, а Рэм со своей байдаркой перевернулся в воздухе. Мы с Данилой вскочили на ноги. Что там случилось, я понять не мог, но видел, как в воде закрутилась настоящая круговерть. Все кипело и пучилось в окружности нескольких метров. Сделав сальто в воздухе, Рэм вместе с байдаркой ушел под воду. То же самое случилось с Фитилем. Гидроцикл накрыл его. Кто-то большой и сильный трепал под водой Фитиля и Рэма. Ближайшие камыши ходили ходуном.
Вот на поверхности воды показалось испуганное лицо Фитиля. Мертвой хваткой держался он за руль водного мотоцикла. Вынырнувший Фитиль поддал газу, мощный мотор взревел и гидроцикл вздыбился. Хорошим наездником оказался Фитиль, не зря он целый день выделывал акробатические фигуры на озере. Гидроцикл ракетой взмыл вверх, сделал переворот в воздухе на сто восемьдесят градусов и приводнился на нос. Фитиль как влитый сидел в седле. Перепуганный до смерти, забыв про переданный ему товар, про гуся и утопленный мешок, он выкрутил ручку газа до упора и, скакнув несколько раз по поверхности воды, стал набирать бешеную скорость. Вода в том месте, где он только что находился, приобрела бледно-розовый оттенок.
- Чудище!.. Чудище! - через минуту несся издалека его заполошный крик. Вслед за Фитилем на поверхности воды появился бледный как полотно Рэм-Ефрем, тоже без рюкзака, в который сложил деньги за проданный товар. Ну, с этим было все понятно, его не утопишь. Я не раз видел, как байдарочники тренировались в нашем озере, переворачиваясь вместе с байдаркой под водой. Вот и теперь он, как Ванька-встанька, вылетел на кипящую поверхность озера, но не стал грести веслом, а сунул руку во второе посадочное место позади себя и дернул за шнур. Чихнул и завелся замаскированный лодочный мотор. Байдарка, как сумасшедшая, рванула с места. Сначала байдарочник погнался за Фитилем, но, описав на воде небольшой круг, Рэм не стал преследовать беглеца, а на большой скорости, прижимаясь к берегу, прорвался в устье речки Вахчелки.
- У-у… фраера! - разнесся над берегом его возмущенный голос. - Ну, погодите!
Только мы его и видели. А милицейская фуражка, появившаяся из-за кустов, улепетывала с космической скоростью в другую сторону, в сторону леса.
На берегу остались одни мы с Наташкой. Привлеченная непонятным шумом, она встала с места, но из-за плавающего островка камышей ничего рассмотреть не могла, да и было уже поздно. Герои непонятной битвы разлетелись по разным углам озера. Кипевшая вода успокоилась, разойдясь кругами, и снова водная гладь зеркалом отражала солнечные лучи. Наташка ничего не поняла. Потрясенные увиденным зрелищем, мы с Данилой вылезли из окопа.
- Вы что там делали? - спросила она, увидев нас. У меня в руках был бинокль, а у Данилы банка со сметаной.
- Вот! Вместо крема, - сказал мой дружок, протягивая ей банку со сметаной. - Намазать хотели.